Пределы и способы осуществления гражданских прав

Меры гражданско-правовой ответственности возлагаются на лицо, нарушившее право, с целью восстановить имущественное положение потерпевшего или компенсировать причиненный ему моральный вред, а потому имеют неблагоприятные последствия для правонарушителя.

Положения ст.12 ГК РФ имеют важное значение для реализации субъективных гражданских прав, поскольку в них содержится неисчерпывающий перечень способов защиты гражданских прав, допускающий возможность использования иного, не указанного в комментируемой статье способа защиты нарушенного права в случае, если такой способ прямо предусмотрен федеральным законом. Поэтому к способам защиты гражданских прав следует отнести также целый ряд мер гражданско-правового воздействия, например требование о государственной регистрации перехода права собственности, заявляемое в соответствии с п. 3 ст. 551 ГК РФ, в случае, когда другая сторона договора продажи недвижимости уклоняется от государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость.13 Особым способом защиты гражданских прав можно считать также требование, предъявляемое к нарушителю исключительного права о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя (ст. 1252 ГК).

Правообладатель, исходя из своих интересов, вправе избирать любой способ защиты, разумеется, отвечающий существу нарушенного права и характеру правонарушения. Кроме того, он вправе сочетать разные способы защиты. В рассмотренном выше случае предъявления требования о государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество по договору продажи недвижимости сторона договора, заявляющая такое требование, вправе также требовать взыскания со стороны, необоснованно уклоняющейся от государственной регистрации перехода права собственности, убытков, вызванных задержкой регистрации14.

Осуществление субъективных прав находится в неразрывной связи с исполнением обязанностей. Наиболее наглядно это проявляется при реализации права требования, особенно в тех случаях, когда управомоченное лицо может добиваться от обязанного субъекта выполнения определенных активных действий, в частности передачи имущества, выполнения работ, оказания услуг и т.п. Связь между правом на активные действия и обязанностью третьих лиц не препятствовать их совершению менее заметна, однако безусловно присутствует в правовой действительности.

Гражданско-правовая обязанность традиционно характеризуется в литературе как мера должного поведения обязанного лица, которой оно должно следовать в соответствии с требованиями управомоченного субъекта в целях удовлетворения его интересов. Гражданско-правовые обязанности, как и права, имеют неодинаковое содержание. В абсолютных правоотношениях, например правоотношении собственности, где в качестве обязанных субъектов выступают все противостоящие правообладателю третьи лица, обязанности последних носят пассивный характер. Они должны воздержаться от действий, препятствующих управомоченному лицу совершать дозволенные ему активные действия по удовлетворению своих интересов15.

Напротив, в относительных, в частности обязательственных, правоотношениях гражданско-правовые обязанности заключаются прежде всего в положительных действиях, совершение которых обеспечивает удовлетворение интересов управомоченного. Так, перевозчик своими активными действиями должен удовлетворить интерес грузоотправителя в пространном перемещении груза.

Как правило, гражданско-правовые обязанности исполняются самими обязанными лицами16. Вместе с тем в гражданском праве достаточно распространены случаи, когда обязанное лицо перекладывает исполнение полностью или частично на других лиц, оставаясь ответственным перед обладателем субъективного права. Например, в строительстве широко применяется система генерального подряда, при которой основной (генеральный) подрядчик привлекает к выполнению отдельных видов работ субподрядчиков и отвечает перед заказчиком за все их действия.

Глава II. Понятие и сущность пределов осуществления гражданских прав

2.1. Пределы осуществления гражданских прав

Согласно ст.10  ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В основе института, выраженного в нормах стать 10 ГК РФ, лежит идея справедливости закона и как следствие - справедливости судебного решения, которая в гражданском праве не может быть в полной мере достигнута лишь формулированием справедливых, устанавливающих баланс интересов и распределяющих риски участников соответствующих правоотношений законоположений. Последнее обстоятельство напрямую связано с особенностями гражданского права, основанного на принципах диспозитивности, автономии воли, осуществления гражданских прав по усмотрению управомоченного лица, которое, участвуя в имущественном обороте, преследует собственные интересы17.

Указанные характеристики гражданско-правового регулирования делают нереальным для законодателя исчерпывающим образом описать не только все возможные варианты осуществления гражданских прав, но и сами типы указанных прав, а также практические ситуации, могущие возникнуть при реализации, движении правоотношения. В связи с этим лицо, осуществляя принадлежащее ему право в своих интересах, в большинстве случаев свободно в выборе конкретного способа его осуществления и руководствуется при этом общими положениями закона. Однако лицо может выбрать такой не запрещенный законом в силу указанных причин способ осуществления права, который позволит достичь ему желаемой им цели за счет или в ущерб другой стороны правоотношения. Суд при возникновении спора разрешает его на основании норм права, не запрещающих конкретный способ осуществления права, причиняющий вред третьему лицу, и выносит законное и обоснованное решение. Однако такое решение, несмотря на свою законность и обоснованность, может оказаться несправедливым, поскольку не учитывает конкретные особенности, фактические обстоятельства спора, которым закон не придает правового значения, не позволяя тем самым защитить обиженную сторону.

Институт злоупотребления правом дает возможность суду в подобных ситуациях вынести не только законное и обоснованное, но и справедливое решение за счет придания соответствующему закону поведению лица качество незаконного поведения. Таким образом, рассматриваемый институт позволяет обеспечить справедливое разрешение спора судом.

Между тем достижение справедливости права с помощью конструкции злоупотребления правом имеет оборотную сторону18. Во-первых, данная конструкция предоставляет судье большие возможности для усмотрения в квалификации поведения лица, соответствующего закону, как злоупотребление правом. При этом неминуемо обращение судьи к неправовым и оценочным категориям справедливости, морали, честности и порядочности. Во-вторых, злоупотребление правом вступает в противоречие с принципом правовой определенности. Лицо, осуществляя свое право, прежде всего должно руководствоваться нормами закона, регулирующими соответствующее правоотношение, а не представлением судьи об указанных морально-этических, оценочных категориях. Суд, применяя общие нормы о злоупотреблении правом, игнорирует положения закона, непосредственно регулирующего спорное правоотношение, и фактически формулирует новое положение, запрещающее конкретный тип поведения. Можно сказать, что наравне с законом образуется некое параллельное право, которое соответствующее закону поведение квалифицирует как незаконное. В этом смысле широкое применение института злоупотребления правом может привести к потере субъективным гражданским правом своей ценности.

Под злоупотреблением правом понимается правонарушение, связанное с осуществлением управомоченным лицом права с использованием недозволенных конкретных форм осуществления права в рамках дозволенного общего типа поведения19. Между тем существует и иная точка зрения, ставящая под сомнение не идею злоупотребления правом, а сам термин. В частности, М.М. Агарков указывал на то, что термин "злоупотребление правом" представляет собой соединение исключающих друг друга понятий: осуществление права не может быть противоправным, а то, что обычно именуется злоупотреблением правом, есть выход за пределы осуществления права. Тем самым злоупотребляющее правом лицо действует не в рамках субъективного права, а стало быть, не может им злоупотреблять.20 Данный спор, как показывает практика применения ст. 10 ГК РФ, не является исключительно терминологическим, поскольку само понятие злоупотребления правом ограничивает применение идеи злоупотребления правом (в частности, формально не допускает применения комментируемой статьи при недобросовестном исполнении обязанности).

В связи с этим нужно заметить, что идея справедливости закона и судебного решения может быть достигнута с помощью не только конструкции злоупотребления правом, но и общего принципа добросовестности, который нередко применяется судами в рамках комментируемой статьи. Судебная практика очень часто оценивает действия лиц, участвующих в споре, с точки зрения их добросовестности. Происходит это главным образом в тех случаях, когда суд расширительно толкует комментируемую статью при очевидной невозможности ее буквального применения (например, в судебной практике иногда встречается указание на недобросовестное исполнение обязанности). При этом следует отметить, что категория добросовестности в контексте статьи 10  ГК РФ не связана с понятием добросовестности приобретателя (ст. ст. 234 и 302 ГК). Последняя представляет собой извинительное заблуждение приобретателя в отношении наличия у него законного основания владения вещью. В этом качестве добросовестность приобретателя носит субъективный характер. Добросовестность, будучи усредненным представлением о честном, порядочном поведении обычного человека в исследуемых обстоятельствах, хотя и зависит от субъективного мнения толкующего, объективна.

Законодательством установлено две генеральные формы злоупотребления правом. Первая из них заключается в том, что лицо действует исключительно с намерением причинить вред другому лицу (так называемая шикана). Признаком шиканы является то, что лицо осуществляет право, не преследуя собственного имущественного интереса. Единственная цель осуществления права, являющегося шиканой, - причинение вреда другому лицу. При этом формально действия лица, злоупотребляющего правом в форме шиканы, всегда опираются на имеющееся у него право (в этом отличие шиканы от простого деликта). Шикана крайне редко встречается на практике. Помимо шиканы возможно злоупотребление правом в иных формах, как заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. При иных формах злоупотребления правом злоупотребляющее лицо не преследует исключительную цель причинить вред другому лицу. В таком случае злоупотребление правом в иных формах всегда связано с осуществлением права в имущественных интересах злоупотребляющего, хотя и причиняющим вред другим лицам. Данные формы злоупотребления правом, как представляется, направлены на извлечение определенных имущественных выгод в ущерб третьим лицам21.

Между тем очевидно, что лицо, осуществляя право, может причинить вред третьим лицам. Однако не любое такое причинение следует рассматривать как злоупотребление правом (в частности, лицо, открывая новое предприятие, часто причиняет вред своим конкурентам). В связи с этим весьма актуальным является поиск критериев злоупотребления правом в иных формах (заведомой недобросовестности при осуществлении прав), которые пока четко не выявлены ни судебной практикой, ни теорией.

Для квалификации действий лица как злоупотребления правом необходимо наличие самого права, которым злоупотребляют. Данный вывод подтверждается и судебной практикой (п. 2 информационного письма N 127)22. Действительно, злоупотребляющее лицо формально всегда действует, опираясь на существующее право, при отсутствии запретов на способ его осуществления, избранный этим лицом.

При применении данной правовой позиции внимания заслуживает вопрос о соотношении полномочий суда по применению комментируемой статьи и толкованию закона. Рассмотрение вопроса о допустимости применения настоящей статьи возможно, по нашему мнению, лишь в случае, когда суд на основании толкования норм закона, непосредственно регулирующих спорное правоотношение, придет к выводу о наличии у лица соответствующего субъективного гражданского права, которым оно предположительно злоупотребляет (заведомо недобросовестно осуществляет)23.

Данный тезис может быть проиллюстрирован следующим примером из судебной практики. Из п. 6 информационного письма N 127 можно сделать вывод, что суды нередко применяют комментируемую статью в отношении лица, обратившегося с требованием о признании договора незаключенным. В частности, такие требования заявляются заказчиками в ответ на поданный в суд иск подрядчика с требованием о взыскании задолженности за выполненные и принятые заказчиком работы. При этом заказчики мотивируют свое требование отсутствием согласования условия о начальном сроке выполнения работ. При разрешении данного спора возможно несколько подходов.

Так, имеют место случаи применения судами ст.10 ГК РФ. Основанием для этого является вывод о том, что заказчик злоупотребляет правом, поскольку отсутствует реальный спор о заключенности договора, объеме долга, качестве выполненных работ. При таких обстоятельствах можно заключить, что заказчик предъявляет иск в целях освобождения от уплаты установленных договором неустоек за просрочку в оплате принятых работ, а также отказа подрядчику в иске по формальным основаниям (при отсутствии долга по договору в отсутствие (при незаключенности) самого договора). При этом взыскание стоимости работ по требованию о взыскании неосновательного обогащения в подобных случаях не вызывает сомнений.

Между тем рассуждения о злоупотреблении правом в данном случае возможны только при выводе о наличии оснований для признания договора незаключенным.24 Однако данный вывод может быть сделан только после толкования положений закона о незаключенности договора. Данные положения в принципе могут быть истолкованы как не предполагающие возможность признания исполненного договора незаключенным - стороны своими последующими действиями (в данном случае по приемке выполненных работ) восполняют недостаток волеизъявления, имевшегося на момент заключения сделки. При таком толковании договор не может быть признан незаключенным по избранному заказчиком основанию, в связи с чем возможности для применения положений ст.10 КГ РФ в данном примере не находится.

Исходя из изложенного в приведенном примере, вопрос о применении норм о злоупотреблении правом можно поставить только в случае, если указанное толкование норм о заключении договоров суд признает по тем или иным причинам невозможным.

Таким образом, ст.10  ГК РФ может быть применена тогда, когда исчерпываются возможности суда по толкованию норм, непосредственно регулирующих спорное правоотношение.

Гражданским Кодексом РФ за злоупотребление правом предусмотрена санкция в виде отказа в защите права. Для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, обосновывающие соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика.

Отказ в защите права не сводится к отказу в иске. В связи с этим возникает вопрос о содержании указанной санкции. В литературе данную санкцию предложено понимать условно. В частности, под нею могут скрываться отказ в конкретном способе защиты права, лишение субъективного права в целом, возложение обязанности по возмещению убытков, признание сделки недействительной25, причем данный перечень не является исчерпывающим. Такое неопределенное содержание санкции за злоупотребление правом позволяет суду принять любое решение, восстанавливающее справедливость, нарушенную злоупотреблением правом. Вместе с тем следует отметить, что буквальное прочтение комментируемой статьи не позволяет наполнить содержащуюся в ней санкцию таким широким содержанием. Судебная практика, однако, понимает данную санкцию достаточно широко (Информационное письмо N 127).