Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Июня 2013 в 15:06, творческая работа
Проблема смерти приобретает центральное значение у Фрейда. И центральной является именно проблема смерти, связанная неразрывно с проблемой времени. Проблема бессмертия вторична, и она обычно неверно ставилась. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни. Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть -предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.
Смысл
смерти
Проблема смерти приобретает центральное
значение у Фрейда. И центральной является
именно проблема смерти, связанная неразрывно
с проблемой времени. Проблема бессмертия
вторична, и она обычно неверно ставилась.
Смерть есть самый глубокий и самый значительный
факт жизни, возвышающий самого последнего
из смертных над обыденностью и пошлостью
жизни.
Только факт смерти ставит в глубине вопрос
о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет
смысл именно потому, что есть смерть.
Смысл связан с концом. И если бы не было
конца, т.е. если бы была дурная бесконечность
жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть
-предельный ужас и предельное зло - оказывается
единственным выходом из дурного времени
в вечность, и жизнь бессмертная и вечная
оказывается достижимой лишь через смерть.
Платон учил, что философия есть не что
иное, как приготовление к смерти. Но беда
лишь в том, что философия сама по себе
не знает, как нужно умереть и как победить
смерть.
Жизнь благородна только потому, что в
ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий
о том, что человек предназначен к другой,
высшей жизни. В бесконечном времени смысл
никогда не раскрывается, смысл лежит
в вечности. Но между жизнью во времени
и жизнью в вечности лежит бездна, через
которую переход возможен только лишь
путем смерти, путем ужаса разрыва. Гейдеггер
говорил, что обыденность парализует тоску,
связанную со смертью. Обыденность вызывает
лишь низменный страх перед смертью, дрожание
перед ней как перед источником бессмыслицы.
Смерть есть не только бессмыслица жизни
в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий
из глубины, указывающий на существование
высшего смысла жизни.
Не низменный страх, но глубокая тоска
и ужас, который вызывает в нас смерть,
есть показатель того, что мы принадлежим
не только поверхности, но и глубине, не
только обыденности жизни во времени,
но и вечности. Вечность же во времени
не только притягивает, но и вызывает ужас
и тоску. Смысл смерти заключается в том,
что во времени невозможна вечность, что
отсутствие конца во времени есть бессмыслица.
Но смерть есть явление жизни, она еще
по эту сторону жизни, она есть реакция
жизни на требование конца во времени
со стороны жизни. Смерть есть явление,
распространяющееся на всю жизнь. Жизнь
есть непрерывное умирание, изживание
конца во всем, постоянный суд вечности
над временем. Жизнь есть постоянная борьба
со смертью и частичное умирание человеческого
тела и человеческой души.
Время и пространство смертоносны, они
порождают разрывы, которые являются частичным
переживанием смерти. Когда во времени
умирают и исчезают человеческие чувства,
то это есть переживание смерти. Когда
в пространстве происходит расставание
с человеком, с домом, с городом, с садом,
с животным, сопровождающееся ощущением,
что, может быть, никогда их больше не увидишь,
то это есть переживание смерти. Смерть
наступает для нас не только тогда, когда
мы сами умираем, но и тогда уже, когда
умирают наши близкие. Мы имеем в жизни
опыт смерти, хотя и не окончательный.
Стремление к вечности всего бытия есть
сущность жизни. И вместе с тем вечность
достигается лишь путем прохождения через
смерть, и смерть есть участь всего живущего
в этом мире, и, чем сложнее жизнь, чем выше
уровень жизни, тем более ее подстерегает
смерть.
Смерть имеет положительный смысл. Но
смерть есть вместе с тем самое страшное
и единственное зло. Всякое зло может быть
сведено к смерти. Убийство, ненависть,
злоба, разврат, зависть, месть есть смерть
и сеяние смерти. Смерть есть на дне всякой
злой страсти. Никакого другого зла, кроме
смерти и убийства не существует. Смерть
есть злой результат греха. Безгрешная
жизнь была бы бессмертной, вечной. Смерть
есть отрицание вечности, и в этом онтологическое
зло смерти, ее вражда к бытию, ее попытки
вернуть творение к небытию. Смерть сопротивляется
Божьему творению мира, она есть возврат
к изначальному небытию.
Смерть отрицательно свидетельствует
о силе Божьей в Мире и о Божьем смысле,
обнаруживающимися в бессмыслице. Можно
даже сказать, что мир осуществил бы свой
безбожный замысел бесконечной (невечной)
жизни, если бы не было бы Бога, но так как
есть Бог, то этот замысел неосуществим
и кончается смертью. И Сын Божий, Искупитель
и Спаситель, абсолютно безгрешный и святой,
должен был принять смерть, и этим освятил
смерть. Отсюда двойное отношение христианства
к смерти. Христос смертью смерть попрал.
В почитании креста мы почитаем смерть,
освобождающую, побеждающую смерть. Чтобы
ожить, нужно умереть. В кресте смерть
преображается и ведет к жизни, к воскрешению.
И вся жизнь этого мира должна быть проведена
через смерть, через распятие. Без этого
она не может прийти к воскрешению, к вечности.
Добро, благо есть жизнь, сила и полнота
жизни, вечность жизни. Смерть есть безумие,
ставшее обыденностью.
Живые, а не мертвые страдают, когда смерть
сделает свое дело. Мертвые больше не могут
страдать; и мы можем даже похвалить смерть,
когда она кладет конец крайней физической
боли или печальному умственному упадку.
Однако неправильно говорить о смерти
как о ”вознаграждении”, поскольку подлинное
вознаграждение, как и подлинное наказание,
требует сознательного переживания факта.
В жизни каждого человека может наступить
момент, когда смерть будет более действенной
для его главных целей, чем жизнь; когда
то, за что он стоит, благодаря его смерти
станет более ясным и убедительным, чем
если бы он поступил любым другим образом.
Смерть - это совершенно естественное
явление, она играла полезную и необходимую
роль в ходе длительной биологической
эволюции. Действительно, без смерти, которая
придала самое полное и серьезное значение
факту выживания наиболее приспособленных,
и таким образом сделала возможным прогресс
органических видов, человек вообще никогда
не появился бы.
Социальное значение смерти также имеет
свои положительные стороны. Ведь смерть
делает нам близкими общие заботы и общую
судьбу всех людей повсюду. Она объединяет
нас глубоко прочувственными сердечными
эмоциями и драматически подчеркивает
равенство наших конечных судеб. Всеобщность
смерти напоминает нам о существенном
братстве людей, которое существует несмотря
на все жестокие разногласия и конфликты,
зарегистрированные историей, а также
в современных делах.
2 Проблема бессмертия
Проблема бессмертия - основная, самая
главная проблема человеческой жизни,
и лишь по поверхности и легкомыслию человек
об этом забывает. Иногда он хочет убедить
себя, что забыл, не позволяет себе думать
о том, что важнее всего. Все религии, начиная
с зачаточных религиозных верований дикарей,
строились в отношении к смерти. Человек
есть существо, поставленное перед смертью
в течение всей своей жизни, а не только
в последний час жизни. Человек ведет двоякую
борьбу: за жизнь и за бессмертие. Смерть
есть явление еще внутри жизни, а не по
ту сторону, самое потрясающее явление,
пограничное с трансцендентным.
Сильное страдание всегда ставит вопрос
о смерти и бессмертии. Но и всякое углубление
жизни ставит все тот же вопрос. Было построено
много типов религиозных и философских
учений о победе над ужасом смерти и достижении
реального или призрачного бессмертия:
спиритуалистическое учение о бессмертии
души; учение о перевоплощении душ; мистико-пантеистическое
учение о слиянии с Божеством; идеалистическое
учение о бессмертии идей и ценностей;
христианское учение о воскресении целостного
человека; притупление остроты проблемы
смерти через слияние с коллективной жизнью
на земле и через возможность земного
счастья. Спиритуалистическое учение
о бессмертии души сулит бессмертие лишь
части человека, а не целостному человеку.
Учение о перевоплощении еще менее дает
бессмертия целостному человеку, оно предполагает
его разложение на отдельные элементы
и ввержение человека в космический круговорот,
оставляет его во власти времени. Человек
может перейти в нечеловеческий род существования.
Учение о слиянии с божеством не означает
бессмертия личности, а лишь бессмертие
безличных идей и ценностей. Идеалистическое
учение также не означает бессмертия личности,
а лишь бессмертие безличных идей и ценностей.
Отворачивание от темы о бессмертии через
обращенность к грядущему счастью человечества
говорит о неразрешимости этой темы и
о вражде к ее постановке. Только христианское
учение о воскресении целостного человека
отвечает на поставленный вопрос, но с
ним связано много трудностей.
Смысл человеческого бытия
Выход за пределы "биологической программы существования", т. е. творческая "открытость человека миру", закономерно возникающий из ускорения развития человеческой популяции, требовал от человека потребности и навыка планирования своего Будущего. Быть человеком – это значит быть вовлеченным, втянутым в ситуацию одновременного отождествления и противопоставления себя и мира. И отождествление себя с миром, и противопоставление себя миру осуществляется при этом через признание собственной субъективности и объективности мира. Общим и для личной субъективности, и всеобщей объективности являются Пространство и Время. Единое для всех пространство, преломляющееся для личности уникальным образом, и время, как последовательность событий от прошлого через настоящее к будущему, имеющее для всех разное измерение. Человек – единственное существо, которое осознает свою субъективную смертность в бесконечном и объективном мире.
Это осознание неизбежности смерти ставит перед каждым человеком ряд важных мировоззренческих вопросов. Первый из них: можно ли избежать смерти? Может быть, существует возможность воскрешения из мертвых? Может быть, умирая, человек перерождается в иные формы существования? Для поиска ответа на этот вопрос, во всех его модификациях, в обществе создан специальный институт религии. Религия пользуется большой популярностью у людей, потому что учит, как правильно (т. е. – по правилам) относиться к факту человеческой смертности и как вести себя при жизни для того, чтобы продолжить бесконечное и счастливое существование в мире.
Но не меньшей популярностью в обществе пользуются и атеистические концепции, так же, как и религия, объясняющие смысл временного пребывания человека на земле. Атеистические концепции утверждают, что смысл конечной человеческой жизни в самой жизни. Эпикурейцы Древней Греции учили: живи, т. е. удовлетворяй свои потребности, обеспечивай биологическое и духовное существование и радуйся. Перестанешь это делать, не будет никаких переживаний и страстей, значит тебя уже нет, а есть смерть. Такая философская позиция имеет свои положительные черты, потому что ориентирует человека в основном на самоценность жизни, но в ней слабо отражены правила содержательной стороны жизни, духовно-нравственные ориентиры человеческого поведения. Атеист, как правило, очень сильно, вплоть до потери смысла жизни, страдает после смерти близких, потому что не способен верить в продолжение жизни после смерти и новую встречу с любимыми.
Человека, помнящего о прошлом и надеющегося на будущее, не удовлетворяет просто жизнь в настоящем. Имеющий выбор в приоритетах жизни человек стремится жить ради чего-то и кого-то. Цель жизни ограничивает бесконечность выборов и делает осмысленной существование. Отсюда – дилемма: ради чего живет человек – "иметь нечто, или быть кем-то". "Жить ради чего-то" (этим "чем-то" может быть и "кто-то") – это установка человека на обладание и владение; жить, чтобы быть кем-то или каким-то, – это установка на отказ и от обладания, и от владения ради поисков средств самосовершенствования.
Установка на обладание – это эгоизм; но установка на отказ от обладания ради чего-то другого – не обязательно альтруизм. Дело в том, что между этими двумя установками нет антагонизма. Ведь для того, чтобы быть, необходимо обладать некоторыми качествами и материальными благами. Речь может идти только об оптимальном сочетании двух установок, из которых установка на "быть" преобладает над установкой "иметь".