Анализ развития малого бизнеса в нефтяной и газовой промышленности

В 2008-м, первом кризисном году, цена на нефть марки Brent буквально за несколько  месяцев упала в несколько  раз - со 134,6 $ за баррель в июне до 43,6 $ в декабре. Так начинался мировой  кризис. И если крупные нефтепромысловики, пусть и с потерями, перенесли  такое падение, то малым компаниям  пришлось не сладко. К 2009 году почти  все малые нефтедобывающие компании приостановили добычу. Тогда промысловики винили во всем не только низкие мировые  цены, но и высокую пошлину, а также  единый для всех налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

Как ни странно, с тех пор количество нефтедобытчиков не только не сократилось, но еще и увеличилось. По статистике, с 2004 года по сегодняшний день количество юридических лиц, осуществляющих добычу нефти и газа, увеличилось с  десяти до 31-го. Причем три кризисных  года - с 2008 по 2010 их количество не менялось (28 нефтедобывающих компаний), а с 2011 года число недропользователей снова  начинает расти. Однако значительная часть  из них испытывает финансовые трудности, некоторые уже банкроты.

«Сложно сказать, кого можно отнести  к малым нефтедобывающим компаниям, - говорит руководитель Управления по недропользованию Андрей Белоконь, - мы различаем самостоятельные и  вертикально-интегрированные компании». Андрей Белоконь связывает снижение интереса к новым месторождениям со «слегка завышенной» стоимостью лицензии на добычу нефти и газа.

Из 26-ти малых нефтедобытчиков в  данный момент добычу ведут только 12 компаний, то есть, меньше половины. Впрочем, это не обязательно связано с  какими-то проблемами у бизнеса, возможно, что, например, еще не завершен этап разведки.

Всего в 2012 выдано 176 лицензий на добычу нефти и газа. Из них 77 принадлежит  ООО «ЛУКойл», 51 - его дочкам. У  остальных - от одной до четырех лицензий.

«В этом году почти все аукционы на разработку месторождений признаются несостоявшимися», - говорит Андрей Белоконь. Однако связывать это с  низкой рентабельностью добычи не торопится (впрочем, он оговорился, что оценка рентабельности не в его компетенции). По его словам, на налоговые отчисления нефтедобытчики сейчас тратят 60-70 % дохода. Причем рентабельность бизнеса от мировых  цен на нефть, по его мнению, напрямую не зависит: налог изменяется вместе с изменением биржевых цен. А сейчас, к тому же, для мелких месторождений  действует пониженная ставка налога на добычу полезных ископаемых - за месторождения-малыши можно платить вдвое меньше.

В кризисные годы, когда цены на нефть падали, проблема заключалась  в том, что предприятия добывали и продавали нефть условно  в этом месяце, а налоги платили  в следующем. То есть, цена сырья  уже упала, а налоги приходится платить  со вчерашней, более высокой цены. Именно с этой ситуацией связывают  проблемы нефтедобытчиков 3-4 летней давности.

Снижение интереса к новым месторождениям связывают со «слегка завышенной»  стоимостью лицензии на добычу нефти  и газа. «Действующая методика расчета  цены лицензии разрабатывалась в  тучные годы, когда и у бизнеса  интерес был повыше - разработку открыли совсем недавно, - говорит  Андрей Белоконь, - Сегодня они, может  быть, и готовы такую цену заплатить, но, по-видимому, их смущает, что эта  цена - стартовая».

Финансовый директор ЗАО «ТОТИ-нефть» Омер Дельгадо тоже говорит о том, что именно высокая стартовая  цена лицензии удерживает малых нефтедобытчиков  от участия в аукционах. Что касается налоговых послаблений, то их, по мнению Омера Дельгадо, недостаточно: «Они охватывают небольшую категорию  месторождений, и мы не оказываемся  в этом диапазоне. Его нужно сделать  больше».

Другая проблема нефтедобытчиков-малышей - завышенные, по мнению Омера Дельгадо, требования к утилизации попутного  нефтяного газа (ПНГ). В лицензионных соглашениях говорится о том, что 95 % ПНГ должны быть переработаны - то есть, направлены на собственные  нужды (отопление, электрогенерацию и  т.д.) или проданы населению. Однако переработка и доставка газа требуют  дополнительных производственных мощностей. При этом доставка газа до других потребителей с удаленных малых месторождений  зачастую просто нерентабельна, а использовать 95 % ПНГ прямо на участке добычи просто некуда. Отсюда и газовые  факелы. По мнению Омера Дельгадо норма  переработки ПНГ должна быть дифференцирована для крупных и малых месторождений, поскольку для мелких предприятий  это зачастую «слишком большая финансовая нагрузка».

«Мы стараемся продолжать свою деятельность, - говорит финансовый директор «ТОТИ-нефть», - И есть желание расширить поле деятельности. Поскольку 20-летний опыт работы это позволяет. Но расчет эффективности  показывает, что пока это вряд ли возможно».

Не совсем согласен с утверждением о том, что мировые цены не влияют на рентабельность добычи, и гендиректор  ООО «Риф» Павел Пьянков. Впрочем, по его словам, пока что снижение цен на нефть «не критично», и  вопроса о снижении или прекращении  объемов добычи не возникает. Однако если падение цен продолжится, то вполне может повториться ситуация 2009 года. «Особенностью малых нефтяных компаний являются сравнительно небольшие  объемы добычи нефти, реализация которых, без определенного уровня внешнего инвестирования, затрудняет развитие и дальнейшее существование компании. Поэтому изменения мировых цен  на нефть оказывают значительное влияние на показатели деятельности компаний» - говорит Пьянков. В компании пока не определились относительно своего участия в аукционах на право  получения лицензии, отметив, впрочем, тот факт, что снижение цен на нефть делает нефтяные активы более  привлекательными для долгосрочных инвестиций.

«Принятие решения на участие в  аукционах зависит от многих факторов, в том числе и мирового уровня цен на нефть. В случае снижения цены на нефть снижается стоимость  нефтяных активов, что является хорошей  предпосылкой на участие в конкурсах», - резюмирует Павел Пьянков.

Проблема также в том, что  малые и средние нефтяные компании имеют меньше финансовых возможностей для маневра, и кризис переживают тяжелее, чем крупные. Всего в  России по различным оценкам насчитывается  порядка 150-170 малых нефтяных компаний, они добывают порядка 5-8 % от всего  объема добываемой в стране нефти. То есть возможные финансовые проблемы малых нефтяных компаний вряд ли серьезно скажутся на положении всей отрасли».

Согласно данным Росстата рентабельность добычи сырой нефти в РФ сегодня  превышает докризисные показатели. В 2008 году рентабельность составляла 36,72 %, в 2009 году - 24,94 %, в 2010 году - 39,01 %, в 2011 году - 41,08 %, в 2012 году - 37,69 %.

«Что касается прогнозов, то власти считают, что малые нефтяные компании нужны экономике страны и их стоит  поддерживать, - говорит Дмитрий  Баранов, - Министерство энергетики РФ отмечает значимую роль малого и среднего бизнеса в увеличении нефтедобычи  путем разработки небольших месторождений, ввода в действие простаивающих  скважин, а также повышения конкуренции  в отрасли». Малый бизнес в нефтегазовой сфере всячески стимулируют. Эксперт  приводит в качестве примера работу Минэнерго по совершенствованию  нормативно-правовой базы в области  налогообложения, законодательному регулированию  взаимоотношений с крупными нефтяными  компаниями, снижению административных барьеров. Кроме того, активную поддержку  малым нефтяным компаниям оказывают  ряд регионов, где таких компаний много. Например, несколько лет назад, Татнефть реструктурировала задолженность  малых нефтяных компаний Татарстана на 547 млн рублей для их поддержки. В целом, Дмитрий Баранов уверен, что у малого и среднего бизнеса  в этой отрасли есть будущее, а  все трудности - временное явление.

Не так положительно оценивает  вмешательство государства в  нефтяную отрасль содиректор аналитического отдела «Инвесткафе» Григорий Бирг. «В целом последние 6-7 лет удельные расходы нефтяных компаний на добычу стабильно росли, за исключением  кризисных 2008 и 2009 годов, когда у  компаний сократились издержки на баррель  добычи, - говорит Григорий Бирг. - Не у всех компаний отрасли рентабельность полностью восстановилась до докризисных  уровней. Стоимость добычи коррелирует  с ценой на нефть. Также, учитывая недостаточные инвестиции в добычу и изношенность ресурсного фонда, добывать из старых месторождений становится дороже. Легких для разработки месторождений  становилось все меньше. Отчасти  причиной этому стал и рост налоговой  нагрузки на компании, а также вмешательство  государства в вопросы ценообразования  в отрасли».

Эксперт «Инвесткафе» косвенно объясняет  слова Омера Дельгадо о том, что  далеко не все малые месторождения  попадают в льготный налоговый диапазон: «К сожалению, в регулировании отрасли  основное внимание государство уделяет  интересам и обязанностям крупных  производителей, таким образом, малые  нефтедобывающие компании страдают из-за резкого ухудшения условий  работы». 
Рентабельность выросла, цена на нефть почти достигла докризисной, количество добытой в крае нефти прибавляет по 2 % ежегодно, начиная с того самого кризисного 2009 года. «Просто это оказалось не так выгодно, как они ожидали, - говорит Андрей Белоконь, - Качать, заливать и продавать оказалось недостаточно, оказывается, нужно еще и государству немаленькие деньги платить».

Как обстоят дела с малым предпринимательством в других странах, скажем, у наших  европейских братьев?

Там есть традиция и своя история. Например, в Польше именно малый  бизнес владеет частными магазинами, ресторанами, кафе. Значительна его  доля и в сфере услуг. Однако, как  и в России, частные предприниматели  постоянно испытывают налоговый  пресс. Плюс возникшие новые обстоятельства - введение визового режима для соседних стран, после того как Польша вступила в Евросоюз.

В Болгарии существует программа поддержки  государством малого предпринимательства. Практически сегодня 90 % предприятий - это малые и средние. Наибольший интерес для нас представляет развитие малого бизнеса в Германии. Здесь процветает так называемый малый семейный бизнес. Сегодня работают уже более 2290 тысяч таких предприятий, а число занятого в них населения  превысило цифру 19 млн человек. Это 70 % от всего активного населения.

Такому положению способствовала принятая еще в конце 70-х гг. программа  правительства "Стимулирование населения  для открытия собственного дела". Условия были льготными. Желающим частным  лицам предоставлялась возможность  брать кредиты под очень низкие проценты, на длительные сроки. Пока Германию обгоняет только США, где сегодня 19300 тысяч малых предприятий.

В общем, единого мнения о причинах бедственного положения нефтедобытчиков-малышей  нет. Малый бизнес в отрасли погоды не делает, и можно бы закрыть  на его проблемы глаза. Однако государство  помогает мелким нефтяникам, но, как  выясняется, не так и не тем. Дальнейшая судьба малой нефтянки остается призрачной, но катастрофы (при условии, что цены не сделают нового прыжка вниз) пока не предвидится.

Заключение

Рядовому россиянину нефтедобывающая  отрасль видится пятью-десятью  корпорациями-гигантами. На деле же, помимо них, в этом секторе работают более 150 предприятий малого и среднего бизнеса, на чью долю приходится свыше 10 % от общероссийских объемов добычи. Освоение недр малыми и средними предприятиями  может вестись еще активнее и  эффективнее.

Как показывает мировой опыт, присутствие  на рынке наряду с большими компаниями малых и средних недропользователей приносит положительные результаты. Скажем, в нефтегазовой отрасли США  и Канады уже давно существует статус независимой (то есть неинтегрированной) компании, и такие фирмы обеспечивают добычу около 40 % извлекаемой в этих странах нефти. Наличие таких  предприятий гарантирует многоукладность  экономики, защищает государство от возможной монополизации, а также  ведет к более полному и  рациональному использованию минерально-сырьевого  потенциала. Месторождения очень  разнообразны по своим запасам, географическому  расположению и сложности добычи полезных ископаемых. Разрабатывать  некоторые из них для больших  нефтяных холдингов - дело слишком хлопотное: не те объемы, не та рентабельность, при  этом нужны особенные, подчас разработанные  под конкретное месторождение, технологии добычи и специфические навыки персонала. В таких случаях опыт малых  и средних предприятий незаменим.

На интересные крупным игрокам  богатейшие месторождения, которые  дают колоссальную прибыль, но в то же время требуют солидных вложений и мощной инфраструктуры, независимые  компании сами не покушаются, осознавая, что не "потянут" такие проекты. А что касается небольших залежей  и малодебитных скважин (то есть дающих весьма ограниченное количество нефти  в силу своей истощенности), то они  в тягость "великанам", поскольку  увеличивают себестоимость барреля  в целом по компании и негативно  сказываются на ее капитализации. Поэтому  многие вертикально интегрированные  компании либо консервируют такие скважины, либо продают их более мелким структурам, либо создают дочерние предприятия, специализирующиеся именно на добыче трудноизвлекаемых запасов. Другое дело, что малые и средние нефтедобывающие  предприятия, как правило, не имеют  собственных перерабатывающих мощностей  и путей транспортировки к  магистральным трубопроводам, а  крупные холдинги предоставляют  доступ к этим элементам производственной инфраструктуры на дискриминационных  условиях.

Правила игры в данной отрасли должны стать прозрачными и понятными. Сегодня назрела необходимость  в подготовке пакета антимонопольных  законодательных и других нормативно-правовых актов, которые активизируют деятельность малых и средних предприятий "нефтянки". Заодно можно избавиться от предпосылок  для использования сомнительных механизмов, применяемых в отсутствие должной законодательной базы и  противоречащих международной практике. Так, некоторые российские нефтегазовые компании заключают корпоративные  соглашения с западными подрядчиками без проведения конкурсов на геологоразведочные, геофизические и другие работы. Затем  заказчик с подрядчиком идут в  международный банк, берут кредиты  на выполнение сервисных услуг, которые  подрядчик с радостью тратит. А  отечественные сервисные компании, оснащенные техникой и владеющие  технологиями не хуже, чем у иностранцев, остаются не у дел.