География вооруженных конфликтов в современном мире

Взаимодействие между  государствами на современном этапе  свидетельствует о том, что главной  областью, в которой концентрируются частные, региональные цели государств, является экономика. По словам Ф. Фукуямы военные конфликты ныне поднимаются на новый уровень экономический уровень [3].

Важно отметит, что при  стремлении участников конфликта к  достижению своих целей силовым  способом взаимодействие сторон, как правило, не выходит за рамки военного конфликта. Кроме этого история военно-политических конфликтов доказывает, что частная цель различных государств может трансформироваться в цель глобальную в системе ценностей какого-либо участника столкновения. Это означает эскалацию военного конфликта в войну.

Анализируя военно-политических конфликтов, важно определить четкую границу между военным конфликтом и различными односторонними военными акциями. Под термином «односторонние военные акция» обычно понимается такие явления, как оккупация, интервенция, военный шантаж и др. Но, как мы уже отметили, военно-политические конфликты имеют конкретные признаки. Так как военный конфликт предполагает активные действия со стороны обоих участников спора. В том случае, если сила, используемая одним из участников столкновения, не встречает военно-силового противодействия со стороны другого его участника, то нет и самого военного конфликта, а есть односторонняя военная акция. В этом смысле обнаруживается общность военного конфликта и войны. Известный Австрийский военный теоретик К. Клаузевиц о войне писал: «Война не может представлять действия живой силы на мертвую массу и при абсолютной пассивности одной стороны она вообще немыслима» [7, с.16].

Военные конфликты имеют и другие важные отличительные признаки. В таких конфликтах наблюдается ограниченность сил и средств военного насилия. Это означает, что в процессе конфронтационного военно-силового взаимодействия государств значительное место занимает использование средств насилия, не предполагающего подчас открытой вооруженной борьбы, но вместе с тем осуществляемого с помощью военных сил и средств. Выступая не в прямом предназначении, а в качестве мер давления [3, с.65].

Как мы видим, рассмотренные  признаки присущи обоим явлениям (к военным конфликтам и войне). Конфликт всегда есть неразвитая война. Если же между участниками конфликтного процесса прекращается обмен информацией, то конфликт перестает быть управляемым. В этом случае «включаются» другие механизмы, генерирующие силы эскалации. Конфликт перерастает в войну. Конфликт не предполагает конфронтации абсолютно по всем вопросам. В этом его еще одна весьма принципиальная черта. Противостоящие в конфликте стороны в силу данного обстоятельства могут осознавать себя не только соперниками, но и зависимыми друг от друга партнерами. Такое ощущение, как отмечает американский политолог А. Джордж, необходимо участникам конфликта для того, чтобы они могли осознать всю важность и полезность конструктивных двусторонних мер, направленных на блокирование механизмов эскалации конфликтных отношений [5]. Война, если она началась, представляет собой процесс, вышедший из-под контроля.

При анализе военно-политических конфликтов важно уделять внимание и на другой аспект. Он состоит в определении типа и разновидности конкретного конфликтного процесса с применением в нем военных сил и средств. Думается, что в основу решения отмеченной задачи необходимо «положить» осмысление содержания и противоречий переживаемого мировым сообществом этапа развития. Исходными принципами такого осмысления, как представляется, должны выступать, во-первых, системное восприятие процесса развития человечества и, во-вторых, рассмотрение различных государств в качестве элементов системы межгосударственных взаимодействий. На этой основе можно было бы выделить две большие группы противоречий, которые определяют сегодня процесс развития человечества, — надсистемные и внутрисистемные.

Среди противоречий первой группы необходимо назвать следующие:

а) между расширяющимся влиянием результатов деятельности человечества на окружающую среду и уменьшающимися возможностями ее самовосстановления;

б) между увеличивающимися потребностями человечества в использовании  природных ресурсов и ограниченны  ми возможностями удовлетворения этих потребностей, разведанными запасами.

Надсистемные противоречия могут, как представляется, порождать  конфликты двух типов — «сырьевые» и «экологические». Они уже сегодня способны вызывать крупные военные столкновения. Яркий пример — конфликт между Ираком и Кувейтом, который молниеносно приобрел сложнейшую структуру с тенденцией эскалации до уровня войны, так как затронул интересы всех государств — потребителей ближневосточной нефти [9, с.90-95].

Существование внутрисистемных  противоречий обусловлено двумя главными взаимосвязанными причинами: во-первых, различным статусом элементов современной системы межгосударственных отношений; во-вторых, различным характером межэлементной корреляции в процессе функционирования этой системы.

Структурные противоречия в системе межгосударственных отношений имеют место в результате объективного различия между уровнем развития государств, составляющих структуру рассматриваемой системы. Сюда необходимо включить противоречия:

1) между развитыми государствами; 

2) между развитыми и неразвитыми государствами;

3) между неразвитыми государствами.

Корреляционные противоречия функционируют как результат  взаимодействия, соприкосновения, взаимоотторжения несходных идеологических, нравственных, религиозных, культурных ценностей, принадлежащих различным обществам.

Следует отметить, что  все вышеназванные противоречия (как надсистемные, так и внесистемные) сами по себе непосредственно не порождают  военных конфликтов. Они всегда связаны  с материально-экономическими условиями  жизни общества, через них находят свое «осмысление» или «стереотипизацию» в духовной сфере и только после этого трансформируются в политику, в конкретные политические действия государств. Таким образом, военные конфликты всегда порождаются политикой государств.

По своему содержанию и характеру военные конфликты, которые имеют место сегодня, и возникновение которых возможно на рубеже XX-XXI столетий, могут принадлежать к следующим основным типам и классам [4, с.41].

Развитие надсистемных противоречий способно приводить к военным конфликтам, обусловленным дисгармонией отношений человека с природой, всей биосферой.

Уже сегодня имеются  основания предполагать, что вероятность  возникновения «сырьевых» и «экологических»  конфликтов в будущем может оказаться  весьма высокой.

Кризисы в межгосударственных отношениях могут явиться причинами возникновения военных конфликтов как преимущественно «структурного», так и преимущественно «корреляционного» типа.

Процессы интеграции, в которые оказались вовлеченными практически все экономически развитые страны мира, позволяют сделать вывод о том, что вероятность «структурного» типа возникновения конфликтов между ними сегодня и в ближайшей перспективе будет оставаться довольно низкой.

Военные конфликты между  развитыми и неразвитыми государствами имеют сегодня среднюю степень вероятности, которая в целом имеет тенденцию к возрастанию. Это можно объяснить тем, что в результате необратимого процесса эволюции неразвитые элементы системы межгосударственных отношений будут постоянно стремиться к уровню и состоянию развитых. Все это будет в известной степени сказываться на изменении статуса различных элементов структуры этой системы. Иначе говоря, неизбежно будут затронуты интересы высокоразвитых стран, которые для восстановления устраивающего их порядка могут использовать военные средства.

Вероятность возникновения  конфликтов третьего выделенного класса сегодня очень высока и, скорее всего, сохранится в будущем. Социальная напряженность, мощные процессы внутренней социальной дифференциации и другие факторы подталкивают эти страны к борьбе друг с другом за более выгодные места в структуре мировой системы межгосударственных отношений.

Среди военных конфликтов «корреляционного» типа необходимо назвать следующие: конфликты, являющиеся следствием обострения идеологического противостояния; этнические и межнациональные; религиозные; территориальные. В условиях интенсификации взаимосвязей между всеми субъектами мировой системы межгосударственных отношений развитие противоречий преимущественно корреляционного типа может достигать такого состояния, когда они окажутся способными порождать многочисленные военные конфликты и войны.

В заключение отметим, что  в реальной жизни «чистые» или  идеальные типы и виды военных  конфликтов, представленные в рассмотренной  схеме, конечно, не встречаются. Чтобы определить, к какому типу или классу относится исследуемый военный конфликт, необходимо обнаружить в механизме его возникновения результаты взаимодействия всех тех разнообразных противоречий, которые составляют конкретную конфигурацию его причин, выделить среди них главные, решающие, наиболее конфликтогенные.

При этом необходимо видеть явление таким, каким оно предстает  и каким фактически является для  каждого из его участников. К примеру, военные действия во Вьетнаме с самого начала для народа этой страны, бесспорно, были войной, а для другой стороны первоначально представлялись карательной колониальной экспедицией, полицейской акцией, локальным конфликтом. И только тогда, когда потери этой второй стороны перешли за определенный порог, превысили приемлемый для общества уровень, оценка явления стала меняться — сначала в общественном мнении, а затем и в официальных учреждениях. Подобная эволюция имела место и при оценке в СССР действий советских войск в Афганистане.

Глава 3. Военно-политическая обстановка в мире в 2012 году

2012 год, по-видимому, будет  еще одним годом всеобщего  мира на Земле. Отношения между  ведущими державами в военно-политической  области – Америкой, Китаем, Россией,  Индией останутся в целом спокойными. Президентские выборы в РФ и США, а также смена высшего руководства в КНР пройдут на фоне безусловного приоритета внутренней – экономической, социальной, политической – повестки дня. Та же ситуация характерна и для Индии. Европа, до сих пор не ставшая самостоятельным стратегическим игроком, едва ли не полностью сосредоточена на проблемах долгового кризиса и судьбе общей валюты.

Отношения между великими державами

Сказанное не означает, что  отношения на «высшем уровне»  мировой стратегической иерархии останутся  без изменений. Уже в 2011 году появились признаки роста напряженности между Вашингтоном и Пекином. Соединенные Штаты серией заявлений и конкретных шагов – от провозглашения новой тихоокеанской стратегии в статье госсекретаря Клинтон и повышенной активности американской дипломатии в Азии до решения о размещении контингента своих морских пехотинцев в Австралии – дали понять Китаю, что они озабочены ростом военной, особенно военно-морской мощи КНР и не приемлют перехода внешней политики Пекина в более «мускулистую» фазу.

В то же время вывод  о начале перехода американо-китайских  отношений в конфронтационную фазу был бы неверен или во всяком случае, преждевременен. В отличие от риторики вашингтонской администрации в реальной политике США «поворот к Азии» был гораздо менее драматичным: американцы не возвращаются в АТР, поскольку никогда оттуда не уходили. Усиление группировки ВС США в регионе будет скорее относительным, чем абсолютным: в условиях бюджетных ограничений Америка сокращает военное присутствие на Ближнем и Среднем Востоке (Ирак, Афганистан) и в Европе, сохраняя прежний уровень сил и средств на Тихом океане и в Восточной Азии.

Со своей стороны пятое поколение  руководителей Китая, которое будет  призвано на высшие посты осенью 2012 года на очередном съезде КПК, не намерено резко менять внешнеполитический курс страны и тем более идти на столкновение с США. Долгий спор по поводу разграничения исключительных экономических зон в Южно-Китайском море, в котором КНР противостоит ряду стран АСЕАН, прежде всего Филиппинам и Вьетнаму, вряд ли будет решен и в 2012-м, но и вряд ли приведет к серьезному вооруженному конфликту. Очень важным событием, которое будет способствовать сохранению спокойствия в регионе и между КНР и США, стало недавнее (в январе уже начавшегося года) переизбрание Ма Инцзю президентом Тайваня. Г-н Ма известен как активный сторонник развития тесных связей с материковым Китаем.

В отношениях КНР с Индией и Японией  сохранится нынешняя тенденция: укрепление экономических связей при нарастании противоречий в политической области. Нарастание противоречий станет главным образом результатом дальнейшего подъема совокупной мощи Китая и усиления опасений со стороны его соседей в отношении того, куда будет направлена эта мощь. Но и в рамках этих двух пар отношений вооруженные столкновения в 2012 году, даже небольшие пограничные инциденты маловероятны.

На этом фоне российско-китайские  отношения будут по-прежнему выглядеть  превосходно. Внутренние проблемы этих отношений – это тема для совсем другой статьи. На международной арене, например в Совете безопасности ООН, РФ и КНР продолжат выступать с общих позиций. В перспективе – уже за пределами 2012 года – Москва должна быть готова к тому, что Пекин будет стремиться получить российскую поддержку в усиливающейся конкуренции с США. Помимо этого, роль Китая в мировой политике станет повышаться. Китайские руководители будут настаивать на том, чтобы все значимые вопросы в мире решались с непременным участием КНР и чтобы ни один вопрос не мог быть решен вопреки китайским интересам.

Выборный год отразится на отношениях между РФ и США. В Москве уже набрали силу страхи по поводу американского вмешательства во внутриполитические процессы России. В США республиканцы станут атаковать демократическую администрацию за любые «послабления» российским правителям. Вопрос о степени легитимности Владимира Путина, если он будет избран, как практически все уверены, президентом РФ, станет ключевым. Президенту Обаме, госсекретарю Клинтон и послу США в Москве Макфолу придется активно маневрировать на обоих направлениях – американо-российском и внутриамериканском. Это будет, конечно, провоцировать ответную реакцию Кремля и МИДа.

По сравнению с российскими выборами-2012 американские представляются скорее рядовыми. Тем не менее если в РФ речь не идет о передаче власти, которую Владимир Путин никогда, собственно, не выпускал из рук, то в США смена президента в принципе возможна. На момент написания этой статьи переизбрание на второй срок Барака Обамы выглядит более вероятным, но впереди еще девять месяцев борьбы и много неожиданностей. Однако даже в случае прихода в Белый дом республиканцев во главе с их нынешним фаворитом Миттом Ромни резкого поворота в российско-американских отношениях ждать не стоит.

2012-й, скорее всего, окажется – в лучшем случае – годом консолидации достижений «перезагрузки», чем ее дальнейшим развитием. В середине года РФ официально станет членом Всемирной торговой организации, но усилия администрации Обамы по снятию поправки Джексона – Вэника вряд ли принесут успех без очень серьезного лоббирования со стороны американских деловых кругов. В условиях кризиса, однако, бизнес США не особенно заинтересован в инвестициях в России и не будет лоббировать достаточно активно. В перспективе эту поправку, ограничивающую российско-американские экономические отношения, вероятно, не снимут «вчистую», а заменят какой-то новой – типа списка Магнитского.