Правовое регулирование отношений, связанных с вступлением в брак

2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ  БРАКОВ. ПРИЗНАНИЕ БРАКОВ, ЗАКЛЮЧЕНЫХ ЗАРУБЕЖОМ

 

Приведенный обзор положений  национального права государств, относящихся к самым разным правовым системам, позволяет судить, насколько  не совпадающими являются соответствующие  решения, касающиеся определения материальных и формальных условий для вступления в брак, в разных странах. Данное обстоятельство, следовательно, делает актуальным постановку задачи отыскания  надлежащих средств разрешения коллизий, возникающих на почве продемонстрированных расхождений.

В брачно-семейных отношениях, по свидетельству некоторых авторов, исторически не было создано большого количества коллизионных норм. Это  объясняется тем, что в эпоху  создания теории коллизионного права  рассматриваемую область отношений  регулировал единый закон — каноническое право. Всякая возможность коллизий была исключена. И лишь в новое  время государства стали допускать  возможность применения иностранных  законов на своей территории.

Основной коллизионной нормой в области формы брака является привязка к праву того государства, на территории которого он заключается, — lex loci celebrationis. Например, ст. 156 Семейного кодекса РФ устанавливает: «Форма и порядок заключения брака на территории Российской Федерации определяется законодательством Российской Федерации». Наряду с этим в РФ признаются браки между иностранными гражданами, совершенные за пределами РФ с соблюдением законодательства государства, на территории которого они заключены. Браки же граждан России и браки между российскими гражданами и иностранцами или лицами без гражданства, заключенные за пределами РФ с соблюдением законодательства государства, на территории которого они были заключены, будут считаться действительными, в том числе и с точки зрения формы, если при этом не были нарушены требования ст. 14 СК РФ⁸.

В ряде случаев форма брака (например, церковная) может стать  элементом существа брака. Французский  Кассационный суд признал действительным брак, зарегистрированный должностным  лицом французских органов записи актов гражданского состояния в  нарушение греческого личного закона, требующего заключения брака в церковной  форме. Доктрина подвергла критике  это решение, поскольку оно не считается с тем, какое значение в данном случае придается иностранным  правопорядком форме брака.

Коллизионные нормы, регулирующие материальные условия вступления в  брак и его действительность. Характеризуя нынешнее положение дел в коллизионных вопросах регулирования брачно-семейных отношений, отметим следующее. Международное  частное право в анализируемой  сфере, особенно в современный период, в большинстве государств с достаточной отчетливостью различало и различает коллизии законов в области формы и коллизии, относящиеся к материальным (существенным) условиям заключаемых «иностранных» браков. В этом смысле по-разному подходят к выбору права, подлежащего применению для обстоятельств, характеризующих форму брака, и к его материальным условиям. Так, традиционный принцип регулирования коллизий в брачных отношениях lex loci celebrationis, в течение веков использовавшийся как единый коллизионный принцип, в настоящее время применяется практически безусловно к отношениям формы, но не к существу⁹.

Институт брака тесно  связан с экономикой, политикой, культурой  и историей каждой данной страны. Следовательно, ее закон наилучшим образом подходит для регулирования брака ее граждан. Исходя из этого в отношении материальных условий определяющим является личный закон. Так, «возможность заключения брака решается в отношении каждой из сторон законом ее гражданства», — гласит ст. 14 польского Закона. Испанский Гражданский кодекс устанавливает: «Если оба лица, вступающие в брак, являются иностранцами, то брак может быть заключен ими в соответствии с испанским законодательством или в соответствии с личным законом любого из них»

Сочетания, объединения коллизионных привязок отношения (о кумуляции  см далее) к нескольким правовым системам одновременно в целях обеспечения действительности брака выступает характерной его чертой. Подход, основанный на принципе личного закона, а также закона, свойственного каждому из супругов, известен в настоящее время многим правопорядкам. В частности, гражданский кодекс Алжира вслед за законом Ордонанса о гражданском состоянии 1970 г., требующей, чтобы «алжирец при вступлении в брак соблюдал материальные условия, предписанные его личным законом», подчиняет действительность брака личному закону «каждого из вступающих в брак». Нередки случаи, когда рассматриваемая коллизионная привязка действует одновременно и как закон, применяемый к форме брака, и в качестве права, определяющего материальные условия его действительности.

В Российской Федерации регистрируются браки между российскими гражданами и иностранцами, между иностранцами, в том числе между гражданами разных государств на основе коллизионных принципов закона гражданства для  лиц, являющихся гражданами какого-либо государства, и закона постоянного  места жительства (домицилия) — для  лиц без гражданства.

Согласно п. 2 ст. 156 СК РФ «условия заключения брака на территории РФ определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством  государства, гражданином которого является лицо в момент заключения брака».

Таким образом, на основании  этой нормы условия заключения браков с иностранными гражданами определяются для каждого из лиц, вступающих в  брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является.

Кроме того, должны быть соблюдены  требования семейного законодательства России в отношении установления обстоятельств, препятствующих заключению брака (в частности ст. 14 СК РФ), как  закона места совершения брачной  церемонии (lex loci celebrationis). Это явление получило название в доктрине международного частного права кумуляции коллизионных привязок. Подобное решение закреплено ныне в национально-правовом регулировании всех стран, подписавших и ратифицировавших многостороннюю Минскую конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях от 22 января 1993 г., действующую в редакции Протокола от 28 марта 1997 г., а также двусторонние соглашения о правовой помощи (Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины, Латвии, Литвы и Эстонии)¹⁰.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.  ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СУПРУГАМИ

 

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран  СНГ 1993 г. содержит разветвленную систему  коллизионных норм, регламентирующих имущественные и личные неимущественные  права супругов, в том числе  и в случаях так называемого  разногражданства супругов и проживания их в различных государствах, не являющихся странами их гражданства: «Если одни из супругов является гражданином одной Договаривающейся Стороны, а второй — другой Договаривающейся Стороны и один из них проживает на территории одной, а второй — на территории другой Договаривающейся Стороны, то их личные и имущественные правоотношения определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой они имели свое последнее совместное местожительство» (п. 3 ст. 27 Минской конвенции). Если лица, о которых идет речь выше, не имели совместного жительства на территории стран—участниц Конвенции, применяется законодательство того Договаривающегося государства, чье учреждение рассматривает спор (п. 4 ст.27). В то же время отношения супругов, касающиеся принадлежащего им недвижимого имущества, подчиняются законодательству государства, на территории которого находится это имущество (п. 5 ст. 27).

Коллизионные нормы об имущественных отношениях супругов, содержащиеся в праве иностранных  государств, сложны и весьма разнообразны. Во многих странах эти отношения  определяются по законодательству государства, гражданами которого являются оба супруга (Польша, Португалия, Чехия и т.д.). При разном гражданстве супругов в ряде стран в вопросах их личных отношений применяется отсылка к законодательству последнего общего гражданства, а при его отсутствии — к личному закону (гражданства) мужа (ст. 14 греческого ГК, ст. 18 итальянского ГК и др.), либо к праву обычного местопребывания супругов, а при его отсутствии — к национальному праву мужа (ст. 52 португальского ГК), либо, наконец, — прямо к национальному правопорядку мужа (§ 21 таиландского Закона).

Применительно к регулированию  имущественных отношений супругов во многих странах используются иные коллизионные привязки, чем те, которые  применяются к личным отношениям, причем часто предписывается подчинение отношений законодательству, действовавшему в момент заключения брака (lex loci celebrationis). Указанное правило допускает, однако, исключения. Режим супружеского имущества обычно может быть изменен брачным договором (lex voluntatis). Для недвижимого имущества супругов в ряде законодательств делается исключение, которое, как правило, подчиняется закону места его нахождения (lex rei sitae). В Польше, Чехии и ряде других стран действует общая коллизионная норма для личных и имущественных тотношений супругов — закон гражданства или закон суда. В то же время в сфере имущественных прав допускается выбор законодательства супругами. В Польше вопрос о допустимости такого выбора, его изменении и отмене решается по национальному закону супругов. В некоторых странах значение договорного урегулирования имущественных отношений супругов особенно велико¹¹.

 

 

 

 

 

 

 

 

4. РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА В МЧП

 

Центральным вопросом для  многих последствий юридического порядка  расторжения «смешанного» или «иностранного» брака является действительность решения  о расторжении брака, вынесенного  иностранным органом, в пределах другой юрисдикции. Иными словами, главным  средством устранения «хромающих разводов»  выступает признание решения  органа, постановившего расторжение  брака, в другом государстве или  государствах.

Есть государства, которые  вообще не признают иностранных решений  о разводе своих граждан, поэтому  в публикациях по МЧП на эту  тему часто отмечается, что на практике супруги, получив развод за границей, потом долго добиваются его признания  у себя на родине или в третьих  государствах. В то же время более  простой и менее дорогостоящий  развод в России, естественно, привлекает российских граждан, пусть даже и  проживающих постоянно за рубежом, произвести необходимые судебные процедуры  по прекращению брака в РФ; при  этом они не задумываются о стоимости  признания и исполнения вынесенного  российским судом решения в иностранном  государстве.

Для целей непризнания  разводов, совершенных за рубежом, используется еще одно препятствие — публичная  оговорка. В признании прав иностранца, основанных на законе гражданства, может  быть отказано по правилам «публичного  порядка». Применение оговорки о публичном  порядке полностью зависит от суда, который рассматривает дело. Речь идет о расхождениях между иностранным  правом, на применение которого указывает  коллизионная норма, и правом страны суда. В одних государствах нерасторжимость  брака считается основой публичного порядка, и поэтому не допускается  развод по национальному закону супругов, если он запрещен в стране суда. Другие страны принцип нерасторжимости  брака к основам публичного правопорядка не относят, хотя личный закон супругов может его не допускать.

Затруднения, вызванные расхождениями  материального, коллизионного и  процессуального права различных  государств в области расторжения  брака, обусловливают поиски вариантов  преодоления создавшегося положения  с «хромающими» разводами, непризнанием фактов расторжения брака в иностранном  государстве и их юридических  последствий. Традиционным средством в решении данной проблемы выступают международные договоры¹².

Некоторые латиноамериканские страны с 1928г., т.е. с года принятия Кодекса Бустаманте, единообразно решают вопросы допустимости и недопустимости развода, его оснований и компетенции суда. По этому кодексу применяется кумуляция коллизионных привязок. Согласно ст. 1 супруги могут предъявить иск о разводе в том случае, если одновременно допускается развод и по закону страны суда, и по национальному закону разводящихся супругов.

Ряд стран принял в 1978 г. Гаагскую конвенцию о признании развода  и судебного разлучения супругов, в силу которой признается любая форма развода, если она является законной в стране, где совершен развод. Но любое государство может не признать развод между супругами, если их национальный закон на момент развода не допускал такового.

Наряду с указанными источниками  правового регулирования рассматриваемых  отношений нормы, касающиеся разводов между гражданами, являющимися иностранцами по отношению друг к другу, или  между гражданами одного и того же государства, но проживающими на территориях  различных государств, содержатся также  и в договорах о правовой помощи. Практика таких договоров исходит  из принципа национального режима —  безусловного предоставления гражданам  договаривающихся государств таких  же прав, как и собственным гражданам.

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В международном частном  праве квалификация таких понятий, как "брак" дается через призму российского семейного законодательства. Аналогично тому, как российский правоприменитель рассматривает фактические обстоятельства, связанные с брачными или семейными отношениями, квалифицируемыми в качестве таковых по российскому законодательству, иностранный правоприменитель руководствуется, прежде всего, своим национальным правом.

Известные юристы отмечают, что понятия, институты и классификации, используемые применительно к брачно-семейным отношениям, не меняют своего содержания и в том случае, когда последние  становятся международными. Научные  дискуссии о разработке критериев, отличающих брачно-семейные отношения  от гражданско-правовых отношений, продолжают оставаться актуальными независимо от постановки дополнительного вопроса  о выборе применимого права. Брачно-семейные отношения, приобретающие международный  характер, выходят за рамки действия национального семейного права. Прежде чем будет осуществлено их регулирование материально-правовыми  нормами, первоначально нужно решить вопрос о выборе компетентного права. "Пласт правовых норм, опосредующих выбор права, находится уже не в сфере действия семейного права, а в сфере действия такого феномена, как международное частное право".

Квалификация международного частного права как самостоятельной  отрасли системы российского  права порождает многочисленные дискуссии, провоцируемые, в том  числе, и непоследовательной позицией законодателя.

В сфере брака и семьи  сегодня идет стремительное развитие отношений, имеющих международный  характер. В XXI веке многие семьи в  юридическом аспекте уже давно  имеют в своем составе так  называемый «иностранный элемент». Об этом свидетельствуют данные, приводимые социологами и психологами, исследующими проблему распространения смешанных браков в России¹³.