Договоры в семейном праве

Соглашение о месте  жительства ребенка, представляемое при  расторжении брака в судебном порядке, должно быть проверено судом  на предмет его соответствия интересам  детей. Если судом будет установлено, что соглашением нарушаются права  и интересы детей, то суд обязан определить, с кем из родителей будут проживать  после развода несовершеннолетние дети, исходя из интересов последних. Это один из случаев, когда суду предоставляется  право выйти за пределы исковых  требований и решить дело по существу (п. 3 ст. 196 ГПК РФ).

Соглашения неимущественного характера в семейном праве являются договорами, порождающими юридическое  обязательство, поскольку самым  непосредственным образом влияют на право ребенка на проживание с обоими родителями, а потому носят юридический характер. Нет абсолютно никаких препятствий для обращения их к исполнению в принудительном порядке. Возможность отказа в защите прав, закрепленных в соглашении о месте жительства или о порядке общения, со стороны судебной инстанции связано исключительно с выполнением судом публичной контрольной функции, но не отказом в признании юридической силы за соглашениями. Суд также отказывает в притязаниях по защите прав, основанных на условиях гражданско-правовых договоров, если это не соответствует требованием закона. Основным требованием Семейного кодекса является защита прав и законных интересов несовершеннолетних (п. 3 ст. 1 СК РФ), поэтому нет ничего удивительного в том, что при обнаружении нарушения прав и законных интересов ребенка суд отказывает в защите притязаний. Ни у кого не возникает сомнений в юридической силе соглашения об уплате алиментов. Однако, как следует из текста ст. 24 СК РФ, обнаружение в нем условий, нарушающих права детей или одного из супругов, является основанием для решения этого вопроса судом самостоятельно.

Содержание договора о  месте жительства ребенка составляют право одного из родителей на совместное проживание с ребенком и обязанность  другого родителя воздерживаться от совершения действий, препятствующих реализации права. Обязанность родителя обеспечивать определенный материальный уровень проживания ребенка находится за рамками предмета договора. Включение ее в текст договора может быть расценено как нарушение интересов одного из родителей.

Так же, как и другие договоры в семейном праве рассматриваемый  договор, направлен на предупреждение конфликта между родителями. То обстоятельство, что негласным участником этого  соглашения становится ребенок, накладывает  отпечаток на реализацию его положений. Коль скоро родители избирают цивилизованный способ предупреждения и разрешения своих внутрисемейных конфликтов, то они должны учесть, что ребенок  – это не объект права, а самостоятельный субъект, наделенный правами. Неимущественные соглашения затрагивают права и интересы третьего лица – ребенка. Регулируя отношения между собой, родители, по сути, решают вопрос о правах ребенка, который при этом не является участником соглашения о месте жительства ребенка. Ребенок в результате его заключения лишается своего права на совместное проживание с родителями. В силу возраста, воспитания, имеющихся привязанностей он может не согласиться с решением родителей. При нарушении соглашением его прав и законных интересов, ребенок может защищать свои права самостоятельно, на основании п. 2 ст. 56 СК РФ. Достижение ребенком частичной дееспособности (ст. 26 ГК РФ) не влияет на объем семейных неимущественных прав ребенка. Он не может стать участником договора наряду с родителями на основании норм СК РФ, с чем нельзя согласиться.

Внесение изменений или  расторжение неимущественных соглашений в одностороннем порядке не допускается. Заинтересованная в этом сторона  должна обратиться в суд за разрешением  возникшего разногласия. Не исключено  неоднократное обращение с такими требованиями в силу меняющихся жизненных  обстоятельств. В силу того, что нормы  гражданского права могут применяться  к семейным отношения при условии, что это не противоречит существу семейных отношений, действие правил ст.ст. 450 и 451 ГК РФ будет значительно «урезанным». Положения ГК действуют, преломляясь  через принцип семейного права  об обеспечении приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних детей. Неимущественные соглашения могут быть изменены или расторгнуты  судом по требованию одной из сторон, если их условия стали нарушать права  и интересы несовершеннолетнего  ребенка, одного из родителей из-за изменившегося семейного или  материального положения сторон или иных заслуживающих внимания обстоятельств. Поскольку цель обращения  с подобными требованиями связана  с изменением места проживания ребенка, то суду следует выяснить, что изменилось в условиях воспитания и есть ли необходимость в перемене места  жительства ребенка.

Как и любая сделка, соглашение о месте жительства ребенка может быть признано недействительным, но есть особенности в применении последствий признания его недействительным. Недействительность сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не обладает качеством юридического факта, способного породить те гражданско-правовые последствия, наступления которых желали субъекты . Если до заключения соглашения стороны проживали вместе, передать ребенка обоим родителям представляется невозможным. В этой ситуации суд будет вынужден разрешить спор о месте жительства ребенка по существу, хоть это будет выходить за пределы заявленных исковых требований.

4. Договоры, заключаемые при применении репродуктивных технологий

Искусственные способы зачатия, которые мы считаем новыми, являются «способами преодоления бесплодия, и в этом их в определенных случаях  можно уподобить тем решениям, которые на протяжении долгого времени  вырабатывались традиционными обществами». Принципиальным отличием является то, что прогресс медицины в области репродуктивных технологий позволяет сделать то, что ранее было немыслимо. Человеку важно иметь собственное потомство, т.к. это более естественно.

В современном СК РФ закреплены следующие виды репродуктивных технологии.: 
- Оплодотворение материнской яйцеклетки семенем донора 
- Имплантация эмбриона, зачатого вне организма женщины 
-   Суррогатное материнство

 Установление происхождения  ребенка, который рождается в  результате их применения, четко  регламентировано. Самой сложной  является репродуктивная технология, получившая название «суррогатное  материнство». Ее применение основано  на использование яйцеклетки  супруги, для оплодотворения которой  применяется донорский материал  супруга или анонима. Эмбрион   имплантируется третьей женщине,  «суррогатной матери», которая  является ребенку генетически  посторонней. За рубежом подобная  практика существует уже более  двадцати лет, с 1978 г., когда  в Англии таким образом был рожден первый в мире ребенок. Положения п. 4 ст. 51 СК РФ для российского законодательства представляют собой первую попытку урегулировать правовые вопросы, связанные с рождением ребенка при применении репродуктивных технологий. Разрешая конфликт биологического и социального родительства, возникающего при применении «суррогатного материнства», наше законодательство исходит из приоритета права выбора на производство записи о родителях рожденного ребенка за суррогатной матерью. Согласно п. 4 ст. 51 СК РФ, производство записи о супругах – «заказчиках» в качестве родителей ребенка возможно только с ее согласия.

Методы репродукции применяются  только по медицинским показаниям. Ранее  указанные методы применялись  также в целях преодоления  бесплодия. Действующая сегодня  Инструкция по применению методов вспомогательных  репродуктивных технологий утверждена Приказом Министерства здравоохранения  РФ от 26.02.2003. № 67 «О применении вспомогательных  репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии  женского и мужского бесплодия», в  п. 7 устанавливает, что показанием для  суррогатного материнства является бесплодие, связанное с анатомическими дефектами, а также бесплодие, не поддающиеся терапии.  Перечень таких случаев невелик и является исчерпывающим. Суррогатная мать в данном случае вынашивает ребенка другой женщины, которая не может сделать это сама по состоянию здоровья. Таким образом, преодолевается бесплодие у последней, а не у суррогатной матери. Сегодня порядок разрешения конфликта биологического и социального родительства при «суррогатном материнстве» свидетельствует о полном отрыве последствий применения репродуктивной технологии от целей ее применения. Подобное законодательное разрешение ситуации с суррогатным материнством чревато злоупотреблением со стороны суррогатной матери возможностью распорядиться судьбой долгожданного ребенка в целях вымогательства получения определенной денежной суммы.

Наша цивилизация весьма давно знакома с понятием «отдачи  внаем чрева»: тому есть немало примеров в Древнем Риме, когда мужчины  отдавали своих жен «в наем» (ventrem locare) супружеским парам, где жена была бесплодна, также с этим сталкивались и иные страны и цивилизации. Однако родителями ребенка всегда считалась та супружеская пара, ради интересов которой вся эта процедура осуществлялась. Современное суррогатное материнство как раз позволяет получить потомство от бесплодной женщины. Поэтому логическим завершением таких достижений должна явиться императивная возможность записи в качестве родителей ребенка, рожденного в результате применения метода «суррогатного материнства», супругов – «заказчиков» или в качестве матери бесплодной женщины, чьим биологическим ребенком он и является.

Если суррогатное материнство  было бы основано на использовании  для зачатия яйцеклетки самой  суррогатной матери, то существование  установленного п. 4 ст. 51 СК порядке вполне оправдано. Именно о таком способе вынашивания имеется судебное решение, вынесенное одним из немецких судов. В указанном деле, истица пришла по объявлению ответчика и его супруги и согласилась за вознаграждение вынашивать ребенка для этой семьи. Ответчик четыре раза имел половые сношения с истицей, после чего она забеременела. В качестве вознаграждения за вынашивание ребенка истица должна была получить 28 600 дойчмарок. После получения аванса в размере 4 300 дойчмарок она заявила, что не отдаст ребенка, и действительно отказалась сделать это после рождения ребенка. Более того, она привлекла ответчика в качестве отца ребенка к содержанию ребенка. Оба партнера, предъявив иски, требовали друг от друга оплату справедливой компенсации за причиненный нематериальный вред. В удовлетворении прямого и встречного исков было отказано. Суд счел недопустимой выплату компенсации за нарушение личных неимущественных прав, если стороны сделали их предметом сделки.

Предметом договора, заключаемого между суррогатной матерью и  биологическими родителями, должны стать  действия биологических родителей, производимые за их счет, по созданию наиболее благоприятных условий жизни  суррогатной матери в течение  всего периода, необходимого для  осуществления метода суррогатного материнства, вынашивания и рождения ребенка для передачи его  биологическим  родителям, при условии добровольного  согласия на это суррогатной матери и ее добросовестного содействия достижению положительных результатов.

Из предмета договора между  суррогатной матерью и биологическими родителями следует, что он является двусторонне обязывающим и возмездным. Обязанности суррогатной матери здесь весьма условны. Во-первых, у  суррогатной матери нет обязанности участвовать в репродуктивной технологии, выносить и родить ребенка. Во-вторых, ее нельзя понудить к даче согласия на запись биологических родителей родителями рожденного ребенка. В-третьих, единственная обязанность, которую она должна принять на себя по данному договору, это обязанность добросовестно содействовать достижению положительного результата. Другими словами эта обязанность сводится к тому, что если суррогатная мать стала участницей репродуктивной технологии, то она должна не вредить ее нормальному течению, например, следовать рекомендациям врачей, обеспечивающим качественное проведение метода суррогатного материнства и т.п.

Обязанности биологических  родителей гораздо масштабнее, что  вполне обосновано, т.к. они являются «виновниками» и самыми заинтересованными  лицами в реализации метода суррогатного материнства. Они несут все финансовое бремя этого метода, берут на себя все организационные проблемы его  претворения в жизнь, например, подыскивают  нужную клинику, договариваются о проведении данной технологии, содействуют заключению договора между суррогатной матерью  и медицинским учреждением и  т.п. Кроме того, они обязаны компенсировать суррогатной матери вред, причиненный  ее здоровью в результате проведения метода суррогатного материнства.

Если биологические родители компенсируют (а это они должны сделать обязательно) суррогатной  матери весь вред, то договор носит  возмездный характер. Кроме того, не исключаем использования в качестве стимула к определенным действиям  обещание вознаграждения суррогатной  матери при рождении ребенка и  «передачи» ребенка заказчикам репродуктивного  метода. При обращении результатов  этого метода в свою пользу суррогатная  мать обязана возвратить биологическим  родителям предоставленные ей выплаты, а также средства, которые она  неосновательно сберегла или получила в связи с участием в технологии суррогатного материнства.

Безвозмездный характер отношений  противоречит интересам суррогатной  матери. Представляется, что в череде интересов суррогатной матери рождение ребенка занимает не самое главное  место. И для того, чтобы заинтересовать в этом женщину, не будет противозаконным  обещать вознаграждение в случае удачного окончания репродуктивной технологии – рождения ребенка и  передачи его родителям. Интерес  супружеской пары или одинокой женщины  в договоре о «суррогатном материнстве» прямо противоположный. Он заключается  в рождении ребенка и передаче его суррогатной матерью им. На принятие обязанностей (несение материальных и организационных расходов) они  согласны, руководствуясь указанным  интересом. Поэтому нет ничего противоречащего  основам правопорядка и нравственности, если стороны договорятся о выплате  вознаграждения на случай удачного завершения репродуктивной технологии. Напротив, полным противоречием основам правопорядка и нравственности является ситуация, которую предлагают принять за основу: биологические родители берут на себя обязанность по полному содержанию суррогатной матери, несут немалые  расходы. При этом суррогатная мать ни за что не отвечает, не несет никаких  обязанностей, а стимулировать исполнение ею основной функции суррогатной  матери запрещается, равно как и  заключение с нею договора.

Общественные отношения, связанные с репродукцией человека, как и большинство «классических» личных отношений, не терпят жесткой  регламентации и регулируются обычаем, моралью (для различных групп  людей – религиями), однако нуждаются  и в правовом воздействии, в меньшей  степени на регулятивном уровне, в  большей – на охранительном . Семейное право, как и другие отрасли, может регламентировать вопросы, связанные с репродукцией человека, только в тех пределах, которые укладываются в его предмет. Все остальные отношения оказываются за пределами регулирования семейного права в частности или права вообще. Договор, заключаемый при применении «суррогатного материнства», может стать семейно-правовым при ином взгляде на предмет семейного права, учитывая перспективы его расширения.