Aesthetics as the Sign Marking Reality

Aesthetics as the Sign Marking Reality

Everybody realizes that aesthetics is a very important thing as well as it is known what the beauty is. And at the same time everybody has his/her own image of beauty and ugliness. 

Our report is devoted to the studies of epic forms. Epics stands in the centre of the collective mind in the period of sacred connection of a person with the world. Epics expresses the reflection of the ancient world-view (). We took two: Acadian Epics of Gilgamesh (IV – III т B C) and Karelian and Finnish Kalevala (). They were created at different periods of time in different regions and by different peoples. Besides we could not work with original texts but we dealt with the translations fulfilled by Dyakonov and Shaginan which are considered to be the best ones. How can we compare them? And are we allowed in fact to compare them?

Epics is not just a piece of literary art. For ancient people it was a brief instruction, a codex, a set of rules – all the dos and don’ts. Its poetic form let people remember it very easily as well as to transit the information to other people and generations. 

 To study the ways of world perception and reflection in details, to find out the meaning of aesthetics in life of people we used the idea of concept given by E. Kubryakova “concept is an operational unit of memory, mental lexicon, conceptual system and brains language, of all the world-view”. Когнитивный дифференциальный признак.

We are not going to give details concerning our investigation but the results were the following. In EG beauty is unique. Прежде всего, такой красотой-уникальностью обладает сам герой. Гильгамеш человек только на одну треть, на две трети он бог. И как бог он обладает исключительными способностями и чертами. Так, уникален его внешний вид: «образ его тела на вид несравненен» (II, 2). При этом этот уникальный герой не всегда совершает доблестные поступки. Так, в поисках применения своей силы он строит стену и так заставляет трудиться жителей, что они просят богов о помощи. Интересен также факт, что противник и антипод Г Хумбаба назван ужасным несущим страх, внушающим ужас и вместе с тем – красивым. Т.е. красота и страх, ужас – это один концепт.

Интересно также еще одно. Э. стал называться красивым только когда приобщился к цивилизации – попробовал еду и питье. В самом начале Энкиду противопоставлен Гильгамешу как дикое необузданное существо, «дикарь-человек» (I, 4, 6), что подчеркивается его внешним видом: его тело покрыто шерстью (I, 2, 36), он носит длинные, как у женщины волосы (I, 2, 36а) и все время живет с животными – «Вместе с газелями ест он травы, / Вместе со зверьми к водопою теснится, / Со скотом водой веселит свое сердце» (I, 2, 39-41). Энкиду сделан богиней из глины и воплощает часть природы – ее дикую неуправляемую часть, враждебную человеку. Именно об этом говорит охотник, которому Энкиду наносит вред: уводит добычу, ломает ловушки, засыпает ямы – в общем «не дает в степи трудиться» (I, 3, 12). В эпосе говорится о красоте обнаженного тела женщины: «Пусть сорвет она одежду, красы свои откроет» (I, 3, 22). Следовательно, тело человека могло восприниматься эстетически, но, как представляется, только в связи с некими сакральными практиками.

К примеру, интересно, что приобщение Энкиду цивилизации, его очеловечивание происходит через общение с женщиной – блудницей Шамхат, познание ее красоты: «Свой срам обнажи, красы твои да знает!» (I, 4, 9). Это своего рода инициация, переход из одного состояния в другое. Вообще, как пишет И.М. Дьяконов, акт размножения был священен, поскольку связывался с общим плодородием страны [Дьяконов 2006:96]. Здесь можно найти отголоски позднего библейского мифа о грехопадении человека. И только познав красоту, приобщившись к ней, Энкиду становится красивым. По крайней мере, таким его считает блудница: «Ты красив, Энкиду, ты богу подобен» (I, 4, 34). Отсюда же можно вывести еще несколько признаков эпической красоты – красота видима, но кроме того красота – часть цивилизованного мира и способ приобщения к цивилизации.

Далее Г путешествуя вышел к полубогу и обратился за советом, но тот отказался отвечать пока Г. не умоется. Тот умылся, уложил волосы, повязал пояс и стал снова красивым. Т.о. красота – это чистота с одной стороны, а с другой – это принадлежность к цивилизации в противоположность дикости, природного начала.

Т.е. Г – дифф когнитивные признаки – чистота, цивилизованность, уникальность, страх, ужас. –концепт диффузен и многокомпонентен.

В «Калевале» мы видим сходные вещи. С одной стороны красивыми являются либо люди божественного происхождения, что характерно для эпоса вообще, либо принадлежащие им вещи, чаще всего оружие, либо местность. Интересно, что тело названо красивым если оно не имеет ранений «Тело стало вновь красивым снизу стало исцеленным и внутри вполне окрепшим и с боков неповрежденным и снаружи без порезов превосходнее, красивей» (9, 550-555), расцветая красной кровью был он обликом прекрасен (11, 12-13) – ДКП – здоровый, живой. Появляется  оценочная составляющая красотка-дева.

Вещи красивы, если они украшены серебром и золотом. Но все это вместе может внушать страх. Так, кузнец Ильмаринен создал деву из золота и серебра: «С золотыми волосами и с серебряной головкой, с превосходным чудным станом, так что прочим стало страшно» (37, 139-143).

Выявленный в Г КДП чистота также выявляется и здесь: В самой будничной одежде в самом рваном грязном платье … далеко ты не прекрасна с огрубевшим грязным телом (14, 106-112), но чтоб я мог омыть все тело и предстать в красе героя (26, 33-34)

Интересно, что место также может быть красивым – свое: вот красотка-деревенька вот клочок земли прекрасной луг – внизу, а выше – поле (25, 375-7). Но именно по отсутствию красоты герой понимает, что покинул свое пространство и въехал в чужое – Похъёлу: встретишь огненную реку… в ней кипит огонь в пучине… на холме орел пылает днем навастривает когти на чужих (26), или жители страны мертвых Туонелы слепая Ловьятар, старуха злая гаже всех рожденных Маной всех ее детей противней … лик она имела черный (45)

This allows making a conclusion about the role of aesthetics as the universal sign for making reality. На начальном этапе – признак цивилизованности, позже – знак своего пространства, своей территории, скота, женщины.