Отцы-основатели геополитики

Своеобразным продолжателем  традиций немецкой геополитической  школы выступает интеллектуальное движение европейских «новых правых», на которое значительное влияние оказал философ и правовед Карл Шмитт (1887-1985), написавший ряд эссе, посвященных «номосу земли», принципу, интегрирующему территориальную геополитическую организацию пространства и особенности его государственного устройства, правовой системы, социального и духовного склада. Шмитт противопоставляет «традиционное», военное, имперское и этическое устроение «номоса земли», символом которого является Дом, и «модернистское», торговое, демократическое и утилитаристское устроение «номоса моря», символом которого является Корабль. Таким образом геополитическая оппозиция Моря и Суши выводится на уровень историософского обобщения. Современные антиамерикански настроенные «новые правые» - Жан Триар,Ален Бенуа, Роберт Стойкерс и др. развивают эти идеи Шмитта, противопоставляя глобалистскому «морскому» порядку, устанавливаемому США, конструируемую ими идею евразийского континентального порядка, основанного на СССР-России и Германии. Через философа Александра Дугина их идеи оказывают большое влияние на российских консерваторов.

Французская школа геополитики является наименее экспансионистской и наиболее гуманитарной. Ее основатель географ Поль Видаль де ла Блаш(1845-1918) резко критиковал Ратцеля за его географический детерминизм и выдвинул принципиально важный для современной геополитики принцип «поссибилизма», согласно которому то или иное пространство только предоставляет человеку возможности той или иной его геополитической конфигурации, но реализация этих возможностей зависит от воли людей. Ведущим историческим процессом географ считал цивилизационный процесс - постепенную интеграцию небольших социальных ячеек во все более и более сложные организмы - страны, народы, цивилизации. Видаль де ла Блаш предполагал создание в будущем мирового государства, но не путем завоевания, как другие геополитики, а путем мирной цивилизационной интеграции. Важное значение для французской геополитики имеет идея конвергенции, взаимопроникновения противоположных геополитических сил - Суши и Моря, великих держав. Решение пограничного спора Франции и Германии Блашу виделось в превращении Эльзаса и Лотарингии из зоны конфликта в зону сотрудничества.

На геополитических идеях  де ла Блаша и его последователей во многом основана геополитическая  идеология Европейского Союза; идеи глобализации в их «интернационалистическом»  аспекте также во многом связаны  с влиянием французской школы, которой  принадлежит большая заслуга  в разработке идей гибкости и изменчивости в геополитике. Жак Ансель  выдвинул концепцию границы как условного барьера, отражающего текущий баланс сил, а не извечного рубежа. Альберт Деманжон указывал на европейскую интеграцию как на единственный способ преодоления геополитического упадка Европы. Жан Готманн предложил важнейшие для современной геополитики концепции: «циркуляции» - направление и характер коммуникационных потоков (армий, товаров, путешествий), формирующих геополитическое пространство, и «иконографии» - культурного символического представления и оформления пространства, именно иконография играет важную роль в его дифференциации и фиксации тех или иных образов пространства в человеческом сознании и деятельности.

Под влиянием левого движения во Франции конца 1960-х сформировалась группа журнала«Геродот» (лидером которой является Ив Лакост), оказывающая большое влияние на современную геополитику. «Геродот» сыграл крупную роль в становлении геополитики как прикладной дисциплины, анализе конкретных геополитических проблем и конфликтов. Традиционную проблематику «геополитической мощи» «Геродот» отвергает как тоталитарную. Центральным для этого направления является понятие геополитического конфликта, который исследуется во всех его исторических стадиях и проявлениях как столкновение социальных интересов. Представителю группы «Геродот» Мишелю Фушепринадлежит ряд новаторских работ по проблеме геополитической границы. Фуше утверждает, что граница - не только межгосударственное явление; внутри государств столь же значимые границы пролегают между регионами, социальными и культурными группами.

Геополитика в России

В то время как геополитическая  мысль России имеет древнюю традицию, а в российской истории сменил друг друга ряд правительственных  геополитических доктрин, научная  дисциплина геополитика была искусственно задержана в своем развитии господством  коммунистической идеологии, в рамках которой для геополитического мировоззрения  не могло быть места. В дореволюционной  России был выдвинут ряд идеологических доктрин, имевших сильный геополитический  элемент - прежде всего славянофилами:Ф.И.Тютчевым, отстаивавшим идею воссоединения под русской властью всего римского и славянского мира, Н.Я.Данилевским, противопоставлявшим Россию и Европу как культурные типы, и К.Н.Леонтьевым, выдвинувшим концепцию «византизма» в противоположность популярному тогда панславизму. Те или иные частные геополитические аспекты обсуждались в многочисленных работах, посвященных глобальной военной стратегии Российской империи и ее интересам, прежде всего в рамках «Большой Игры» против Британии за главенство над Евразией.

Однако зрелая геополитическая  концепция в дореволюционной  России была предложена только географом В.П.Семеновым-Тян-Шанским (1870-1942), который в вышедшей в 1915 году работе «О могущественном территориальном владении применительно к России» предложил оригинальную геополитическую доктрину, оппонирующую главному догмату европейской геополитики о противостоянии Суши и Моря. Для Семенова очевидно, что в исторически сложившихся типах территориального политического могущества тем или иным путем совершается синтез морского и сухопутного принципов. Таких типов он выделяет три. Кольцеобразный, или «средиземноморский», образуется в результате геополитического освоения пространства тем или иным народом или цивилизацией при помощи внутреннего моря, вдоль которого и совершается расселение. Клочкообразный,или колониальный, возникающий при создании разбросанных по свету колониальных империй, коммуникации в которых поддерживаются при помощи флота.Чрезматериковый, или «от моря и до моря», - наиболее прочный, хотя и ресурсозатратный тип, в котором главную роль играют внутренние сухопутные коммуникации. Если недостаток клочкообразной колониальной системы в постоянной сухопутной угрозе соседних государств, то для чрезматериковой системы ее «ахиллесовой пятой» является неоднородность развития регионов внутри державы, что облегчает возможность их откола. Для Семенова-Тян-Шанского важнейшим историческим процессом является процесс «борьбы с пространством», которую ведет человечество; для морских государств такая борьба легче, поскольку морские коммуникации дешевле сухопутных, зато сухопутные более надежны. В концепции Семенова Россия, благодаря своему чрезматериковому характеру, является значительно более перспективной и мощной державой, чем колониальные империи Европы, строительство внутрироссийских коммуникаций должно привести к выравниванию степени развития регионов и более равномерному заселению страны, для чего нужен длительный период покоя. Именно проблему населенности Семенов считал для России основной, предлагая решить ее за счет создания культурно-колонизационных центров, которые бы подтягивали к своему уровню прилегающие регионы. В первой зрелой российской геополитической концепции видны важнейшие ее черты, которые в целом будут сохраняться и в последующих - отказ от однозначного отождествления себя с «Сушей», преобладание осмысления внутренних проблем, проблем интеграции территории и населения и налаживания коммуникаций над «внешними», связанными с геополитическим доминированием.

Влиятельнейшей геополитической  концепцией, оказывающей влияние  на русскую идеологию и политическую мысль и по сей день, является концепция евразийства, возникшая в русской эмиграции в 1920-30 годы (Н. С. Трубецкой, П.Н.Савицкий, Г.В. и А.В. Флоровские, Л.П.Карсавин, П. П. Сувчинский). Геополитическая доктрина евразийства была разработана географом П.Н.Савицким(1895-1968). Согласно Савицкому, Россия-Евразия является особым миром, особым «континентом», по отношению к которому «восточные» и «западные» регионы являются только периферией. В России, под влиянием ее особого ландшафта («месторазвития» в терминологии евразийцев), сочетания леса и Великой степи возник своеобразный хозяйственный тип, тяготеющий к автаркии, и своеобразный культурный тип, примиряющий в себе азиатское и европейское начала в «идеократическом», основанном на приоритете духа и религиозных ценностей синтезе. Этот синтез не носит национального, русского характера, поскольку впервые свое бытие Россия-Евразия обретает в империи Чингисхана, а Москва выступает наследницей Орды. В СССР евразийцы видели осуществление евразийской идеи на новом историческом этапе.

Настоящий геополитический  «ренессанс» начался в России в 1990-е годы, что было связано как  со снятием идеологических барьеров, так и с общеполитическим кризисом, заставившим искать новую формулу  государственной и, в частности, геополитической идентичности России. Конкурирующие идеологические модели предполагали и возникновение целого спектра геополитических доктрин.

Наибольшую славу, отчасти  скандального характера, снискала концепция Александра Дугина, в «Основах геополитики» синтезировавшего в своем идеолого-мифологическом геополитическом проекте идеи Маккиндера, Хаусхофера, Шмитта и «новых правых» и евразийцев. Россия-Евразия для него - центр сухопутной, континентальной силы, в извечной борьбе Суши и Моря. Миссия России в противостоянии морскому «атлантизму», представленному США, в создании единой Евразийской империи, где против «общего врага» выступят и Европа, и Япония, и исламский мир, в общем - все культуры, в которых есть тяготение к Абсолютному началу. Созданная усилиями России Евразийская империя должна на первом этапе привести к возникновению новой биполярности, а затем - к победе Суши над Морем. Фактически Дугин конструирует идеологию «срединного государства», играющего крупную роль в построениях западных геополитиков первой половины века - прежде всего Маккиндера и Спайкмена. Все, что эти авторы обозначают как потенциальную угрозу Западу, Дугин предлагает превратить в реальность.

Работа Вадима Цымбурского «Остров Россия» обозначила формирование прямо оппозиционного неоевразийскому «изоляционистского» лагеря. В рамках «цивилизационной геополитики» Цымбурский постулирует существование устойчивых цивилизаций, каждая из которых располагается на своей «цивилизационной платформе», зоне устойчивого контроля, вторжение на которую для других цивилизаций затруднено. Цивилизационные платформы разделены межцивилизационным пространством стран и культур «лимитрофов», не имеющих однозначной цивилизационной идентичности и служащих зоной экспансии цивилизаций. Российская цивилизационная платформа отделена от других сплошным поясом «Великого Лимитрофа» - межцивилизационного пространства, выступающего в качестве объекта русской имперской экспансии. Истоки кризиса российской имперской системы по Цымбурскому состоят в том, что Россия систематически занималась «похищением Европы», попытками геополитической игры на европейской цивилизационной платформе, и даже предпринимала усилия по ассимиляции Европы, что было русским явно не под силу. «Уход» России из Европы и утрата доминирования в Великом Лимитрофе должны, по мнению геополитика, стать толчком для реализации проекта «Острова России», замыкания России на своей геополитической платформе и ее освоения (прежде всего Сибири и Дальнего Востока), для чего Цымбурский даже предлагает перенос столицы в Сибирь. Дальнейшее увлечение глобальными внешнеполитическими проектами может привести, по мнению Цымбурского, к окончательному надрыву. Главная претензия, предъявляемая критиками к Цымбурскому, - это мнимость «островного» положения России; спокойное саморазвитие Острова, по их мнению, невозможно, поскольку Россия даже в нынешних границах очень скоро станет жертвой геополитического давления конкурентов.

Особое место занимает российско-армянская школа геополитики. Она практически игнорирует проблематику Хартленда, Суши и Моря, столкновения цивилизаций, сосредоточивая внимание не на структурах пространства, а на геополитическом действии и формах геополитического соперничества держав. По мнению исследователей, в конце ХХ века на смену «фронтальному» противостоянию эпохи русско-английской «Большой игры» и «точечного» периода советско-американского соперничества приходит технология проектной организации геополитического пространства, при которой свойства геополитического пространства полностью предзаданы рациональным стратегическим планом. «Проектная» геополитика в своей рекомендательной части ставит на первое место не столько концентрацию и сохранение мощи, сколько сохранение и укрепление геополитической субъектности страны и государства, недопущение навязывания себе роли в рамках чужого геополитического проекта и укрепление способности создавать собственные проектные пространства.

Геоэкономический взгляд на русскую геополитику предложен  в концепции Александра Неклессы, анализирующего структуру глобализованного мира. По его мнению, современное мировое «разделение труда» создает четкое членение мира на экономические макроструктуры - в зависимости от «модернизированности» экономики и места в глобальном сообществе. Высокоразвитый богатый «Север», он же «Запад», экономически и политически доминирующий, вступает в стадию «постиндустриальной культуры», в которой главным предметом производства являются высокие технологии, идеи и т. д. Место промышленного лидера переходит к «новому Востоку», азиатским, прежде всего - тихоокеанским странам, пережившим и переживающим «экономическое чудо». «Юг», расположенный преимущественно по Индоокеанской дуге, испытывает муки провалившейся модернизации или же проедает естественные ресурсы, прежде всего - нефть. После распада СССР находится в состоянии неопределенности Евразия, ищущая «русский проект», который позволил бы вернуть утраченное место в мире. Нововведением современной эпохи являются трансгеографические структуры: «квази-Север» - армии глобализации, международных дельцов, чиновников и всех, чье благосостояние зависит от новой финансовой и виртуальной «постэкономики»; и «глубокий Юг» - зона распада цивилизационных структур, деградации «провалившихся государств», господства терроризма и криминалитета. В качестве геоэкономического «российского проекта» Неклесса выдвигает концепцию формирования «гипер-Севера» в противоположность постмодерному «квази-Северу»- превращение России в зону сверхинтенсивного научно-технического развития и технологий будущего. Эта идея «сверхмодернизации», превосходящей западные инновационные достижения, все более привлекает внимание тех, кто занят идеологическим творчеством, как единственная, оставляющая России шанс на выживание в геополитическом соперничестве.

Современное либеральное  западничество в России не представило  оригинальных геополитических концепций, мало развитыми являются и концепции  русско-националистического толка. В последнее время развивается  геополитическая мысльнеоимперского направления, не принимающего постулатов евразийства, пытающаяся синтезировать идеи византизма и Российской империи с новейшими геополитическими моделями. Так же можно говорить о появлении своеобразной петербургской школы в геополитике, противопоставляющей застывшей структуре «москвоцентричного» геополитического пространства России динамичное «петербургоцентричное», ориентированное на активное взаимодействие с внешним миром.