Виды гражданских правоотношений

      Обобщение опубликованной судебной практики (было обобщено 27 гражданских дел, из них 14 дел - относительные правоотношения, 13 дел -абсолютные правоотношения) показало, что при нарушении относительных прав (причинение вреда имуществу, здоровью) требования были предъявлены не к лицам, обязанным своими действиями удовлетворять интересы управомоченного. Суды также не всегда правильно определяют круг лиц, обязанных возместить причиненный вред. Из 14 предъявленных требований в суд о нарушении относительных прав 9 требований были рассмотрены судом первой инстанции с участием ненадлежащего ответчика, т.е. управомоченное лицо неправильно определило обязанное лицо. Суд первой инстанции при рассмотрении дела неправильно определял круг лиц, обязанных возместить причиненный вред. Лишь при пересмотре этих гражданских дел в кассационном порядке или в порядке надзора были установлены надлежащие ответчики. Кроме того, требования управомоченного лица о защите относительного права были

 
¹ Гражданское право: Учебник в 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. С. 101.

 
 
16

удовлетворены судом первой инстанции при рассмотрении 10 гражданских дел из 14 указанных. Требования по оставшимся четырем предъявленным искам были также удовлетворены, но при последующем пересмотре в кассационном порядке или в порядке надзора.

      При нарушении абсолютных прав (в основном нарушались правомочия собственника) управомоченные лица (собственник) вынуждены обращаться в суд с жалобой на действия должностных лиц, но эти жалобы не всегда получают правильное разрешение. Так, требования о защите абсолютного права (права собственности) были удовлетворены судом первой инстанции в пяти случаях из 13 дел. В остальных восьми случаях требования о защите права собственности были в последующем удовлетворены, но в порядке пересмотра дела.

     Как выяснилось в результате вышеуказанного обобщения, абсолютные права нарушались в основном в связи с тем, что нормативные акты субъектов Российской Федерации не соответствуют Конституции РФ и федеральному законодательству; акты государственного или иного органа не соответствуют закону. Например, собственница квартиры обжаловала в суд отказ начальника паспортного управления ГУВД г. Москвы в ее регистрации по месту жительства. Решением суда ее жалоба оставлена без удовлетворения со ссылкой на Правила регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета по месту жительства в г. Москве и Московской области, утвержденные Постановлением правительства Москвы и Московской области от 26 декабря 1995 г.¹. В другом случае решением суда в удовлетворении жалобы Б. на отказ нотариуса удостоверить договор дарения ИЧП "Кавказ" квартиры Б. отказано со ссылкой на ст. 35 Закона Краснодарского края "О порядке регистрации, пребывания и жительства на территории Краснодарского края"². Поэтому при пересмотре конкретных гражданских дел было указано, что нормативно-правовые акты субъектов Российской Федерации, противоречащие Конституции РФ и федеральному законодательству, не могут служить основанием для ограничения прав и свобод граждан и в силу

17

указания на это в ст. 76 Конституции РФ судом применяться не должны. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 7 Постановления от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", если при рассмотрении конкретного дела суд установит, что подлежащий применению акт государственного или иного органа не соответствует закону, он в силу ч. 2 ст. 120 Конституции РФ обязан принять решение в соответствии с законом, регулирующим данные правоотношения. Конституцией РФ предусмотрено, что ограничение права граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ допускается только на основании федерального закона (ст. 55)³.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
      ¹ Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам. Обзор судебной практики 
// Бюллетень ВС РФ. 1998. N 9. С. 22.

      ² Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам. Обзор судебной практики 
// Бюллетень ВС РФ. 1998. N 8. С. 12.

      ³ Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам. Обзор судебной практики 
// Бюллетень ВС РФ. 1998. N 8,9. С. 12,22.

18 

 
2.3. Вещные и обязательственные правоотношения

      Полемика о разграничении вещных и обязательственных прав не является новой в современной науке гражданского права. Берущие начало с деления исков в римском праве на реальные и личные категории вещных и обязательственных прав пронесли свои самостоятельные свойства через различные эпохи развития человечества. Казалось бы, установленная римлянами истина о самостоятельности вещного права, признанная многими государствами, тем не менее подвергалась и подвергается постоянной критике.

      Для современного российского права характерны различные подходы к правовой природе вещного права. Можно назвать по крайней мере четыре складывающиеся современные концепции относительно сущности вещных прав. Первая и основополагающая концепция исходит из самостоятельности категорий вещных и обязательственных прав, аргументирует критерии для их обособления, систематизирует виды вещных прав на отдельные группы¹. Представители второй концепции отмечают условный характер данного деления имущественных прав, отсутствие единых признаков, позволяющих их обособить в самостоятельные группы, и как следствие - искусственность конструкции вещного права². Сторонники третьей концепции соглашаются с самостоятельностью вещных и обязательственных прав, однако полагают, что известные современной науке критерии их разграничения не отражают специфику вещных прав, и, в свою очередь, предлагают новые основания для их отграничения³. И наконец, можно говорить о еще одной тенденции в вопросе разрешения данного спора, ее представители соглашаются с

 
      ¹ См.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестник Моск. ун-та. 
Сер. 11. Право. 2002. N 4. С. 5 - 7; Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. 
М., 1996. С. 15-17.

      ² См.: Гражданское право. Часть 1. Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М, 
1996. С. 291.

      ³ См.: Малиновский Д.А. Понятие субъективного вещного права // Юрист. 2001. N 12. С. 7 
-15.

19 

 
обособлением права собственности и обязательственных прав, но не признают самостоятельность ограниченных вещных прав. Ими доказывается взаимопроникновение вещных и обязательственных правоотношений, в результате которого выделяется группа смешанных (вещно-обязательственных) прав¹.

      Представляется, что для разрешения возникшей в цивилистической науке коллизии необходимо не только определить основания для разграничения вещных и обязательственных прав, но и дать ответ на вопрос о том, значимы ли вещные права для правоприменительной практики и востребованы ли в сегодняшней социально-экономической ситуации.

      Являясь сторонниками первой из вышеприведенных концепций и защищая самостоятельность категории вещного права, нам представляется, что в действующем механизме регулирования гражданско-правовых отношений предоставление субъектам гражданских правоотношений наряду с правом собственности ограниченных вещных прав является настоятельной потребностью. Отказ от этой категории, отождествление ограниченных вещных прав с обязательственными правами представляется весьма опасным, ибо естественная потребность в ограниченных вещных правах отражена в современном законодательстве в виде многочисленных особенностей их правового режима. И игнорирование данного обстоятельства может привести не только к отказу от основных гражданско-правовых принципов, но и в конечном счете к многочисленным нарушениям прав и интересов граждан.

      Приведем пример из российского права, в котором, на наш взгляд, именно игнорирование правовой категории вещных прав привело к крайне негативным последствиям, породило проблемы, которые не получили окончательного разрешения и сегодня. Известно, что отказ от ограниченных вещных прав имел место при кодификации гражданского законодательства в

 
      ¹ Емелькина И.А. К дискуссии о разграничении вещных и обязательственных прав // Нотариус. 2006. № 2.

 
20 

 
60-е гг. прошлого столетия. Под сильным влиянием партийной идеологии советские правоведы (В.К. Райхер, О.С. Иоффе) научно обосновали отсутствие предпосылок в советском гражданском праве для наличия в законодательстве категории вещного права (в частности, ограниченного вещного права)¹. Между тем отсутствие правового регулирования вещного права в период 60 - 90-е гг. прошлого столетия вовсе не означало, что эта категория не была востребована в экономико-правовых отношениях. В условиях исключительной государственной собственности на землю и иные природные ресурсы существовала необходимость в правовой конструкции ограниченного вещного права в области землепользования, пользования природными ресурсами, жилыми помещениями, а также в регулировании соседских отношений. Фактически права на чужие вещи существовали в указанный период, однако во многих случаях природа возникающих правоотношений противоречила сущности обязательственных правоотношений, договорные отношения не возникали, и в результате появлялось фактическое владение. Иначе как фактическое владение нельзя охарактеризовать отношения, которые возникли при предоставлении земельных участков в пользование, а иногда только на основании акта отвода земельного участка под строительство индивидуального жилого дома (договор аренды земли в таких случаях заключался редко). Не получило специального оформления пользование садовыми и дачными участками. В результате правового вакуума фактическое владение приобрело массовый характер. Проблема обострилась еще и тем, что наследники умерших фактических владельцев в настоящее время не могут вступить в наследство на имущество, в отношении которого у их родителей (иных наследодателей) не было никакого вещного или обязательственного права².

 
      ¹ Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета 
Ленинградского политехнического института. Вып. 1. 1928. С. 304; Иоффе О.С. Правоотношения 
по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву (Серия "Классика 
российской цивилистики"). М., 2000. С. 617.

      ² В данных ситуациях разработаны различные схемы признания права собственности на 
наследуемое имущество.

21

 
      Однако все было бы гораздо проще, если бы такое пользование чужими вещами (имуществом, составляющим в тот период государственную собственность) было бы оформлено в механизме правового регулирования в виде ограниченных вещных прав. Необходимость в категории вещного права ощущается и в настоящее время. Однако, к сожалению, законодатель, ссылаясь на условный характер деления вещных и обязательственных прав, проигнорировал категорию вещных прав. Пример тому - Земельный кодекс РФ, в котором ни разу не упоминается термин "вещные права" и, более того, отдельные из них - право пожизненного наследуемого владения и постоянного бессрочного пользования впредь не допускаются для граждан. Несмотря на многообещающее название разд. II "Право собственности и другие вещные права на жилые помещения" Жилищного кодекса РФ, не получили адекватного правового закрепления и ограниченные вещные права на жилые помещения в новом Жилищном кодексе РФ.

      Вышеизложенное позволяет сделать ряд выводов о том, что вещные права востребованы в современном обществе, однако законодательство о них требует совершенствования. Создание же соответствующего современным реалиям законодательства о вещных правах возможно только при создании теоретически обоснованной концепции вещного права.

      Представляется, что одна из задач цивилистов - это сохранение в гражданском праве России категории вещного права. Теоретические основания самостоятельности категории вещного права вполне достаточны, и они позволяют выделить его характерные черты: абсолютность, право следования, право старшинства, защита при помощи вещно-правовых исков, закрепление в законе содержания и оснований возникновения.

      Несмотря на определение в современной литературе признаков вещного права, одновременно высказываются суждения о неудовлетворительности указанных признаков, поскольку либо они не отражают специфику вещных прав, либо наряду с вещными правами присущи одновременно и правам обязательственным, в связи с чем грань

22

между ними стирается. Так, высказываются сомнения в отношении признака "непосредственное господство над вещью", ссылаясь на то обстоятельство, что унитарное предприятие владеет, пользуется и распоряжается имуществом через фигуру собственника. Обосновывается, что унитарное предприятие находится в относительной связи с собственником и в абсолютной со всеми третьими лицами (данным признаком они сближаются с обязательственными правами аренды и найма).

      На наш взгляд, сторонники признания абсолютного характера правоотношения аренды, найма и других обязательств ошибочно переносят центр своего внимания с самого обязательственного правоотношения на иные производные от него правоотношения. Аренда и другие обязательства порождают правоотношение, которое возникает между собственником-арендодателем и арендатором, у каждого из них есть взаимные права и обязанности. Возникает правоотношение, обладающее всеми признаками относительного (наличие конкретного обязанного лица). О.С. Иоффе отмечал, что, "иначе говоря, будучи прямой в отношении абсолютных прав, всеобщая пассивная обязанность является косвенной в отношении правоотносительных" *.

      Вторым важнейшим признаком вещного права является непосредственное отношение управомоченного лица к вещи. Арендатор в отличие от субъекта ограниченного вещного права пользуется вещью через арендодателя-собственника. Так, положения ст. 615, 616, 618, 619 Гражданского кодекса РФ свидетельствуют о зависимом характере прав арендатора от собственника.