Женщины - химики в России и мире

В это время выросло  поколение замечательных русских  химиков, и Вера Богдановская была среди  первых. Бутлеров «с первых же бесед  был поражен глубиной и ясностью мысли шестнадцатилетней девочки и тем научным чутьем, которое проявляла его молоденькая ученица в химических исследованиях, как бы предчувствуя их», — вспоминала позднее одна из подруг Веры по курсам. Именно под руководством Бутлерова формировались научные интересы молодого химика, складывались ее исследовательские навыки, набирался опыт. Тем тяжелее оказалось известие о смерти любимого учителя, заставшее Веру Богдановскую во время летних каникул 1886 года. Однако путь уже был избран.

Впрочем, годы обучения на Бестужевских курсах были наполнены не только лекциями по химии. Вера всегда отличалась и общительным характером, и разносторонними интересами. На физико-математическом отделении в то время читали лекции блестящие ученые — ботаник А.Н.Бекетов, физиолог И.М.Сеченов, зоолог Н.П.Вагнер, физик И.И.Боргман и многие, многие другие. Граница между отделениями была прозрачной, и Вера, еще в детстве воспринявшая любовь к классической литературе и истории, пользовалась возможностью послушать лекции историка В.Г.Васильевского, филологов А.Н.Веселовского и О.Ф.Миллера; некоторые курсы (например, историю философии М.И.Каринского) она прослушала целиком. Завязалась дружба с кружком курсисток-словесниц.

В это же время  Вера Богдановская и сама попробовала  свои силы в литературе. Еще через  посредство А.М.Бутлерова и его друзей она познакомилась с редактором журнала «Ребус» В.И.Прибытковым. Это было издание, сначала специализировавшееся на познавательных головоломках для юношества, а потом расширившее круг публикуемых материалов; теперь в нем печатались и популярные статьи, и беллетристика, и работы по вопросам психологии, а также медиумизму и спиритуализму, волновавшим в то время и серьезные научные умы. Вера тоже интересовалась медиумизмом, однако в своих повестях она писала о том, что по-настоящему знала и чувствовала — о духовном мире молодой девушки, о взаимоотношениях с окружающими людьми, о природе. Ее героини, как и она сама, хотят учиться, страшатся замкнуться в семейном быту, в кругу хозяйственных или светских интересов, который навязывает им общество. Эти повести не отличались особыми литературными достоинствами, были наивными и трогательными в своей безыскусности, но одного никак у них нельзя отнять — они были абсолютно искренними. Впоследствии все опубликованные произведения Веры Богдановской (повести «Скелеты», «Материалист», «В цепях», «С натуры» и «Личное счастье»), дополненные несколькими незаконченными отрывками, были собраны в двухтомник и изданы очень маленьким тиражом — только для самых близких. Один из экземпляров, в аккуратном кожаном переплете с золотым обрезом, хранится в Библиотеке Бестужевских курсов.

В 1887 году Вера Богдановская окончила полный четырехлетний  курс обучения на ВЖК, но не оставила занятий  химией, только работала теперь по собственному плану, в лабораториях ВЖК и Медицинской  академии. 11 октября 1888 года скоропостижно скончался ее отец, Е.И.Богдановский: сердце не выдержало прямо во время показательной операции, которую он проводил в Военно-клиническом госпитале (впоследствии на этом месте была установлена мемориальная доска). Вера в это время была совсем недалеко — работала в химической лаборатории Академии, и о смерти отца узнала от студентов…

В одном из писем  Веры Богдановской к подруге есть такие слова: «И отделил Бог землю  от воды и сказал: да будет твердь…  Моя “твердь” это химия, а все  остальное — как сложится». Она выбрала для себя путь в жизни — путь ученого-исследователя. Но в то время в России двери в науку для женщин были закрыты. А во многих европейских университетах уже давно принимали девушек, не отказывая и тем, кто приезжал из-за границы. Россиянки уже давно проторили эту дорогу, и кое-где они составляли уже более половины учащихся девушек. По этому пути последовала и Вера Богдановская. В 1889 году она уехала в Швейцарию, в Женевский университет, где продолжила работу под руководством профессора Карла Гребе, слушала лекции, занималась собственными исследовании по кетонным соединениям. Здесь же она приобрела и первые опыты преподавания — читала лекции для интернационального общества женевских студенток, благо с языками еще с детства был полный порядок. В 1892 году В.Е.Богдановская, выдержав факультетский экзамен, защитив диссертацию и удостоившись степени доктора физических наук, вернулась в Россию. Ей еще не исполнилось 25 лет, и вся жизнь была впереди!

На Бестужевских курсах с радостью встретили свою «остепенившуюся» выпускницу. Формально она была принята на должность ассистента — это был максимум, который допускало министерство, утверждавшее преподавательский штат. Однако Вера Евстафьевна не ограничивала себе только ассистированием профессорам и ведением практических занятий. Она охотно взяла на себя чтение репетиционных лекций — была такая форма занятий, когда материал профессорского курса прорабатывался повторно, с комментариями и разбором сложных мест. На курсах прекрасно понимали реальные познания и возможности молодого доктора наук и старались обойти бюрократические препоны. Министерство не разрешило поручить юной даме профессорский курс — тогда она прочитала «пробный» курс, который никто не смог запретить. Лекции Богдановской по стереохимии, одной из самых актуальных и перспективных химических дисциплин того времени, имели большой успех и получили высокую оценку коллег.

Вместе с  тем Богдановская продолжала и собственно научную работу. Она опубликовала несколько работ в специальных изданиях в России и за рубежом, продолжала экспериментировать в лабораториях. В эти годы проявились и замечательные (истинно «бестужевские») человеческие качества Веры: бескорыстие, самоотверженность, готовность прийти на помощь. Ее полюбили и курсистки, и преподаватели — она осталась «своей» для одних и была на равных принята в круг других. С ней было легко общаться и легко работать, и самим своим присутствием она вдохновляла и воодушевляла окружающих. Молодой врач (а в будущем известный писатель) Викентий Вересаев вспоминал: «Завидно было слушать, сколько у нее было знания, остроумия и находчивости. Вера Евстафьевна была человек выдающийся».

Жизнь не замыкалась только в аудиторных стенах. Вера по-прежнему много читала (и понемногу писала), ходила в театры и на концерты, на художественные выставки. Она близко сошлась с семейством Ярошенко. Замечательный русский художник Николай Александрович Ярошенко был одним из руководителей Товарищества передвижных выставок, его картины (в том числе и «Курсистка» 1883 года) вызывали самый живой отклик у современников, в том числе и у молодежи. Его жена Мария Павловна, бестужевка 2-го выпуска, принимала активное участие в деятельности Общества для доставления средств Высшим женским курсам. Ярошенко жили открыто; на их знаменитые «субботы» собирались не только художники и писатели, ученые и общественные деятели, но и молодежь — студенты, курсистки… Постоянным посетителем «ярошенковских» суббот стала и Вера Богдановская. Здесь она познакомилась с генералом Я.К.Поповым. Знакомство переросло во взаимное чувство, и в октябре 1895 они поженились.

Генерал-майор  Яков Кузьмич Попов был почти  на двадцать лет старше своей жены. Он служил по артиллерийскому ведомству, и за год до свадьбы был назначен начальником Ижевских оружейного и  сталеделательного заводов. На своей должности он успел зарекомендовать себя либералом: ввел для рабочих девятичасовой рабочий день, возглавил Общество трезвости, добился отчислений на народное просвещение. Вместе с тем, он планировал осуществить и модернизацию самого производства, и присутствие «доктора физических наук Женевского университета» (в которой он души не чаял) было для него очень важным.

Супруги переехали  в далекую Вятскую губернию и  обустроились на новом месте. Однако Вера не только не собиралась расстаться с наукой, наоборот — она интенсивно экспериментировала, используя возможности и заводской лаборатории, и домашней, которую специально для нее оборудовал муж. Более того, приехав ненадолго в Петербург, она — теперь уже не просто «доктор», но и «генеральша» — получила приглашение с начала следующего учебного года прочитать самостоятельный лекционный курс на ВЖК. С огромнейшим воодушевлением начала она готовиться к вступлению на профессорскую кафедру.

Однако жизнь  распорядилась иначе. 25 апреля 1896 года, во время проведения опыта с белым фосфором и циановодородной кислотой, один из лабораторных сосудов разорвался; осколки стекла поранили руку, и чрезвычайно токсичное вещество попало в кровь. Несколько часов, находясь в ясном сознании, Вера пыталась сама провести детоксикацию, а затем объясняла мужу, как можно это сделать, однако ничего не помогло…

Смерть горячо любимой жены потрясла генерала Попова. Он оставил службу и навсегда покинул  Ижевск. Вера Богдановская была отпета в Александро-Невском соборе, после  чего Попов перевез ее тело в свое родовое имение в Черниговской губернии и похоронил в фамильном склепе. На могиле был поставлен заказанный в Италии мраморный памятник. (К сожалению, в первые годы Советской власти склеп был разорен; памятник был вывезен и сейчас находится в райцентре, в Сосницком краеведческом музее.) Кроме того, он издал двухтомник беллетристических произведений Веры Богдановской, а также подготовленный ею учебник по химии; весь доход от этого издания поступил на курсы. Он прекрасно понимал, какую роль играли Бестужевские курсы в жизни Веры, очень хотел, чтобы память о ней сохранилась в ее alma mater. Он передал на курсы 15 тыс. рублей (очень значительная по тем временам сумма!) для учреждения капитала памяти В.Е.Богдановской, из которого оказывалась бы помощь нуждающимся бестужевкам — «без процентов и расписок, как Вера это делала при жизни», чтобы, как она говорила, помочь хотя бы двум-трем «стать женщинами умными, образованными, честными, исполняющими свой долг и способными со временем детей своих научить тому же».

На Бестужевских курсах очень тяжело пережили смерть своей любимицы и постарались  сделать все, чтобы сохранить  о ней память. В химической аудитории  на стене был помещен ее портрет, домашняя химическая библиотека Веры Богдановской, переданная Я.К.Поповым, была размещена в именном шкафу со специальной табличкой. Отныне курсистки, открыв взятые для занятий книги и находя то владельческую, то дарственную запись, то пометы на полях, вспоминали о своей легендарной предшественнице.

Как писала исследователь жизни и деятельности Веры Богдановской С.С.Караскевич, в большой науке она еще только начинала свой путь, еще только подавала надежды (хотя и весьма основательные). Но «для истории женского образования в России Вера Евстафьевна свершила свое дело: она была не только “ученою женщиною”, но женщиною-ученым в самом точном значении этого слова. С той минуты, как она ясно поняла свое призвание, и до последней минуты жизни она неуклонно шла по раз избранному пути, ставя науку, служение ей своею главною целью». А в памяти Бестужевских курсов Вера Богдановская навсегда осталась молодой и обаятельной, одной из самых светлых легенд «Первого женского университета».

Урок  №4 «Викторина по биографиям Лермонтовой  Ю. В., Волковой А. Ф. и Богдановской В. Е.»

Урок  №5 «Биография Баландиной В. А.»

Урок  №6 «Женщины – химики лауреаты Нобелевской премии. Мария Складовская-Кюри».

Французский физик  Мария Склодовская-Кюри (урожденная Мария Склодовская) родилась в Варшаве (Польша). Она была младшей из пяти детей в семье Владислава и Брониславы (Богушки) Склодовских. Мария воспитывалась в семье, где занятия наукой пользовались уважением. Ее отец преподавал физику в гимназии, а мать, пока не заболела туберкулезом, была директором гимназии. Мать Марии умерла, когда девочке было одиннадцать лет.

Мария Склодовская  блестяще училась и в начальной, и в средней школе. Еще в  юном возрасте она ощутила притягательную силу науки и работала лаборантом в химической лаборатории своего двоюродного брата. Великий русский  химик Дмитрий Иванович Менделеев, создатель периодической таблицы химических элементов, был другом ее отца. Увидев девочку за работой в лаборатории, он предсказал ей великое будущее, если она продолжит свои занятия химией. Выросшая при русском правлении (Польша в то время была разделена между Россией, Германией и Австро-Венгрией), Склодовская-Кюри принимала активное участие в движении молодых интеллектуалов и антиклерикальных польских националистов. Хотя большую часть своей жизни Склодовская-Кюри провела во Франции, она навсегда сохранила преданность делу борьбы за польскую независимость.

На пути к  осуществлению мечты Марии Склодовской  о высшем образовании стояли два  препятствия: бедность семьи и запрет на прием женщин в Варшавский университет. Мария и ее сестра Броня разработали  план: Мария в течение пяти лет будет работать гувернанткой, чтобы дать возможность сестре окончить медицинский институт, после чего Броня должна взять на себя расходы на высшее образование сестры. Броня получила медицинское образование в Париже и, став врачом, пригласила к себе Марию. Покинув Польшу в 1891 г., Мария поступила на факультет естественных наук Парижского университета (Сорбонны). В 1893 г., закончив курс первой, Мария получила степень лиценциата по физике Сорбонны (эквивалентную степени магистра). Через год она стала лиценциатом и по математике.

В том же 1894 г. в доме одного польского физика-эмигранта  Мария Склодовская встретила  Пьера Кюри. Пьер был руководителем  лаборатории при Муниципальной  школе промышленной физики и химии. К тому времени он провел важные исследования по физике кристаллов и зависимости магнитных свойств веществ от температуры. Мария занималась исследованием намагниченности стали, и ее польский друг надеялся, что Пьер сможет предоставить Марии возможность поработать в своей лаборатории. Сблизившись сначала на почве увлечения физикой, Мария и Пьер через год вступили в брак. Это произошло вскоре после того, как Пьер защитил докторскую диссертацию. Их дочь Ирен (Ирен Жолио-Кюри) родилась в сентябре 1897 г. Через три месяца Мария Кюри завершила свое исследование по магнетизму и начала искать тему для диссертации.