Модные слова, как переводческая проблема

В современной словообразовательной системе за продуктивным суффиксом  -анин (-янин) закрепилось определенное значение. С помощью этого суффикса «от основ имен существительных, обозначающих город, местность, страну, редко — какое-нибудь общественное явление», образуются названия лиц по признаку, выраженному основой: южанин, горожанин, египтянин, марсианин».

Слово землянин обновляется, хотя и осталось неизменным по форме, как бы заново рождается в значении «обитатель планеты Земля». В данном случае сила аналогии марсианин —  землянин обусловила второе рождение и новое осмысление этого забытого слова.  

Следовательно, неологизм  — это не только слово, ранее не существовавшее, родившееся вместе с  новым явлением. Чаще мы наблюдаем  новые осмысления старых слов, обогащение их новыми значениями (земляне). Многие слова были ограничены сферой специальной  терминологии. События в науке, жизни  выносят их в широкий обиход (ракета, космонавт). Те же новые слова, которые  действительно ранее не существовали, строятся из известного языкового материала  и по известному образцу-модели. В  новом мы угадываем старую форму  и части уже известных слов. Это помогает понять неологизм, осмыслить  его и ввести в речевой обиход (космодром, космонавт, космик, эвеэдолетчик, планетолетчик и т. п.).

Отмирание одних  и рождение других слов происходит в языке незаметно. Но наблюдается  и такой языковой факт, когда новое  слово или новое значение уже  существующего слова имеет «день  рождения», связано с определенной датой.

4 октября 1957 г.  Советским Союзом был произведен  запуск первого искусственного  спутника Земли. С этого дня  слово спутник в значении «искусственный  спутник» становится международным  и в различных транскрипциях  входит в разные языки мира. 
 
 

                 Модные слова,  как переводческая  проблема.

Оперативно  используемое нами в  разговорной или  письменной речи количество слов несравнимо меньше, чем их общее число. Этот запас известен в методике обучения иностранным языкам под названием  «речевой актив»".

К переводу сообщений  и устному (синхронному, последовательному) переводу этот вывод имеет самое  прямое отношение. Для переводчика  важно хорошо знать наиболее употребительные в речи слова и их часто реализуемые значения. Вот один весьма примечательный факт. По свидетельству Г. Уоррела (Н. R. W а г г е 1. A Science of Human Behaviour. Cleveland, 1962, p. 157.), 500 наиболее часто употребляемых в английском языке слов имеют, по меньшей мере, 10 тыс. постоянно реализуемых в речи значений. Переводчику, таким образом, прежде всего следует обращать внимание на многозначную природу слова. Именно этот факт и создает неисчислимое количество трудностей для исследователей машинного перевода, так как они не в состоянии втиснуть в прокрустово ложе своего «словаря-программы» все поистине безграничное многообразие оттенков человеческих мыслей, чувств и ассоциаций, которые по-настоящему может понять и оценить только творчески мыслящий человек. Образно говоря, контекст является своего рода фильтром, который всякий раз играет свою особую роль, проясняя и конкретизируя значение слова, создавая вокруг него определенный круг ассоциаций. В справедливости данного суждения приходится убеждаться особенно при переводе таких слов с широкой полосой значений, как facilities, background, amenities, community, development, care, welfare, intelligence, identification, rehabilitation, institution, gap.

Интересно отметить, что интенсивное развитие словарного состава английского языка в  США и Англии за последние годы объясняется не столько развитием  новых областей науки и техники, появлением новых терминов, изобретений  и технологических процессов -- традиционный способ обогащения языка, -- сколько  за счет проникновения в английский язык слов-понятий и названий из области рекламы, «массовой культуры»  и других сфер.. Остановимся на этом явлении подробнее.

Каждому известно, что  в жизни любого общества постоянно  возникают все новые, непредвиденные ситуации и явления, а вместе с  ними появляется и необходимость  их языкового описания. Описания всего  нового можно достигнуть или путем  создания новых слов, или путем  использования старых, но уже в  новых значениях. Следовательно,. неизбежно приходится нарушать установившуюся в речи: нормативность в употреблении некоторых слов. Теперь,. если учесть, что наша речь в значительной мере состоит из. готовых форм (клише), то случайная удачная аномалия, некоторое нарушение норм грамматики, нестандартное, оригинальное построение фразы -- все это неизбежно привлекает к себе внимание, а сама новизна таких слов или фраз. способствует их распространению в языке.

По свидетельству  М. Пей, ежегодно Патентное бюро США  регистрирует более 20 тыс. фирменных  названий (brand names). Некоторые из этих названий оказываются настолько удачными, что впоследствии быстро попадают в словарный состав языка. Примером могут служить такие теперь уже узаконенные в английском языке слова, как scotch tape -- клейкая лента, скоч, cellophane -- целлофан, nylon -- нейлон, linoleum -- линолеум, thermos -- термос. В языке рекламы во многих случаях новые слова представляют собой намеренно искаженное написание или произношение общеизвестных английских слов: secureance (вместо security), flavoritic (вместо flavorful), wheaties (вместо wheat), friskies (вместо frisky), mony (вместо money), cornfetti (вместо confetti) или искусственное образование таких слов: hydramatic, fordomatic, ultramatic, dippity-do, systemetrics, Versitron, adaptronics, longetro-nics, technigraphics. Во-вторых, чтобы вызвать большее доверие к изделиям фирм, в качестве названий товаров нередко используются имена исторических деятелей: Веn Franklin -- карандаши, Lincoln -- ткани, Martha Washington -- косметические изделия, Robert Burns -- сигары.

предметов используется не только в рекламе, но и в науке  и технике. Ср.:

Apollo -- «Аполлон» (космический корабль), Blue Scout -- «.Блу Скаут» (ракета-носитель), Janus -- «Янус» (пилотируемый космический корабль), Gemini -- «Джеминай» (космический аппарат).

 В отличие от  специальных исторических, мифологических  и других подобных названий  слова-названия, заимствованные из  обычного словаря, обладают тем  преимуществом, что они всем  хорошо известны. Вот ряд примеров  такого плана: Arrow -- рубашки (от слова arrow -- стрела). Carnation -- .молоко (от слова carnation -- гвоздика). Иногда для тех же целей заимствуются иностранные слова: Antonio у Cleopatra -- сигары, Richelieu -- драгоценности. 

Наконец, следует  отметить, что многие фирменные и  рекламные названия изделий были специально придуманы так, чтобы  уже само название давало исчерпывающую характеристику особенностей рекламируемого товара: Kools-ментоловые сигареты (уже в названии передается идея прохлады), endurance -- масляные краски (в названии подчеркивается стойкость красок).

Новшества можно  найти не только в сфере употребления модных слов-названий, но иногда преднамеренно ломается и сама структура предложения. Buy the now car! -- Покупайте современный автомобиль! You've got the now lookl -- Вы выглядите модно! She's got the now hair-do! -- У нее самая модная прическа! Здесь наречие now несколько необычно употребляется вместо необходимого прилагательного modern. Или еще пример: Us Toreyton,smok-ers would rather fight than switch. -- Мы, кто курит сигареты Торитон, скорее будем драться, чем перейдем на другую марку. Здесь us употребляется вместо we. В ряде случаев подобная ломка речевой нормы приводит к появлению весьма оригинальных конструкций. Несомненно, что количество рекламной лексики возрастало бы в еще больших темпах, если бы она всегда была достаточно понятной. Однако, учитывая искусственный характер таких новообразований, не удивительно, что они обычно оцениваются как слова с низкой коммуникативной способностью.

М. Борисова (М. Борисова. Муки слова. «Лит. газ.», 1971, №29.) в статье «Муки слова» утверждает, что клише сохраняют свою экспрессию. Она обращает внимание, в частности, на то, что в общенародном языке штампами становятся именно те обороты, которые сперва были примерами удачных находок, оригинальных лексических построений. В связи с этим, полагает М. Борисова, следует считать малоубедительным тезис о том, «будто устойчивые словосочетания самой своей повторяемостью исключают эмоциональное их восприятие».

Столь вычурные языковые построения, наблюдаемые в языке, с тревогой указывает Р. Бейкер (См. R. Baker. Observer: American is Cheap Talk. "The New York Times", 1970, Sept. 15.), ведут к девальвации слова., к засорению языка маловразумительными словами-пустышками.

Данные наблюдения над особенностями языка для  нас особенно интересны, с точки  зрения перевода, так как показывают не только богатые возможности контекстуальной  синонимии в широком смысле слова, но и поразительные возможности  различных способов описания одних  и тех же ситуаций.

Для нас важна  сама возможность варьирования словом. Не секрет, что порой начинающие переводчики спешат объявить то или  иное иноязычное слово или выражение  непереводимым и тут же калькируют его, тогда как на самом деле они  не проверили десятки иных, вполне возможных речевых построений, передающих ту же самую мысль. В отходе от канона, привычных, стандартных приемов  решения переводческих задач-проблем  тоже проявляется своеобразный талант переводчика-профессионала. Лев Озеров в статье «Выбор и предпочтение», на наш взгляд, очень удачно формулирует  эту мысль. Автор задается вопросом о том, какими путями идет обновление поэзии и отвечает:

«В художестве важно  не только научиться. Важно не научиться. Не научиться бывает подчас трудней. Нарушить стандарт, отвергнуть шаблон. Не принять общепринятого» (Л. Озеров. Выбор и предпочтение. «Иностранная литература». 1972, № 2, с. 211.).

То же самое можно  сказать и про деятельность переводчика. Под выбором адекватных средств  выражения подразумевается не только употребление так называемых постоянных соответствий, которых, кстати говоря, может и не существовать в языке  перевода, но и нахождение другого  способа перевода, а также создание нового равноценного речевого построения при отсутствии словарных соответствий. Другими словами, переводчик должен владеть методикой поиска адекватных средств выражения заданной мысли, техникой нахождения нестандартных решений, особенно в трудных проблемных ситуациях. В памяти переводчика-профессионала хранится большое число уже проверенных словарных соответствий, но в процессе перевода он должен принять наиболее точные, стилистически верные решения.

Переводчики на своем  опыте знают, как трудно иной раз  точно воссоздать смысловое содержание как отдельной «единицы мысли» (например, выражаемой словосочетанием), так и  всей мысли (заключенной в предложении).

Слово, подвергаясь  различным реализациям в акте общения, тем самым проявляет  свою социально-коммуникативную функцию. По образному выражению лингвиста Т. С. Элиота (Цит. по: "Time", 1969, Sept. 19.), слова в речи нередко «гнутся, ломаются и трескаются под давлением». В результате распространения и воздействия средств массовой информации и- различных психологических давлений на язык в настоящее время новообразования типа эвфемизмов интенсивно проникают во все сферы разговорного и литературного языка. Особенно сильно распространились эвфемистические тенденции в английском языке в США. Не удивительно поэтому, что некоторые американские лингвисты даже предлагают различать два языка -- «язык фактов» (fact language) и «язык идей» (idea language), причем последний, по их мнению, вполне может использоваться в целях, противоположных истинной природе коммуникаций: не для выражения мысли, а для маскирования ее. Исследователь Дж. Вагнер (См. G. Wagner. On the Wisdom ot Words. Princetbn (New Jersey). 1968.) указывает, что когда человек, например, без конца слышит (или читает) фразы, в которых сообщается информация типа: coca-cola refreshes you best -- кока-кола -- наилучший освежающий напиток, то есть информация, далекая от действительного положения вещей, то в результате смысл фразы рушится. А это, в свою очередь, приводит к тому, констатирует Дж. Вагнер, что многие американцы постепенно утрачивают веру в язык, убеждаясь в том, что «слова ненадежны» (words are tricky).

По мнению А. В. Кунина, эвфемизм -- явление «широкого социального порядка». «К эвфемизму, -- пишет А. В. Кунин, -- прибегают всюду, где необходимо завуалировать, смягчить, ослабить то или иное слово или выражение» (А. В. К у н и н. Английские идиомы. Изд. 3-е. М., Учпедги», 1937. с. 16.) Особенно широко эвфемизмы используются в языке рекламы, в сленге и в профессиональном жаргоне (shop talk).

Для переводчика  очень важно знать об особенностях употребления эвфемизмов в языке, чтобы  правильно оценить роль подтекста, особенно при переводе публицистических материалов или художественной литературы.

Например, ломбардные лавки (pawnshops) в настоящее время все чаще называются уже не лавками, а компаниями ювелирных изделий и по представлению займов (loan and jewelry companies). Гитарист (guitarist) предпочитает называть себя не гитаристом, а художником по звукозаписи (recording artist; entertainer); певец (singer), известный лишь по выступлениям в ряде местных или частных клубов, предлагая свои "услуги, например, театру, говорит о себе как об артисте эстрады (showman, entertainer, performer). Ранее использовавшиеся автомашины многие годы в США просто назывались used cars или second-hand cars, однако теперь дельцы, занимающиеся перепродажей автомашин, все чаще рекламируют старые автомашины не как ранее использовавшиеся (used cars), а как автомашины, ранее находившиеся во владении (pre-owned cars). В соответствии с такого рода рекламой особый эвфемистический язык проникает буквально во все области жизни. Так, чтобы не называть вещи своими именами, упоминая рынок на американских биржах, теперь уже не говорят спад (fall), а затишье в деловых операциях (easing) или, как высказываются маклеры Уолл-стрита, происходит корректировка курса акций (correction is made) или перенастройка (adjustment, technical correction). Удивительно, что техническая корректировка (technical adjustment, correction) непременно происходит тогда, когда на бирже имеет место спад курса акций, а не повышение. Чтобы избежать слов, рисующих удручающую картину состояния капиталистической экономики, чтобы не употреблять такое, скажем, понятие, как, 'хроническая инфляция' (chronic inflation), некоторые экономисты «поправляют» состояние экономических дел просто-напросто путем применения эвфемизма-синонима для слова инфляция -- gradual increase in prices and wages -- постепенный рост цен и зарплаты. Биржевой бум, как известно, часто сопровождается резкой депрессией (depression, bust); чтобы не употреблять столь -«неприятные» слова, был изобретен эвфемизм business cycle -- цикл деловой активности, который, разумеется, может «несколько» спадать или усиливаться. Даже традиционное, вековое экономическое понятие спрос и предложение (supply and demand) теперь все чаще подменяется таким абстрактно звучащим термином как регулируемые цены и заработная плата (administered prices and wages). Судя по языку эвфемизмов, бюджет во многих западных фирмах теперь нельзя перерасходовать (budget overrun), бюджет всегда сам по себе растет или увеличивается (budget growth, budget increase), дабы директора концернов не показались неумелыми руководителями.