Особенности функционирования метафоры в немецком языке

Сужение значения показывает также существительное das Sprichwort ‘пословица’, являющееся в настоящее время термином, обозначающим лишь один определительный вид фразеологии, в то время как первоначальное значение слова Sprichwort относилось к общему значению слов или выражений, вошедших в повсеместное употребление, например: j-n oder etw. zum Sprichwort machen ‘сделать кого-либо или что-либо предметом всеобщего обсуждения’ [7, с. 17].

Третий вид вторичной  номинации – перенос наименования – является наиболее частым. Основными  типами переноса наименований являются следующие:

1. перенос наименований по сходству внешних или внутренних признаков – метафора;
2. перенос наименований по сходству функций;
3. перенос наименований по смежности – метонимия. Рассмотрим каждый из них [6, с. 48].

Метафора — троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Изучение метафоры с точки зрения когнитивной лингвистики, психолингвистики и лингвокультурологии доказывает, что этот тип номинации является необходимой составляющей языка; он представляет собой такой способ осознания мира, без которого человек не может обойтись. Метафора отражает взаимообусловленность мышления с особенностями языковой реализации [7, 38].

М. Д. Степанова считает, что метафора или процесс метафоризации является исключительно продуктивным способом обогащения словарного состава. В результате этого процесса расширяется смысловая структура слова, т.е. развивается их многозначность, или же возникают новые слова, являющиеся омонимами по отношению к исходным словам [6, с.162].

Метафоры, в свою очередь, делятся на бытовые метафоры, метафоры-соматизмы, геоморфные метафоры, концептуальные метафоры, метафоры-биосемизмы, географические метафоры. Самыми сложными считаются концептуальные (или онтологические) метафоры, т.к. они являются результатом концептуальной деятельности человека, отражением на языковом уровне представления, существующего в сознании носителя языка [5, с. 23].

Весьма интересным является сравнение немецких и русских  общеязыковых метафор, образованных от имен животных, поскольку это довольно наглядно показывает план совпадения и расхождения как назывных, так  и характеризующих метафор. Так, в немецком языке хитрый человек  называется Fuchs и в русском лиса; трусливый – соответственно: Hase/заяц; заносчивый – Gockel/петух; напыщенный – Pfau/павлин; надутый – Pute/индюк.

Глагольные метафоры имеют  ту же самую стилистическую окраску, что и субстантивные метафоры-характеристики, например: fuchsen ‘обманывать’, ‘надувать’, ‘сердить’, ‘досаждать’; ochsen ‘зубрить’, ‘много работать’; eseln ‘много работать’, ‘работать как лошадь или осел’; ‘делать грубые ошибки’, ‘делать глупости’, ‘дурачить, издеваться’ [4, с. 163].

В научной и учебной  литературе перенос наименования по функции часто рассматривается  в рамках единого метафорического  переноса. Однако, М. Д. Степанова считает, что имеется некоторое основание для выделения его в самостоятельный вид семантических изменений. Существенным является разница ассоциативных связей, определяющих перенос наименования. Это различие в ассоциациях влияет, в свою очередь, на семантику и функциональные особенности слов, возникающих в результате переноса наименования по функции. В отличие от метафор, слова, возникающие в результате этого типа переноса названия, обладают лишь номинативной функцией, и, как правило, являются названиями определенных предметов. Оценочным характером, который свойствен метафорам, данные слова не обладают [6, с. 165].

Метонимией называют вид  тропа, словосочетание, в котором  одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в  той или иной (пространственной, временной и т. д.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется  в переносном значении. Метонимию  следует отличать от метафоры, с  которой её нередко путают, между  тем как метонимия основана на замене слова “по смежности” (часть вместо целого или наоборот, представитель вместо класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот, и т. п.), а метафора — “по сходству” [8, с. 253]. 

Ассоциации по смежности, обуславливающие процесс наименования, отличаются большим многообразием  и могут быть временными, локальными, причинными и т. д.

Метонимический перенос  названий лежит в основе значения многих слов современного немецкого  языка. Так, слово Mahlzeit, означавшее первоначально ‘время еды (обеда, ужина)’, по ассоциации переносится на саму трапезу и в настоящее время обозначает самый ‘процесс еды (обед, ужин)’. Дальнейший перенос по смежности времени произошел у слова Mahlzeit, когда оно стало употребляться в разговорно-обиходной речи как приветствие во время обеда или ужина: Mahlzeiten! ‘Здравствуйте!’ ‘Прощайте!’ и, наконец, смежность ассоциаций обусловила третье значение у слова Mahlzeit, употребляемого также в значении ‘Приятного аппетита!’  Временные ассоциации обусловили перенос названия Mittag на трапезу в полдень, т. е. ‘обед’, а также и на ‘обеденный перерыв’, например: j-n zum Mittag einladen ‘приглашать кого-либо к обеду’; der Arbeiter macht Mittag ‘У рабочего наступает обеденный перерыв’  [3, с. 65].

Семантическими кальками называют слова, которые получили новые значения под влиянием соответствующих слов другого языка в результате буквализма при переводе. Так, например, значение ‘вызывать сочувствие’ слова ‘трогать’ пришло из французского языка. Аналогично происхождение значения ‘пошлый’, ‘неостроумный’ у слова ‘плоский’ [3, с. 59]. Лексико-семантические кальки возникают на основе слов разных языков, но чаще всего на базе французского языка.

Стоит отметить, что семантические  кальки очень редко теряют своё прежнее  значение и, как правило, просто остаются словами, которые употребляют по-разному  поводу. Допустим, слово ‘трогать’ может употребляться в значении как ‘дотрагиваться (ощупывать, брать, ласкать)’, так и ‘вызывать сочувствие’.

В соответствии с данной классификацией, к средствам вторичной номинации относятся сужение и расширение значения слова, метафора и метонимия, перенос наименований по сходству функций и семантические кальки.

Возникновение и функционирование лексических единиц объясняется, прежде всего, потребностями общения и  связано с процессами номинации,   т. е. процессами называния того или  иного объекта, свойства, явления  и т.д. Продуктивным и активным способом расширения семантического пространства языков является семантическая деривация – образование словами новых значений, так называемые «переносы» и «переходы» значений, ведущие к расширению многозначности. Вторичная номинация – это вычленение и называние фрагментов действительности с помощью производных лексико-семантических единиц. Вторичная номинация реализуется в форме словообразовательной и семантической номинации. К явлению “семантической деривации” относится широкий круг семантических преобразований. В первую очередь – разные типы переносов (метафорические, метонимические, функциональные), изменение семантического объема слова (расширение и сужение, специализация значений), семантические кальки.

К вторичной номинации относятся сужение и расширение значения слова, метафора и метонимия, перенос наименований по сходству функций и семантические кальки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2 Использование основных лексических типов вторичной номинации в немецком языке

2.1 Метафора, как основной способ создания вторичных номинаций

Не существует, наверное, ни одного художественного произведения, в котором писатель не прибегал бы к метафоре. Метафора – это орудие и плод поэтической мысли. Она органически связана с поэтическим видением мира. Поэтическое творчество того или иного автора нередко определяется через характерные для него метафоры, и поэты принимают и понимают такие определения.

Метафора отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который  она на самом деле входит, и утверждает включенность его в категорию, к  которой он не может быть отнесен  на рациональном основании. Метафора не только и не столько сокращенное  сравнение, как ее квалифицировали  со времен Аристотеля, сколько сокращенное  противопоставление. Она сначала  утверждает полное тождество, а затем  его отрицает, сохраняя утверждение  в силе только у определенной части  объекта. На очень ранних стадиях  развития мышления словесное выражение  метафоры обнажало эту двоякую операцию. Когда ведический поэт хочет сказать "твердый как скала", он выражается так: Sa parvato na acyutas (лат. ille firmus non rupes), "твердый, но не скала". В герое есть некоторое духовное свойство, которое в соединении с другими духовными свойствами создает целостный и вполне конкретный образ. Мы можем вместе с ведическим поэтом сравнить его со скалой [18, с. 68]. Твердость скалы нам хорошо знакома и привычна; в этом понятии мы находим нечто общее с духовным свойством героя, сплавляя героя и скалу, а вслед за этим, оставив у героя признак твердости, изымаем из его образа все прочие свойства скалы.

В то время как философы используют метафору, чтобы донести  до читателя свои мысли, с помощью  метафоры упрощая их и связывая с  действительностью, с повседневностью, знакомой ему. Писатели, поэты используют метафору с той целью, чтобы создать  подтекст. Это придает произведению всеобщность, независимость от конкретной эпохи и позволяет читать и  осмыслять его многим поколениям читателей.

 

2.2 Основные концептуальные  метафоры в новеллах Франца Кафки

Рассмотрим проблему метафорики, опираясь на теорию Джорджа Лакоффа. Он вычленяет так называемые концептуальные (понятийные) метафоры, то есть образные модели, с помощью которых мы структурируем  мир вокруг нас. Иными словами, любую  сферу нашей жизни можно представить  как ряд картинок, которые прочно сложились в сознании каждого.

То же самое происходит и в рамках художественного произведения, когда автор, создавая свое произведение, одновременно создает определенный, не похожий ни на какой другой, свой собственный мир.

Выделяя для себя образные модели, на основе которых строится произведение, нам легче понять, что именно хотел сказать нам  автор.

Сказанное можно подтвердить  лингвистическими данными, в частности  лексикой. Благодаря языку, мы получили доступ к метафорам, структурирующим  наше восприятие, наше мышление, наши действия.

Для наглядной иллюстрации  вышеизложенного я выделила некоторые  концептуальные метафоры на основе новелл Франца Кафки, исходя из проблематики данных произведений.

Для того чтобы дать наглядное  представление о том, как концептуальные метафоры упорядочивают наше восприятие и нашу повседневную деятельность, рассмотрим вначале концептуальную метафору der Mensch ist eine Maschine.Эта метафора представлена в немецком языке в многочисленных и разнообразных выражениях.

Метафора der Mensch ist eine Maschine рассматривается с той точки зрения, что человек в современном мире свободной рыночной экономики все больше рассматривается как трудовая единица, выполняющая определенную работу.

Зависимость человека от своей  работы очень велика, так как в  условиях жесткой конкуренции на рынке труда становится все труднее  найти хорошее место работы. Одной из тем, к которой Кафка обращается в своей новелле "Verwandlung", являются отношения между работодателем и рабочим.

В некоторых случаях можно  наблюдать перенос экономических  терминов в сферу повседневного  общения:

... aber es kostete ihm große Selbstüberwindung [13, s. 88]. Но это стоило ему больших усилий.

Die Besinnung durfte jetzt er um keinen Preis verlieren [13, s. 82]. Он осознал, что теперь не мог потерять место ни в коем случае.

Возможность потерять занимаемое место работы воспринимается не иначе  как опасность:

... weil er in Gefahr war, den Posten zu verlieren [13, s. 85]. Потому что он был подвержен опасности потерять свое рабочее место.

... ich würde auf der Stelle hinausfliegen [13, s. 79]. Я вылетел бы тотчас.

... konnte Gregor doch nicht sofort weggeschickt werden [13, s. 88]. Георг не мог быть выгнан прямо сейчас.

Глагол "уволить" (j-n entlassen ) в немецком языке, как и в русском, имеет большое число синонимов, несущих определенную стилистическую окраску: Arbeitsplätze abbauen, streichen; j-n wegschicken. В данном случае четко прослеживается линия действия, исходящего от того, кто совершает это действие (субъекта - работодателя), по отношению к тому, над кем совершается это действие (объекта - рабочего). Ряд синонимов, выражающих обратное действие не настолько велик и многообразен, что касается стилистических различий: Arbeitsstelle verlassen; kündigen, aufgeben:

Er träumte an dem Tag, an den er diesen Posten hätte loswerden können [13, s. 87]. Грегор мечтал о том дне, когда он наконец-то сможет отказаться от своего места.

Получение повышения по службе требует длительной и напряженной  работы:

...vielleicht später einmal einen besseren Posten erreichen (= bis zu etwas.,

an etw. Reichen, um es zu berühren od. zu fassen) [13, s. 113]. Возможно, позже достигают лучшей должности

Помимо денежного вознаграждения работа приносит человеку и моральное  удовлетворение:

Ich könnte ohne das Reisen nicht leben [13, s. 90]. «Я не могу жить без разъездов», - говорит Грегор, подтверждая тем самым, как много значит для него эта работа.