Проблемы Юга России

Думается, что в определенном смысле З. Бжезинский прав. Прав он именно в том, что различие американской имперской приверженности с имперскими приверженностями других государств состоит не в сущности, а в форме осуществления империалистической экспансии. Действительно, вопрос о территориальных границах сегодня поднимается редко. Но заслуга в этом принадлежит не американской экспансии. Дело в том, что территориальные границы государств обрели условный, часто весьма формальный характер. У нас не отбирают территорию. Однако нам навязывают «внутренний американский опыт», как бы мы не сопротивлялись этому. А если мы начинаем сопротивляться активно, нас сразу обвиняют в том, что мы по-прежнему склонны к имперской приверженности.

Здесь представляется важным и необходимым отметить то, что если мы не будем управлять своими национальными интересами, то очень скоро нами будут управлять в целях реализации национальных интересов других. 

Думается, что сказанное подтверждает позицию  тех отечественных исследователей и политиков, которые считают, что Россия не только должна осознать и сформировать свои национальные интересы, но и активно их защищать на всех уровнях взаимоотношений между государствами.

Кавказ  имеет для России важнейшее геостратегическое  значение, а формирование и защита национальных интересов России, возможность реализации политической стратегии в Кавказском регионе в настоящее время является одной из важнейших проблем, решив которую Россия сможет обеспечить себе национальную безопасность. В этих целях представляется необходимой разработка вопроса о национальных интересах России на Кавказе [8, 6].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Проблемы реализации стратегии развития юга России  

  

2.1. «Пакт стабильности  для Кавказа в  теории и на  практике –  

       дополнительная  записка» 

 

Авторами специальной группы Центра Европейских Политических Исследований (Брюссель) по результатам конференции, состоявшейся в конце 2000 г. в Институте Европы Российской академии наук, был разработан документ, получивший название «Пакт стабильности для Кавказа в теории и на практике – дополнительная записка» [9, 120]. В этом документе имеет место попытка воспроизвести проблемы и интересы России на Кавказе в том виде, в котором их видят западные эксперты.  

Авторы  «Пакта» не вышли на уровень формулирования самих национальных интересов России. Они лишь указывают десять причин, по которым, как им кажется, Россия могла бы быть заинтересована в реализации их программы стабилизации Кавказа. Эти причины следующие:

• Привлечение ресурсов.
• Стратегическая инфраструктура транспорта и связи.
• Местные экономические связи между Северным и Южным Кавказом.
• Развитие туризма на Черноморском побережье и на Кавказе.
• Правоохранительная деятельность для борьбы с трансграничной преступностью.
• Военная безопасность.
• Интересы в энергетическом секторе.
• Развитие кавказских политических и социальных моделей.
• Репутация во внешних сношениях.
• Преимущества изменяемой геометрии.

 

 

Когда речь идет о привлечении ресурсов, то здесь авторами «Пакта» имеется  в виду то обстоятельство, что и  юг России нуждается в потоке инвестиций и создании рабочих мест. Россия, по мнению авторов рассматриваемого документа, должна быть заинтересована в разработке стратегической концепции сотрудничества с ЕС, а также с США по укреплению стабильности на Кавказе. Это, как считают авторы «Пакта», позволит накапливать государствам региона пакеты инвестиционных ресурсов из государственных и частных источников, необходимых для развития и укрепления стабильности.

Что касается стратегической инфраструктуры транспорта и связи, то здесь, по мнению авторов «Пакта», необходимо иметь  в виду, что в настоящее время  проводится реконструкция системы транспортных путей и линий связи в направлении восток-запад вдоль Шелкового пути, при этом существуют далеко идущие планы интегрировать в эту систему центрально-азиатские, транскавказские и черноморские коридоры. Эти проекты получили поддержку Европейского Союза и международных финансовых организаций, к примеру, в рамках проекта ТРАСЕКА. Авторы «Пакта» отмечают, что уже согласованы серьезные инвестиции, которые появятся, как только будет найдено решение региональных конфликтов. Авторы рассматриваемого документа отмечают, что в 1999 г. Россия выступила за объединение коммуникационной оси, идущей с севера на юг, «с осью, соединяющей Северный Кавказ и юг России, а также осью восток-запад» [11, 103]. Здесь представляется необходимым отметить некорректность авторов «Пакта», состоящую в том, что они произвольно трактуют понятие «юг России». С точки зрения федеративного устройства России, ее югом является собственно Северный Кавказ. Позиция авторов рассматриваемого документа позволяет усомниться в том, относят ли они Северный Кавказ к территориальному пространству Российской Федерации.

В целом представляется необходимым  сказать, что выдвигаемые авторами «Пакта» причины, по которым Россия должна быть заинтересована в самом  данном «Пакте», не всегда точно и адекватно отражают сложившееся положение вещей в Кавказском геополитическом регионе. Сторонники «Пакта» пытаются оценивать интересы России, однако они делают это не с точки зрения самой России, а с точки зрения того, как эти интересы понимаются в Европе и в мире в целом. Вместе с тем, доводы авторов обладают потенциалом здравого смысла и к ним, несомненно, стоит прислушаться.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Геополитическая  стратегия России на южном направлении в

       экономической сфере

 

Южный регион — это единственный регион страны, где на фоне многочисленных специфических проблем, связанных с межнациональными и межконфессиональными отношениями в полиэтнических сообществах, ведутся военные действия против террористов и экстремистов за восстановление на освобождаемых территориях Чечни конституционного строя и порядка.

Это породило массу новых для региона явлений, процессов и проблем, которые отнюдь не свелись к обустройству границ, организации деятельности органов таможенного и паспортного контроля, а, прежде всего, привели к залповым перемещениям масс беженцев из зон военных действий, национально-этнических конфликтов, конфессионального противостояния, экологических бедствий.

Такие потоки, усиленные русскими переселенцами из стран СНГ, предпочитающими Юг России, а также размещение в регионе воинских частей и подразделений, выведенных из стран Центральной и Восточной Европы, значительно обострили ситуацию на рынке труда, жилья и социальных услуг.

Решение проблем обустройства мигрантов, восстановление народного хозяйства освобожденных от боевиков территорий Чечни натолкнулись на отсутствие (или скудность) бюджетных средств, что создало дополнительную социально-политическую напряженность в регионе.

Эти изменения в экономической и политической ситуации обусловливают необходимость оценки геополитических реалий и геоэкономических координат, в которых осуществляется эволюционное движение экономики региона.

Внешние задачи геополитической стратегии России на южном направлении в экономической сфере представляются следующими:

— укрепление геоэкономических позиций России по всей южной пограничной дуге нестабильности;

— реализация функций южного форпоста, противостоящего внешним угрозам (терроризму и националистическому фанатизму);

— отстаивание государственных интересов России в сопредельных с Кавказом — этим «солнечным сплетением Евразии» — регионах мира: в Закавказье, на Среднем и Ближнем Востоке;

— урегулирование режима пользования Прикаспийскими странами рыбными запасами, транспортными артериями акватории и полезными ископаемыми шельфа Каспия, объявленного, кстати, зоной стратегических интересов США;

— укрепление сотрудничества стран Черноморского бассейна;

— оптимизация схем прокладки транзитно-магистральных межнациональных трубопроводов «Голубой поток», «Каспийский трубопроводный консорциум» и транспортных коридоров («Норд-Ориент», «Великий шелковый путь»);

— нейтрализация религиозно-экстремистского вектора усиливающегося влияния исламского фактора на южные территории России.

Среди внутренних задач приоритетные:

— восстановление экономики Чечни и всей системы институтов жизнеобеспечения населения данной республики;

— преодоление конфликтных ситуаций, возникающих на почве межнациональных, конфессиональных, межэтнических разногласий;

— урегулирование проблемы беженцев из зон конфликтов и обустройство их в местах поселений;

— обеспечение безопасности населения подведомственных территорий и транспортных магистралей Юга России от террористических актов;

— предотвращение условий возникновения техногенно-природных катастроф и др.

Изменение геополитических координат регионального развития оказалось тесно связанным с социально-экономической ситуацией на Юге России.

Не менее существенно на позиции и статус региона повлияло изменение геоэкономической обстановки, вызванное суверенизацией Российского государства.

В отличие от скромной позиции среди основных производителей зерна в СССР — Украины, Казахстана, сегодня Юг России стал ее главным хлебным полем. Резко сузившиеся курортно-оздоровительные ресурсы для населения страны оказались в основном представлены санаторно-бальнеологическим потенциалом здравниц Кавминвод, Черноморского побережья, Приазовья и Каспийского побережья, т.е. Юга России.

Здесь же находится богатый природно-ресурсный потенциал для горных видов рекреации, формируемый уникальным сочетанием естественных условий и соответствующего инфраструктурного обеспечения (туристско-гостиничные комплексы Иткола, Терскола, Че-гета, Азау, Гузерипля, Лаго-Наки, Домбая, Теберды, Архыза, Долинска, Цея и др.).

Суверенизация России совпала с периодом рыночной трансформации ее экономики, превращения ее во все более открытую для включения в систему мирохозяйственных связей.

Последнее обусловило необходимость создания в зонах портовой активности мощной инфраструктуры внешнеторговых центров и обустройства системы интермодальных (многовидовых) транспортно-перевалочных узлов и терминалов, с перспективой создания на их базе свободных экономических (таможенных, предпринимательских, торговых) зон, в то время как суверенизация России эти возможности резко сузила.

В этой ситуации именно Юг России с его незамерзающими портами Черного, Каспийского и частично Азовского морей стал «шлюзовой камерой» включения ее экономики в мирохозяйственную систему, а торговые традиции и менталитет купеческих городов Ростова, Таганрога, Астрахани, Махачкалы и портов Новороссийска, Туапсе, Ейска, Дербента, Азова способствовали формированию здесь институтов внешнеторговой инфраструктуры: торгово-промышленных палат, торговых домов, бирж, таможенных структур, страховых обществ, банковской системы.

Таким образом, сегодня Юг России — это военно-стратегический и геополитический форпост и ее житница, нива, и здравница, и южный внешнеторговый центр, и транспортно-шлюзовый модуль включения через Черное и Средиземное моря в систему трансконтинентальных транспортных артерий мира.

При определении стратегии регионального развития следует исходить из соотношения между макроэкономической системой национального хозяйства и экономиками российских регионов как между метасистемой, представляющей единство последних, и ее структурно-функциональными системами. Это значит, что стабильность макровоспро-изводственного процесса обусловлена нормативно-репродуктивным режимом функционирования региональных экономик. Вместе с тем регион обладает определенной степенью свободы выбора стратегии и приоритетов развития в национальной макроэкономической системе, и его интересы могут иметь вполне самоценный характер.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Религиозная сфера как угроза безопасности России в 

    Северокавказском  регионе

 

    3.1. Религиозный фактор в кавказской политике 

 

Российская  Империя формировалась не только как многонациональное, но и как многоконфессиональное государство. Хотя преобладающую роль здесь всегда играло православие (момент принятия христианства неразрывно связан с началом образования Древнерусского государства), оно никогда не выступало как самостоятельный механизм, используемый на присоединяемых территориях для достижения полного «слияния». И если испанские конкистадоры завоевывали Америку под знаменем католицизма, обращая в эту веру все туземные племена, русские несли прежде всего идею государственности, как идею объединения, а христианство – только как черту своего менталитета, не затрагивая местных традиций и обрядов.