Геополитическое положение и внешняя политика России на современном этапе

 
5.Внешняя политика  современной России

 
Изменения в мировой политике после окончания «холодной войны», а также начавшаяся в стране демократизация поставили Россию в положение  страны, которая должна заново определить свое место в мировой политике, выявить те приоритеты своей внешнеполитической деятельности, которые определят  ее роль и влияние на мировой арене. Выработка же такой стратегии  и тактики определяется не только перспективными планами обновления страны, она в полной мере испытывает на себе влияние политических традиций, массовых и элитарных стереотипов, современных внешнеполитических отношений 
В настоящее время можно говорить о трех основных направлениях (путях, вариантах) выработки Россией своей линии поведения на международной арене.  
Первый вариант выбора внешнеполитической стратегии связан с попытками сохранения статуса великой державы и продолжения прежней экспансионистской политики, направленной на расширение зоны политического влияния и контроля над другими государствами. Несмотря на несбыточность такого рода альтернативы, можно констатировать наличие в стране определенных ресурсов для ее воплощения. Прежде всего такая политика возможна на основе угрозы использования государством своего военного, прежде всего атомного, потенциала, воплощения определенных амбиций части политического руководства, а также непреодоленных массовых стереотипов (антизападнических, шовинистических и др. 
Второй путь предполагает обретение Россией статуса региональной державы. В одном случае ее влияние может основываться по преимуществу на факторах силового давления на соседние государства и по сути дела повторять логику поведения «сверхдержавы» в локальном политическом пространстве. При другом варианте завоевание политического влияния страной может основываться на налаживании ею равноправных и взаимовыгодных отношений с соседями, отказом от военных и силовых угроз по отношению к ним и сознательным уходом от вовлечения в мировые конфликты и противоречия. 
Третий путь предполагает, что Россия может занимать сугубо прагматическую внешнеполитическую позицию, основанную на принципиальной равноудаленности от тех или иных блоков сил и прагматическом сближении или отдалении от конкретных коалиций и государств. Тем самым ее общегосударственные интересы будут формироваться на внеидеологической основе, видоизменяясь в зависимости от конкретной складывающейся ситуации. При таком подходе к внешнеполитическим задачам страна сможет сделать упор на решение экономических и других внутренних проблем 
В реальной политической деятельности государства переплетаются элементы каждой из трех возможных стратегий, и каждая из них предполагает непременное решение задач, связанных с выработкой принципиальных отношений как минимум к трем группам своих внешнеполитических контрагентов: своим союзникам, Западу и странам «третьего мира». 
Среди приоритетных направлений внешней политики России можно выделить следующие 
 
создание новой системы взаимоотношений с бывшими социалистическими странами; 
 
вхождение в европейское и мировое сообщество; 
 
разработка новых принципов межгосударственных отношений с бывшими республиками СССР

; 
разработка новой военно-политической доктрины в изменившемся геополитическом пространстве;

 
активизация отношений с Китаем, странами Юго-Восточной Азии;

 
равноправное развитие отношений  с США;

 
противодействие установлению «однополюсного»  мира под эгидой США;

  
участие в миротворческих акциях прекращения вооруженных конфликтов под эгидой ООН. 
 
Из стенограммы выступления и ответов на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на "правительственном часе" в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Москва, 28 января 2009 г. 
Интересы всех государств – и Россия тут не исключение – затронул глобальный финансово-экономический кризис. В то же время нет худа без добра. Кризис подталкивает всех к коллективным действиям, дает уникальную возможность через решение насущных задач оздоровления мировой экономики и финансовой системы выйти на формирование позитивной повестки дня для всего международного сообщества. Наглядный пример – фактическое переформатирование финансовой «семерки» в «двадцатку» крупнейших экономик мира, как это произошло на саммите в Вашингтоне в ноябре прошлого года. Действуя в тесном контакте со своими партнерами и единомышленниками на пространстве СНГ, в Европе и в формате БРИК, Россия приняла активное участие в работе саммита. Дальнейшие усилия по перестройке мировой финансовой архитектуры должны способствовать деидеологизации и демилитаризации международных отношений, а со временем – позволить наработать критическую массу доверия, необходимого для того, чтобы разобраться с нашими противоречиями с рядом западных партнеров и по некоторым политическим вопросам. 
Возвращаясь к кавказскому кризису, необходимо отметить, что он стал мощным катализатором реконфигурации в евро-атлантической политике, наглядно продемонстрировал несостоятельность существующей «лоскутной» архитектуры европейской безопасности, ее претензий на натоцентризм. В то же время найденное европейское решение – план урегулирования президентов Д.А.Медведева и Н.Саркози – способствовало укреплению роли Евросоюза и наших двусторонних связей с ведущими западноевропейскими государствами. Это верно и в отношении искусственно созданного украинской стороной кризиса в газоснабжении Европы. Мы еще никогда так плотно и прагматично не сотрудничали с ЕС по действительно значимым для обеих сторон вопросам. Готовы к всестороннему развитию связей в направлении формирования стратегического партнерства Россия-Евросоюз. 
Своего рода «момент истины» наступил в отношениях с НАТО, однозначно вставшей на сторону агрессора. Стало очевидно, что альянс не может претендовать на солидную роль в Европе вне продуктивного контакта с Россией. Перед нами – непростой период нормализации. Будет необходимо вернуться и к разговору о кавказском кризисе, и к обсуждению принципиальных основ нашего взаимодействия, прежде всего обязательства о недопустимости укрепления своей безопасности за счет укрепления ее у других. 
Развитие событий убедительно подтверждает актуальность выдвинутой Президентом Д.А.Медведевым еще в начале июня 2008 года инициативы о заключении юридически обязывающего Договора о европейской безопасности и запуске соответствующего переговорного процесса на паневропейском саммите. Значительный интерес к нашей инициативе выявило первое полноценное обсуждение идеи Договора на уровне министров иностранных дел на заседании СМИД ОБСЕ в Хельсинки в декабре прошлого года. Суть нашего предложения – создание в Евро-Атлантике подлинно открытой системы коллективной безопасности, основанной на принципе ее неделимости. Альтернатива этому одна – дальнейшая деградация всей евроатлантической политики. Намерены активно продолжать обмен мнениями с нашими партнерами, включая действующие в сфере безопасности в евроатлантическом регионе организации, с целью выхода на договоренности о формате переговорного процесса. 
Если обобщать, то события года наглядно подтвердили – в качестве одной из перспективных тенденций современного мирового развития – укрепление регионального уровня глобального управления. Это мы наблюдаем повсюду – в Евро-Атлантике и в Европе, на постсоветском пространстве, в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в Юго-Восточной Азии, в Африке и Латинской Америке. Не дожидаясь, пока разбалансированная по итогам событий последних почти 20 лет международная система вновь обретет стройность и законченный вид, государства берут на себя инициативу и ответственность за дела в своих регионах. Думаю, что такую тенденцию можно только приветствовать. Будем учитывать ее в своей дальнейшей работе.  
Вопрос: После того, как Россия признала Южную Осетию и Абхазию, снят ли вопрос о вступлении Грузии в НАТО? Если не снят, то в каком формате наши западные партнеры представляют себе продвижение в этом вопросе? 
С.В.Лавров: Надеюсь, что та информация, которой мы обладаем, отражает реальные настроения в Северо-Атлантическом альянсе. Эта информация говорит о том, что там крепко задумались над тем, как дальше вести дела с Грузией. Не секрет, что одним из факторов, по нашему глубокому убеждению, который побудил М.Саакашвили к безрассудным действиям в отношении Южной Осетии, стало решение Бухарестского саммита НАТО, на котором было безапелляционно заявлено, что Грузия и Украина будут в НАТО. Ощущение безнаказанности просматривалось в действиях М.Саакашвили накануне и, конечно же, в период самой агрессии. Не знаю, как те, кто заинтересован в искусственном затаскивании Грузии в НАТО, могут объяснить свое желание реальным поведением тбилисского режима. Как можно говорить, что НАТО – это неагрессивная организация, организация чуть ли не демократических государств, и затягивать в нее режим, который не только развязал самую настоящую агрессию, но и который известен и знаменит грубейшими нарушениями демократических норм, прав и свобод человека? Достаточно вспомнить, что омбудсман, назначенный парламентом Грузии и подготовивший объективный доклад в соответствии с грузинским законодательством, который должен был быть представлен парламенту, не имел возможности этого сделать. Ему это просто запретили и создали непреодолимые препятствия для этого. Так что, я думаю, в натовских столицах активно анализируются все эти факторы и попытки, которые были предприняты в последние дни администрацией Буша, чтобы окольным путем затащить Грузию в НАТО (и то же самое было предпринято в отношении Украины). Было заявлено, что план членства совсем не обязателен и что можно пойти по более простому пути, но на самом деле по пути окольному. Думаю, что эти попытки не разделяются большинством натовских государств. Надеюсь, что они проявят ответственность, осмотрительность и будут руководствоваться не искусственно созданными геополитическими проектами, а все-таки реальными нуждами европейской безопасности, которую нельзя строить за счет ущемления безопасности какого-либо европейского государства. Этот принцип лежит в основе ОБСЕ, он был закреплен в документах, которые дали старт Совету Россия-НАТО, и он должен соблюдаться. Никто не должен обеспечивать свою безопасность за счет ущемления безопасности других. 
Безопасность может быть только коллективной, только неделимой, и нужно вести речь не о расширении военно-политических блоков, а о том, чтобы использовать существующие сейчас огромные возможности для налаживания взаимодействия между всеми участниками евро-атлантического пространства – как государствами, так и организациями, будь то НАТО, ОДКБ, Евросоюз, который сейчас развивает свою политику в области безопасности и обороны, ОБСЕ или Совет Европы. Предложения Президента Д.А.Медведева о разработке договора о европейской безопасности исходят именно из того, что участниками такого договора должны стать все государства и все соответствующие структуры. Убежден, что это реально помогло бы повысить способность Европы, Евро-Атлантики реагировать на общие угрозы и вызовы и одновременно избавило бы нас от необходимости разбираться с искусственно созданными кризисами в связи с попытками провести новые «разделительные линии». Так что мы в нашей работе с членами НАТО будем активно использовать эти аргументы и будем надеяться, что возобладает не какая-то виртуальная геополитическая игра, а понимание общих, реальных задач и возможностей объединить усилия для их коллективного решения. 
Вопрос: В Вашем докладе Вы не затронули северный или арктический азимут нашей внешней политики. Каковы перспективы России утвердить свои стратегические интересы как территориального, так и экономического характера в этом регионе? Является ли этот регион конфликтным, или сотрудничество со странами, заинтересованными в этом регионе, идет конструктивно? 
С.В.Лавров: Что касается Арктики, то перспективы продвижения наших интересов хорошие. Эти перспективы опираются на аргументы и международное право. Мы, безусловно, заинтересованы в том, чтобы Арктика была не зоной конфронтации, а зоной сотрудничества. В этой связи отмечу, что в прошлом году состоялась встреча арктической «пятерки», и эти основные игроки в Арктике четко подтвердили свое намерение урегулировать все вопросы, которые пока еще не урегулированы, через механизмы, созданные в соответствии с конвенцией по морскому праву и другими международно-правовыми инструментами. В России завершается разработка конкретного плана действий по нашим дальнейшим шагам в отношении отстаивания наших интересов в Арктике. Этот вопрос рассматривался на морской коллегии, а также в рамках оперативных совещаний Совета Безопасности, и могу вас заверить, что здесь нет никаких сомнений в том, что мы видим наши задачи и будем их отстаивать. Более подробная информация на эту тему содержится в письменном ответе, который распространяется в связи с поступившими ранее вопросами. 
 
 
Заключение 
 
Приходится признать, что по совокупной геополитической мощи на данном этапе Россия уступает практически всем глобальным центрам силы. Значит, ей остается выбор в пользу позиционной стратегии, состоящей в конкретном российском случае из двух основных компонентов. Во-первых, удержания максимального числа стран СНГ в орбите российского притяжения. Здесь недостаточно политических намерений и деклараций, которые могут меняться в одночасье. Важны материальные связи и зависимости -- сохранение оставшихся и развитие новых экономических контактов России с государствами СНГ, экспансия российского государственного и частного капитала в ближнее зарубежье, являющееся для него "мягкой", доступной пока еще зоной (в данном случае такая локальная экспансия была бы направлена на сохранение традиционных российских сфер влияния и потому являлась бы частью общей позиционной стратегии), поощрение инвестиций СНГ в России, а также развитие широкой Россия-центристской военной кооперации в пространстве Содружества. 
 
Во-вторых, со странами дальнего зарубежья, и, прежде всего с глобальными центрами силы, наиболее рациональна стратегия "балансирующей равноудаленности" (даже некоторой отстраненности России от международных дел под предлогом озабоченности делами домашними). 
 
Сегодня вместо того, чтобы обижаться и выдавать все новые грозные, но ничем не подкрепленные и без реальных последствий политические заявления о своем "величии", Москве следовало бы скромно уйти до поры до времени во внешнеполитическую "тень", продолжая, однако, по возможности активную внешнеэкономическую деятельность. На протяжении последних десятилетий именно так вел себя Китай, находясь как бы вне международной политической суеты и без особых помех накапливая силы для выхода на авансцену мировой политики в роли глобальной державы. 
 
 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
Список использованной литературы

 
1. Гаджиев К. Введение в геополитику.  М.: Логос, 2008. 
 
2. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.: Арктогея-центр, 2007. 
 
3. Колосов В., Туровский Р. Геополитическое положение России на пороге 21 века: реалии и перспективы // Полис. 2008. 3. 
 
4. Могилевкин И. Метастратегия: проблемы пространства и времени в политике России. М.: ИМЭМО РАН, 2008. 
 
5. Кокошин А. Ядерное сдерживание и национальная безопасность России // МЭМО. 2009. 7. 
 
6. Куклина И. Деформация глобальных структур безопасности и Россия // МЭМО. 2009. 11. 
 
7. Уткин А. Американская стратегия для 21 века. М.: Логос, 2008. 
 
8. Ильин М.В. Перспективы сравнительного изучения политической модернизации. // Политическая наука. № 2, 2008, с. 33.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Комитет по образованию и  науке Администрации Волгоградской  области

ГОУИПО Профессиональный лицей №15 имени Героя Советского Союза А.П. Маресьева

 

 

 

 

 

 

Реферат

 

 

 

Тема:   Геополитическое положение и внешняя политика России на современном этапе.

 

 

 

 

 

 

Выполнила:  Чермных М.С.

Группа  94

                                                                                                             Проверил:

 

 

 

 

г. Камышин  2012