Эталоны мужской красоты

Культ мужской силы

Илья Ульянов

Повсеместно у древних  народов органы, дающие зачатки жизни, были в большом почете. Жрецы, знать и простые люди поклонялись мужскому признаку пола. Например, индусы справляли празднества лингама - мужского полового органа. В храмах ставили исполинские лингамы, а обнаженные факиры становились подле храмов и предлагали женщинам свой лингам для поцелуя. В Вавилоне, перед входом в храм бога Мардука, стояло каменное изваяние фаллоса огромных размеров. В Греции почитали бога Приапа - божество плодородия с фаллообразной головой. Его изображали в виде статуи, держащей в руке свой гигантский, поднятый вверх фаллос. Приап был одним из наиболее популярных божеств в античной мифологии: его каменные изваяния служили путеводителем на дорогах, возводились на площадях и в садах.

В Древнем Риме символы Приапа  с гигантскими мужскими "регалиями" встречались повсюду, а во время празднеств в честь плодородного бога римлян охватывала волна сексуального неистовства. Фаллос был наиболее почитаемым изображением: римлянки делали себе фаллические амулеты и украшения. Мастера изготовляли чаши, амфоры, лампы, табуретки, каменные сиденья, которые принимали фаллическую форму. У городских ворот, в садах, на полях, больших дорогах, везде воздвигались громадные фаллосы, - тогда это было в моде. Римская эпоха была пронизана всепроникающим эротизмом. Но даже в эпоху свободной и открытой сексуальности мужчин настигали проблемы, которые теперь считаются расплатой человека за безумный ритм и стрессы. Да, и римлян настигала импотенция, и также в самые неподходящие моменты.

Героя "Сатирикона" - романа знаменитого Гая Петрония Арбитра - постигла "мужская проблема" в самый разгар его ухаживаний за патрицианкой. Бедняга прошел сквозь череду "лечебных" процедур: одна старуха обвязывала разноцветным шнурком его шею, мазала грязью лоб, заставляла произносить заклинания и бросать себе за пазуху камешки. Однако в некоторых из подобных "магических процедур" все же есть смысл. Одна из жриц храма Приапа "достала кожаный фаллос и, обмакнув в смешанное с толченым перцем и растертым в порошок крапивным семенем масло, начала потихоньку вводить его в зад. Затем, смазав этой же самою специей ляжки, свирепая старушонка сделала смесь из соков кресса и божьего дерева, смочила ею пах и, схватив в руку пучок зеленой крапивы, принялась медленно хлестать им по животу пониже пупа..."

Все эти манипуляции  стимулируют приток крови в область, где вожделение обретает конкретные формы. Чтобы излечить "виновное тело", герой все того же романа о похождениях римской молодежи "не пошел в баню, а ограничился  только небольшим обтиранием; затем, наевшись более здоровой пищи, именно луку и улиточьих шеек без соуса, выпил лишь немного чистого вина и, наконец, совершил перед сном очень легкую прогулку". С точки зрения современной сексологии древний римлянин как нельзя лучше подготовил свое тело к предстоящей встрече: ел именно такую пищу, которая стимулирует влечение, не налегал на алкоголь и не подвергал нагрузкам свою сердечно-сосудистую систему в бане.

В те времена, когда  люди поклонялись богам любви, помимо стыда перед своей избранницей, импотенция вызывала у страдальца чувство, что он пренебрегает дарами античных богов. Устранить причину недуга было делом, угодным высшим силам. На смену римской эпохе пришла излишне пуританская пора в европейской истории. Это были долгие и мрачные века забвения естественной сексуальности, когда поощрялось умерщвление плоти, а секс почти полностью вытеснен из жизни. "Реанимация" плотских удовольствий состоялась в период Возрождения. Художники, архитекторы, поэты возвращали телам и душам людей их главное предназначение - дарить своим обладателям и всем вокруг радость и удовлетворение от излияния сексуальной энергии.

Переизбытком  нектара страсти в своей любовной чаше, который он разбрызгивал на всех вокруг, нам запомнился легендарный  герой-любовник, прямой наследник римлян - Джакомо Казанова. Люди, близко знавшие Казанову, утверждали, что он хорошо знал толк не в одних лишь утехах, но и грамотно умел к ним подготовиться. Ему были известны секреты возбуждающих снадобий и рецепты кулинарных блюд, способных сделать куртизанкой любую монашку. Однажды граф Казанова угостил маркизу де Руа жульеном собственного приготовления. После него тело знатной дамы проснулась для настоящей страсти, утолить которую она не могла за целую ночь любви. Однако Казанова один - тем и запомнился нам. Вот бы сделать так, чтобы каждый мужчина мог повторить подвиги знаменитого графа! Однако, как показывает жизнь, средние века с их тотальным запретом на сексуальность не прошли даром. Да и Ренессанс был лишь подделкой под античность: мраморные статуи, как и естественные желания человека, прикрывались "фиговым листком" стыдливости.

Совсем по-другому к  сексуальной энергии относятся  на Востоке. Фаллический культ до сих пор развит в Японии, Таиланде и других странах. Индусы почитают "Камасутру" как священную книгу. В Китае "нефритовый стержень" - фаллос - воспевается в поэтических произведениях. В древнем китайском государстве император ежедневно демонстрировал силу и мощь "нефритового" атрибута своей мужской доблести в многочисленном гареме, где находилось около 200 жен и наложниц. Поклонение "мужскому божеству" требует не только моральной готовности, но и хороших физических возможностей.

На протяжении многих веков лучшие придворные лекари постигали тайны вожделения и  укрепления мужской силы. Императору готовили специальный состав; его формула хранилась в придворной библиотеке, а за разглашение секрета виновника ждала смертная казнь.

В современном  Китае повсеместно используют состав, похожий на императорский рецепт, и население полтора миллиарда человек - прямое доказательство высокой эффективности этого чудесного средства. Продолжение рода - это главное воплощение жизненной энергии, которая дана человеку. Зажечь огонь этой энергии в каждом мужчине и в каждой женщине призваны секреты китайской медицины, доступные теперь всем нам. Формула китайского императора делает желания возможными.

По материалам сайта: http://www.silaimperatora.com/

28.01.2009

http://www.cosmo-expo.ru/8/0.php?show_art=810

Фалли́ческий культ — обобщённое название группы верований различных древних (Ассирия, Вавилония, Эллада, Крит, цивилизации древних народов Америки) и современных культур (Синтоизм в Японии, а также племена Африки, Южной Америки, Австралии и Океании), характеризующихся экстатическими ритуалами, посвященными порождающей силе жизни, символически представленной в виде мужского полового органа или извержения его семени ^[1]. Данный культ является одновременно развитием культа Великой Богини, Матери-Земли, которая вынашивает семя, изверженное из Фаллоса, мужской силы жизни, экстаза и изобилия. В дальнейшем в классическом мире, в поздней Элладе и ранней Римской Империи фаллический культ приобретает черты поклонения Солнцу, Митре, преобразуется в культ героя и мужского божества^[2]. Культ этот царил не в одном только классическом мире, откуда пошло его название (слово фаллос происходит из греческого). Он одинаково распространён в различных стадиях развития у самых первобытных племён и у культурных народов внеевропейских (например, у японцев), а в виде многочисленных переживаний — у крестьянского населения Европы. Ещё так часто встречающийся среди нас грубый обычай ставить «кукиш» оскорбителю или для предохранения от дурного глаза ведёт своё начало от Ф. культа, так как изображение Ф., символом которого является в данном случае «кукиш», в прежнее время повсюду считалось охранителем от всяких злых духов и чар.

Типической  страной Ф. культа, сохранившегося, несмотря на запрещения, до настоящего времени, является Япония. По шинтопатической космогонии даже самые острова японского архипелага представляют собой не что иное, как гигантские Ф., созданные Ф.-ами. Реальные изображения Ф. и ктеис находим в божницах, на дорогах. Символы Ф. (гриб, рыло свиньи) и ктеис (бобы, персики) — служат жертвоприношениями.

Индоевропейские и семитические религии, включая  и Древний Египет, полны следов Ф. культа. Ещё на заре ведической мифологии мы встречаем образ быка-оплодотворителя, во множестве вариаций повторяющегося во всех индоевропейских мифологиях (Дионис — «могучий бык» у греков); в брахманизме уже выступает явственно могучий deus phallicus, Шива, главные символы которого linga = греч. фаллос и yoni = kteis, они же символы воспроизведения и обновления. В аллегорической форме шара и призмы символы эти повсеместно украшают храмы этого бога рождения и разрушения. Ф. поклонники его с XII века образовали секту лингаитов, которые постоянно носят с собой маленькие фигурки Ф. как защиту против злых наваждений. Поклонение Шиве и у одних выражается суровым аскетизмом, у других, наоборот, самым необузданным развратом.

Как в Древнем Риме изображения фаллоса из бронзы или камня служили украшениями женщин, гигантские изображения его воздвигались в храмах, и ещё в настоящее время факиры у храмов предлагают бесплодным женщинам целовать фаллос. Греко-римский Ф. культ, концентрировавшийся главным образом вокруг Диониса и Афродиты, — культ, заимствованный из семитических религий; под разными именами он господствовал во всей Западной Азии и Египте. Типичнее всего культ этот выразился в Сирии. Храм Астарты и Аттиса украшался у входа изображениями фаллоса и целыми Ф. сценами из культа Астарты. Множество оскопленных в женском одеянии прислуживали богине; другие, возбуждая себя музыкой и пляской, приводили себя в экстаз и оскопляли себя. В Финикии во время празднеств по умершему Адонису женщины срезывали свои волосы и проституировали себя.

У самых первобытных племён следы  Ф. культа встречаются в самых  различных местах и в самых  различных формах. Гиляки благоговейно относятся к срезываемой шкурке фаллоса медведя; айны ставят на могилах огромные деревянные фаллосы; бушмены, жители о-вов Адмиралтейства, обитатели Суматры и др. изготовляют Ф. изображения своих богов. Генезис фаллического культа лежит в анимизме первобытного человека вообще и в частности в представлении о множественности душ индивида, то есть в представлении о том, что, кроме главной души-дубликата всего человека, существуют ещё самостоятельные души отдельных частей тела. Органы оплодотворения, с этой точки зрения, более чем какие-либо другие должны были обладать самостоятельным существованием; за это говорило все: и таинственность процесса воспроизведения, и ещё более импульсивная бессознательность процесса, в котором органы оплодотворения действуют помимо и даже вопреки желанию индивида. Отсюда и представление о фаллосе как об индивиде, могущем существовать даже и совсем отдельно от человека и проявлять в таком состоянии свои чудотворные действия.

Некоторые Ф. изображения даже более или  менее культурных народов наглядно иллюстрируют это представление. Великолепное гигантское божество Аннама, украшающее вестибюль нашего этнографического музея Акд. наук и представляющее антропоморфированную зверочеловеческую фигуру слона и пантеры, опирающуюся на царственный жезл, снабжено огромным фаллосом, украшенным такими же атрибутами (рогами, клыками, пятнистой шкурой), как и его царственный обладатель, и представляет как бы двойник этого последнего. От человека и животных такие представления о природе Ф. органов были перенесены и на всю остальную природу. Деревья, цветы, травы, даже камни считались размножающимися таким же путём, как человек. Отсюда воззрение на смену времён года и связанную с нею смену растительной жизни как на результат периодического возрождения и умирания Ф. божеств, творцов растительной жизни. Это последнее воззрение должно было играть огромную роль в земледельческий период, когда все существование человека зависело от благоприятного роста культурных растений и размножения животных. Оно вызвало целый цикл мифов об умирающем и рождающемся Адонисе, об овдовевшей Астарте, а также весенние и осенние обряды земледельческих народов. Необъяснимыми казались до самого последнего времени Ф. эксцессы, которыми сопровождались земледельческие праздники у самых различных народов. В них видели переживание первобытного коммунального брака, но это оставляло без объяснения эксцессы противоположного характера — обязательное воздержание от сексуальных сношений и даже самооскопление.

Оригинальное  объяснение дал этим фактам Фрэзер; он свёл их к общим приёмам симпатической магии, к которым обыкновенно прибегает первобытный человек в интересах самосохранения и для гарантирования своего материального благополучия. Все боги цикла Дионисия — боги деревьев и хлебных злаков, от производительных актов которых зависит урожай тех или других растений и жизнь домашних животных. Чтобы воздействовать на этих богов, главнейших виновников благополучия, в наиболее важные моменты — в начале весны или осенью, по окончании жатвы — первобытный земледелец прибегал к торжественным массовым сексуальным излишествам, которые по симпатии должны были вызвать усиленную половую производительность самих богов хлеба, плодов, скота. Даже ритуальное воздержание Фрэзер объясняет той же психологией. Первобытный человек, говорит он, «может думать, что сила, которую он отказывается тратить на воспроизведение себе подобных, образует, так сказать, фонд энергии, которым воспользуются другие существа, растительные или животные, в размножении своего вида. Таким образом, из одной и той же грубой философии дикарь различными путями доходит либо до обязательства (rule) эксцессов (profligacy), либо до аскетизма». Кроме общей литературы по истории религии, см. G. Frazer, «The Golden Bongh» (Л. 1900, изд. II).

Л. Штернберг. У греков фаллос (греч. φαλλός, φαλλης, φάλης, φαλης) — орган мужской производительности, служил символом божеств Диониса, Гермеса, добрых демонов, Приапа и Афродиты, олицетворявших половой инстинкт, плодородие и производительную силу природы, причём Ф. — быть может, представлявший собой первоначально фетиш, — впоследствии стал атрибутом в культе божества. Значение Ф. как фетиша освещается тем фактом, что в мистериях Диониса Ф. изображает самого Диониса; в культе же Афродиты Ф., очевидно — атрибут, символизирующий основные черты богини. Наиболее значительную роль Ф. играет в культе Диониса, особенно во время сельских праздников сбора винограда и городских празднеств, которыми ознаменовывалось наступление весны. На сельских или малых Дионисиях Ф. поднимали вверх и носили в процессии (греч. φαλληφόρια, φαλλαγώνια) с особыми так называемыми фаллическими песнями, образчик которых мы имеем в стихах 263—279 «Ахарнян» Аристофана (изд. Bergk’a). Описываемая в этой комедии процессия устраивается Дикеополем и членами его семьи; впереди идёт его дочь с корзиной на голове (канефора), за нею следует раб Ксантий с высоко поднятым символом Диониса, и, наконец, шествует сам хозяин, импровизирующий веселую песенку в честь Дионисова спутника Фалета. Дополнив бегло набросанный Аристофаном очерк процессии более просторной перспективой, более шумной и многочисленной толпой участников, более широким захватом веселья и перекрестных шуток, мы получим ту фаллическую процессию (греч. κώμος), в смехотворных шутках которой заключаются зародыши древнеаттической комедии. Кроме веселья, в этих сценках не было ничего религиозного, дионисовского — ни жертвенника, ни культового действа, ни традиционных сатиров, ни мифического содержания; они могли зарождаться и зарождались и вне Дионисовского обихода, как южно-италийские мимы и ателланы с их литературным и народным наследием (Веселовский, «Три главы из исторической поэтики», 1899, СПб., стр. 134). Из этих отрешенных от форм культа положений с их реальными типами возникла комедия, когда темы, взятые из быта или из мира фантастики, с полными шаржа и бесцеремонно откровенными типами и с столь же откровенной сатирой на личности и общественные порядки, объединили разнообразие этих положений. Ф., фигурировавший на упомянутых процессиях, делали из красной кожи, придавая ему положение эрекции (греч. ίθύφαλλος), и привешивали к длинному шесту; участники процессии привязывали себе небольшие Ф. к шее и бедрам, наряжались в пестрые костюмы и надевали маски. Восточная склонность к крайностям проявилась в греческих городах эллинистической эпохи, между прочим, и в культе Ф.: в пропилеях Дионисова храма в Сирии стояли два исполинских Ф. с надписью, гласящей, что Дионисий посвящает их мачехе своей Гере; в Александрии при Птолемее Филадельфе носили в процессии Ф. длиной в 120 локтей, с венком и золотой звездой на кончике. Наряду с этим во всех странах эллинского, равно как и римского мира употреблялись небольшие Ф. в качестве амулетов, которым приписывалась чудодейственная сила — прогонять дурные влияния и чары. У римлян этот амулет назывался fascinas или fascinum: его носили в детском возрасте на шее, вешали над входами в дома и комнаты, выставляли в садах и на полях для их охраны. Чудодейственная сила Ф. исходила из того, что обсценное изображение привлекало к себе взоры и отводило их от опасного предмета (Плутарх, Пир, V, 7, 3). Отцы церкви нападали на крайности, которыми сопровождался в их время культ Ф.: так, в Лавинии в течение целого месяца, посвящённого Либеру, Ф. носили по всем деревням, чтобы отвести от полей злые чары, после чего водворяли его на место, пронеся его по всему городу через площадь; на свадьбе новобрачная должна была сидеть на Ф., которому как бы приносила в жертву своё целомудрие. Вообще культ Ф. как символа производительной силы мы встречаем во многих религиях природы как у диких, так и у культурных народов. Именем итифалла (Ф. в состоянии эрекции) обозначаются также песнь в честь его и сопровождающая её пляска. Итифаллические песни слагались в особом размере (лат. versus ithyphallicus), представлявшем собой трохаическую триподию.