Наследование по закону

Обязательная  доля в наследстве

Соблюдение  вышеизложенных правил не даёт, однако гарантий наследникам по закону в  получении какой-либо доли в наследстве, если существовало завещание. Поэтому центумвиральный суд, рассматривавший споры о наследствах, стал считать завещания, в которых ближайшие родственники устранялись от наследования, хотя бы и путём правильно составленной exheredatio, составленными в не совсем здравом уме, и, следовательно, не имеющими силы. Такое завещание признавалось нарушающим естественные родственные обязанности и называлось inofficiosum. Вследствие этого иски о наследстве (petitio hereditatis) со стороны обойдённых наследников, удовлетворялись, как если бы не было наследников, назначенных в завещании. [6]В силу того, что petitio hereditatis могла быть предъявлена только цивильными наследниками, для эманципируемых детей устанавливался в период империи другой порядок: им разрешалось жаловаться магистрату extra ordinem (вне установленного порядка) на устранение их от наследования. Со временем, когда центумвиральный суд отпал, а extraordinaria cognitio стала нормальной формой гражданского процесса, такая жалоба – querela inofficiosi testamenti стала единственным средством защиты интересов ближайших наследников. Querela inofficiosi testamenti могла быть предъявлена нисходящими и восходящими завещателя, а также его братьями и сёстрами, если им была предпочтена persona turpis (c умалённой гражданской правоспособностью). Для того, чтобы завещание не было опорочено, каждому из необходимых наследников должно быть оставлено не менее ј того, что ему причиталось при наследовании по закону. Эта доля, portio debita могла быть оставлена не только путём назначения наследником в ней, но и путём установления легата.Если portio debita не была назначена, то обойдённый наследник мог требовать выдачи ему этой portio, а того, что ему причиталось бы при наследовании по закону. Юстиниан в новелле 18 повысил размер portio debita до Ѕ доли, которая причиталась бы каждому данному наследнику; если эта доля была меньше ј всего наследства, и до 1/3, если доля была больше. Кроме того, было установлено, что только полное устранение от наследства необходимого наследника влекло за собой право предъявить querela inofficiosi testamenti. Если же оставленное наследственное имущество данному наследнику было меньше его portio debita, то наследник имел право требовать увеличения его доли до размеров portio debita, но не уничтожения завещания.Ввиду сложности правил о необходимом наследовании, Юстиниан сделал попытку их упростить: согласно новелле 118 необходимыми наследниками стали признаваться восходящие и нисходящие: portio debita могла предоставляться необходимым наследникам в любой форме, например в форме дарения при жизни наследодателя. Однако в какой-либо части portio debita они должны были назначаться наследниками. Этот институт наследования мог принести существенную выгоду необходимому наследнику, когда действовало ius adcrescendi (перераспределении наследственной доли умершего наследника до принятия наследства ил отказа от наследства). [1]

Наследственная  трансмиссия

Институт  наследственной трансмиссии (transmissio delationis) сложился в постклассическую эпоху. До этого действовало правило  – если лицо, в пользу которого открылось наследство, умрёт, то наследство становится вакантным. В случае сонаследования вакантная доля отходила к другим наследникам по ius adcrescendi. В постклассическую эпоху было сделано исключение в случае, когда наследником был умерший до достижения годовалого возраста младенец, тогда право принять наследство переходило к отцу младенца (transmissio ex capite infantiae). При Феодосии II был предусмотрен переход наследственных прав от лица, назначенного наследником его восходящим родственником и умершего до того, как было вскрыто завещание, к его нисходящим (ex iure sanguinis) – transmissio Theodosiana. 
Наконец, Юстиниан установил, что наследники лица, умершего, но не успевшего принять наследство, могут принять его в течение года с того момента, как умершему наследнику поступило известие об открытии наследства в его пользу (transmissio Iustinianea).[6]

1.3.Наследники по закону.

А) Наследование по закону в ius civile

Древнейшим  видом наследственного преемства  является наследование без завещания (ab intestato), которое регулировалось законами XII таблиц:

4. Если  кто-нибудь, у кого нет подвластных  ему лиц, умрёт, не оставив  распоряжений о наследнике, то  пусть его хозяйство возьмёт  себе его ближайший агнат.

5. Если  у умершего нет агнатов, пусть  оставшееся после него хозяйство возьмут его сородичи (V.; IV – V).

Такое наследование называлось в дальнейшем successio legitima. Т.о. среди свободнорождённых  римских граждан (ingenui) наследство домовладыки, не оставившего завещания (или если завещание недействительно), открывалось в пользу агнатов (adgnati), а в их отсутствие – в пользу сородичей (gentiles). Среди агнатов преимуществом пользовался adgnatus proximus – ближайший к предкам член семейства. Первоначально таковым являлся брат умершего или лицо из этого же поколения, что и de cuius, но с утверждением идеи отцовства наследование устанавливается по линии «от отца к сыну» и ближайшим агнатом становится сын домовладыки. Совпадение понятий «suus» и «adgnatus proximus» позволило понтификам наполнить закон XII таблиц следующим содержанием: если домовладыка не назначал в завещании ни одного из подвластных, то домовладыкой после его смерти становился сын – на основании агнатического родства. Этот принцип применим и в тех случаях, когда у отца было много сыновей и внуков – домовладыками после смерти главы семейства становились все ближайшие нисходящие мужского пола. Являясь друг другу братьями, новые домовладыки образовывали коллегию, чтобы совместно распоряжаться семейным достоянием – consortium fratrum. Эта форма семейства известна как ercto non cito (неразделённое и непотревоженное). Братья обладали интегральной властью над всем семейным достоянием, но каждый из них был ограничен правом veto других братьев. Разделу подвергается familia - объект potestas, устанавливающий статус домовладыки (pater familias). [4]Консорциум братьев распадался как естественным путём – по смерти одного из братьев, чьи наследники образовывали свой consortium fratrum, а участники прежнего становились главами самостоятельных семейств (familia proprio iure), так и в результате вчинения иска о разделе консорциума и соответствующей legis actio по закону XII таблиц – actio familiae erciscundae.                                                                                  Значение поколенной близости к общему владыке – прародителю или более близкому pater familias сохраняется и в классическом порядке наследования ab intestato, который приходит на смену консорциуму с утверждением familia proprio iure в качестве основной формы патриархальной семьи.                                                                                        В случае отсутствия нисходящего ближайшей степени на его место вступают более отдалённые (внуки) – successio in locum, получая долю отсутствующего в совместное обладание (реликт консорциума). Этот порядок наследования называется наследование по праву представления. Преемство степеней при наследовании подвластных лиц (sui) – successio graduum – происходит в соответствии с равенством всех подвластных одного поколения и призванием к преемству всех лиц, которые со смертью актуального домовладыки становятся persona sui iuris. Наследственная масса делится поколенно – in stirpes, так что более отдалённым нисходящим достаётся лишь доля, предназначавшаяся лицу, предшествующая по степени родства, что связано с иерархией патриархальной семьи.                                                                                     Если домовладыка, не оставивший завещания, умирал без подвластных по ius civile к наследованию призывались члены familia communi iure – другие агнаты покойного. Конкуренция двух форм семейных отношений потребовала новой интерпретации закона XII таблиц, республиканские юристы признали за непосредственными подвласными преимущественное право наследования ab intestanto, так что в конце предклассического периода возникло понятие suus heres (наследник из подвластных). Автоматическое наследование sui стало трактоваться как необходимое (successio necessaria), поскольку с точки зрения индивидуальных наследственных прав их положение отличалось тем, что они не могли отказаться от наследства. “Adgnatus proximus” закона XII таблиц – в отсутствие нисходящих – занял место бокового родственника наследодателя, причём степень родства стала отсчитываться от конкретного лица de cuius. Если de cuius имел родного брата (вторая степень родства), то двоюродный брат – агнат того же поколения – к наследованию не допускался как лицо более отдалённой степени (третья).Наследники по закону второй очереди – боковые агнатические родственники наследодателя de cuius – не являлись необходимыми наследниками. Требовался специальный акт вступления в наследство. Однако наследственной трансмиссии среди наследников второй очереди, как и последующих, по-прежнему не допускалось. Не было и преемства степеней. Если ближайший боковой родственник наследодателя отказывался от наследства или умирал так и не успев принять открывшееся в его пользу наследство, от агнаты дальнейших степеней по его линии не допускались. Доля отсутствующего прибавлялась к оставшимся, а если других агнатов той же степени не было, то наследство отходило к сородичам (gentiles).                                                   Недопустимость successio graduum et ordinum среди цивильных наследников второй очереди представляет собой реликтовое действие древнейшего порядка наследования, основанного на иных принципах – агнатического семейства, которому неизвестна идея колена – stirps. А среди агнатов наследство делится, в отличие от наследников первой очереди, не поколенно, а поголовно – in capita.                                      Порядок правопреемства цивильными наследниками третьей очереди – gentiles – рано вышел из употребления и известен мало.[1]

Б) Наследование по ius honorarium                                                      Строгость цивильного права создавала значительные неудобства, поскольку не соответствовала новым экономическим отношениям и утвердившимся в общественном сознании представлениям о кровном родстве (cognatio). 
Поэтому претор стал допускать к наследованию ближайших родственников, несмотря на то, что между ними не было агнатической связи. Bonorum possessio sine tabulis предоставлялось в зависимости от близости к наследодателю, которая устанавливалась в соответствии с особыми критериями. Претор предусмотрел семь классов (gradus) наследников без завещания.                                                                            Первый класс составляли дети покойного (libere), как sui, так и эманципированные родные дети, а также те, которые получили римское гражданство уже после рождения по решению императора (causae cognitio). 
Исключались лица, перешедшие в другую familia (усыновлённые и женщины in manu). Юристы называли этот порядок наследования «bonorum possessio unde liberi» - среди детей. Испросив в течение года со дня открытия наследства bonorum possessio, эти лица получали от претора наследственные права и были защищены лучше любого наследника ab intestanto.                                                                                              Преторские наследники первой очереди конкурировали непосредственно с sui heredes, приемущественные права которых на наследование по ius civile понимались как следствие их подвластного положения при жизни наследодателя. 
Эманципированные дети обладали имущественной самостоятельностью, и их участие в наследовании, наряду с sui, представлялись отчасти несправедливым. Равенство в праве могло быть восстановлено, если эманципированные, заявив свои притязания на соучастие в жизни их бывшей familia, внесли в наследственную массу собственное имущество – collatio bonorum. Претор предписывал, чтобы претендент на bonorum possessio в разряде unde liberi давал в пользу наследника из подвластных гарантию (cautio), обещая передать ему справедливую (по оценке третьего лица) часть собственного имущества. Эта cautio обусловливала предоставление bonorum possessio. Более того, замужняя дочь наследодателя, которая, получив от него приданое (dos profecticia), потенциально оказывавшаяся в более выгодном положении перед своими братьями, принуждалась дать гарантию в том, что она в случае развода разделит с ними приданое, истребованное у бывшего супруга (collatio dotis).В связи с таким порядком эманципированные дети, обладавшие значительным состоянием, отказывались принимать малоперспективные наследства, а в отношении замужней дочери, которая, не совершив conventio in manum, оставалась наследницей по ius civile, по рескрипту Антонина Пия существовало принуждение дать cautio в ходе процесса о разделе наследства (если она прежде не дала её, отказавшись от bonorum possessio).Второй класс преторских наследников именовался legitimi и полностью копировал наследование агнатов по ius civile. Bonorum possessio unde legitimi можно было испросить в отсутствии претендентов unde liberi, т.е. спустя год после открытия наследства. Подвластные дети, не успевшие испросить bonorum possessio в срок, могли претендовать на него в качестве агнатов, устраняя всех лиц более удалённых степеней. В соответствии с SC Trebellianum, принятом при Адриане, в этот класс включалась также мать покойного, которая получала равную долю с его родными сёстрами. SC Orfitianum 178 г. предусматривало, чтобы наследство женщины, не оставившей завещания, отходило к её детям (даже незаконным), а наследство детей – к матери. Эти сенаторские постановления вводили не только bonorum possessio unde legitimi матерей в отношении их детей и матерей в отношении детей, но и цивильное право лица, которое уступало лишь праву sui heredes: только отказ от наследства открывал доступ к нему агнатов в соответствии с ius antiquum.Третий класс составляли кровные родственники – cognati – до седьмой степени родства. «Unde cognati» на наследство могли претендовать даже дети, отданные на усыновление в другую семью. Признание cognatio не зависело от законности брака. Дети могли наследовать матери и наоборот. Но наследники этого класса всегда были слабее агнатов, т.е. имели bonorum possessio sine re. В этом классе присутствовали некоторые черты наследования агнатов по ius civile: наследник более близкой степени родства устранял последующих, среди родственников одинаковой близости наследство делилось in capita, наследования по праву представления не было.

Четвёртый класс преторских наследников составляли супруга и дети (и эманципированные) по отношению к вольноотпущеннику – unde familia patroni. Сам патрон призывался к наследству либерта по праву агнатства, уступая лишь его sui heredes. При этом, если либерт имел только искусственных нисходящих (усыновлённых, супругу in manu), то патрон имел право на Ѕ наследства (по классу unde liberi).

Пятый класс также относился к наследству либерта: bonorum possessio получал патрон его  патрона, если таковой имелся.

Шестой  класс – переживший супруг наследодателя  при отсутствии кровных родственников (unde vir et uxor).

Седьмой класс составляли родственники патрона (unde cognati manumissioris), которые могли претендовать на выморочное имущество вольноотпущенника.[4]

В) Наследники по закону в постклассический период.

При Юстиниане  преимущество agnatio перед cognatio упраздняется окончательно, а наследственные права родственников женского пола уравниваются с правами родственников мужского пола. В 543 г. Новелла 118 устанавливает четыре класса наследников ab intestanto.

Первый  класс составили дети покойного  и их нисходящие. Наследование происходило per stirpes, право представления было неограниченным по степени родства.

Второй  класс объединял родителей с  восходящими и родных братьев  и сестёр (с внуками от них). Наследство между восходящими делилось in capita внутри отцовской и материнской линий, но наличие одного из родителей исключало восходящих. Среди братье наследство делится in stirpes, но право представления ограничено их непосредственными нисходящими. Если наследники боковых ветвей конкурируют с восходящими, то наследство делится in capita.

Третий  класс - сводные братья и сёстры наследодателя  и их дети по праву представления.

Четвёртый класс состоял из остальных кровных  родственников, которые призывались  в зависимости от близости в соответствии с successio graduum et ordinum. Наследство между ними делилось in capita и право представления не допускалось.

1.4. «Лежачее наследство» (Hereditis iacens)

При наследовании по закону, если приемники - не необходимые  наследники, наследник осуществлял aditio hereditatis. При наследовании посторонних после открытия наследства наследственная масса hereditas не принадлежит никому. Эту ситуацию называли «лежачее наследство» (hereditis iacens).[1]

Пока  наследство не принято, юридическая  ситуация de cuius (ius defuncti) остаётся без  субъекта, но продолжает участвовать в обороте. Так, раб, входящий в состав наследства (servus hereditarius) может получать исполнение по требованиям наследодателя, делать другие приобретения, увеличивая тем самым наследственную массу, но может и совершать правонарушения, так что на стороне правоприемника возникнет ноксальная ответственность. Наследственное имущество может быть подвергнуто порче со стороны третьих лиц, в результате чего в составе наследственной массы возникнет требование ex delicto; возможно ведение дел наследства третьим лицом – negotiorum gestio; наконец, в составе наследства могла быть доля в общей собственности на какую-либо вещь (communio incidens), так что в отношении её продолжалось приобретение прав и обязанностей. Так что насущая необходимость в определённом порядке обращения с имуществом, входящим в состав наследства и не исключённых из гражданского оборота существовала. По мнению Юлиана, получившему широкое признание, hereditis iacens воплощала лицо наследодателя – persona defuncti.[3]

1.5.Защита наследственных прав.

Права цивильного наследника защищались виндикационным иском о наследстве (vindicatio hereditatis), который обычно называли heredatis petitio. Требование могло быть предъявлено  в форме agere in rem per sponsionem (т.е. данные права могли быть реализованы посредством договорённости между сторонами), сопровождаемой sponsio praeiudicialis 
(предварительная договорённость о возможности вчинения такого иска), решение по поводу которой выносилось в судах центумвиров, где процесс вёлся в режиме legis actio sacramento in personam (процесс в форме присяги и установленной личной ответственности за неправомерное притязание). В рамках процесса per formulas иск вчинялся в форме per formulam petitoriam (по формуле личного прошения).                                                            Пассивно управомоченным на heredatis petitio признавался всякий владелец наследственной массы или отдельной наследственной вещи, владевший pro herede (как наследник) или pro possessore (как владелец). Если при этом владение опиралось на какое-либо иное основание (pro emptore – как купленное, pro donatito – как подаренное, pro legato – как отказанное по завещанию и т.д.), следовало вчинить обычный виндикационный иск. На heredatis petitio был также пассивно управомочен – в качестве possessore iuris (владельца правами) – должник наследодателя или самой heredatis, претендовавший на то, чтобы быть наследником.В 129 г. в консульство Ювенция Цельса было принято SC Iuventianum, которое модифицировало режим vindicatio caducorum, но положения которого были вскоре перенесены и на heredatis petitio. Отныне к ответственности привлекался даже тот владелец, который умышленно утратил владение до litis contestatio (особый момент в судебном процессе преторов – соглашение истца и ответчика с предложенной претором формулой, после которого интересы истца и ответчика считаются адекватно выраженными в процессуальных правах и обязанностях). На основании SC Iuventianum лицо, присуждённое к иску об истребовании наследства, было обязано вернуть победившей стороне не только само наследство со всеми приращениями, но и всё приобретённое им при помощи наследства. Добросовестный владелец, утративший владение наследственной вещью, отвечал в объёме своего обогащения (in id quod locupletior factus est). В норме обогащение представляло собой покупную цену, полученную при продаже поэтому она и становилась предметом требования– pretium succedit in locum rei – цена заменяет вещь. Наконец ответчику по иску о наследстве вменялось вернуть плоды, собранные до litis contestatio (и даже те, которые он должен был собрать), что соответствовало представлениям о heredatis iacens, но нарушало принципы вещного иска.                                                                                            Правила относительно приобретения плодов добросовестным владельцем были следующими: в цивильном праве плоды с момента отделения от плодоносящей вещи, принадлежали только собственнику последней. Исключение составлял узуфрукт на плодоносящую вещь. От узуфруктария требовалось, однако, чтобы плоды были собраны (perceptio). В преторском праве плоды добросовестный владелец приобретал по давности после их отделения от плодоносящей вещи, исключение составляют плоды, собранные в течение процесса, возникшего по поводу его владения после момента litis contestatio. Таким образом, добросовестному владельцу принадлежало то право, которое предоставлено собственникам участков в отношении собирания плодов (D., 22.1.25.1)                                                Эти и другие отступления от режима actio in rem позволили Ульпиану заключить, что heredatis petitio позволяет взыскать и некоторые личные требования. Юстиниан включил иск в категорию indicia bonae fidei.[6]