Некоторые аспекты правового положения несовершеннолетних в семейном праве

Автор студент 2 курса группы 2УЮ-1

ВИЭПП:

Грицаенко Владимир Александрович

Научный руководитель:

Ст.преподаватель Косенко Сергей Алексеевич

ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ  ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СЕМЕЙНОМ ПРАВЕ

Муниципальное бюджетное  образовательное учреждение высшего  профессионального образования  «Волжский институт экономики, педагогики и права»

В данной статье автор рассмотрел концепцию общего подхода к понятию, содержанию и место в системе  семейного права категории несовершеннолетних граждан, понятия их дееспособности и ее место, роль в семейном праве, а также разработал поправки, необходимые, для оптимального взаимодействия различных  норм данной отрасли права, данной отрасли  права с иными отраслями права  на примере гражданского, семейного, трудового и иных.

Термин «несовершеннолетние» берет  свое начало в Римском праве, при  этом различались:

— полностью недееспособные (infantes) — малолетние дети до 7 лет, которые  не могут говорить (topuefari non potest);

— неполовозрелые или малолетние дети, вышедшие из дет ства (impuberes infantia maiores) — мальчики от 7 до 14 лет, девочки от 7 до 12 лет. «Признается, что несовершеннолетние, действующие без опекуна, ничего не могут и не знают» (D. 22. 6. 10).

Лицо же в возрасте с 14 и до 25 лет было полностью дееспособно. В российском гражданском праве несовершеннолетние – это лица, в соответствии со ст. 60 Конституции РФ, не достигшие возраста 18 лет. Данная категория лиц, по мнению многих ученых цивилистов, находится в неустойчивом правовом положении в связи с тем, что фактическая реализация ими своих прав затруднена их возрастом и малым социальным весом по сравнению с остальными субъектами правоотношений.

Именно поэтому их положение, при этом не только в семейном праве, но и в иных отраслях права, заслуживает  пристального внимания, оценке с разных позиций права, а при необходимости  – корректировке их правового  положения.

 В семейном праве  несовершеннолетние определены как дети – ч.1 ст.54 СК РФ, при этом им, как и иным субъектам семейных правоотношений, присущи права и обязанности. При этом автор говорит не о чисто гражданских (право на имущество, право на защиту своих прав на имущество от посягательств иных субъектов) или о чисто семейных (обязанность родителей воспитывать своих детей, право детей на проживание и воспитание в семье) правах и обязанностях, а о гражданско-семейных правах и обязанностях – категории, введенной автором в результате того, что одни и те же нормы, применяемые в разных отраслях права, носят различный правовой оттенок, и, нормы гражданского права применяются к семейным правоотношениям, что ведет к их правовому изменению, интеграции с семейными, интерпретации с точки зрения не сугубо гражданкой или сугубо семейной, а с позиции взаимодействия данных отраслей российского права.

Ярким примером подобной интеграции служит обязанность родителей содержать  своих несовершеннолетних детей  и обязанность совершеннолетних детей содержать своих нетрудоспособных родителей, где главным выступает  совместное употребление терминов «содержание» и «родителей/детей» а не их значение по отдельности.

 Учитывая настоящее положение, в данном вопросе некоторые права несовершеннолетних подлежат переосмыслению. Связано это, прежде всего с тем, что социальный прогресс диктует иные правовые нормы, нежели те, что используются в настоящее время. В связи с глобальным социальным прогрессом общественные отношения, регулируемые семейным правом, меняются, при этом автор подразумевает не столько количественные изменения, а возникновение новых видов семейных правоотношений, их качественную характеристику – изменение значения и сути правоотношений, их интерпретации в соответствии с реальным временем.

В связи с этим обращают на себя внимание некоторые имущественные  права, присущие несовершеннолетним. При  этом автор данной статьи основой  своего исследования ставит правовое положение несовершеннолетних от 16 до 18 лет, поскольку именно эта категория, по мнению автора, находится в наиболее неясных рамках правового регулирования  семейного права.

 Обращает на себя внимание ч.4 ст. 60 СК РФ, по которой дети имеют фактическое право запрещать родителям пользоваться своими вещами. При этом речь идет не о детских игрушках и подобных им предметах, а обо всем, принадлежащем им на праве собственности, включая квартиру, машину, которую несовершеннолетний может получить в подарок или по наследству, аудио и видео бытовую технику и прочее.

Формулировка, примененная в данном случае, а именно «Дети и родители, проживающие совместно, могут владеть и пользоваться имуществом друг друга по взаимному согласию.» неверно представляет интересы родителей и детей. Проживая совместно, родители и дети общаются и, как правило, пользуются как предметами общего характера – посуда, холодильник и тому подобное, так и личного – машина, компьютер.

Вследствие того, что использование не только личных предметов домашнего обихода, но и использование предметов общего, а иногда чужого обихода является частью совместной жизни людей в одном помещении, мы предлагаем следующую формулировку: «Дети и родители, проживающие совместно, должны пользоваться имуществом друг друга по взаимному согласию». Данный посыл продиктован сутью семьи, которая строится не на имущественных правоотношениях, как в гражданском праве, а на принципах взаимоуважения и согласия между ее (семьи) членами.

Обращает на себя внимание то, что в соответствии с ч.3 ст.60 СК РФ ребенок имеет право собственности на доходы, полученные им, имущество, полученное им в дар или в порядке наследования, а также на любое другое имущество, приобретенное на средства ребенка.

Однако законодателем  не учитывается фактическая суть происходящего, что ведет к несообразности данной нормы: на родителей возлагается  обязанность по содержанию несовершеннолетнего  ребенка, при этом ребенок имеет  право не «делиться» со своими родителями доходами.

Данное положение, в свете  обязанности совершеннолетних трудоспособных детей заботиться о своих нетрудоспособных родителях – ст.87 СК РФ, представляется неверным: ребенок считается взрослым настолько, чтобы осуществлять трудовую (с 16 лет) и предпринимательскую деятельность (также с 16 лет), и становится настолько взрослым, что может нести ответственность по приобретенным им обязательствам, но недостаточно взрослым, чтобы выделять часть своего дохода в семейный бюджет, расходуемый, в том числе, и на его содержание.

Поэтому необходимо внести соответствующее изменение в СК РФ, а именно дополнить ч.3 ст. 60 СК РФ абзацем следующего содержания: «Ребенок, реализующий свое право на труд, обязан вносить в общий семейный бюджет 1/3 от своих трудовых доходов». Данное изменение поможет уравнять права и обязанности детей и родителей: уменьшить материальные затраты родителей, что в настоящее время необходимо, и повысить уровень семейной ответственности подрастающего поколения а также поможет подробнее исследовать проблему дееспособности несовершеннолетних в гражданском и семейном праве.

Основной проблемой соотношения  дееспособности данных отраслей права является отсутствие категории дееспособности в семейном праве. При этом в настоящей правовой модели семейного права используется понятие дееспособности из гражданского права, что, по нашему мнению, не совсем верно.

Несмотря на то, что действующее  семейное законодательство не дает легального определения понятия «семейная  дееспособность», тем не менее, анализ норм права, содержащихся в СК РФ (например, ст. 14, 16, 19, 23 и др.) позволяет сделать вывод о существовании семейной дееспособности.

При этом, на основании нижеизложенного, дееспособность в семейном праве, или  семейная дееспособность, имеет отличительные  черты, позволяющие разграничить понятие  дееспособности в данных отраслях права, поскольку именно дееспособность является критерием наличия у субъекта тех или иных прав и обязанностей.

Часть ученых считает содержание дееспособности в семейном праве тождественной содержанию дееспособности в гражданском праве, однако следует обратить внимание на явное несоответствие, поскольку часть граждан, являющимися полностью дееспособными в гражданском праве не являются таковыми и в семейном праве: в силу ст. 13 СК эмансипированное лицо не может быть признано лицом, достигшим брачного возраста, так как брачный возраст определен законодателем в 18 лет.

 При наличии уважительных  причин органы местного самоуправления, по просьбе лица, вправе разрешить ему как лицу, не достигшему брачного возраста, вступить в брак.

Ч.2 п.1 рассматриваемой нами статьи позволяет органам ЗАГС зарегистрировать брак до истечения месячного срока при наличии уважительных причин. Причины, которые орган загса может признать уважительными и по которым он может разрешить регистрацию брака до истечения установленного срока, могут быть самыми разнообразными.

 Поэтому законодатель  не дает даже их примерного  перечня, предоставляя, таким образом и самим вступающим в брак, и регистрирующему органу максимум свободы. Безусловно, к числу таких уважительных причин должны быть отнесены и беременность невесты, и рождение ею ребенка, и призыв жениха для службы в армии, и срочный выезд в командировку, и то обстоятельство, что вступающие в брак лица уже давно состоят в фактических брачных отношениях. Однако данным перечислением список не исчерпывается.

Любые причины могут быть признаны уважительными органом  загса. По сравнению с КоБС, предусматривавшим возможность увеличения месячного срока регистрации брака до трех месяцев, СК устанавливает, что общий срок регистрации брака с момента подачи заявления с учетом увеличения не должен превышать двух месяцев. По этому поводу рассматриваемая статья также не содержит никакого примерного перечисления уважительных причин. Это могут быть самые различные, в том числе сугубо бытовые мотивы, например, желание лучше подготовиться к свадьбе, закончить срочную работу, дождаться приезда родителей или близких друзей и т.п. обстоятельства.     

 Уважительные причины,  обусловливающие необходимость  сокращения или увеличения месячного срока, могут возникнуть как до, так и после подачи заявления о заключении брака. Поэтому то обстоятельство, что дата регистрации брака уже назначена, не является основанием для отказа в ее переносе. В таком случае при удовлетворении заявления об изменении срока должна быть просто согласована совместно со вступающими в брак лицами новая дата.

При этом в данной статье причисляются к уважительным причинам перечисленные выше в силу того, что они имеют именно семейно – правовое значение, а эмансипация –  исключительно гражданско-правовое. Эмансипированное лицо не обладает брачной дееспособностью, которая является частью семейной дееспособности.

 Кроме того, также нельзя  говорить о наличии полной  семейной дееспособности у эмансипированного  лица и лица, вступившего в  брак до достижения 18 летнего  возраста, так как, например, ст.127, 146, 153 СК не позволяют им быть  усыновителем, опекуном, приемным родителем.  Законодателем установлены правила,  в силу которых усыновителем, опекуном и приемным родителем  могут быть только совершеннолетние  лица. Таким образом, в случаях  с эмансипированными и вступившими в брак до 18 лет нельзя считать, что их семейная дееспособность зависит от гражданской дееспособности.

Необходимо различать частную гражданскую дееспособность и семейную гражданскую дееспособность. Данное положение применительно к несовершеннолетним родителям, поскольку в соответствии с ч.1 ст.64 СК РФ родители являются законными представителями своих детей в судах. Согласно же ч.1 ст. 54 СК РФ ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия).

А поскольку несовершеннолетние родители, по сути, являются полностью  дееспособными при защите интересов  своих детей, но не полностью дееспособными при защите своих интересов, налицо  несоответствие, которое требует законодательного урегулирования во избежание путаницы и ошибок в понимании правовых норм. Законодательство, с одной стороны, наделяет несовершеннолетних родителей, не состоящих в браке, с достижением ими возраста 16 лет правом самостоятельно осуществлять родительские права (п. 2 ст. 62 СК), а с другой стороны, не предоставляет им полную гражданскую дееспособность (ст. 26 ГК).

Выходом из положения было бы закрепление в СК понятия семейной дееспособности как способности  гражданина своими действиями приобретать  и осуществлять семейные права, создавать  для себя семейные обязанности и  исполнять их. Она возникает в  полном объеме с наступлением совершеннолетия, по достижении восемнадцатилетнего  возраста. Это позволило бы, не изменяя  гражданского законодательства, устранить  анализируемое противоречие и различать  полную родительскую (18 лет, нет ограничений  – лишения родительских прав, их ограничение), частичную семейную дееспособность несовершеннолетних родителей в  возрасте с 16 лет и их частичную  гражданскую дееспособность.

Из-за того, что при рассмотрении семейно – правовых споров могут применяться нормы гражданского права, в т.ч. и по аналогии – ст. 5 СК РФ и не тождественности дееспособности в гражданском и семейном праве, автор предлагает дополнить главу 2 СК РФ ст. 6.1 следующего содержания: «Семейной дееспособностью признается способность граждан своими действиями приобретать и осуществлять семейные права, а также создавать для себя семейные обязанности и исполнять их. Семейная дееспособность наступает с момента совершеннолетия – 18 лет, либо вступления в брак, либо с момента рождения ребенка.»

Автор намеренно не отнес  к основаниям возникновения полной семейной дееспособности эмансипацию  исключительно в силу ее правовой природы и ее правового назначения, а именно того, что, как упоминалось  выше, эмансипация носит исключительный гражданско-правовой характер и направлена, прежде всего, на уравнивание субъекта эмансипации с иными субъектами имущественного оборота, придания ему  необходимых правомочий.