Правонарушение и юридическая ответственность по законодательству Российской Федерации

Известно, что теория — это развитое, конкретизированное, разветвленное понятие сущности предмета. И именно постольку, поскольку система понятий может быть интерпретирована как одно (развитое) понятие сущности предмета, — эта система понятий представляет собой теорию. Определить понятие — означает развить его, включить в узловую линию понятийных превращений. Это означает, далее, определить его через «место» в системе понятий, в теоретической структуре. Будучи включенными в теоретическую систему, понятия, как и научные законы, принципы, образуют своего рода иерархии. Содержание понятия и его место в системе понятий определено его «теоретическим окружением», его связью с другими понятиями, представлениями. Основная претензия автора настоящей статьи состоит именно в том, что и процитированные, и многие другие авторы не берут в расчет эти правила, игнорируют общеизвестные закономерности и принципы познания, что и приводит к размыванию фундаментального знания, формированию теоретических и правовых «нагромождений», весьма далеких от реального положения вещей и потребностей правовой и социальной практики.

На отсутствие системности в понятийном ряду указывает и то обстоятельство, что нет терминологической определенности понятий «формы ответственности», «виды ответственности» и «меры ответственности». Нередко термины «виды ответственности» органов и должностных лиц местного самоуправления и «формы ответственности» используются как тождественные. В одних случаях авторы используют отраслевую классификацию юридической ответственности, при этом отождествляют понятия «виды» и «формы» ответственности7. В других случаях под видами ответственности понимаются конкретные меры принуждения (меры ответственности — например, прекращение полномочий органа местного самоуправления, возмещение вреда), что, очевидно, не согласуется с отраслевой структурой права и соответствующей классификацией юридической ответственности, а отраслевые виды ответственности рассматриваются в качестве ее форм8 и т.д.

Таким образом, если раньше теоретиков права упрекали в отсутствии единого, общепризнанного понятия юридической ответственности, в том, что существует множество концепций, каждая из которых имеет свой понятийный аппарат, позволяющий осуществить содержательный анализ предмета исследования на ее собственном языке,9 то сейчас такой упрек может быть адресован, прежде всего, представителям отраслевых юридических наук и заключается он в том, что многие из них используют теорию юридической ответственности при проведении отраслевых исследований, разрушают понятийно-категориальный аппарат, формируют теоретические конструкции, которые все больше приобретают черты некой множественности не согласованных между собой понятий и терминов.

Тревогу вызывает не только отсутствие системности в понятийном ряду, но и откровенная подмена понятий, которую авторы нередко допускают в своих исследованиях, что в свою очередь разрушает основы общей теории правонарушения и юридической ответственности. Так, у некоторых авторов отзыв депутата — это уже не мера (форма) ответственности, а деликт (хотя по контексту речь идет о деликте, который служит основанием отзыва), состав правонарушения — это состав юридической ответственности и т.п. Естественно возникает резонный вопрос о корректности таких заявлений и формулировок. Ведь они противоречат всем канонам теории права.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что теория юридической ответственности в настоящее время переживает не лучшие времена. На это указывают следующие обстоятельства: во-первых, несмотря на существующий интерес к проблемам юридической ответственности, наблюдается некоторый застой в развитии ее общей теории; во-вторых, достижения общей теории юридической ответственности крайне неумело используются в отраслевых исследованиях, что приводит к появлению множества заблуждений по поводу сущности юридической ответственности, ее оснований, закономерностей возникновения, реализации и т.п. Думается, что пришло время всем заинтересованным исследователям всерьез задуматься о том, к чему может привести такая тенденция в развитии теории юридической ответственности. Автор настоящей статьи призывает всех заинтересованных коллег к активизации усилий по преодолению этого «кризиса», который в настоящее время переживает теория юридической ответственности.

1 Белошапко Ю.Н. Правонарушение и ответственность в финансовом и налоговом праве Российской Федерации // Известия вузов. Правоведение. 2006. № 5.

2 Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 43 - 44.

3 Агеева, Е.А. Юридическая ответственность в государственном управлении: (социально-правовой аспект)/. Спб.: ЛГУ, 2008. С. 125.

4 Колосова Н.М. Конституционная ответственность в Российской Федерации: ответственность органов государственной власти и иных субъектов права за нарушение конституционного законодательства Российской Федерации. М.: Городец, 2007. С. 8.

5 Бабичев В.И. Субъекты местного самоуправления и их взаимодействие. М.: Восточный рубеж, 2007. С. 162.

6 Амирбеков К.И. Юридическая защита местного самоуправления и ответственность его органов и должностных лиц: М., 2008. С. 8.

7 Пешин Н.Л. Муниципальное право: Схемы и комментарии: Учебное пособие. М.: Статут, 2007. С. 243.

8 Амирбеков К. Юридическая ответственность муниципальных образований и прокурорский надзор // Право и жизнь. 2005. № 31.

9 Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 2003. С. 9.