"Голубые танцовщицы" Эдгара Дега

Содержание

Введение

В XIX веке индустриальное развитие сократило расстояния и  уплотнило время. Пейзажи изменились и представали перед человеком  в новом, непривычном для него виде. Расцвет пейзажа был подготовлен всем развитием французской культуры и искусства. Тяга к природе, ко всему естественному, стремление противопоставить академическому направлению чувства простые и непритязательные, отчетливо осознавались еще накануне французской революции.

В начале 70-х годов  во Франции начала работать группа молодых художников. Впервые в  истории искусства художники  сделали для себя правилом писать не в своей мастерской, а под  открытым небом: на берегу реки, в поле, на поляне в лесу. Это и были будущие "импрессионисты". Важным принципом импрессионизма был уход от типичности. В искусство вошла сиюминутность, случайный взгляд, создается впечатление, что полотна импрессионистов написаны простым прохожим, гуляющим по бульварам и наслаждающимся жизнью.

В настоящее время  работы импрессионистов ценятся  очень высоко. В группу импрессионистов, как правило, объединяют тех художников, которые участвовали в выставках  импрессионистов в 1870-х - 1880-х годах  в Париже. Это Клод Моне, Эдгар Дега, Эдуард Мане, Огюст Ренуар, Альфред Сислей и др. В представленной работе будет рассмотрена тема, посвященная исследованию импрессионизма, как одного из направлений искусства XIX века. Актуальность выбранной темы объясняется необходимостью изучения данного направления французского искусства с целью понять культурную ценность импрессионизма и оценить его культурное наследие (картины и полотна, сохранившиеся до нашего времени) с современной точки зрения.

Цель работы - исследовать  импрессионизм, как одно из направлений французского искусства XIX века на примере творчества Эдгара Дега.

«Голубые танцовщицы»  Эдгара Дега

1.      Описание историко-культурного контекста  эпохи, в которую было создано  произведение искусства с указанием  того, каким образом исторические условия обусловили его специфику.

Оценивать работы Дега более  поздних лет непросто. Дело в том, что где-то в 1886 году он перестал пользоваться записными книжками, а именно из них исследователи почерпнули немало информации о ранних периодах его творчества. Начиная с 90-х годов произведения Дега несут на себе отпечаток стареющего человека, чье тело, душа, моральный дух подверглись в последние двадцать семь лет жизни тяжким испытаниям. Остроумие и юмор сменились более серьезным тоном, творческая продуктивность постепенно снижалась из-за надвигавшейся слепоты. Отмечалось, что в работах этого периода Дега сполна отдал дань абстрактным элементам своего искусства. Возросла интенсивность цвета, а линия стала более энергичной и приобрела большую экспрессивность. Хотя пространство, как и раньше, оставалось театральным (нереальным) или неопределенным, фигуры, теперь это были в основном купальщицы, тоже не пощадило время, не без усилий справляются они со своими ослабевшими телами. И тем не менее в них присутствует сильная, несгибаемая воля самого художника. Часто эти поздние работы интерпретируют как всего лишь результат старческих недугов художника, угнетенного прогрессирующей слепотой, ставшего нетерпимым, страдавшего от меланхолии и одиночества, превратившегося в антисемита под влиянием дела Дрейфуса. Да, все, сказанное выше, правда, но правда и то, что Дега не утратил гибкости ума, оставался яркой противоречивой личностью, искал новые пути в искусстве.

Ирония судьбы, но именно в 1890-х, после  распада группы импрессионистов, работы Дега стали наиболее близки по стилю именно к импрессионизму. Однако размытые формы и яркие тона, которые он начал использовать в эти годы, были скорее следствием прогрессирующей потери зрения, чем стремлением художника к характерным для импрессионизма цветам и формам. Спонтанность не была присуща художнику, и он сам говорил: «Всему, что я делаю, я научился у старых мастеров. Сам я не знаю ничего ни о вдохновении, ни о стихийности, ни о темпераменте». Особый драматизм образов очень часто рождается из неожиданно смелого движения линий, необычной композиции, напоминающей моментальную фотографию, на которой фигуры с оставшимися за кадром отдельными частями тела сдвинуты по диагонали в угол, центральная часть картины представляет собой свободное пространство («Оркестр Оперы», 1868—1869, Музей Орсэ, Париж; «Две танцовщицы на сцене», 1874, Галерея института Варбурга и Курто, Лондон; «Абсент», 1876, Музей Орсэ, Париж). Для создания драматического напряжения художник использовал также направленный свет, изображая, например, лицо, разделенное прожектором на две части: освещенную и затененную ("Кафешантан в «Амбассадёр», 1876—1877, Музей изящных искусств, Лион; «Певица с перчаткой», 1878, Музей Фогт, Кембридж). Этот прием впоследствии использовал А. де Тулуз-Лотрек в афишах для Мулен-Руж.

Его дар наблюдения, точность и  зоркость взгляда были несравненны. А силой зрительной памяти он мог  сравниться разве только с Домье. Наблюдательность Дега и феноменальная  зрительная память позволяли ему  с необычайной точностью улавливать жесты, позы, схватывать на ходу характерные движения и передавать их с необыкновенной правдивостью. Дега всегда тщательно продумывал композицию своих картин, зачастую делая множество набросков и этюдов, а в последние годы жизни, когда угасающее зрение уже не давало ему возможности искать новые темы, он снова и снова обращался к своим любимым образам, переводя иногда контуры фигур со старых полотен с помощью копировальной бумаги.

Произведения Дега с их строго выверенной и одновременно динамичной, часто асимметричной композицией, точным гибким рисунком, неожиданными ракурсами, активным взаимодействием фигуры и пространства сочетают кажущиеся непредвзятость и случайность мотива и архитектоники картины с тщательной продуманностью и расчетом. «Не было искусства, менее непосредственного, чем мое», — так сам художник оценивает собственное творчество. Каждое его произведение — итог длительных наблюдений и упорной, кропотливой работы по их претворению в художественный образ. В творчестве мастера нет ничего от экспромта. Завершенность и продуманность его композиций заставляет порой вспомнить полотна Пуссена. Но в результате на холсте возникают образы, которые не будет преувеличением назвать олицетворением мгновенного и случайного. Во французском искусстве конца XIX века работы Дега в этом отношении являются диаметральной противоположностью творчеству Сезанну. У Сезанна картина несет в себе всю непреложность миропорядка и выглядит полностью завершенным микрокосмом. У Дега же она содержит лишь часть срезанного рамой мощного потока жизни. Образы Дега исполнены динамизма, они воплощают ускорившиеся ритмы современной художнику эпохи. Именно страсть к передаче движения — этой, по словам определила дюбимые сюжеты Дега: изображения скачущих лошадей, балерин на репетиции, прачек и гладильщиц за работой, одевающихся или причесывающихся женщин.

Подобные методы предполагают скорее точный расчет, чем свободу и вдохновение, но они говорят и о необыкновенной изобретательности художника. В  творческих поисках Дега выступает как один из самых смелых и оригинальных художников своего времени. В начале профессионального пути Дега доказал, что может мастерски писать в традиционной манере маслом по холсту, однако в зрелые годы он широко экспериментировал с различной техникой или с сочетанием материалов. Он чаще рисовал не на полотне, а на картоне и использовал разную технику, например масло и пастель, в рамках одной картины. Страсть к эксперименту была у художника в крови — недаром еще в 1879 году один из обозревателей, посетивший выставку импрессионистов, писал, что Дега «без устали ищет новую технику».

Таким же творческим был подход художника  к гравюре и скульптуре. Манера Дега сложилась под влиянием разных художников. Он глубоко почитал, например, Энгра, и сам причислял себя к пишущим в традиционной манере, которую исповедовал Энгр. Это влияние хорошо просматривается в ранних работах Дега — ясных, классических по духу, с четко выписанными формами. Как и многие его современники, Дега испытал влияние японской графики с ее необычными ракурсами, к которым сам прибегал в своих последующих работах. В картинах Дега немало следов неожиданной для европейского искусства фрагментированности на японских ксилографиях какемоно. Фотография, которой увлекался Дега, сделала более свежей и необычной композицию его полотен. Некоторые его работы создают впечатление мгновенного снимка, однако на самом деле это ощущение является плодом долгой и кропотливой работы художника.

Эдмон Гонкур писал о Дега: «Человек в высшей степени чувствительный, улавливающий самую суть вещей. Я не встречал еще художника, который, воспроизводя современную жизнь, лучше схватывал бы ее дух» В конечном итоге Дега сумел выработать свой собственный, неповторимый взгляд на впечатления окружающего нас мира. Иногда его называют холодным, бесстрастным наблюдателем, особенно при написании женских портретов, однако Берта Моризо, одна из выдающихся художниц того времени, говорила, что Дега «искренне восхищался человеческими качествами молоденьких продавщиц в магазине». Не многие другие художники так упорно изучали человеческое тело, как Дега. Говорят, что к концу сеанса модели Дега были не только смертельно уставшими от долгого позирования, но и расписанными полосками, которые теряющий зрение художник наносил на их тела как разметку, помогавшую ему точнее определить пропорции.

«В течение всей своей жизни, — писал Поль Валери, — Дега искал в изображении обнаженной фигуры, рассмотренной со всех точек зрения, в невероятном количестве поз, во всевозможных движениях, ту единственную систему линий, которая выразила бы с величайшей точностью не только данный миг, но и наибольшее обобщение. Ни грация, ни мнимая поэзия не входят в его цели. Его произведения ничего не воспевают. В работе надо оставлять какое-то место случаю, чтобы могли возникнуть некие чары, возбуждающие художника, завладевающие его палитрой и направляющие его руку. Но Дега, человек по своему существу волевой, не удовлетворяющийся никогда тем, что получается сразу, обладавший слишком критическим умом и слишком воспитанный величайшими мастерами, — никогда не отдавался непосредственному наслаждению в работе. Мне нравится эта суровость».

Ренуар однажды заметил, что, «если  бы Дега умер в пятьдесят, его запомнили  бы как отличного художника, и  не более того. Однако после пятидесяти его творчество настолько расширилось, что он на самом деле превратился в Дега». Пожалуй, тут Ренуар не совсем прав. К тому времени, когда Дега исполнилось 30, он уже создавал полотна, вошедшие в сокровищницу мирового искусства. С другой стороны, Ренуар верно подметил, что зрелые работы Дега более индивидуальны, они в самом деле «расширились» по стилю, — это и отличает их в первую очередь от ранних работ художника. Продолжая свято верить в то, что рисунок в живописи является основой основ, Дега при этом начинает меньше заботиться о красоте и четкости контура, выражая себя с помощью разнообразия форм и богатства цвета.

Такое расширение стиля совпало  по времени с возросшим интересом  Дега к пастели, которая постепенно стала его главным материалом для рисования. В своих картинах маслом Дега никогда не стремился изображать изломанную фактуру, любимую остальными импрессионистами, предпочитая писать в спокойном ровном стиле. Однако в работах пастелью подход художника становится гораздо смелее, и он использует цвет так же свободно, как использовал его, работая мелом или углем. Пастель в самом деле находится на грани между рисунком и живописью, а сам Дега говорил, что она позволяет ему стать «колористом с линией».

2. Краткое описание жизни  и творчества мастера и влияние биографических событий на произведение.

Дега Эдгар (Degas Edgar) (1834–1917), французский  живописец, график и скульптор. Учился в парижской Школе изящных  искусств (1855–1856), в 1854–1859 ездил в  Италию изучать искусство Раннего  Возрождения побывал также в США (1872–1873) и Испании. В юности испытал влияние Энгра, усилившее пристрастие Дега к выявлению линейной основы живописной формы.

Начав со строгих по композиции исторических картин и портретов («Семейство Беллелли», около 1858, Музей Орсе, Париж), Дега в 1870-е годы сблизился с представителями импрессионизма, обратился к изображению современной городской жизни – улиц, кафе, театральных представлений («Площадь Согласия», около 1875; «Абсент», 1876, Музей Орсе, Париж). Во многих произведениях Дега показывает характерность поведения и облика людей, порожденную особенностями их быта, выявляет механизм профессионального жеста, позы, движения человека, его пластическую красоту («Гладильщицы», 1884, Музей д'Орсе). В утверждении эстетической значимости  жизни людей, их обыденных занятий сказывается своеобразный гуманизм творчества Дега. Искусству Дега присуще соединение прекрасного, порой фантастического, и прозаического: передавая во многих балетных сценах праздничный дух театра («Звезда», пастель, 1878, Музей Орсе, Париж).

Художник, как трезвый и тонкий наблюдатель, одновременно фиксирует  скрывающийся за нарядной зрелищностью утомительный будничный труд («Экзамен танца», пастель, 1880, частное собрание, Нью-Йорк). Произведения Дега с их строго выверенной и одновременно динамичной, часто асимметричной композицией, точным гибким рисунком, неожиданными ракурсами, активным взаимодействием фигуры и пространства сочетают кажущиеся непредвзятость и случайность мотива и архитектоники картины с тщательной продуманностью и расчетом.

Поздние работы Дега выделяются интенсивностью и богатством колорита, которые дополняются  эффектами искусственного освещения, укрупненными, почти плоскостными формами, стесненностью пространства, придающей  им напряженно-драматический характер («Голубые танцовщицы», пастель, Государственный музей изобразительных искусств, Москва). С конца 1880-х годов Дега много занимался скульптурой, добиваясь выразительности в передаче мгновенного движения («Танцовщица», бронза, Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг, Кельн).

 Дега, прекрасный рисовальщик,  любил пастель. На протяжении  всего творчества художника интересовал  мотив передачи движения. В данном  произведении Дега разворачивает  движение во временной последовательности, показывая его различные этапы.  Поэтическая экспрессия композиции определяется выразительной линией рисунка, магией ритма и сиянием голубого цвета. Произведение относится к позднему периоду творчества Дега, когда его зрение ослабело, и он стал работать большими цветовыми пятнами, придавая первостепенное значение декоративной организации поверхности картины. 

С годами Дега все чаще отдает предпочтение пастели, часто в сочетании с  монотипией, литографией или гуашью. Пастель привлекает мастера благородством, чистотой и свежестью цвета, бархатистой поверхностью фактуры, живостью и волнующей вибрацией штриха. Никто не мог сравниться в мастерстве владения пастелью с Дега, который использовал ее с мощью и изобретательностью, каких не достигал ни один из его современников. Дега тонкий колорист, его пастели то гармоничные, светлые, то, напротив, построены на резких цветовых контрастах. Картины его кажутся случайно выхваченными из потока жизни сценами, но «случайность» эта плод продуманной композиции, где срезанный фрагмент фигуры, здания подчеркивает непосредственность впечатления.

Манера Дега отличалась удивительной свободой, он накладывал пастель смелыми, ломаными штрихами, иногда оставляя проступающий сквозь пастель тон бумаги или  добавляя мазки маслом или акварелью. Одним из открытий художника стала  обработка картины паром, после чего пастель размягчалась и ее можно было растушевывать кистью или пальцами. В своих поздних работах, напоминающих праздничный калейдоскоп огней, Дега был одержим желанием передать ритм и движение сцены. Чтобы придать краскам особый блеск и заставить их светиться, художник растворял пастель горячей водой, превращая ее в некое подобие масляной краски, и кистью наносил ее на холст. Поздние работы Дега выделяются также интенсивностью и богатством колорита, которые дополняются эффектами искусственного освещения, укрупненными, почти плоскостными формами, стесненностью пространства, придающей им напряженно-драматический характер («Голубые танцовщицы», пастель, Государственный музей изобразительных искусств, Москва).