История искусства

     В это же время Сурбаран работает над  украшением монастыря в Гвадалупе, куда приглашались только знаменитые мастера. Для сакристий он пишет восемь больших картин на тему истории монастыря, несколько картин с эпизодами из жизни св. Иеронима. Главное в этих работах - поиски новых живописных решений. Краски утрачивают звучность, но появляется более тонкая нюансировка цвета, что помогает художнику с еще большей точностью передать натуру.

     Следующий период жизни и творчества менее  счастлив. В 1639 году умирает вторая жена художника. От третьего брака рождается  много детей, но Сурбарана постигает  новый удар - смерть от чумы его старшего сына и помощника Хуана. Все чаще из мастерской художника выходят  произведения невысокого качества, которых  даже не касалась рука самого мастера. Большинство из них было предназначено  для художественного рынка испанских  колоний и отправлялось в Буэнос-Айрес, Лиму и другие города. В 1658 году из-за финансовых осложнений Сурбаран переезжает в Мадрид, рассчитывая там на поддержку Веласкеса и возможность получить заказы среди аристократов. Но надежды художника не оправдались, и он умирает в бедности и забвении после нескольких лет нищенского существования.

     Особый  аспект творчества Сурбарана - портретный жанр. Практически в большинстве  его композиций есть элементы портрета. Если же взять одиночные изображения  святых, пророков, основателей орденов  или монахов - то перед нами настоящие  натурные изображения, когда за чужими именами скрываются подчас друзья и  родные художника. Но есть у Сурбарана  и несколько настоящих портретов, написанных, правда, в подражание портретам  кисти Веласкеса. Один из них - портрет  доктора Саламанкского университета (1635, Бостон, музей).

     Как и портрет, натюрморт стал для  Сурбарана выражением его подхода  к натуре. Натюрморты его реалистичны. В них передана вещественность предметов, их материальность, порой достигающая иллюзии осязания. При этом каждый предмет изображен отдельно, с тем чтобы можно было почувствовать его значительность и красоту. По сравнению с произведениями других жанров до нас дошло сравнительно мало натюрмортов Сурбарана. Их он создавал в основном в свои лучшие годы (1630-1640-е), раскрывая сильнейшие стороны своего дарования именно в изображении предметного мира. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Бартоломе Эстебан Мурильо.

Б. Мурильо. Автопортрет.

     Бартоломе Эстебан Мурильо ( род. в конце декабря 1617, крещён 1 января 1618, Севилья — 3 апреля1682) — знаменитый испанский живописец, глава севильской школы.

     Его имя Эстебан Бартоломео Мурильо, и аккурат его назовут истинным представителем севильской школы живописи, "главой испанских колористов". Но это все в будущем, а в то время как он был четырнадцатым ребенком в скромной семье цирюльника. Рано лишившись родителей, небольшой Эстебан воспитывался в семье свой сестры - жены хирурга. Семья была достаточно зажиточной, и его более того отдали в ученики к одному из дальних родственников - художнику. От него он перешел к другому учителю, а после этого и сам стал мыслить, где бы узреть и учить картины великих живописцев. У юного Бартоломео не было средств для поездки в Италию, и тогда он купил полотно, разрезал его на кусочки и приступил день и темное время суток расписывать их всякими сюжетами, какие только представлялись его взору. Кроме того, он стал чиркать и маленькие образа для ежегодной ярмарки в Севилье, где их покупали купцы для отправки в Новый Свет, чтобы раздавать там новообращенным христианам.

     Когда у Мурильо завелись гроши, он (чтобы не тратиться на дорогу) пёхом пошел в Мадрид, намереваясь оттуда двинуться в Италию. Но в Мадриде эпизод свел его с Веласкесом, Бартоломео Мурильо объяснил придворному художнику-вельможе свои намерения и нашел в его лице истинного покровителя. Веласкес отговорил его от поездки в Италию, раскрыв взамен сокровища Эскориала, где разрешается было осваивать Тициана, Рубенса, Веронезе, Рафаэля, Тинторетто и других живописцев.

     В реальности же, как в настоящее  время установили искусствоведы, никакой  первой поездки в Мадрид не было, но введение ее в канву легенды  в высшей степени логично: затем  легендарного возвращения из Мадрида  севильский живописец делает в своем  творчестве скачок, тот, что открывает  ему дорога к славе.

     В Севилье бытие била ключом, к ее портам причаливали бесчисленные суда, груженные золотом и серебром Нового Света. Свободно и развесёло текла в Севилье бытие - в городе, "таком удобном для всяких приключений". На ее улицах разрешается было повстречать испанцев, немцев, англичан, голландцев, мавров, негров, индейцев, и все они перемешались в пестрой говорливой толпе. Здесь были представители всех слоев испанского общества: чопорные гранды; бедные, но гордые идальго, пытающиеся утаить свою бедность под изысканной роскошью костюмов; солидные горожане, купцы, ремесленники, монахи из многочисленных монастырей; пестро одетые, веселые гитаны и пикарес - бродяги и шарлатаны, ищущие легкой наживы.

     Оживленно текла в Севилье и художественная бытие. По ее улицам были разбросаны бессчетные мастерские живописцев, скульпторов, золотых дел мастеров: в богатой Севилье несложно находилась служба. Расположенная в отдалении от столицы, где творчество художников было сковано вкусами придворной знати, Севилья имела свои преимущества. Здесь свободнее и независимее развивалась художественная мысля, а мастера ее были теснее связаны с народом.

     Первые  картины Мурильо, которые вызвали групповой экстаз ("Вдохновение монаха", "Милостыня святого Диего" и "Смерть святой Клары"), были написаны им для Мкумачового монастыря Святого Франциска. Монастырь тот самый до нашего времени не сохранился: в XIX веке во время перестроек в Севилье его разломали, а во времена Мурильо это был самый-самый здоровущий монастырский ансамбль в городе.

     Б.Мурильо. Вдохновение монаха.

     Мурильо узнал, что настоятель францисканского монастыря намеревается расписать монастырские стены картинами, которые бы иллюстрировали существование их ордена. Сумма, которую назначили за 11 больших полотен с фигурами в натуральную величину, была достаточно скромна, и в силу того что ни единственный художник не хотел приниматься за эту работу. Только младой Мурильо был исполнен желания показать себя и предложил свои услуги. За неимением лучших предложений францисканцы приняли их.

     Картины вызвали всеобщее изумление и  экстаз, ничего подобного по красоте  и смелости замысла Севилья ещё  не видела. Никто не понимал, как  мог тот самый "мазилка", ещё  совсем не именитый три года вспять, так одним духом усвоить до того мощную и благородную манеру письма.

     Вскоре  художник стал обретать бессчетные заказы и писал для всех. Зато и не было в Испании ни одного собора, ни одного монастыря, ни одного значительного  частного собрания, которые не владели  бы хоть одним произведением знаменитого  мастера.

     По  отзывам современников Мурильо обладал легким, ровным, добрым характером. Неисчислимы достоинства дона Эстебана и как художника. Одаренный самым блестящим воображением, чувством нежным - полным грации и восторга, он в особенности склонен был к сюжетам религиозным, где искусство может обратиться к миру идеальному. В особенности неподражаемы у него лики Христа и Богородицы. В каком бы возрасте он не писал их, повсюду у него выходят изображения, приводящие зрителя в благоговейный экстаз.

     Мурильо жутко нечасто ставил дату на своих картинах, но любой раз, когда он это делал, как правило, за датой скрывалось важное событие в жизни художника. Так было и на тот самый раз: 1652 год застал его за работой немедленно над двумя первыми полотнами "Непорочное зачатие", так как в основном Мурильо прославлял Богородицу.

     Б.Мурильо. Непорочное зачатие.

     В Испании образ Марии был синонимом  всемогущества доброты. В это  время благочестивый король Филипп III объявил все свои государства, находящимися под защитой Непорочного  зачатия, тем самым предупредив  на два столетия провозглашение этого  догмата, утвержденного папой Пием IX только в 1855 году. Конечно, не только тот самый факт стал поводом для  создания великим мастером своих  знаменитых мадонн. Мурильо завсегда имел охота художественно разработать одно местоположение из Священного Писания, где говорится о появлении на небе женщины, облеченной в солнечные ризы, с луной под ногами и венцом из двенадцати звезд на голове.

     Все его картины (за редким исключением) изображают Мадонну в радостном  сиянии, возносящейся посреди прозрачных облаков к небу. Ее кроткий лик  с увлажненными глазами, красными, как  вишня, губами, нежным и радостным  выражением лица окаймлен роскошными золотистыми волосами, волнами рассыпающимися по ее плечам. Ее детские руки, нежные и тонкие, заурядно скрещены на груди, как подобно тому как сдерживают беспокойство.

     Иконография Марии у Мурильо отличается одной характерной особенностью. На многочисленных изображениях Мадонны ее лица каноничны, оттого что отступление от догмата было легко немыслимо. Но нет ни одной Марии, которая бы походила на другую. Постоянно варьируются ее глаза (незначительная для канона, пустяковина эта крайне важна для физиогномики) - их разрез, открытость, припухлость; лоб - едва покатый или прямой, нос - малость длиннее, короче, разная форма крыльев; подбородок, округлость щек. И возникает результат присутствия многих лиц в одном.

     Одно  из первых "Непорочных зачатий" было заказано архиепископом Севильи, и  тот самый факт говорит о возросшей  репутации Мурильо: ему стали доверять без боязни, что он ошибется. Столь лестному для художника мнению послужил отчасти и этакий происшествие. "Непорочное зачатие", заказанное монахами францисканского монастыря для главного алтаря, должно было висеть приподнято, на большом расстоянии от зрителя. Не искушенные в живописи монахи как-то раз увидели полотно в мастерской художника на близком расстоянии, ничего не разобрали в показавшейся им бесформенной массе крупных, сочных мазков и отказались от заказа. Только по настоянию Мурильо они разрешили "для пробы" повесить картину на местоположение и... были поражены необычайной красотой как центральной фигуры, так и всех ее деталей. Художник покарал их тем, что согласился вторично сбыть картину за двойную супротив прежней цену. Это заставило его последующих критиков осторожнее судить о том, чего они не понимают.

     На  картине для францисканского  монастыря нижний край композиции начинается тенями разной глубины. Чуть выше плотный пелены облаков открывается молочной белизны сфера. Тени, набегающие на ее края из облаков, придают ей состояние независимого движения в пространстве. Розовато-желтые фигурки ангелов обходят сферу и наплывающие на нее облака, увеличивая это ощущение. Правой ногой Мадонна базируется на шар, другая скрыта облаком, которое служит как бы подставкой для пышных драпировок ее платья.

     Взор  зрителя неудержимо устремляется ввысь, в то время как не достигает  вытянутых в молитвенном жесте  рук, прекрасной головы, обрамленной  развеваемыми ветром волосами. Наклон головы возвращает движение вниз, Мария  заглядывает туда, как будто боясь  высоты. Физическую весомость ее фигуре придает иссиня-черный плащ, золотисто-сочный фон которого вторит складкам ее белого платья.

     После указа Филиппа III все церкви и  монастыри Испании хотели располагать  картину с Мадонной, посвященную  этой евангельской догме, и Мурильо пришлось накарябать весь строй повторений с первоначального полотна. Теперь они разбросаны по музеям всего мира (Лувр, Эрмитаж, Мадрид, Берлин, Лондон и т.д.). По содержанию, как уже указывалось выше, они всего ничего разнятся товарищ от друга: красивая девица в белом одеянии и синем плаще, сложив молитвенно руки (или скрестив их на груди), стоит на облаках на земном шаре (или лунном серпе). У ног ее, под пятой, извивается змий - символ попранного греха, кругом Девы порхают ангелы, сверху на нее льется небесный свет, глаза ее в блаженном упоении подняты к небу (или с безграничной жалостью смотрят вниз на смертных).

     В большинстве своих картин Мурильо не заботился об исторической правде. Он ни в жизнь не пытался очертить безупречно не знакомую для себя обстановку и природу древней Палестины, да и негусто интересовался ею. По характеру своей натуры и по религиозному чувству испанцев художник чувствовал, что Испания в такой степени схожа со Святой землей, что все библейские события могли иметь в распоряжении местоположение и в Испании. Некоторые из его сограждан приходили в жуть от таковой вольности в трактовке священных сюжетов, но их недовольство совершенно не омрачало бытие художника.

     В лице многочисленных испанских евреев он мог бы иметь в распоряжении прекрасных натурщиков, но ему и  в голову не приходило употребить ими. Христос, апостолы и в особенности  Мадонна изображаются художником самыми подлинными испанцами не только по типу лица, но более того и в отношении  костюмов. Его Мадонны ("Благовещение", "Мадонна в облаках", "Мадонна  с четками", "Воспитание Марии" и другие картины) - это прекрасные испанки с прелестным, нежным лицом  и жгучими испанскими глазами. Они  святые - но от мира этого, к примеру, "Мадонна с четками", конечно, принадлежит к высшему обществу Севильи, как и ее прелестный малютка.