Прецедентные фольклорные имена в английском и русском языках как проблема перевода
Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Февраля 2014 в 11:22, автореферат
Краткое описание
Объектом диссертационного исследования являются структурно-
семантические свойства и функции фольклорных имен в качестве
прецедентных в английском и русском языках.
Актуальность данной диссертационной работы обусловливается
наличием малоизученного комплекса сложных семантических,
стилистических, синтаксических и словообразовательных проблем,
сопровождающих этот вид прецедентности и связанных с переводом
английских и русских ПФИ.
Прикрепленные файлы: 1 файл
1
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
ДЕНИСОВА
Елена Владимировна
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФОЛЬКЛОРНЫЕ ИМЕНА В АНГЛИЙСКОМ И
РУССКОМ ЯЗЫКАХ КАК ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА
(НА МАТЕРИАЛЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТОВ)
Специальность 10.02.04 – Германские языки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
кандидата филологических наук
Санкт-Петербург
2011
2
Диссертация выполнена на кафедре английской филологии и перевода
филологического факультета Санкт-Петербургского государственного
университета.
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор
КАЗАКОВА Тамара Анатольевна
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук, профессор
МИХАЙЛОВА Ирина Михайловна
(Санкт-Петербургский государственный
университет)
кандидат филологических наук, доцент
МАЛАХОВСКАЯ Мария Львовна
(Санкт-Петербургский институт
внешнеэкономических связей, экономики
и права)
Ведущая организация:
Российский государственный
педагогический университет им. А.И. Герцена
Защита диссертации состоится «__» ____ 2011 года в __ час. на заседании
совета Д 212.232.48 по защите докторских и кандидатских диссертаций при
Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034,
Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, ауд. __.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени
М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по
адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9.
Автореферат разослан «____» ____________ 2011 года
Учёный секретарь
диссертационного совета Д 212.232.48
д.ф.н. С.Т. Нефёдов
3
Фольклорные имена являются важной составляющей национально-
языковой картины мира.
Наблюдения показывают, что количество фольклорных имен,
используемых в качестве прецедентных в художественных текстах,
стремительно расширяется, растет и частотность их использования, и этот
феномен привлекает внимание исследователей, в том числе в переводческом
аспекте.
Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу
феномена прецедентного фольклорного имени (ПФИ) в английском и
русском языках в сопоставительно-переводоведческом аспекте на материале
английских и русских художественных текстов.
Объектом диссертационного исследования являются структурно-
семантические свойства и функции фольклорных имен в качестве
прецедентных в английском и русском языках.
Актуальность данной диссертационной работы обусловливается
наличием
малоизученного
комплекса
сложных
семантических,
стилистических,
синтаксических
и
словообразовательных
проблем,
сопровождающих этот вид прецедентности и связанных с переводом
английских и русских ПФИ.
В последнее время появилось немало работ, направленных на изучение
фольклорных имен, в том числе фольклорных прецедентных имен, однако
недостаточно исследованы проблемы их перевода и критерии сопоставления.
До сих пор не существует четко разработанного алгоритма в передаче
ПФИ на язык другой культуры, с учетом их стилистических, эмоционально-
оценочных, экспрессивных и иных реализуемых в контексте функции.
Теоретическую основу исследования составили работы в области
стилистики (Арнольд 1974, 1999; Вакуров, Кохтев, Солганик 1978;),
семантики и семасиологии (Колшанский 1980; Вежбицкая 1999; Телия 1996;
Уфимцева 2002), ассоциативной лингвистики и лингвокультурологии
(Вежбицкая 1999; Гудков 2000; Ермолович 2001, 2005; Караулов 2009;
4
Слышкин 2000; Степанов 2004), переводоведения (Бархударов 1975;
Виноградов 2001; Влахов и Флорин 1980; Казакова 2006; Левый 1974; Рецкер
2007; Федоров 2006; Швейцер 1988; Bassnett 2002; Catford 1965; Newmark
1982; Venuti 1995) и фольклористики (Аникин 2005; Борхес 2000; Пропп
1986; Хартленд 2007; Gomme 2005).
Цель
работы
–
определить
соотношение
функционально-
семантических свойств прецедентных фольклорных имен в английском и
русском языках для передачи их при переводе.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие
задачи:
1.
уточнить понятие прецедентного фольклорного имени;
2.
исследовать структурно-семантические свойства фольклорных
прецедентных имен в английском и русском языках;
3.
описать коммуникативно-прагматические функции фольклорных
прецедентных имен в английских и русских художественных текстах;
4.
выявить проблемы и способы передачи фольклорных
прецедентных имен при переводе с учётом межъязыковой и межкультурной
адаптации.
Цель и задачи исследования определяют научную новизну работы,
которая обусловлена рассмотрением английских и русских фольклорных
имён в аспекте перевода на основе сопоставления английской и русской
традиций использования фольклорных имен в различных функциях вне
фольклорного текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1.
ФИ тесно связано не только с понятием личного имени
собственного (здесь и далее – ИС) и с понятием прозвища как одной из
разновидностей ИС, но и с именем нарицательным. Сказочное фольклорное
имя включают свойства имени собственного (личного имени, прозвища) и
нарицательного имени, то есть является особым видом именования объекта,
способным одновременно означать и обозначать.
5
2.
ПФИ выражают ценностные ориентации лингвокультурного
сообщества, вплетаются в его языковой фонд, что находит отражение в
словарях, ориентированных на реконструкцию культурно-языковой картины
мира. В отдельных случаях употребление ПФИ становится настолько
массовым, что повторяющиеся контексты приобретают статус лексико-
семантического варианта, по существу, превращая ПФИ из имени
собственного в имя нарицательное.
3.
Фольклорное имя, употребленное вне сказочного контекста,
например, в художественном тексте, рассматривается как прецедентное
(ПФИ), так как не только выполняет множественные сопутствующие
коммуникативно-прагматические функции, в частности, оценочную,
прагматическую, эстетическую, парольную, отсылая получателя к
прецедентному тексту (текстам), но и становится обозначением
принципиально иного объекта, то есть меняет семантическую отнесенность.
4.
ПФИ рассматривается как один из вариантов проявления
интертекстуальности в условиях художественного текста, то есть может
интерпретироваться как маркер художественности (носитель эмоционально-
оценочного или экспрессивно-образного значения).
5.
Экспрессивность
и
образность
ПФИ,
большая
сила
эмоционального воздействия, способность ярко и сжато выразить мысль,
метко и кратко охарактеризовать сложные явления и т.д. обусловливают
успешное использование ПФИ в качестве стилистического приема в
художественных текстах. Наиболее частое употребление ПФИ как в
англоязычных, так и в русскоязычных контекстах, наблюдается в виде
сравнения (реже – в виде метафоры).
6.
ПФИ представляют собой одну из проблем межъязыковой
коммуникации и перевода, поскольку являются носителями национально-
культурных понятий (образов), или «реалиями», не имеющими общей
семантической основы с какими-либо единицами другого языка.
Большинство способов перевода, применимых для других прецедентных
6
имен (например, транслитерация), оказываются малоэффективными для этой
категории имен, поскольку, формально передавая исходное ПФИ, такие
приемы лишают его переводной вариант семантических свойств,
необходимых для того, чтобы функционировать в качестве прецедентного
имени. Поэтому ПФИ требуют особого обращения в условиях межъязыковой
и межкультурной коммуникации, в частности, нуждаются в комментарии или
визуально-изобразительной поддержке.
7.
При переводе ПФИ, помимо передачи смысла, необходимо
выявить коннотации, приданные такому имени в исходном тексте. В целом
передачу ПФИ при переводе можно определить как «взаимный процесс
смыслоформирования и смыслоформулирования»(закавычено, но ссылки
нет), что нередко заставляет прибегать к адаптации таких имен к условиям
переводящего языка и культуры, то есть искать или создавать иные
соответствия, чем те, которые можно использовать при переводе таких имен
в сказочном контексте. Это связано, прежде всего, с тем, что то или иное уже
существующее соответствие исходного ПФИ может сопровождаться
совершенно не приемлемыми ассоциациями в восприятии носителей
культуры переводящего языка, которые могут существенно исказить смысл
переводимого текста.
Материалом исследования ФИ послужили фольклорные тексты на
английском и русских языках; в качестве источников ПФИ использовались
произведения классической и современной художественной литературы на
английском и русском языках и их переводы.
Методика исследования носит комплексный характер, включая такие
методы исследования, как сравнительно-сопоставительный анализ,
лингвокультурологический
анализ,
семасиологический
анализ,
семантический анализ, переводоведческий анализ и контекстуальный анализ
с привлечением визуально-изобразительного ряда, а также электронно-
поисковый метод с помощью программы DT-Search.
7
Теоретическая значимость исследования состоит в расширении уже
имеющихся знаний о семантических и структурных особенностях ФИ и
ПФИ. Кроме того, в работе уточняются теоретические представления о
соотношении между ФИ и ПФИ в двух языках и о тех концептуальных и
структурных осложнениях, которыми сопровождается передача ФИ и ПФИ
на язык другой культуры.
Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты,
а именно, методика выбора способов передачи ФИ и ПФИ, могут
использоваться в качестве дидактического инструмента при обучении
переводу, а также в практике перевода как с английского языка на русский,
так и с русского на английский. Работа содержит богатый иллюстративный
материал, ориентированный на выявление сравнительных экспрессивно-
оценочных свойств ФИ, который применим при чтении курсов по
сравнительной типологии, стилистике, переводу, а также спецкурсов,
посвященных лингвокультурологической проблематике. Результаты работы
могут быть использованы в лекциях и семинарах по теории и практике
художественного перевода.
Апробация работы. Результаты исследования отражены в пяти
публикациях, а также апробированы на аспирантском семинаре (Кафедра
английской филологии и перевода, СПбГУ, СПб., 2009) и двух
конференциях:
X
Международной
научной
конференции
по
переводоведению
«Федоровские
чтения»
(Санкт-Петербургский
государственный университет, СПб., 2009), XXXVIII Международной
филологической конференции (Санкт-Петербургский государственный
университет, СПб., 2009).
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух
глав, заключения, библиографического списка и четырех приложений.
Во введении обосновывается актуальность диссертационной работы,
формулируются цели и задачи исследования.
8
В первой главе представлен обзор и анализ литературы, посвященной
ФИ и ПФИ. Здесь вводится понятие ПФИ, а также излагаются основные
теоретические предпосылки для изучения ПФИ, рассматриваются
существующие в современной филологии и важные для дальнейшего
исследования понятия и подходы к анализу и переводу ПФИ, дается
сопоставительный анализ общих и специфических черт структуры и
семантики английских и русских фольклорных имен, которые наиболее часто
употребляются в качестве прецедентных.
Вторая глава рассматривает проблемы передачи ПФИ с английского
языка средствами русского языка и проблемы передачи ПФИ с русского
языка средствами английского языка, а также содержит подробный анализ
закономерностей перевода ПФИ с английского языка на русский и с русского
языка на английский.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования,
приводятся основные выводы по работе, намечаются перспективы для
дальнейшего изучения проблемы.
В библиографический список входят наименования первоисточников, на
которые приводятся ссылки, список текстов и их русских переводов,
составивших материал исследования, а также список словарей, данные которых
использовались при проведении анализа материала.
В приложениях представлены английские и русские ФИ и их переводы,
английские и русские ПФИ в художественных текстах и их переводы, а также
изображения фольклорных персонажей в английской и русской традициях,
позволяющие иллюстрировать различие между визуальными образами.
Содержание работы
Во введении обосновывается выбор темы, определяются цель и задачи
исследования, говорится об актуальности и новизне исследования,
указывается его теоретическая и практическая значимость.
9
В первой главе «Фольклорное прецедентное имя как межъязыковая
проблема» обосновывается актуальность выбранной темы и подчеркивается,
что научным предметом исследования является особая категория имен –
прецедентные фольклорные имена (ПФИ), часто встречающиеся в
художественных текстах.
Одной из разновидностей ИС является прозвище. В связи с
исследованием ПФИ нас особенно интересуют так называемые смешанные
прозвища, в которых личное имя сочетается с нарицательным и тем самым
придает ему экспрессивно-образное или эмоционально-оценочное значение.
Подвидом прозвищ смешанного типа являются многие имена
фольклорных сказочных персонажей, что можно проследить как в
англоязычной, так и русскоязычной культуре (the Black Bull of Norroway =
Черный Бык Норроуэйский; Lazy Jack = Джек-лентяй; Иванушка-дурачок =
Ivan the Fool; Варвара-краса = Varvara the Beautiful).
Важно отметить, что место фольклорного сказочного имени находится,
условно говоря, между личным именем и прозвищем, а также может
приобретать свойства имени нарицательного. Это положение весьма важно
для данного исследования, в котором фольклорные имена в качестве
прецедентных рассматриваются в сопоставительно-переводоведческом
аспекте в художественных текстах, поскольку ПФИ чаще всего не совпадают
по своим содержательно-функциональным свойствам в английской и русской
культурах. ФИ в исходной культуре используется как прецедентное, но при
переводе это его качество нередко утрачивается, если такое ФИ передается
как имя собственное, то есть формально: в таких случаях сохраняется
структурное подобие имени, тогда как его содержательные функции
(прозвище, имя нарицательное) теряются.
Вслед за Д.Б. Гудковым, мы рассматриваем прецедентное имя (ПИ) как
«индивидуальное имя, связанное или 1) с широко известным текстом,
относящимся, как правило, к числу прецедентных, или 2) с ситуацией,
широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная, 3)
10
имя-символ, указывающее на некоторую эталонную совокупность
определенных качеств» (Гудков 2003: 149). Важно также отметить, что, как
указывает В.В. Красных, ПИ обладает сложной структурой, «ядро которой
составляют его дифференциальные признаки, апелляции к которым наиболее
частотны, а периферию — атрибуты»(Красных 2003: 198).
Таким образом, мы выделяем в ПИ его содержательно-
функциональный аспект (устойчивость ситуативно-семантических свойств) и
структурный аспект (соотношение ядра и периферии в структуре значения
ПИ).
Особую категорию ПИ составляют прецедентные феномены из сказок,
фольклорные прецедентные имена – ПФИ.
Необходимо также помнить, что в качестве основных функционально-
семантических характеристик прецедентных фольклорных имен следует
учитывать широкую известность их денотатов, а также наличие высоко
вероятностных импликациональных признаков: «Фольклорное имя отражает
одну из универсальных категорий культуры, основанных на мифологической
картине мира и сопровождающих человека на всех этапах общественной
эволюции. В отличие от рациональных универсалий, «развернутое
магическое имя» (термин А.Ф. Лосева) как бы растекается, теряет свои
отчетливые границы в цивилизованном социуме и подвергается
фундаментальному воздействию эмоционально-образных ассоциаций,
обретая статус особого вида знака – импликационально открытого»
(Казакова 2006-б: 106). Эта импликациональная открытость и делает
возможным самое широкое употребление таких имен в качестве
прецедентных в разнообразных контекстах, когда требуется активизация
ассоциативных свойств слова для создания выразительного образа. Она же
осложняет сопоставление выразительных свойств ПФИ, принадлежащих к
разным языковым культурам.
Дифференциальные признаки ПИ могут включать характеристику
предмета:
11
(1) по внешности:
В статье «СЭС спит — ей кошки снятся», говоря о заинтересованности
хозяев животных в привлекательном внешнем виде их питомцев, автор
пишет: «…породистая кошка ни в коем случае не должна выглядеть Кощеем,
иначе на выставке награды ей не видать».
Сравнивая с Кощеем Бессмертным, автор прежде всего имеет в виду
внешнее сходство со сказочным персонажем: очень худой, тощий.
(2) по чертам характера:
“He placed it on a bale of straw and pulled up an upturned bucket as a chair
before hopping on to a meal bin where he sat like a pixie on a toadstool with his
arms around his knees, regarding me with keen anticipation” (Herriot 1977: 7-12).
В данном случае автор сравнивает героя с английским фольклорным
персонажем – пикси, одной из черт которого является постоянная
враждебность к людям.
(3) по прецедентной ситуации:
«Безусловно, народ, который умеет веселиться цивилизованно, должен
хорошо работать. Для того чтобы успешно жить. Нынешний год для
автомобильного завода "Урал" начался с хорошей, доброй и весёлой
традиции. Есть надежды на то, что он так и пройдёт. Конечно, если Баба-Яга
не подложит заводу какую-нибудь бяку» (Федечкин 1999: 34).
В данном примере прецедентная ситуация жестко связана с ПИ:
фольклорный персонаж Баба Яга – одна из основных пакостниц и злодеек в
русских народных сказках. Таким образом, при употреблении ПИ
актуализируется и соответствующая ПС.
Однако нельзя не отметить, что информация, подлежащая передаче при
переводе, и информация, реально переводимая, как уже было отмечено, не
всегда совпадают — вопреки расхожему представлению о семантической
точности перевода, воспроизводящего некую лексико-грамматическую
основу исходного текста. Причин тому может быть несколько, но, по-
12
видимому, самая существенная из них — различие между системной и
ситуативной семантикой в разных языках и культурах.
Помимо лингвистических условий, языковые единицы обрастают
различного рода ассоциациями как рационального, так и эмоционально-
экспрессивного порядка, и в условиях словарного или грамматического
соответствия могут не совпадать по своей ассоциативной мощности.
На это обстоятельство указывал еще А. А. Потебня: «Мы можем
сказать, что говорящие на одном языке при помощи данного слова
рассматривают различные в каждом из них содержания этого слова под
одним углом, с одной точки зрения. При переводе на другой ЯЗЫК процесс
усложняется, ибо здесь не только содержание, но и представление различны.
Если слово одного языка не покрывает слова другого, то тем менее могут
покрывать друг друга комбинации слов, картины, чувства, возбуждаемые
речью; соль их исчезает при переводе...» (Потебня 1989: 42).
Иногда тексты вполне литературные, авторские могут вызывать
информационно-культурные затруднения при переводе, если в этих текстах
активно используются символические имена, значимые реалии, аллюзии,
игра слов и иные приемы выразительности. Например, упомянутые выше
“Dragon”, «Кащей Бессмертный» или “Elf”, «Иван-царевич» сопровождаются
более или менее очевидными импликатурами для носителей английской и
русской культур, но они же способны передавать несоизмеримо меньший
объем имплицитной информации для представителей иной (переводящей)
культуры, хотя фундаментальная оценка «хороший» — «плохой» в принципе
передаваема за счет ближайшего контекста. С этой точки зрения, такой
концепт как «Баба-Яга» не вполне импликативно очевиден для носителей
русской культуры: Баба-Яга в целом может оцениваться как «плохая», хотя
она же может совершать добрые дела, то есть расценивается как «хорошая».
В русском фольклоре Баба-Яга выступает главным антагонистом
положительного героя. Эта так называемая ее «злая» ипостась ещё
раздваивается: Баба-Яга то «похитительница» – похищает детей, хочет их
13
изжарить (за чем, однако, следуют их бегство и спасение), то «воительница»
– прилетает к героям в избушку, вырезает у них из спины ремень и совершает
другие подобные поступки. «Добрая» же ипостась Бабы-Яги – это Баба-Яга
«дарительница»: к ней приходит герой, она его выспрашивает, дает ему
богатые дары, коня и проч. Таким образом, Баба-Яга – персонаж сложный,
или составной.
Являясь псевдословом в переводе на английский язык, “Вaba Yaga”,
как правило, сопровождается своего рода «классификатором», чтобы
читатель не усомнился в характере импликатуры: это может быть “witch” или
“hag” — оба классификатора носят явно отрицательный характер,
подсказывая оценку «плохая», что исключает исходную сложность этого
имени.
ПФИ является индивидуальным фольклорным именем той или иной
культуры; это знак, при употреблении которого в коммуникации
осуществляется апелляция не всегда к собственному денотату (референту), а
скорее к набору дифференциальных признаков данного ПФИ: может
состоять из одного (Goblin, Водяной) или более элементов (Jack-the Giant
Killer, Кощей Бессмертный), обозначая при этом одно единственное понятие.
Перевод такого ПФИ не может не быть аккуратным и тщательно
выверенным. Однако, безусловно, существуют определенные проблемы при
переводе как самих ПФИ, так и при передаче их функций в том или ином
контексте с одного языка одной культуры на язык иной культуры, в которой
неизвестна или мало известна исходная фольклорная традиция. В таких
случаях возникает необходимость лингвокультурной адаптации.
Процесс
осуществления
лингвокультурной
адаптации
можно
проиллюстрировать примерами перевода фольклорных произведений,
высокая степень национальной окрашенности которых обусловливает
наличие значительного «психотипического расстояния» между читателями
оригинала
и
перевода
и
требует,
следовательно,
наибольшей
«аккультурации» текста (Фененко 2006: 24).
14
Деятельность переводчика художественных текстов предусматривает
решение задач, связанных с ситуацией необходимого совмещения в переводном
тексте нескольких концептосфер (авторской/переводческой/читательской,
исходной культуры/культуры перевода, исходного языка/языка перевода),
«взаимодействия различных по природе семиозисов» (Казакова 2006: 123),
когда «знаки исходного текста вступают в противоречивые отношения не
только с тезаурусом переводчика, но и с условиями переводящей культуры и
возможностями переводящего языка» (Казакова 2006: 124).
Прямое обращение к реалии, близкой реципиенту, соотнесение ее с
родовым понятием помогают переводчику реконструировать тот «мыслимый
мир», носителем которого является ИТ как субститут национальной
культуры.
Существует мнение, что фольклорные имена следует лишь
транскрибировать или транслитерировать. Это связано со спецификой имен
собственных вообще и фольклорных имён в частности.
В наши дни транслитерация применяется редко, т. к. графическая
передача имён русскими буквами порождает имена, мало похожие на
исходные при чтении.
Помимо транскрипции или транслитерации используется сочетание
семантического перевода с калькированием.
Велика роль и межкультурной адаптации при переводе ПФИ (о чем
также упоминалось выше), которые отличаются «яркой национальной
окраской, как по форме, так и по содержанию» (Фененко 2001: 69).
Можно выделить несколько способов межкультурной адаптации
фольклорного имени и его функционирования в тексте при переводе с одного
языка на другой, например:
1. Поиск в одной культуре элементов, которые можно, вследствие
функциональной
эквивалентности,
соотнести
с
соответствующими
фольклорными элементами другой культуры, то есть использование
15
функциональных замен или аналогов. Например: «Вертодуб» – «Oak-
Thrower»; «Соловей-Разбойник» – «The Whistler-Robber» и т.п.
2. Создание в переводном тексте новых лексических единиц с опорой
на словообразовательные модели или традиции фольклорных имен,
присущие иноязычной культуре. В этом случае чаще всего используются
специальные комплексные приемы, которые позволяют эксплицировать
значение реалии: “транскрипция + добавление”; “транскрипция +
калькирование”. Например: «меч-саморуб» – «Sword-smites-of-itself» и т.п.
Использование такой стратегии создает новые для переводящего языка
номинации с учетом их контекстного значения.
3. Замена стилистически нейтральных лексических единиц на
эмоционально окрашенные (эмфатизация) или эмоционально окрашенных на
нейтральные (нейтрализация). Например: «козлёночек» – «the Kid», «Баба-
Яга» – «Baba Yaga the wicked witch» и т.п.
Преимущество приема заключается «в расширении концептосферы
культуры адресата через ассимиляцию незнакомых ему понятий,
передаваемых с помощью ЛЕ и ФЕ языка адресата» (Фененко 2001: 70-72).
При этом, однако, теряется национальный колорит текста и, чтобы сохранить
его, переводчик оставляет в ПТ реалии ИТ, среди которых можно отметить
ПФИ (Baba Yaga, Emelya), названия волшебных предметов, а также названия
реалий традиционного русского быта, которые ассимилированы другим
языком и в целом понятны его носителям (izba, vodka, tsar).
Перечисленные приемы доказывают, что достижение смысловой
эквивалентности при переводе текстов с ярко выраженной национальной
окрашенностью – задача вполне осуществимая. Любой развитый язык имеет
в своем арсенале достаточный инвентарь средств для передачи любых, даже
самых тонких оттенков мысли. Необходимо, однако, учитывать, что
восприятие текста, которое осуществляется читателем через его «мысленное
поле» (Ю.А. Сорокин) или «когнитивный багаж» (М. Ледерер), то есть через
его опыт, предпочтения, личностные ценности, определяется также и
16
психологическими особенностями личности читателя – преимущественно
рациональными (текст – цепочка понятий, движений, действий, словесных
рядов) или эмоциональными (текст – ритм, мелодия, краски, картины).
Именно эмоциональный аспект является наиболее важным в восприятии
текста, поскольку обращение осуществляется одновременно ко всем уровням
сознания личности – как сознательному, так и подсознательному.
Вот почему при переводе текстов и единиц, а в нашем случае, в
частности, ПФИ, так важно добиться адекватного впечатления, которое
может быть достигнуто в ПТ с помощью средств подсознательного
воздействия, адекватных по своей функции средствам воздействия ИТ.
Вторая глава «Фольклорное прецедентное имя в английском и
русском языках» посвящена анализу проблем перевода ПФИ в английской и
русской художественной литературе.
Сегодня в художественных текстах часто можно встретить ПФИ,
функционирующие коннотативно (интенсионально), то есть, используемые
для дополнительной характеристики объекта. Анализ таких текстов как на
английском, так и на русском языках позволяет утверждать, что в
употреблении некоторых прецедентных фольклорных имен наблюдается
определенная повторяемость, что делает возможным выделение нескольких
структурно-функциональных типов или категорий.
1. ФИ, включающие «человеческие» личные имена
В эту категорию входят
• мужские ФИ (Red Ettin; Nix! Naught! Nothing!; Mr. Fox; Master of all
Masters; Merlin (Merlin the Wizard); Childe Rowland; Old Honey,
Терёшечка, Фома Беренников, солдат – пьяница, Фролка-сидень, Иван-
царевич, Иван Кухаркин (Кобылий, Коровий, Бычий) сын, Козьма
Скоробогатый, Никита Кожемяка, Иванушка, Емеля, и др.)
• женские ФИ (Lady Mary; Stepmother; Cap of Rushes; Cherry; Aunt
Prudence, Елена Прекрасная, Несмеяна-царевна, Василиса Прекрасная,
17
Василиса Премудрая, Сестрица Алёнушка, царская дочь – Марья-
царевна, Марья Моревна и др.)
ФИ древнего (кельтского) происхождения (Red Ettin;; Pwyll Lord of
Dyved; Arawn King of Annwvyn; Rhianon; Heveydd the Old; Gwawl son
of Clud; Branwen daughter of Llyr; Math son of Mathonwy etc.)
Необходимо отметить, что последняя подкатегория ФИ древнего
(кельтского) происхождения» встретилась лишь в английских фольклорных
произведениях и представляет собой особую группу имен, не имеющую
аналога в русской культуре.
К данной категории также относятся фольклорные имена тех
персонажей, которые либо не имеют сверхъестественной природы (Pwyll
Lord of Dyved, братец Иванушка), сохраняют человеческий облик, обладая
какими-либо отдельными выдающимися или даже сверхъестественными
свойствами или качествами (Jack the Giant-Killer, Емеля), либо имея
сверхъестественную природу, сохраняют или принимают человеческий
облик (Rhiannon, Branwen daughter of Llyr, Василиса Премудрая, Марья
Моревна). Возможно, именно поэтому они получают «человеческие» имена,
которые, однако, становятся их уникальными именами, закрепляясь за ними
и приобретая все свойства фольклорных имен.
2. ФИ,
включающие
именования
различных
фейри
(сверхъестественных существ)
В данную категорию входят:
• ФИ
человекоподобных
(антропоморфных)
фейри
(сверхъестественных существ) (Elf; Brownie; Boggard; Gnome; the
giant; Giant Cormoran; the King of Elfland; the Fairy Queen; Tom Thumb;
Tom Tit Tot; pixies; Goblins; Леший; Чувилиха; Кощей Бессмертный;
Баба Яга; Морозко; Объедайло; Опивайло; Вертогор; Вертодуб;
Стреляло; Скороход; Холодило и др.)
18
• ФИ зооморфных существ (мифоживотные) (the Black Bull of
Norroway; Dragon; змий черноморский; чудо-юдо; жар-птица; гуси-
лебеди; Лягушка; козлёночек; Щука; Змей-Горыныч; Серый Волк и др.)
• топонимические и хрематонимические (волшебные предметы) ФИ
(a table; stick; the Well of the World’s End; golden snuff-box; the three-
legged stool; the broom; the door; the window; the old form; The Land of
Faery; the pond Knucker; меч-саморуб; меч-кладенец; печка; яблоня;
молочная река в кисельных берегах; избушка на курьих ножках, на
бараньих рожках; тридесятое царство; палаты белокаменные и др.)
3. ФИ смешанного способа именования: личное имя + классификатор
(вид сверхъестественного существа (фейри), титул, род занятий и
т.п.)
В эту категорию входят такие имена, в которых может одновременно
отражаться сверхъестественное качество персонажа, его происхождение или
его принадлежность к сословию и т.д. Например, в английском фольклорном
имени такого персонажа, как «Jack the Giant-Killer», одновременно
присутствует имя и прозвище персонажа, уточняющее его сферу
деятельности; аналогичная структура наблюдается в фольклорном имени
«Dragon Knucker», где сочетаются имя сказочного героя и одновременно
идентификатор его принадлежности к сверхъестественному миру. Подобные
сочетания можно наблюдать и в русских ФИ, например, Объедайло,
Несмеяна-царевна, Никита-Кожемяка, где включается не только личное
имя, но и прозвище персонажа, уточняющее титул или род занятий. В
фольклорном имени персонажа ведьма Чувилиха одновременно отражается
личное имя и принадлежность к сверхъестественному миру.
В эту категорию мы также можем включить такие ФИ-спутники, как:
• фольклорные имена, указывающие на внешний вид или
особенности телосложения (Tom Thumb, Giant, Red Ettin, Триглазка,
19
Крошечка-Хаврошечка, Мальчик-с-пальчик, Баба-Яга, костяная нога,
Царица-золотые кудри и т.п.),
• фольклорные имена, указывающие на привычки и особенности
поведения и деятельности, характер (Jack the Giant-Killer, Фролка-
сидень, Несмеяна-царевна и т.п.),
• фольклорные имена, указывающие на происхождение (Dragon
Knucker, змий черноморский, Иван Кухаркин сын и т.п.),
• фольклорные имена, указывающие на занимаемое положение,
профессию, род занятий (Fairy Queen, King of Elfland, Wizard Merlin,
Иван-царевич, Царь-девица и т.п.),
• фольклорные имена, содержащие термины родства (Math son of
Mathonwy, Branwen daughter of Llyr, братец Иванушка, сестрица
Алёнушка, Лисичка-сестричка и т.п.),
• фольклорные имена, содержащие оценку умственных способностей
(Волк-дурень, Василиса Премудрая, Кот-хитрован, Иванушка-дурачок
и т.п.). В данную подкатегорию входят лишь русские ФИ. Из
проанализированного нами материала, мы не обнаружили подобных
примеров среди английских ФИ.
Важно обратить внимание и на то, что, например, однословные
фольклорные имена могут быть как нарицательными, когда они просто
обозначают социальную роль (prince, king) или тип сверхъестественного
персонажа (bear, brownie, леший, козленочек), так и личными, когда так
обозначается единичный персонаж (King, Prince, Goblin, Dragon, Русалка,
Змий, Водяной – не как один из королей (принцев, гоблинов, русалок,
водяных или драконов и т.п.), а как тип сказочного персонажа, вроде Иван-
царевича или Бабы-Яги.
Двусловные ФИ могут включать два существительных (солдат-
пьяница; лисичка-сестричка; жар-птица), существительное + прилагательное
в разной последовательности (Heveydd the Old, old woman, old sow, серый
волк), существительное + числительное (three pigs, three bears) и т.п.
20
ФИ могут представлять собой словосочетание (Gwawl son of Clud; Tom
Tit Tot; Иван, Кухаркин сын; Мартын, Вдовин сын и т.п.) или сложное
составное слово с дефисом (the three-legged stool, Jack the Giant-Killer,
Крошечка-Хаврошечка, меч-саморуб и т.п.). Трех- и более словные имена
могут представлять собой целую фразу (the Well of the World’s End; Избушка
на курьих ножках, на бараньих рожках, когда надо – повёртывается) и т.п.
Следует обратить внимание на то, что, выступая в качестве
прецедентных, ФИ, в зависимости от состава, могут по-разному вводиться в
несказочный контекст. Если простые однословные ФИ практически всегда
включаются во внешний контекст без комментария, то сложные –
двусловные и практически все многословные, фразовые ФИ –
сопровождаются, как правило, каким-либо атрибутом, поясняющим их
фольклорное происхождение или характер: например, Jack the Giant-Killer
from fairy tales, the mythical Well of the World End, mischievous Tom Tit Tot и
т.п. Здесь играют роль разные факторы. Во-первых, «коллективное сознание»
как культурный контекст таких ПФИ не всегда готово к их распознаванию, а
потому требуется своего рода удостоверение их фольклорности. Во-вторых,
некоторые из таких сложных ФИ обладают не вполне отчетливыми
экспрессивно-оценочными
коннотациями:
например,
использование
английского ФИ Black Bull of Norroway может сопровождаться как
положительной (возможный атрибут chivalrous), так и отрицательной
коннотацией (возможный атрибут ominous). В-третьих, некоторые из таких
имен, попадая во внесказочный контекст, нередко теряют «фольклорную
прецедентность», или она становится неочевидной и требует подтверждения:
например, three pigs без фольклорного атрибута теряет свойства ФИ, а
потому требует пояснения – three pigs from the fairy tale.
В связи с анализом структуры русских ФИ следует отметить
характерную особенность двойного именования некоторых персонажей, в
условиях которого выделяется нейтральная форма (Иван-дурак, домовой дед,
21
Морозко, Лиса Патрикеевна) и ее эмоционально-оценочные варианты
(Иванушка-дурачок, дедушка-домовой, Морозушко, Лисичка-сестричка).
Различные структурные и лексико-семантические типы ФИ могут
выступать в различных коммуникативно-прагматических функциях вне
сказочного контекста, то есть в качестве ПФИ.
Исследование контекстуальных условий, в которых наиболее часто
появляются ПФИ, позволяет выделить следующие функции английских и
русских ПФИ, фигурирующих в художественной литературе: оценочная
функция (или эмоционально-оценочная функция), прагматическая функция,
эстетическая функция, парольная функция.
В художественной литературе английские и русские ПФИ встретились
нам в виде таких изобразительно-выразительных средств, как метафора,
сравнение, ирония.
Проанализировав собранный материал, хотелось бы отметить, что
наиболее часто при переводе ФПИ в текстах художественной литературы
использовались такие переводческие приемы, как транслитерация и
транскрипция, калькирование, конкретизация, генерализация и компенсация
(поиск аналога). Следует отметить при этом, что если первые два способа
(транскрипция и транслитерация) оказываются индифферентными по
отношению к содержанию переводимого ПФИ, то остальные являют собой,
по существу, попытки адаптации чужого имени к концептосфере
переводящей культуры.
Перед нами текст, в котором возникают осложнения при переводе
английского ПФИ «fairy», а именно отсутствие в русской культуре какого-
либо аналога. В этой связи переводчик попытался подыскать в качестве
эквивалента другое ФИ.
Just to comb out this shaggy black mane. I find you rather alarming, when I
examine you close at hand: you talk of my being a fairy, but I am sure, you are
more like a brownie ( Ch. Bronte 2003: 183).
22
Да чтобы расчесать эту косматую черную гриву. На вас прямо
страшно смотреть вблизи. Вы говорите, что я фея; но, по-моему, вы
больше смахиваете на лешего (пер. с англ. В. Станевич) (Бронте 1988: 250).
В данном отрывке героиня сравнивается с «fairy» (при этом
подразумеваются ее следующие признаки: небольшой рост, доброта,
обладание добрыми волшебными силами), которому при переводе
переводчиками был подыскан один и тот же относительно эквивалентный
вариант – «фея», транслитерированный от равного по значению к “fairy” –
“fay”.
В английском фольклоре “fairy” – это имя, которое используется для
обозначения не только одного какого-нибудь существа или даже
разновидности сверхъестественных сил, а всех волшебных существ в целом.
И все эти волшебные существа живут в так называемой “fairy land”.
В английском толковом словаре Oxford English Dictionary под fairy
подразумевается некое волшебное существо, похожее на человека,
обладающее сверхъестественной силой и т.п.
“Fairy - a small imaginary being of human form that has magical powers,
especially a female one” (Oxford English Dictionary//oxforddictionaries.com).
Fairy является неким видом (типом) мифического существа или
сказочного
(легендарного)
создания,
нечто
метафизическое
и
сверхъестественное.
“A fairy (also fay, fey, fae, faerie; collectively, wee folk, good folk, people
of peace, fair folk, and other euphemisms) is a type of mythological being or
legendary creature, a form of spirit, often described as metaphysical, supernatural
or preternatural”. Fairies are generally described as human in appearance and
having magical powers. Their origins are less clear in the folklore, being variously
dead, or some form of angel, or a species completely independent of humans or
angels” (Lewis 1994:122).
В русском фольклоре феи как сказочного персонажа нет. Есть только
ведьмы, ведуньи, колдуньи.
23
В данном случае можно наблюдать так называемую родовидовую
замену – конкретизацию (вместо общего «fairy» используется частное «фея»).
Однако очевидно, что в переводимом тексте речь идет не столько о
волшебнице, сколько именно о волшебном существе, и выбор у переводчика
довольно большой и неопределенный. Тем более, из контекста Бронте
очевидно, что героиня сравнивается с fairy не потому, что она красива, а
совсем наоборот, и не случайно она сравнивает Рочестера с другой
разновидностью fairy – brownie. В сущности, здесь речь идет о так
называемом «лесном народе», существах, не вполне похожих на человека,
отличных от него; именно эта непохожесть и объединяет героев Бронте. Эти
ассоциации не передаются в переводе, где возникает иное основание для
противопоставления: фея – красивая и добрая, а леший – дурной и
безобразный.
Разумеется, любое ПФИ уникально и специфично для национальной
культуры, и его аналоги или имитация в языке перевода теряют
значительную часть ассоциативных свойств. Тем не менее, в распоряжении
переводчика и исследователя всегда остается путь тщательного поэтапного
сопоставительного анализа: от лексикографического сопоставления до
раскрытия широкого контекста фольклорного прецедентного имени и
возможностей его адаптации в иной языковой и культурной среде.
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются
основные выводы и намечаются перспективы дальнейшей работы.
Основные результаты исследования отражены в следующих
публикациях:
Статьи в журналах, входящих в список ВАК:
1. Денисова Е.В. Прецедентное имя в английском фольклоре // Вестник
СПбГУ. Сер. 9. Вып.I. Ч.2. СПб., 2008. С. 26-29;
2. Денисова Е.В. Прецедентные имена «witch» и «баба-яга» в
публицистической и художественной литературе.// Вестник СПбГУ. Сер.
9. Вып. I.. Ч.2. СПб., 2009. С. 72-76;
24
3. Денисова Е.В. Сказочное имя-прозвище в системе имен собственных. //
Вестник СПбГУ. Сер. 9. Вып. II.. Ч.1. СПб., 2009. С. 61-63.
Другие публикации:
4. Денисова Е.В. Лингвокультурологические особенности фольклорного
прецедентного имени // Материалы X международной научной
конференции по переводоведению « Федоровские чтения», 23 – 25
октября 2008г. Вып. 10. СПб., 2009. С. 182-188;
5. Денисова Е.В. Прецедентные имена «brownie» и «домовой» в
художественной и публицистической литературе//Материалы XXXVIII
Международной филологической конференции 16 – 21 марта 2009 г.
Актуальные проблемы переводоведения. СПб., 2009. С. 36-42.
25
ОНУТ Филологического факультета СПбГУ
199034 Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11
Подписано в печать 18.01.2011
Тираж 100 экз.
Информация о работе Прецедентные фольклорные имена в английском и русском языках как проблема перевода