Свобода научного поиска и социальная ответственность учёного

2.2 Социальная ответственность учёного

В 20 веке многие философские труды раскрывали тему грядущей катастрофы. Говорили об истощении сырьевых и энергетических запасов, о загрязнении окружающей среды, о кризисе демографии. Чем дальше развивалась цивилизация, тем полнее наращивалась интеллектуальная сила человечества, тем страшнее оказывалась пропасть, в которую скатывается человечество. У современного человека тревога за судьбы мира, сознание в ненадежности, хрупкости человеческой судьбы вылились в ощущение всеобщей и неизбежной катастрофы. Так родился феномен современного апокалипсиса.

“Смотрю на землю, и вот, она разорена и пуста, - на небеса, и нет на них света. Смотрю на горы, и вот, они дрожат, и все холмы колеблются...” (Иер. 4: 20-30).

“...Основания земли потрясутся. Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена; ... она упадёт, и уже не встанет”( Иер. 24:18-20).[1]

Это библейские картины  всеобщего уничтожения. Были времена, когда люди равнодушно слушали эти пророчества. Многие века их даже не принимали всерьёз. Только теперь стало очевидно: библейские картины полны глубочайшего смысла. В них предсказание того, с чем столкнулось современное человечество. Выражение ”земля разверзнется” для нас не просто поэтическая метафора, а суровая действительность.

Не картина ли это  третьей последней мировой войны? Раскрытие физиками тайны атомного ядра позволило создать сначала атомную, а затем и водородную бомбы – чудовищные средства уничтожения жизни на Земле. Между тем, создавать или не создавать атомную бомбу – это уже вопрос не физической теории, а, скорее, философии, психологии, социологии и других гуманитарных наук. Однако решался он не учёными, а политиками, которые сумели привлечь к исполнению своих замыслов ряд выдающихся физиков и техников.

Возможно, наука сегодня приблизилась к распознанию важнейших секретов природы. И вместе с тем открылась масса необъяснимого. Порою возникает подозрение, что наука ведёт человечество по неверному пути. В чём же состоит смысл науки теперь, когда рассеялись все прежние иллюзии, благодаря которым наука выступала как “путь к истинному бытию”, “путь к истинному искусству”, “ путь к истинной природе”, “путь к истинному счастью”?[3] Архетип разумности ставится под сомнение. Мартин Хайдеггер не случайно отмечал, что наука вряд ли сможет раскрыть тайну человеческого бытия, коль скоро она не способна понять пределы и смысл собственного развития. Наука утратила пафос изыскания изначальной целостности, универсальности бытия. Духовные корни науки оказались отсечёнными. Она во многом потеряла метафизическое, нравственное измерение. Поэтому возникает недоверие к современному научному постижению, к тем перспективам, которые оно открывает.[4]

Среди областей научного знания, в  которых особенно остро и напряжённо обсуждаются вопросы социальной ответственности учёного и нравственно-этической оценки его деятельности, особое место занимают генная инженерия, биотехнология, генетические исследования человека, работы над созданием искусственного интеллекта, открывающие перспективы моделирования человеческих качеств разумности, рациональности. Именно развитие генной инженерии привело к уникальному в истории науки событию, когда в 1975 г. ведущие учёные мира добровольно заключили мораторий, временно приостановив ряд исследований, потенциально опасных не только для человека, но и для других форм жизни на нашей планете.

3. Франкенштейн на пороге 21 века.

 В 1816 г. 19-летняя Мэри Годвин (будущая Шелли) отдыхала в горах Швейцарии недалеко от Женевы на вилле Дио-дати. “Лето выдалось мокрое и неприветливое, нескончаемые дожди заставляли… целыми днями сидеть дома”. Именно в это лето, проведённое с Шерли и Байроном, она написала роман о докторе Франкенштейне. История должна была развлечь автора и позабавить поэтов. На самом деле столь несерьёзно задуманный “Франкенштейн, или Современный Прометей” обессмертил имя Мэри Шерли и, возможно, оказал на мироощущение нашей эпохи даже большее влияние, чем шедевры двух гигантов романтической поэзии XIX века.[16]

Когда Мери Шелли впервые  опубликовала свой роман, мы стояли на пороге современной научной революции. Идея конструирования одним человеком другого была чистой метафорой. Подобное деяние считалось невозможным, выходящим за пределы человеческого воображения, гигантски преувеличением. Это была страшная история, где автор выразил своё философское отношение к проблеме раскрытия природы человека, указал на возможные опасности в этом амбициозном, слепом, суетливом, нервном и неудовлетворённом стремлении всё знать, контролировать, противостоять силам природы и покорять её. С доктором Франкенштейном Мери Шелли отождествляет нас. В начале XIX века человек совершил классическое преступление с точки зрения греческого поэта V века до нашей эры - впал в “хюбрис” – всепобеждающую гордыню. К концу XIX века он был уже не просто соперником бога, а самим Богом. Технология превзошла все наши ожидания, не было проблемы, которой бы она, в конце концов, не разрешила. Мы стали настолько высокомерны, что даже не замечали своего высокомерия. Мы могли не бояться Бога, поскольку заняли его место. Всё, таким образом, совершалось с целью оправдать предназначение и прославить имя Homo sapiens.

Теперь, когда мы подошли к началу XXI века, миф о Франкенштейне стал реальностью. С помощью такого чуда, как современная хирургия на операционном столе могут буквально собрать человека по частям. Трансплантируются ткани и части тела (искусственные или же настоящие, заимствованные) давая выздоровление больным и спасение умирающим. Огромные суммы на протяжении ряда лет вкладываются в проект “Геном человека”. Цель проекта заключается в прочтении всей информации, закодированной в геноме. Это открывает перед человечеством новые колоссальные возможности. Возникли методы, которые позволяют уже на клиническом уровне проводить операции по произвольным перестройкам генома. Сейчас известно несколько сот различных наследственных болезней, причина которых - конкретный генетический дефект, а раз можно узнавать, значит можно диагностировать, можно принимать меры: либо лечить, либо предотвращать рождение, т.е. возможность вмешательства в процесс репродукции человека, во внутриутробное развитие. В связи с этим возникли и новые разделы медицины, такие как эмбрио - и цитотерапия, т.е. внутриутробное лечение. Ещё на стадии эмбриона или на стадии плода. Современная эмбриологическая техника позволяет получить зародышевые клетки, осуществлять слияние in vitro, вне организма. Осуществимо клонирование эмбриона человека, т.е. создание генетических копий. Одним из методов является расщепление клеток или блостомеров многоклеточного эмбриона на ранних стадия развития (метод широко используется в животноводстве). При этом возможна процедура креоконсервации – глубокого замораживания и хранения эмбрионов в течение длительного времени: эдакая жизнь про запас. Появилась возможность определять пол будущего ребёнка на стадиях доимплантационного эмбриона, либо на ранних сроках беременности, а значит возможность выбора пола. Осуществимо создание «химер»: встраивание чужих генов в молекулы ДНК – в итоге возникают существа – химеры, которые вовсе не известны в природе. На животных опробован метод клонирования с использованием самотических клеток, т.е. получили точную генетическую копию уже взрослого животного. Эта технология потенциально применима и к людям.[17]

Сегодня мы входим в новый  мир, такой же непостижимый, каким  на пороге уже позапрошлого века был  мир современной биологии и технологии. Однако сегодня новая генетика даёт повод скорее для опасения, чем для ликования. Оправдано ли было  когда-то введение моратория в этой области исследований? Было ли ошибкой последующее возобновление и расширение опытов? Оправдан ли сегодняшний запрет, наложенный на опыты с геномом человека? Дискуссии вокруг этических проблем генной инженерии не утихают. Человек, как отмечают некоторые их участники, может конструировать новую форму жизни, резко отличную от  всего нам известного, но он не сможет вернуть её назад в небытие. «Имеем ли мы право, - спрашивал один из творцов новой генетики, американский биолог, лауреат Нобелевской премии, Э. Чаргофф,- необратимо противодействовать эволюционной мудрости миллионов лет ради того, чтобы удовлетворить амбиции и любопытство нескольких учёных? Этот мир дан нам взаймы. Мы приходим и уходим; и с течением времени мы оставляем землю, воздух и воду тем, кто приходит после нас».[13]

Недавно биологи открыли  ген, который несёт в себе завершение жизни природного организма. Именно в нём заложена информация, которая исчерпывает себя в распаде клетки, в смерти индивида. Вот она, тайна конечности человеческого существования, заведомый приговор к смерти. Кстати, ген опознан, и с помощью лазера можно выжечь его. Человек станет бессмертным? Возможно. Не исключено, что в кругозоре биологии проблема выглядит предельно ясной…А с точки зрения философии? Может быть только мудрец способен предостеречь человечество от посягательства на таинство жизни и смерти. Только философ, благодаря своему призванию, обязан представить на суд специалистов древние интуиции – предостережения, результаты огромной интеллектуальной работы мыслителей, толкующих о загадках жизни и смерти. Лишь философу надлежит придать проблеме обострённое метафизическое звучание. Зачем нужны существа – химеры, которых не было в природе? К чему, вообще говоря, может привести бесконтрольное баловство с генами? Не исключено, что начнётся длительный ряд мутаций, который преобразует всё живое. Человек станет жертвой собственных экспериментов. Мнимое господство над природой обернётся жутким поражением. Возможность вмешательства в геном и клонирование может привести к появлению неоевгеники: «Наладим серийное производство генетических копий лучших представителей рода человеческого, улучшим генотип». Генетически человек сходен с шимпанзе на 99%. Почему не попытаться создать Homo superior, которого бы отличал от нас тот же 1% генетической информации, что отличает нас от обезьяны?[12] Существует ещё один аспект проблемы. По мере проникновения науки в природу, естества всё чаще возникает вопрос: что же представляет собой собственно человеческое? А почему миф о Франкенштейне всё ещё внушает страх? В основе лежит ужасающий факт: вместе со знанием мы получаем так или иначе смешанные идентичности. Мы теряем индивидуальность и идентифицируемся с монстром. Возможно, это преувеличение. Возможно, настоящая дилемма состоит в том, что мы теперь отождествляем себя с тем и другим. Трезвая экспертиза науки возможна только в философии. Само собой понятно, что философия вовсе не выполняет функцию некоего интеллектуального полицейского, ибо внутри философии нет единой точки зрения по фундаментальным вопросам.

Может сложиться впечатление, что философия только тем и  занимается, вразумляет людей. Люди науки  бесстрашно проникают в лабиринты познания , а лубомудры увещевают , советуют, предостерегают. Не пытаются ли они остановить колесо истории? Разве можно остановить человечческую мысль? Конечно нет. Но проблема гораздо сложнее. В арсенале философов огромный интеллектуальный материал, накопленный за тысячелетия. Наработаны различные навыки мышления, представлены разнообразные интеллектуальввные традиции. Нельзя остановить мысль, но и нельзя оставить её плоды на обочине. Зачем тогда вообще мысль?

Использование средств  философского анализа,  обращение к многовековому опыту философ ских размышлений становится не просто желательным, а существенно необходимым для поиска и обоснования разумныхи месте с тем подлинно гуманых позиций при столкновениис проблемой свободы научного поиска в сегоднешнем мире. В разрезе биотехнологии, генетики это стало предметом особой науки-биоэтики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подведём итог выше сказанному. Наука  достигла сегодня того уровня, когда  неразумное практическое применение её плодов может иметь катастрофические последствия. В этой связи обычно указывают на ядерное, биологическое и химическое оружие, манипуляции с генами животных и людей. Столь активно беспокоит проблема, так называемая «проблема 2000», которая дает понять, что уже сегодня при уничтожении компьютеров мир может низвергнуться в хаос, а зависимость человека от умных машин имеет явную тенденцию к росту. Увы, но достижения науки не всегда ведут к добру. Прав французский философ М. Монтень, отмечавший: «Тому, кто не постиг науки добра, всякая наука приносит лишь вред».[11] Между тем эти отрасли: генная инженерия, информационные технологии, разработка ультрасовременного вооружения, - все являются сегодня стратегическими направлениями в сегодняшней науке. Уже сейчас уровень развития государства, его статус, место на международной арене определяются в большей степени именно научным потенциалом в этих областях исследований. Завтра же страны будут делиться не на бедные и богатые, а на владеющие и не владеющие информацией. Поэтому известно, что власть имущие мужи от политики и бизнеса будут всеми средствами поощрять и финансировать научные разработки в этих столь перспективных направлениях. Как это часто бывает, дельцы и политики из-за своих интересов, личной выгоды могут не увидеть грозной опасности, таящейся где-то в будущем и кажущейся  сегодня надуманной. В этой ситуации бремя ответственности за применение достижений науки в первую очередь несут сами творцы науки, учёные. Никто не в состоянии лучше самих учёных оценить положительные и отрицательные стороны применения результатов научных исследований, оградить общество от потенциальной опасности. Общество в свою очередь обязано не допускать возможности давления на учёных со стороны кого бы то ни было: страшно подумать, что где-то в «шарашках» (вроде тех, что описаны Солженицыным «В круге первом» ) сейчас ведутся эксперименты по клонированию или разработке нового вида оружия. Прогресс науки - не самоцель для человечества, он призван способствовать всемирному развитию человека, в том числе улучшению материальных условий его жизни. Наука не отменяет первостепенную значимость таких ценностей человеческой жизни, как свобода, справедливость, счастье. Она должна помогать развитию человека как творческой личности. Но будет ли наука действительно способствовать прогрессу общества и человека, или же, наоборот, она будет служить силам реакции – это уже зависит от людей данного общества, от их ответственности перед будущим.

Список источников и литературы

1. Библия. //http://www.slovo-bible.ru
2. Бэкон Ф. Латинские афоризмы, максимы, девизы, пословицы и поговорки. //http://www.kistine.ru/
3. Вебер М. Наука как призвание и профессия. Часть 1. //http://www.filosof.historic.ru/
4. Гуревич П.С. Философия человека. Часть 1. http://www.gurevich_human_being_philosophy.ru
5. Дробницкий О.Г. Нет ничего практичнее хорошей теории…//http://www.red-philos.net
6. Канке В.А. Философия. – М.: «Логос», 1997. – 352с
7. Кривохатько Н. И. Люди и насекомые или история как равнодействующая двух начал в человеке // http://www.sfkm.nm.ru
8. Лазар М.Г. Этика науки. – Л.: ЛГУ, 1985. - 125с.
9. Медянцева М.П. Ответственность ученого как социально-этическая проблема.– Казань: КГУ, 1973. – 174с.
10. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. Cоциальная структура и аномия. // Социологические исследования. - 1992. - №2-4
11. Монтень М. Афоризмы, цитаты и крылатые слова. //http://aphorism-list.com/
12. Моррис Гудмэн. Шимпанзе – это человек на 99,4% //http://www.membrana.ru/
13. Пугач Б. Я. Философские и нравственные аспекты деятельности Альфреда Нобеля //http://www.nbuv.gov.ua/
14. Фролов И.Т.,  Араб-Оглы Э.А., Арефьева Г. С. и др. Философия. 2ч. 42. –М.: Политиздат, 1989. – 639с.
15. Трубников Н.К. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания.– М.: Политиздат, 1990.– 464с
16. Шелли М. «Франкенштейн, или современный Прометей». //http://www.lib.ru/
17. Янковский Н.К., Боринская С.А. Геном человека. Научные и практические достижения и перспективы. //http://www.bioinformatix.ru/