История изобразительного искусства

В эпоху романтизма расцветает не только литература, но и многие науки: социология, история, политология, химия, биология, эволюционное учение, философия (Гегель, Д.Юм, И.Кант, Фихте, натурфилософия, суть которой сводится к тому, что природа - одно из одеяний Бога, "живое одеяние Божества").

Романтизм - культурное явление  Европы и Америки. В разных странах  его судьба имела свои особенности.

Вывод

Великая Французская буржуазная революция, потрясшая до основания  устои старого общества, изменила психологию не только государственного, но и «частного человека». Участвуя в классовых битвах, в национально-освободительной  борьбе, народные массы творили историю. Политика становилась как бы их повседневным делом. Изменившаяся жизнь, новые идейно-эстетические потребности революционной эпохи  требовали для своего изображения  новых форм. Жизнь революционной  и послереволюционной Европы трудно было уложить в рамки бытового романа или бытовой драмы. Пришедшие  на смену реалистам романтики  ищут новые жанровые структуры, трансформируют старые.

К началу второго десятилетия  романтизм занимает ключевое место  в динамике литературных направлений  в России, обнаруживая более или  менее полно свое национальное своеобразие. Рискованно сводить это своеобразие  к какой-либо черте или даже к  сумме черт; перед нами скорее направление  процесса, а также его темп, его  форсированность - если сравнивать русский  романтизм с “романтизмами” европейских  литератур.

1.2. Романтизм в русской живописи

Романтизм в России отличался  от западноевропейского в угоду иной исторической обстановке и иной культурной традиции. Французскую революцию нельзя причислить к причинам его возникновения, уж очень узкий круг людей возлагал какие-либо надежды на преобразования в ее ходе. А результаты революции и вовсе в ней разочаровали. Вопроса о капитализме в России начала XIX в. не стояло. Следовательно, не было и этой причины. Настоящей причиной стала Отечественная война 1812 г., в которой проявилась вся сила народной инициативы. Но после войны народ не получил воли. Лучшие из дворянства, не довольные действительностью, вышли на Сенатскую площадь в декабре 1825 г. Этот поступок тоже не прошел бесследно для творческой интеллигенции. Бурные послевоенные годы стали обстановкой, в которой формировался русский романтизм.

В своих полотнах русские  живописцы-романтики выразили дух  свободолюбия, активного действия, страстно и темпераментно взывали  к проявлению гуманизма. Актуальностью  и психологизмом, небывалой экспрессией  отличаются бытовые полотна русских  живописцев. Одухотворенные, меланхоличные  пейзажи - опять та же попытка романтиков проникнуть в мир человека, показать, как живется и мечтается человеку в подлунном мире. Русская романтическая  живопись отличалась от зарубежной. Это определялось и исторической обстановкой и традицией.

Особенности русской романтической  живописи:

Ÿ просветительская идеология ослабла, но не потерпела крах, как в Европе. Поэтому романтизм не был ярко выражен;

Ÿ романтизм развивался параллельно с классицизмом, нередко переплетаясь с ним;

Ÿ академическая живопись в России еще не исчерпала себя;

Ÿ романтизм в России не был устойчивым явлением, романтиков тянуло к академизму. К середине  XIX в. романтическая традиция почти угасла.

Работы, относящиеся к  романтизму, стали появляться в России уже в 1790-х годах (работы Феодосия Яненко "Путешественники, застигнутые  бурей" (1796),   "Автопортрет  в шлеме" (1792). В них очевиден прототип - Сальватор Роза,  весьма популярный на рубеже XVIII и XIX столетий. Позднее влияние этого проторомантического художника будет заметно в творчестве Александра Орловского. Разбойники, сцены у костра, битвы сопровождали весь его творческий путь. Как и в других странах, художники, принадлежавшие к русскому романтизму, внесли в классические жанры портрета, пейзажа и жанровых сцен совершенно  новое эмоциональное настроение.

В России  романтизм начал  проявляться вначале в портретной живописи. В первой трети 19 века она  большей частью утратила связь с  сановной аристократией. Значительное место стали занимать портреты поэтов, художников, меценатов искусства, изображение  простых крестьян. Особенно ярко проявилась эта тенденция в творчестве О.А. Кипренского (1782 – 1836 гг) и В.А. Тропинина (1776 – 1857 гг).

Василий  Андреевич Тропинин стремился к живой непринужденной характеристике человека, выраженной через его портрет. «Портрет сына» (1818), «Портрет А.С.Пушкина» (1827), «Автопортрет» (1846)  поражают не портретным сходством с оригиналами, а необыкновенно тонким проникновением во внутренний мир человека.

Необычайно интересна  история создания “Портрета Пушкина”. По обыкновению своему, для первого  знакомства с Пушкиным Тропинин пришел в дом Соболевского, где тогда  жил поэт. Художник застал его в  кабинете возившимся со щенками. Тогда  же и был, видимо, написан по первому  впечатлению, которое так ценил  Тропинин, маленький этюд. Долгое время  он оставался вне поля зрения преследователей. Только почти через сто лет, к 1914 году, его опубликовал П.М. Щекотов, который писал, что из всех портретов  Александра Сергеевича он “наиболее  передает его черты… голубые глаза поэта здесь наполнены особенного блеска, поворот головы быстр, и черты лица выразительны и подвижны. Несомненно, здесь уловлены подлинные черты лица Пушкина, которые по отдельности мы встречаем в том или другом из дошедших до нас портретов. Остается недоумевать, - добавляет Щекотов, - почему этот прелестный этюд не удостоился должного внимания издателей и ценителей поэта”. Объясняют это сами качества маленького этюда: не было в нем ни блеска красок, ни красоты мазка, ни мастерски написанных “околичностей”. И Пушкин здесь не народный “вития” не “гений”, а прежде всего человек. И вряд ли поддается анализу, почему в однотонной серовато-зеленой, оливковой гамме, в торопливых, будто случайных ударах кисти почти невзрачного на вид этюда заключено такое большое человеческое содержание.

В начале XIX века  значительным культурным центром России являлась Тверь. Здесь же молодой Орест  Кипренский встретил А.С.Пушкина, портрет которого, написанный позднее, стал жемчужиной мирового портретного искусства. «Портрет Пушкина» кисти О. Кипренского – живое олицетворение поэтического гения. В решительном повороте головы, в энергично скрещенных на груди руках, во всем облике поэта сказывается чувство независимости и свободы. Это о нем Пушкин сказал: «Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит». В работе над портретом Пушкина в последний раз встречаются Тропинин и Кипренский, хотя встреча эта происходит не воочию, а спустя много лет в истории искусств, где, как правило, сопоставляются два портрета величайшего русского поэта, созданные одновременно, но в разных местах – один в Москве, другой - в Петербурге. Теперь это встреча равно великих по своему значению для русского искусства мастеров. Хоть и утверждают почитатели Кипренского, что художественные преимущества на стороне его романтического портрета, где поэт представлен погруженным в собственные мысли, наедине с музой, но народность и демократизм образа безусловно на стороне тропининского “Пушкина”.

Так в двух портретах отразились два направления русского искусства, сосредоточенные в двух столицах. И критики впоследствии будут  писать, что Тропинин явился для  Москвы тем, чем был Кипренский для  Петербурга.

Отличительной чертой портретов  Кипренского является то, что они  показывают душевное обаяние и внутреннее благородство человека. Портрет героя, отважного и сильно чувствующего, должен был воплотить пафос свободолюбивых и патриотических настроений передового русского человека.

В парадном “Портрете Е.В.Давыдова”(1809) показана фигура офицера, который непосредственно явил собой выражение того культа сильной и храброй личности, который для романтизма тех лет был столь типичным. Фрагментарно показанный пейзаж, где луч света борется с мраком, намекает на душевные тревоги героя, но на лице его – отсвет мечтательной чувствительности. Кипренский искал ”человеческое” в человеке, и идеал не заслонял от него личных черт характера модели.

Портреты Кипренского, если окинуть их мысленным взором, показывают душевное и природное богатство  человека, его интеллектуальную силу. Да, у него был идеал гармоничной  личности, о чем говорили и современники, однако Кипренский не стремился буквально  спроецировать этот идеал на художественный образ. В создании художественного  образа он шел от натуры, словно отмеряя, насколько далека или близка она  к такому идеалу. В сущности, многие им изображенные находятся в преддверии идеала, устремлены к нему, сам же идеал, согласно представлениям романтической  эстетики, едва ли достижим, и все  романтическое искусство лишь только путь к нему.

Отмечая противоречия в душе своих героев, показывая их в тревожные  минуты жизни, когда меняется судьба, ломаются прежние представления, уходит молодость и т.п., Кипренский как  будто переживает вместе со своими моделями. Отсюда – особая сопричастность портретиста к трактовке художественных образов, что придает портрету “задушевный” оттенок.

  В ранний период  творчества у Кипренского не  увидишь лиц, зараженных скепсисом,  разъедающим душу анализом. Это  придет позже, когда романтическая  пора переживет свою осень,  уступая место иным настроениям  и чувствам, когда рухнут надежды  на торжество идеала гармонической  личности. Во всех портретах 1800-х  годов и портретах, исполненных  в Твери, у Кипренского видна  смелая кисть, легко и свободно  строящая форму. Сложность технических  приемов, характер фигуры менялись  от произведения к произведению.

Примечательно, что на лицах  его героев не увидишь героической  приподнятости, напротив, большинство  лиц скорее печально, они предаются  размышлениям. Кажется, что эти люди обеспокоены судьбой России, думают о будущем больше, чем о настоящем. В женских образах, представляющих жен, сестер участников знаменательных событий,  Кипренский так же не стремился к нарочитой героической приподнятости. Господствует чувство непринужденности, естественности.  При этом во всех портретах столько истинного благородства души. Женские образы привлекают своим скромным достоинством, цельностью натуры; в лицах мужчин угадывается пытливая мысль, готовность к подвижничеству. Эти образы совпадали с вызревающими этическими и эстетическими представлениями декабристов. Их мысли и чаяния тогда разделяли многие, знал о них и художник, и поэтому можно сказать, что его портреты участников событий 1812—1814 годов, образы крестьян, созданные в те же годы – своеобразная художественная параллель складывавшимся концепциям декабризма.

Иностранцы называли Кипренского  русским Ван Дейком, его портреты находятся во  многих музеях мира. Продолжатель дела Левицкого и Боровиковского, предшественник  Л. Иванова и К. Брюллова, Кипренский своим творчеством дал русской художественной школе европейскую известность. Говоря словами Александра Иванова, «он первый вынес имя русское в Европу...».

Повышенный интерес к  личности человека, свойственный романтизму, предопределил расцвет жанра  портрета в первой половине XIX века, где собой доминантой стал автопортрет. Как правило, создание автопортрета не  было случайным эпизодом. Художники  неоднократно писали и рисовали себя, и эти произведения становились  своеобразным дневником, отражающим различные  состояния души и этапы жизни, и в то же время являлись манифестом,  обращенным к современникам. Автопортрет  не был заказным жанром, художник писал  для себя и тут, как никогда, был  свободен в самовыражении. В XVIII веке  русские художники авторские  изображения писали редко, лишь романтизм  со своим культом индивидуального, исключительного способствовал  подъему этого жанра. Многообразие типов автопортрета отражает восприятие художниками себя как богатой и многогранной личности. Они то являются в привычной и  естественной роли творца ("Автопортрет в бархатном берете" А. Г. Варнека, 1810-е), то погружаются в прошлое, словно примеряя его на себя  ("Автопортрет в шлеме и латах" Ф. И. Яненко, 1792), или, чаще всего,  предстают без каких-либо профессиональных атрибутов, утверждая значимость и ценность каждого человека, раскрепощенного и открытого миру, как, например, Ф. А. Бруни и О. А. Орловский в автопортретах 1810-х годов. Готовность к диалогу и открытость, свойственные образному решению произведений 1810-1820-х годов, постепенно сменяются усталостью и разочарованием, погруженностью, уходом в себя ("Автопортрет" М. И. Теребенева). Эта тенденция отразилась в развитии портретного жанра в целом.

Автопортреты Кипренского  появлялись, что стоит отметить, в критические минуты жизни, они  свидетельствовали о подъеме  или спаде душевных сил. Через  свое искусство художник смотрел  на себя. При этом он не пользовался, как большинство живописцев, зеркалом; он писал в основном себя по представлению, хотел выразить свой дух, но не облик.

“Автопортрет с кистями  за ухом” построен на отказе, причем явно демонстративном, от внешней героизации образа, его классической нормативности  и идеальной сконструированности. Черты лица намечены приблизительно. Отдельные отблески света падают на фигуру художника, погаснув на еле различимой драпировке, представляющей фон портрета. Все здесь подчинено выражению жизни, чувства, настроения. Это взгляд на романтическое искусство через искусство автопортрета.

Почти одновременно с этим автопортретом написан и “Автопортрет в розовом шейном платке”, где  воплощается другой образ. Без прямого  указания на профессию живописца. Воссоздан  облик молодого человека, чувствующего себя непринужденно, естественно, свободно. Тонко построена живописная поверхность  холста. Кисть художника уверенно наносит краски, оставляя большие  и малые мазки. Отменно разработан колорит, краски неярки, гармонично сочетаются друг с другом, освещение спокойное: свет мягко льется на лицо юноши, обрисовывая его черты, без лишней экспрессии и деформации.

Еще одним выдающимся портретистом был О.А. Орловский. К 1809 году относится  такой эмоционально насыщенный портретный лист, как “Автопортрет”. Исполненный  сочным свободным штрихом сангины  и угля (с подсветкой мелом), “Автопортрет”  Орловского привлекает своей художественной цельностью, характерностью образа, артистизмом  исполнения. Он вместе с тем позволяет  разглядеть некоторые своеобразные стороны искусства Орловского. “Автопортрет”  Орловского, безусловно, не имеет цели точного воспроизведения типичного  облика художника тех лет. Перед  нами – во многом нарочитый, утрированный облик “артиста”, противопоставляющего собственное  “Я” окружающей действительности. Он не озабочен “благопристойностью” своей внешности: пышных волос не касались гребенка и щетка, на плече  – край клетчатого плаща прямо  поверх домашней рубашки с распахнутым  воротом. Резкий поворот головы с  “мрачным” взглядом из-под сдвинутых  бровей, близкий обрез портрета, при котором лицо изображается крупным  планом, контрасты света – все  это направлено на достижение основного  эффекта противопоставления изображаемого  человека окружению (тем самым и  зрителю).

Пафос утверждения индивидуальности - одна из прогрессивнейших черт в искусстве того времени – образует основной идейный и эмоциональный тон портрета, но предстает в своеобразном аспекте, почти не встречающемся в русском искусстве того периода. Утверждение личности идет не столько путем раскрытия богатства ее внутреннего мира, сколько через отвержение всего находящегося вокруг нее. Образ при этом, несомненно, выглядит обедненным, ограниченным.