Учение о Душе. Аристотель

Учение о Душе. Аристотель.

Предмет психологии. Учение о душе, по существу, занимает центральное  место в мировоззрении Аристотеля, поскольку душа, по представлению  Стагирита, связана, с одной стороны, с материей, а с другой - богом. Поэтому психология - и часть физики, и часть теологии (первой философии, метафизики). К физике относится, однако, не вся душа, а та ее часть, которая не может существовать, как и физические сущности вообще, отдельно от материи. Но "физическая" часть души и физические сущности не тождественны, поэтому не все в природе одушевлено - Аристотель не анимист, так же как он и не гилозоист. Одушевлено лишь живое, между одушевленностью и жизнью ставится знак равенства.

Поэтому психология в своей  низшей, физической части совпадает  по своему предмету с биологией. Обе  науки изучают живое, но по-разному: психология изучает живое в аспекте  целевой и движущей причин, а это  и есть душа, биология же - в аспекте  причины формальной и материальной. Аристотель отдает предпочтение психологии перед биологией, говоря, что "занимающемуся  теоретическим рассмотрением природы  следует говорить о душе больше, чем о материи, поскольку материя  скорее является природой через душу, чем, наоборот" (О частях животных I, 1, с. 39).

Определение души. В своем  трактате: "О душе" Аристотель определяет душу в системе понятий  своей метафизики - сущности, формы, возможности, сути бытия, энтелехии. Душой может обладать только естественное, а не искусственное тело (топор души не имеет). Это естественное тело должно обладать возможностью жизни. Осуществление (энтелехия) этой возможности и будет душой. Аристотель говорит здесь, что "душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же есть энтелехия: стало быть, душа есть энтелехия такого тела" (II, 1, с. 394) 1 /Аристотель. О душе, кн. II, гл. 1./, или: "Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью" (там же, с. 395), или: "Душа есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя" (там же). Эти, на первый взгляд, трудные формулировки не должны нас пугать. Аристотель желает сказать, что душа включается лишь при завершенности способного к жизни естественного тела. Душа - спутница жизни. Ее наличие - свидетельство завершенности тела, осуществленности возможности жизни. Но это значит, что Аристотель понимает жизнь очень широко.

Виды души. Аристотель различает  три вида души. Два из них принадлежат  к физической психологии, поскольку  они не могут существовать без  материи. Третья метафизична. В своем  минимуме душа есть везде, где есть жизнь. "Отправляясь в своем  рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного  наличием жизни" (II, 2, с. 396). А чтобы  быть живым, достаточно обладать способностью к питанию, к росту и к закату (естественный цикл живого), т. е. быть растением. Способность к питанию - критерий растительной души. В своем же максимуме  душа есть там, где есть ум, при этом даже только ум. Таков бог, о котором, как мы видели, Аристотель говорил, что "жизнь без сомнения присуща  ему, ибо деятельность разума есть жизнь" (Метафизика, XII, 7, с. 221).

Вообще говоря, чтобы быть живым, достаточно обладать хотя бы одним  из таких признаков, как ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста. Так, чтобы быть животным, достаточно чувства осязания: "животное впервые появляется благодаря ощущению" (О душе, II, 2, с. 397). Способность к  осязанию - критерий наличия животной души, так же как способность к  питанию - растительной. В свою очередь, способность к ощущению (а осязание - его минимум) влечет за собой удовольствие и неудовольствие, приятное и неприятное, а тем самым желание приятного. Кроме того, некоторым живым существам присуща способность к движению в пространстве. Так как способности к ощущено не может быть без растительной способности, то животные обладают не только животной, но и растительной душой. Таковы две низшие, "физические" души. Вторая выше первой и включает ее в себя. Где есть животная душа, там есть и растительная, но не наоборот. Поэтому животных меньше, чем растений.

"Наконец, совсем немного  существ обладает способностью  рассуждения и размышления". Эти  существа распадаются на две  группы: люди и бог. Люди, обладая  способностью к рассуждению и  размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог,  как было уже сказано, обладает  лишь разумной душой. Человек  - и растение, и животное. Бог - только бог. Так образуется  лестница живых существ в психологическом  аспекте. В принципе эта лестница  непрерывна, но все же она распадается  на три пролета: 

1) растительная душа - первая  и самая общая способность  души, чье дело - воспроизведение  и питание, а воспроизведение  - минимальная причастность к  божественному 1 /Здесь слышится  мотив платоновского "Пира:": "Рождение - это та доля бессмертия  и вечности, которая отпущена  смертному существу" (Платон. Соч.  в 3-x т., т. 2, с. 137 - 138)./. Растения не  ощущают, потому что они воспринимают воздействие среды вместе с материей. Растения не способны отделить от материи форму;

2) животные отличаются  от растений тем, что обладают  способностью воспринимать формы  ощущаемого без его материи.  Здесь слово "формы" употреблено  не в метафизическом смысле. Это  не сущности, не даваемые в  ощущениях и совсем не воспринимаемые  животными, а внешние формы,  образы отдельных предметов и  явлений, данных в ощущениях  и в их синтезе в представлениях. Такова животная душа;

3) человеческая душа кроме  растительного и животного компонентов обладает также и разумом. В силу этого она наиболее сложная, иерархичная, разумная душа (О ней ниже.)

Душа и тело. "Будучи формой, сутью бытия, энтелехией живого тела, душа есть "составная сущность". Такая душа от тела неотделима (II, 1, с. 396). Хотя она сама не тело, но она принадлежит телу, которое не безразлично душе. Душе отнюдь не безразлично, в каком теле она пребывает. Поэтому Аристотель отвергает орфико-пифагорейско-платоновское учение о переселениях душ. Со своей стороны, все живые естественные тела - орудия души и существуют ради души как "причины и начало живого тела" в трех смыслах: "Душа есть причина как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел" (там же, с. 402). Но все это относится лишь к растительной и животной душам.

Человеческая, разумная душа. Растительная и животная компоненты человеческой души неотделимы от тела так же, как души растений и животных. Ведь "в большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело" (там же, с. 373).

Аристотель приводит примеры, доказывающие, что эмоции - функции не только души, но и тела. Если тело не придет в возбуждение, то большое несчастье не вызовет должной эмоции, поэтому люди часто "каменеют", дабы защититься от страдания. Итак, делает вывод Аристотель, "состояния души имеют свою основу в материи" (там же, с. 373 - 374). Так же и вообще "способность ощущения невозможна без тела" (там же, с. 434), без которого совершенно невозможна деятельность и растительной души.

Однако разумная душа - не энтелехия тела. Ведь "ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела" (там же, с. 396). Таков ум: если способность ощущения невозможна без тела, то "ум ... существует отдельно от него" (там же, с. 434). Хотя Аристотель и замечает, что относительно ума и способности к умозрению еще не очевидно, существуют ли они отдельно и независимо от тела или же нет, но ему все же "кажется, что они - иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное - отдельно от преходящего" (там же, с. 398). Аристотель не находит убедительного основания для утверждения того, что ум соединен с телом. Аристотель утверждает, что ум не имеет своего органа. Здесь он не на высоте для своего времени: ведь пифагореец Алкмеон задолго до Аристотеля нашел орган мышления в мозге.