Договор дарения

   Среди многообразия возмездных договоров  действующее законодательство предусматривает  возможность заключения и безвозмездных, из которых в первую очередь можно  выделить договор дарения.

Понятие договора дарения раскрывается в пункте 1 статьи 572 ГК РФ, согласно которой по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. Как видно из содержания статьи, основным признаком этого договора является безвозмездность действий дарителя. Однако само содержание понятия безвозмездности как признака дарения в законе не раскрывается, только имеется указание в абзаце 2 пункта 1 статьи 572 ГК РФ на то, что при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением и к такому договору применяются правила о притворной сделке. Несмотря на это указание в законе, довольно сложно определить: какое встречное обязательство приводит к ничтожности дарения. Следует добавить также, что в действующем ГК РФ понятие безвозмездности не раскрывается не только как признак договора дарения, но и как характеристика правоотношения вообще. В законе (статья 423 ГК РФ) закреплено только понятие безвозмездного договора, определяющее, что безвозмездным признается такой договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Анализируя признаки данного вида договора, в литературе высказываются различные мнения по поводу того, что следует рассматривать в качестве встречного предоставления отрицающего безвозмездность дарственных отношений.

Практически всеми авторами не отрицается безвозмездность дарения, при котором  в ответ на действия со стороны  одаряемого даритель передает символическую  плату за переданную вещь. Обычно это  происходит в случаях, когда дарится  какой-либо острый предмет, например нож, или растение. В этих ситуациях действия одаряемого обусловлены не передачей дарителем вещи, а суеверием относительно самих вещей: нож может повлечь неприятности, растение может погибнуть и т.д.

Также в литературе поддерживается мнение относительно того, что одаряемый может нести расходы, связанные с дарением. Вот что пишет по этому поводу А.Л. Маковский: "В принципе не превращает дарение в возмездный договор возмещение дарителю расходов, понесенных им в связи с дарением, если они по условиям договора не входят в ценность предмета дарения. Возмещение стоимости израсходованных материалов тому, кто без какого-либо вознаграждения изготовил из них ювелирное изделие, одежду, построил здание и т.п., не превращает соответствующий договор в обычный договор подряда, предполагающий оплату самой работы (пункт 1 статьи 702), подобно тому, как возмездность или безвозмездность договора поручения не зависит от возмещения поверенному понесенных издержек …".     

Наиболее распространенная точка зрения относительно природы встречного предоставления в договоре дарения (да и вообще безвозмездного договора) заключается в том, что такой договор может предусматривать обязанности только у дарителя, вследствие чего данное обязательство характеризуется как одностороннее. Возможна ли ситуация, когда, например, после передачи вещи в собственность, у дарителя возникают определенные права в отношении одаряемого, а на последнего, в свою очередь, возлагаются определенные обязанности в отношении дарителя или третьих лиц? Как полагает А.Л. Маковский: "Безвозмездность, будучи конститутивным признаком дарения, по-видимому, исключает возможность рассматривать как дарение такой договор, по которому безвозмездная передача имущества в собственность сопровождается возложением на одаряемого исполнения какой-либо обязанности в отношении дарителя или других лиц. Следует учитывать сложность, если не невозможность отграничить возложение от встречного предоставления, от эквивалента". Опровергнуть сомнение автора относительно возможности возложения на одаряемого определенных обязанностей можно, если обратиться к нормам гражданского законодательства, регулирующим пожертвование как вид дарения.     

Пожертвование – это дарение  вещи или права в общеполезных целях. Если пожертвование имущества совершается в пользу юридического лица, то оно может быть обусловлено использованием этого имущества в определенных целях, а если в пользу гражданина, то цели использования пожертвованного должны обязательно указываться (пункт 3 статьи 582 ГК РФ). В случае, когда пожертвованное имущество используется не по назначению, то это в силу пункта 5 статьи 582 ГК РФ дает право жертвователю требовать отмены пожертвования. Таким образом, в силу пожертвования лицо, в пользу которого состоялось пожертвование, наделяется обязанностью использовать имущество только по указанному назначению, и неисполнение этой обязанности влечет определенные правовые последствия.

Отличное от предыдущего мнения высказал И.В. Елисеев, который описывает ситуации, когда даритель, отчуждая дом, оставляет за собой право пользования одной из комнат, а в дарении земельного участка – сервитут. В этих случаях у одаряемого возникают встречные обязанности по отношению к дарителю. Вот как характеризует эти обязанности сам И.В. Елисеев: "Корреспондирующая этому праву обязанность одаряемого является встречной по отношению к обязанности дарителя осуществить дарение, она обусловлена ею. Однако исполнение этой обязанности одаряемым не охватывается "предоставлением" в традиционном смысле слова. Ведь даритель в результате исполнения договора не получает ничего нового, т. е. такого, что он не имел бы до и помимо договора… Таким образом, договор дарения может предусматривать встречные обязательства одаряемого, что само по себе его не порочит. Лишь наличие встречного предоставления в строгом смысле слова уничтожает действительность договора дарения. Поэтому абзац 2 пункта 1 статьи 572 ГК РФ нуждается в ограничительном толковании. Из этого можно сделать вывод, что договор дарения, являющийся по общему правилу односторонне обязывающим, в ряде случаев может выступать и как договор взаимный (но тем не менее безвозмездный)". Вывод, сделанный И.В. Елисеевым, был опровергнут В.В. Витрянским, полагающим, что в вышеуказанных случаях речь идет о дарении имущества, которое просто обременено правами дарителя. По мнению В.В. Витрянского, "данное обстоятельство никак не влияет на природу одностороннего обязательства, вытекающего из договора обещания дарения, речь может идти лишь об особенностях объекта дарения". В свою очередь, по поводу этого суждения можно возразить, поскольку право требования пользоваться комнатой у дарителя после передачи дара остается, а одаряемый несет обязанность предоставить одаряемому возможность использования. Таким образом, в данной ситуации очевидно прослеживается взаимность прав и обязанностей сторон.

Для того чтобы ответить на вопрос о том, возможно ли в договоре дарения, равно как и в других безвозмездных  договорах, возложение на одаряемого обязанностей в пользу другой стороны или третьих лиц, нужно обратить внимание на то, чем обусловлены такие обязанности. Если сам дар обусловлен исключительно ответными действиями дарителя (например, передача дара зависит от того – окажет ли услугу или выполнит работу одаряемый), то в данном случае речь идет не о возложении обязанности, сопутствующей дарению, а о встречном предоставлении.

Более подробно о возложении обязанности  в безвозмездных договорах одной  из сторон на другую в свою пользу или в пользу третьих лиц, которое тем самым не превращает безвозмездный договор в возмездный, говорится в работе Р.А. Максоцкого: "Возмездность и безвозмездность в современном гражданском праве". В своих выводах автор опирается на работу А.А. Симолина, где определяются признаки, позволяющие отграничить возложение обязанности от встречного предоставления: "…а) указанная обязанность той стороны, которая обогащается по безвозмездным сделкам, должна "исполняться единственно и исключительно из того, что дала другая сторона"; б) в действиях той стороны, которая этот modus исполняет, должна быть тесная связь с тем, что предоставлено". Таким образом, при дарении квартиры, которой сопутствует оставление за дарителем права пользования одной из комнат, обязанность по предоставлению последнему этой возможности будет осуществляться одаряемым из того, что он получил по договору; а тесная связь выражается в том, что обязанности одаряемого вытекают из обремененного правом пользования правомочия собственности на квартиру.

Учитывая вышеизложенное, можно  сделать следующие выводы. Возможно заключение такого договора дарения, в  котором помимо обязанности дарителя передать дар возлагается определенная обязанность на одаряемого, но эта  обязанность не должна являться встречным (ответным) предоставлением, обусловливающим само дарение. В этом случае очень важно, чтобы исполнение этой обязанности не являлось причиной действий дарителя осуществить дарение. Как пишет Р.А. Максоцкий, характеризуя критерий безвозмездности: "Безвозмездность существует в правоотношении, в котором имеется обязанность только одной стороны, и эта обязанность не находится ни в условной, ни в казуальной зависимости от действий другой стороны и не возложена на первую сторону законом, а также и в том случае, когда обязанными являются обе стороны, но обязанность одной стороны по своему содержанию лишь определяет или ограничивает обязанность другой стороны, выполняемой как в пользу первой стороны, так и в пользу третьих лиц", т.е., возложенные на одаряемого обязанности возникают из обязанности дарителя передать дар, но не побуждают его.

Таким образом, признак безвозмездности  в договоре дарения допускает  возложение некоторых обязанностей на одаряемого, которые по сути своей  могут лишь являться ограничением того, что получает одаряемый, т.е. сопутствуют дару, из чего также следует, что сам договор в этом случае становится двусторонним.