Во-вторых, уголовная ответственность
качественно отличается от всех иных
видов ответственности: предусмотренные
уголовным законом наказания
существенно ограничивают правовой
статус осужденного (лишение или
ограничение свободы, длительные сроки
исправительных работ или лишение
каких-либо специальных прав, крупные
штрафы и др.). За особо тяжкие преступления,
посягающие на жизнь, применяется пожизненное
лишение свободы. Уголовное наказание
применяется не только за совершение
преступления, но и за покушение, приготовление,
соучастие. Давность привлечения к
уголовной ответственности в
зависимости от тяжести преступления
может достигать пятнадцати лет
(к лицам, совершившим преступление
против мира и безопасности человечества,
сроки давности не применяются). После
отбытия наказания у лица, осужденного
за преступление, длительное время (в зависимости
от тяжести преступления и соответственно
отбытого наказания) сохраняется "судимость"
– особое правовое состояние, отражающееся
на моральном и правовом статусе лица
и являющееся отягчающим обстоятельством
при повторном преступлении.
Все это, вместе взятое, требует
очень тщательного отбора законодателем
тех видов правонарушений, которые
действительно общественно опасны,
для квалификации их как преступлений,
запрещенных уголовным законом.
От преступлений отличаются
проступки – виновные противоправные
деяния, влекущие применение взысканий.
Административная ответственность
осуществляется на основе законодательства
об административных правонарушениях.
Производство по делу начинается составлением
протокола об административном правонарушении.
В предусмотренных законом случаях
к лицу, привлеченному к административной
ответственности, могут применяться
меры обеспечения производства по делу:
административное задержание лица, личный
досмотр, досмотр вещей и изъятие
вещей и документов. Дела об административных
правонарушениях рассматриваются
судами, мировыми судьями, органами внутренних
дел, органами государственных инспекций
и другими государственными органами
и должностными лицами, уполномоченными
на то законодательными актами. Дело рассматривается
открыто, в присутствии лица, привлекаемого
к административной ответственности.
Привлеченный к ответственности
вправе знакомиться с материалами
дела, давать объяснения, представлять
доказательства, заявлять ходатайства,
пользоваться юридической помощью
адвоката, обжаловать постановление
по делу, имеет ряд других прав. Законодательством
определены сроки привлечения к
административной ответственности
и исполнения наложенных взысканий.
Дисциплинарная ответственность
применяется за нарушение трудовой,
учебной, служебной, воинской дисциплины.
Рабочие и служащие, нарушившие трудовую
дисциплину, привлекаются к дисциплинарной
ответственности администрацией предприятия,
учреждения, организации. До наложения
взыскания должны быть затребованы
объяснения от нарушителя трудовой дисциплины.
Законодательством определен порядок
обжалования дисциплинарного взыскания,
сроки его применения и действия,
порядок досрочного снятия. Определенную
специфику имеет дисциплинарная ответственность
работников гражданской авиации, железнодорожного
транспорта, военнослужащих по уставам
о дисциплине, а также дисциплинарная
ответственность судей и некоторых других
категорий должностных лиц, дела, о проступках
которых рассматриваются и решаются специальными
дисциплинарными коллегиями.
От штрафной, карательной
ответственности отличается правовосстановителъная
ответственность, которая заключается
в восстановлении незаконно нарушенных
прав, в принудительном исполнении
невыполненной обязанности. Особенность
этого вида ответственности в
том, что в ряде случаев правонарушитель
может сам, без вмешательства
государственных органов, выполнить
свои обязанности, восстановить нарушенные
права, прекратить противоправное состояние.
На этом, как отмечено, основаны дополнительные
санкции, применяемые к правонарушителю
в процессе реализации этих отношений
ответственности (пени, штрафы, другие
меры понуждения). Правовосстановительная
ответственность возникает с
момента правонарушения и завершается
восстановлением (в установленных
законом пределах) нарушенного правопорядка.
Процессуальные нормы регулируют осуществление
этого вида ответственности в
случае спора (в суде, в арбитраже) или
отказа правонарушителя восстановить
нарушенный правопорядок (исполнительное
производство).
Проблемы правовосстановительной
ответственности приобретают в
нашей стране особенное значение
в связи с развитием частного
права, товарно-денежных отношений, перспективой
становления гражданского общества
и правового государства. В прежнем
обществе, где все было огосударствлено,
главное значение придавалось штрафной,
карательной ответственности. Большая
часть теоретиков утверждала, что
ответственность состоит только
в применении штрафных, карательных
санкций. В чем-то здесь сказалось
и обыденное правосознание, сводящее
право в целом к уголовному
праву (см. далее), и недооценка роли санкций,
направленных на реальное восстановление
нарушенных прав. Поскольку все, даже сфера
обслуживания, было огосударствлено, нередки
ситуации, когда гражданин, чьи права нарушены
противоправными действиями работников
государственных организаций и предприятий,
получал не возмещение вреда и убытков,
а сообщение о том, что на виновных наложены
дисциплинарные взыскания. Не лучше дело
обстояло с ответственностью хозорганов
в условиях плановости и хозрасчета, когда
взыскание санкций за нарушение поставок
и договоров хотя и считалось юридически
обязательным, но производилось в пределах
10-15%, а на полученные суммы штрафов и неустоек
вообще невозможно было приобрести продукцию
взамен недопоставленной или некачественной.
Переход к рыночным отношениям
существенно меняет значение правовосстановительных
санкций и побуждает по-новому
оценить ряд дискуссионных проблем
теории ответственности.
И все же причинение имущественного
и иного (например, морального) вреда,
нарушение договора, невыполнение обязательства
и аналогичные деликты относятся
к правонарушениям, а применение
гражданско-правовых санкций за их
совершение – является и правовосстановительной
ответственностью.
Во-первых, гражданско-правовые
деликты нарушают права и свободы
других лиц и потому в общем
виде запрещены законом (ч. 3 ст. 17 Конституции
РФ). С нарушением прав всегда сопряжено
нарушение социальных ожиданий потерпевшего,
его нормальной деятельности; при самом
щедром и скором возмещении потерпевшему
имущественного вреда, понесенных убытков,
уплаты ему неустоек, пеней, отступного
в деятельности лица, чьи права нарушены
(а потом восстановлены), происходит срыв,
непредвиденный перебой, нарушающий стабильность
нормальной работы. То обстоятельство,
что отдельные лица, потерпевшие от деликтов,
могут даже и обогатиться за счет полученных
неустоек и возмещений, не противоречит
тому, что основная масса потерпевших
от гражданско-правовых деликтов не получает
полного возмещения (правонарушитель
может скрыться, оказаться несостоятельным
и т. п.), что нередко причиняет урон и третьим
лицам, связанным с ними договорными и
иными обязательствами. Полное и своевременное
возмещение правонарушителем причиненного
вреда, восстановление нарушенных прав
– это не правило, а редчайшее исключение.
Гражданско-правовые деликты нарушают
не только частные права, но и правопорядок
как основу стабильной общественной жизни.
Во-вторых, деликты, формально
запрещенные действующим законодательством,
обозначены как особенные юридические
факты, порождающие правовые последствия
в виде гражданско-правовых санкций,
режим реализации которых значительно
строже порядка осуществления обычных
гражданско-правовых обязательств.
В-третьих, применение правовосстановительных
санкций в случае спора облечено
в процессуальные формы, во многом аналогичные
тем, которые свойственны штрафной,
карательной ответственности. Институты
гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального
права содержат гарантии достижения
истины по делу, правомерности применения
санкций, права лица, обвиняемого (упрекаемого)
в правонарушении, дающие ему возможность
защищать свои охраняемые законом интересы,
вплоть до права добиваться компенсации
в случае ошибочного или незаконного
привлечения к ответственности.
Попытки отдельных авторов трактовать
правовосстановительные санкции как
меры защиты, осуществляемые вне процессуальных
форм ответственности, не соответствуют
традициям, современному состоянию
и перспективам развития законодательства.
Если большинство цивилистов
признает санкциями и ответственностью
взыскание (точнее, присуждение) причиненного
вреда, убытков, неустоек и другие неблагоприятные
(для правонарушителя) последствия
гражданского правонарушения, то прямое
принуждение, применяемое для изъятия
соответствующих сумм (или предметов)
у правонарушителя, иногда не считается
ответственностью, поскольку оно, как
утверждается, ничего не меняет в правовом
положении правонарушителя. Такой
взгляд основан на недостаточном
понимании соотношения материальных
и процессуальных норм: с одной
стороны, недооценивается необходимость
и возможность реального исполнения
обязанностей, предусмотренных материально-правовыми
нормами, с помощью процессуальных
средств (принудительное исполнение);
с другой стороны, принудительное исполнение
рассматривают только с позиций
гражданских прав и обязанностей,
не замечая, что оно (принудительное
исполнение) затрагивает порой более
важные права и обязанности принуждаемого
должника (например, неприкосновенность
жилища, право распоряжаться имуществом
и др.). Непонимание проблем органической
связи норм материального и процессуального
права привело отдельных авторов
к выводу, что взгляд на принудительное
исполнение обязанности как на ответственность
объективно оправдывает фактическую
безответственность. Между тем достаточно
известно, что сейчас именно неналаженность
аппарата принудительного исполнения
позволяет многим недобросовестным
должникам уходить от ответственности.
По сообщению министра юстиции, в
настоящее время реально исполняется
лишь 32% судебных решений. Из них по
материальным искам в 1996–1997 гг. судебными
исполнителями изъято 42% общей суммы,
подлежащей взысканию по исполнительным
документам. Исполнение остальных откладывается
по различным причинам.
Существенным вкладом
в решение этой теоретически спорной
проблемы является концепция С. Н. Братуся,
определявшего ответственность
именно как "состояние принуждения"
к исполнению невыполненных обязанностей.
При таком подходе на первый план
выходит "технология принуждения",
определяемая именно процессуальной формой.
Законность и неотвратимость ответственности
обеспечивается, прежде всего, тем, писал
С. Н. Братусь, "чтобы бесперебойно
и ответственно работал государственный
аппарат, в частности, юрисдикционные
органы, в случаях нарушения норм
права, деятельность которых также
определяется нормами права... Очевидно,
важным средством обеспечения надлежащей
работы этих органов должна быть ответственность
соответствующих должностных лиц
за допущенное ими бездействие или
иное нарушение законности".
На совершенствование
правовосстановительной ответственности
направлены федеральные законы "Об
исполнительном производстве" и "О
судебных приставах". Совершенствование
государственной системы исполнительного
производства, требующее принятия ряда
дополнительных организационных и
законодательных мер, призвано создать,
в конечном счете, систему объективизированного
(процессуально оформленного) государственного
принуждения, представляющего собой динамичный
процесс, который не исчерпывается, а лишь
завершается физическим или, точнее, фактическим
(прямым, непосредственным) принуждением.
Именно неизбежностью развертывания этой
нормативно определенной процедуры принуждения
осуществляется давление на правонарушителя,
понуждение его к выполнению специальных
обязанностей, порождаемых деликтом, органическое
соединение "обязательности" и "принудительности"
в нормативно-правовой модели имущественной
ответственности.
Недостаточность нормативного
определения процесса исполнительного
производства и разнобой в судебной
практике ведут к тому, что при
решении гражданских и арбитражных
дел "время, затраченное на преодоление
препятствий процессуального характера,
лишает всякого смысла рассмотрение
спорного вопроса по существу".
В настоящее время оба
вида ответственности находятся
в состоянии развития, совершенствования,
перестройки. Серьезной проблемой ряда
обществ, в том числе нашего, являются
декриминализация и депенализация, под
которыми понимаются общее сокращение
количества правовых запретов, отмена
наказуемости некоторых деяний, а также
перевод менее опасных преступлений в
разряд проступков.
Суть дела в том, что
в ряде стран в процессе развития
уголовного права оказалось, что
уголовная ответственность установлена
за очень большое количество составов
правонарушений. Рост преступности, особенно
преступности наиболее опасной, организованной,
связанной с насильственными действиями,
с наркомафией, с терроризмом, с коррупцией
государственных служащих, привел к тому,
что уголовная юстиция и связанные с ней
правоохранительные органы практически
не справляются с предупреждением и раскрытием
всех преступлений, назначением и исполнением
наказаний. Практика показала к тому же,
что лишение свободы, как основная мера
уголовного наказания, недостаточно эффективно
для исправления и перевоспитания осужденных,
поскольку среди отбывших это наказание
высок рецидив. В то же время доказана
порой большая по сравнению с наказанием
эффективность применения строгих административных
взысканий за менее опасные преступления,
особенно те, за которые суды и судьи стремятся
не применять предусмотренные законом
наказания, считая их чрезмерно суровыми.
В таких случаях высокий штраф, лишение
специальных прав и другие меры административной
ответственности оказываются более действенными
мерами, чем судебное порицание или условное
осуждение.