Контрольная работа по "Гражданскому праву"

Системность – еще один признак. Этот признак на этапе развития зрелого  права характеризует свойство нормы  права: быть в определенной связи, в  определенном соотношении с другими  нормами, с правовым институтом, подотраслью, отраслью права. Нормы материального права, т.е. конкретные правила поведения, находятся как в определенных связях с другими материальными нормами права, так и с процедурными, процессуальными нормами права. Как, например, можно было бы реализовать норму уголовного права, устанавливающую наказание за определенное преступление, если бы этому не предшествовало определенное судебное разбирательство по определенным правилам.

Даже такие формы наказания, как испытание огнем или водой, принесение клятв, поединки, которые  были распространены в средние века в Европе, совершались по определенным правилам.

Системность характеризует также  иерархию правовых норм, их первичность  и вторичность. В частности, некоторые  нормы конституции конкретизируются в законах, те в свою очередь –  в подзаконных актах, постановлениях, инструкциях и т.п.

Этот признак обусловливает  возможность разумной систематизации права, когда для правильного  применения правовых норм становится необходимым построение комплекса  правовых норм, своеобразной пирамиды. Например, выделяется конституционная  норма, законы, ее конкретизирующие и  детализирующие (если такие есть), постановления  правительства, приказы и инструкции министерств и ведомств и т.д.

Еще один признак правовой нормы  – неоднократность (или многократность) ее действия. Это означает, что правовая норма создастся для постоянного  применения, использования, если иное не оговаривается в самой норме. Так, закон о выборах депутатов  парламента рассчитывается не на одну избирательную кампанию, а на все  выборы депутатов, которые последуют  и в будущем, гражданский кодекс – на все имущественные и иные, связанные с ними отношения, которые  будут иметь место и т.п.

Правда, так называемые временные  законы, например о введении чрезвычайного положения, могут иметь временные ограничения, но в пределах установленного срока опять же применяются ко всем регулируемым отношения.

Наконец, такой признак, как возможность  государственного принуждения. Этот процесс  отличает правовую норму от иных социальных норм, а также от норм первобытного общества.

Следует, однако, подчеркнуть, что  в данном случае речь идет о возможности  государственного принуждения, о потенции принуждения, а не о принудительном характере правовых норм, как писали многие ученые-юристы еще в дореволюционных трудах, учебниках, в частности Р. Иеринг. Сами нормы права не являются принудительными, они не навязываются насильно, извне. Они – продукт, результат развития общества, воспринимаются обществом или его основными сегментами как социально необходимые и полезные регуляторы, ориентиры поведения во всех областях общественной жизнедеятельности – в политической, экологической, экономической, социальной, научно-технической, семейно-брачной, даже личной.

Следует вообще заметить, что с  развитием новых форм существования  человечества – общепланетарных масштабов экономических, научно-технических и иных связей, появлением опасностей для всего человечества – ядерная война, экологическое «безобразие», информационная диктатура и т.д.,  все больше возрастает роль правовых норм, регулирующих эти общепланетарные и общесоциальные отношения. Они также направлены на ограничения возможных пагубных последствий научно-технического прогресса, с одной стороны, и на поддержку всего полезного и достойного, что он несет человечеству – с другой. Не случайно в XX веке происходит такое переплетение национального и международного права, закрепление, даже в конституциях, возможности применять для решения внутренних споров общепризнанные принципы и нормы международною права. И тут уж нормативность права приобретает совершенно новую и весьма положительную оценку – как система стабильного, а не взаимоистребительного существования человечества. Для такой нормативной жизнедеятельности, конечно же, нужны и адекватные принудительные меры. Их поиск идет и в попытках экономических и иных санкций, устанавливаемых против нарушителей международных правил, в создании сил быстрого реагирования, различных международных наблюдательных комиссий и т.п. Но и в этих случаях нормы права обеспечиваются лишь возможностью государственного – и в конце XX века, надо добавить, межгосударственного принуждения, но не становятся от этого принудительными, насильственными социальными регуляторами.

Не менее важным, чем возможпосгь государственного принуждения, является и такой признак, как активная, нормообразующая роль государства. Именно она и обеспечивает возможность государственного принуждения. Причем эту роль надо понимать в двояком смысле.

С одной стороны, государство создает  по соответствующей процедуре нормы  права, устанавливает их, решая задачу организации правовой системы. С  другой – государство признает, «огосударствляет» те нормы, которые зарождаются в силу самоорганизапионных процессов, проявляются как полезные обычаи. В государственной нравообразовательной деятельности, как в огромном социальном котле, сталкиваются, «парятся» самоорганизационные и организационные начала правотворчества. И в результате появляется «блюдо», именуемое нормой права.

Все эти вышеперечисленные признаки удачно корреспондируют и со структурами  правовой нормы, сосредоточены в  этих структурах, к рассмотрению которых  мы переходим.

Структуры (а их несколько) у правовой нормы сложились исторически, постепенно, и тоже представляют большую социальную ценность. Их происхождение идет из глубокой древности, из обществ присваивающей экономики и даже с тех времен, когда человек еще как биологическое существо, как и другие биологические виды, научился связывать свое поведение с результатами этого поведения, свои реакции на те или иные условия жизнедеятельности закреплять в коллективном опыте, в коллективном сознании по критериям «благоприятно-неблагоприятно».

Мононормы первобытного общества строились по этой схеме, и лишь впоследствии «благоприятно-неблагоприятно» переросло в отношения по критериям «можно-нельзя» (право), «хорошо-плохо», «добро-зло» (мораль).  Связывая воедино такие элементы, как «условие для соответствующего действия (бездействия)», «само действие (бездействие) – правило поведения» и, наконец, неблагоприятные последствия при нарушении правила – человечество получило мощную внешнюю регулятивную силу, которая в свою очередь гуманизировала, социализировала само человеческое сознание. Ибо весьма долго существовали в истории человечества требования делать что-то, хотя никаких условий для этого не имелось, а за неисполнение этого «что-то» устанавливалось наказание. Да и сейчас такая схема еще существует у ретивых, но не очень умных начальствующих лиц.

Коллективный разум, который четко  улавливает и закрепляет в пословицах и поговорках как полезные правила, так и их абсурдные антиподы, замечает по части полного антипода правовой нормы: пойди туда, не знаю куда, пойди за тем, не знаю за чем, возьми то, не знаю что. Право устраняет эту неопределенность, и прежде всего, такую «работу» выполняют структуры правовой нормы.

Современная теория выделяет три основные структуры правовой нормы: социологическую, логическую и юридическую.

Юридическая структура традиционно  определяется как такое строение нормы права, которое состоит  из трех взаимосвязанных элементов  – гипотезы, диспозиции, санкции.

Диспозицией обозначают само правило  поведения – действие или бездействие, которое предписывает осуществлять норма права и которому должны следовать адресаты нормы.

Гипотезой обозначают ту часть нормы права, где указаны условия (жизненные обстоятельства), наличие которых дает возможность осуществлять правило поведения – исполнять, соблюдать, использовать, применять это правило.

И, наконец, санкцией обозначают обеспечивающий механизм нормы прав – указание на те неблагоприятные последствия, которые могут возникнуть у нарушителя правила поведения (диспозиции).

Только в наличии и единстве все эти три элемента составляют норму права. И понимание этого, которое складывалось на протяжении правового развития человечества, является большим культурным завоеванием, одним  из свидетельств его нынешней социализации. Отсутствие какого-либо из элементов, например, гипотезы или санкции – это признак несовершенства нормы права, ее «недоделанности».

Но выделение гипотезы, диспозиции, санкции – это только первый структурный  пласт нормы права. Знание о нем  становится необходимым для использования, исполнения, соблюдения и применения правовой нормы. Когда, при каких  обстоятельствах действует правило  поведения – ответ на этот вопрос дает гипотеза. А что, собственно, требует  норма права, что надо делать или, наоборот, нельзя делать – ответ  следует искать в диспозиции.

И, наконец, что может произойти  с адресатом нормы, если он станет нарушать предписание нормы, – на это отвечает санкция.

Однако теория права идет дальше, она углубляется в изучение каждого  из элементов, которые также имеют  свои характеристики, признаки.

Гипотеза не просто учитывает жизненные  обстоятельства, при которых действует  норма права, она тем самым  придает этим жизненным обстоятельствам  юридическое значение, превращает их в юридические факты. Например, юридические  факты начинаются, если имеется взаимное согласие лиц, желающих вступить в брак, достигнут ими брачный возраст, отсутствуют родственные отношения, препятствующие браку, не имеется душевных болезней или слабоумия у брачующихся, отсутствует у брачующихся другой брак, то только тогда можно вступить в брак. Согласие, возраст и другие жизненные обстоятельства – это и есть условия действия нормы о заключении брака, это и есть юридически значимые факты, это и есть гипотеза нормы.

Но как же долго шло человечество к пониманию того, что не может существовать правило поведения без четкого наличия условий для действия этого правила, какие юридические взлеты и падения были на этом историко-правовом пути, да и сейчас как непросто в правотворческом процессе увязывать те или иные обстоятельства с действием правовой нормы, сколь велики подчас споры вокруг этих обстоятельств или самого правила. Но хорошо уже то, что понимание и признание этой связки достаточно четко разработано в теории права, используется в нормотворчестве.

Гипотеза может быть простой, когда устанавливается одно условие, с которым связывается действие правила поведения, сложной, когда таких условий два и более. Наконец, гипотеза может быть альтернативной, когда правило поведения действует в зависимости от одного или другого обстоятельства.

Диспозиция также может быть простой – указание на тот или  иной однозначный вариант поведения. Может быть и описательной, когда  системой оценочных понятий, различных  характеристик и признаков формулируется  правило поведения. В теории права  выделяют также ссылочную диспозицию. В этом случае в самой норме  права не излагается правило поведения, а адресат отсылается к правилу  поведения, содержащемуся в другой норме.

Очень часто при этом используется и весьма неопределенная отсылка  – формула «то-то и то-то надо делать в порядке, установленном  законом». Подобные приемы формулирования диспозиции свидетельствуют о низкой правовой культуре, плохой законодательной технике, о попытках уйти от решения вопроса, социального заказа и т.п.

Выделяют и бланкетную (открытую) диспозицию, т.е. такое правило, которое  может быть воспринято нормой права  из других источников права. Например, закон устанавливает обязанность  соблюдать правила дорожного  движения, но какие конкретно правила  станут в этом случае обязательными по закону будет определяться набором из правил дорожного движения.

Теперь, о санкции, т.е. той части  нормы, которая указывает на неблагоприятные (физические, психические, моральные, имущественные  и иные) последствия, возникающие  у адресата нормы в результате нарушения им диспозиции, применения адресатом нормы диспозиции в  противоречии с гипотезой и т.п. нарушениях. Теория права выделяет следующие характеристики санкции. Это всегда неодобрительное отношение государства к тому или иному нарушению требований правовой нормы. Неодобрительное отношение может выражаться в порицании нарушителя, его наказании. Санкции могут иметь форму мер ответственности. Лишение свободы, дисциплинарные взыскания, возмещение ущерба, штрафные или карательные санкции – вот что составляет меры ответственности.

Иной характер имеют санкции  в форме мер предупредительного воздействия – арест имущества, предостережение, задержание, отмена неправомерных  актов государственных органов, снос самовольно возведенных строений и т.п.

Выделяются также меры защиты –  восстановление на прежней работе, взыскание алиментов, устранение вреда, извинение.

Наконец, неблагоприятные последствия  могут иметь и такие формы  – утрата пособия по временной нетрудоспособности, оплата расходов по судебному процессу в случае его проигрыша и т.п.

Теория права выделяет абсолютно-определенные санкции – лишение свободы  на срок от – до, альтернативные –  когда могут использоваться разные виды санкций (это выражается частицей «или» – лишение свободы или  штраф и т.п.).

Иногда задают вопрос – а годится  ли эта конструкция трехчленного состава нормы права для норм уголовного права? Где, например, там  диспозиция? Действительно, нормы уголовного права строятся внешне по форме: за совершение преступления следует такое-то наказание. Диспозиция здесь – это  всегда запрет совершать преступление. Гипотеза – совершение преступления (жизненные обстоятельства), нарушение  запрета. И при нарушении –  соответствующее наказание (санкция  – неблагоприятные последствия). Так что исключений в строении нормы уголовного права также  нет, хотя на сей счет, подчеркиваю, есть и иные взгляды.

В истории права были и сохраняются  весьма необычные санкции, например, санкции изгнания из общества (остракизм), объявление вне закона, информационные санкции – бойкот, публичное оглашение  какого-либо неблаговидного поступка нарушителя.

Особой структурой обладают, по мнению некоторых ученых, так называемые поощрительные нормы, санкции которых  содержат указания на благоприятные  последствия (награду, иные поощрения). Однако анализ этих норм показывает, что  речь идет о нормах, которые собственно регулируют порядок и формы поощрения за те или иные социально-полезные действия. И обозначать такие меры следует скорее как диспозиции, а не как санкции, но это вопрос дискуссионный.