Схоластика и её представители

Основы средневекового общества окончательно сформировались в Европе в IX-Х вв. В настоящее время сложилась  система личных общественных зависимостей (вассалитет), а христианская религия  пронизывала собой и регламентировала все сферы и стороны человеческой жизни. В это же время формируются и ведущие направления средневекового философствования - схоластика и мистика. Оба они были вариантами религиозной философии, поэтому для них непререкаемым был авторитет Священного Писания, а Бог представал исходным ориентиром для всяческих размышлений и осмыслений. Различие между схоластикой и мистикой заключалась в разном отношении к возможностям человеческого разума в вопросах богопознания. Схоластика считала, что, хотя с помощью разума Бога познать невозможно, человек должен в полной мере использовать возможности разума, поскольку он способен привести к границе, с которой открывается сфера созерцания сияния славы Божией. Последнее достигается только верой, но к названной границе приводит ум. Поскольку самым надежным и эффективным средством ума логика, то первым признаком схоластики является использование логики в богопознании. Мистики же настаивали на том, что рассуждения только вредит христианскому благочестию, поэтому в поисках путей приближения к Богу следует полагаться на чувства, веру, любовь и самоотречение. Итак, в основе разделения средневековой философии схоластику и мистику лежит различное толкование соотношения веры и разума в деле богопознания.

В период раннего  сложившегося средневековья (и ранней схоластики и мистики) И.С.Ериугена (810-877) в сочинении "О природе" впервые наметил целостную христианизированные картину мира, где существовала стройная система иерархических связей, обусловленных действием единого божественного начала . Ериугена утверждал, что настоящие знания совпадают с верой, а философия - с теологией. Ериугену считают первым выдающимся представителем схоластики. Ансельм Кентерберийский (1033-1109) ввел в интеллектуальный оборот онтологическое доказательство существования Бога: если Бог есть сплошная совершенство, то он не может не существовать, ведь его несуществование было недостатком бытия, а следовательно, несовершенством. Этот схоласт остро поставил вопрос о в природу идеальных сущностей, без внимания к которым невозможно постичь тайны сознания. В это же время Петр Дамиани (1007-1072) утверждал, что философствование угрожает христианской души гибелью. Если философия и может быть полезным, то лишь как служанка богословия. В отношении к Богу следует полагаться на самоотверженную веру.

В период зрелого средневековья (XII-XIII вв.) Вопрос о знания и познания еще более обостряется, поскольку именно в это время в Европе наблюдается бурный рост городов, возникают и развиваются университеты (объединения преподавателей и студентов). Играют ли какую-то роль в вопросах христианского благочестия и спасения души человеческие усилия, человеческая мыслительная активность? - Это вопрос лежало в основе дискуссий между "номинализмом" и "реализмом", хотя смысловым поводом для пререканий был вопрос о природе общих понятий (универсалий). "Реалисты" считали, что единственная подлинная основа бытия вещей - это общие идеи божественного разума, возникающие образцами при творении мира, они же появляются и как единственно подлинная реальность. "Номиналисты" же предполагали, что общие идеи - это только имена ("номин"), которыми человек обозначает общее в разных вещах, а реальностью следует считать единичные вещи, поскольку именно они являются результатом божественного творения мира. Поэтому вне человеческим познанием общих идей не существует. Вследствие этого человеческое познание имеет свое значение и оправдание. Понятно, что "реалисты" были более ортодоксальными теологами, а некоторых "номиналистов" Церковь осудила. В "реалистов" принадлежали Ансельм Кентерберийский и Бернар Клервоский, в "номиналистов" - Росцелин с Компьене и (в определенный период) Пьер Абеляр. Стоит отметить, что вопрос о природе общих понятий и их роль в познании остается и по-сегодня очень важным для философии, поскольку в некоторых течениях современной философии исповедуется позиция, по которой единственной реальностью интеллектуальных актов возникает именно язык, а понятие, в таком случае, определяют содержание интеллекта.

В период зрелого  Средневековья в связи с увеличением  интереса к знанию произошли изменения в исторической судьбе платонизма и аристотелизма. Ранее, когда на первом плане стояли вопросы о сущности Бога, иерархию мироздания, о внутренние характеристики человека, платонизм достаточно органично сочетался с очерченным кругом вопросов. А теперь, в зрелом Средневековье, когда акцент был перенесен на вопрос о строении и использование знаний в теоретическом и практическом аспектах, на расширение границ познания, на классификацию и структурирование наук, оказалось, что для такой цели больше подходит философское наследие Аристотеля. Его произведения (кроме логических) сначала пришли в Европу через арабский мир и были встречены Католической Церковью и богословием с настороженностью: казалось, что аристотелизм отдает натурализмом и материализмом. Но уже в 1231 г. создан папскую комиссию во главе с Альбертом Больштедта ("Великим", 1206-1280), которая должна была решить, могла бы христианская теология использовать аристотелизм. В комиссию входил и Фома Аквинский (1225-1274), творчество которого оценивается как вершина в развитии схоластики.

В этот же период получила распространение так называемая "теория двойной истины", которая  утверждала, что философия (и наука) имеют право на автономный относительно богословия развитие, поскольку между  науками и богословием существуют существенные различия: философия (и наука) движутся от частного к общему (индукция), а богословие - от общего к частному (дедукция), философия и наука являются сферами теории, а богословие - этики и жизненной практики. Богословие не принимало этой теории, но мысль о том, что существует определенная разница между знанием священным и мирским, с того времени возникла как нормальная и оправдана.

Фома Аквинский (лат. - Томас) стал основателем томизма - одного из влиятельных направлений  христианской философии. Подробно изучив философию Аристотеля, Фома Аквинский пришел к выводу о родстве стиля мышления Аристотеля с теологическими подходами к решению тогдашних проблем в рамках схоластики. Опираясь на аристотелизм, Фома Аквинский создал всеобъемлющую философско-теологическую концепцию, которая впитала в себя почти всю проблематику теологии и вознесла ее на новый уровень решения. Учение Фомы Аквинского довольно часто характеризуют как концепцию "симфонии (созвучия) разума и веры". По мнению Тома, существуют истины, которые мы способны постигать природным умом: сфера науки и философии, а также существуют истины, которые превосходят человеческие возможности - они даются человеку лишь в божественном откровении и касаются вопросов творения мира, спасение и бессмертие души; наконец, есть истины, которые можно понимать как с помощью разума, так и с помощью веры, - тут философия и теология должны сотрудничать. Поэтому истины теологии и истины разума не должны входить в конфликт между собой, но если такое произойдет, следует предпочесть истинам теологии. Итак, "симфония" предусматривает подчинение естественного разума истинам откровения в случае их столкновения. Исходя из этого, Тома разделял все знания и науки на: а) теологию откровения б) естественную теологию в) философию (которая объединяла и все остальные науки).

Фома Аквинский  культивировал синтетический стиль  мышления, то есть он, как правили, не отвергал уже существующие позиции, а пытался четко определить их место в общей панораме понимания  определенного вопроса. Примером может  служить его решение вопроса о соотношении идей и вещей. Идеи могут существовать "до вещей" (в божественном промысле - это была позиция "реалистов"), "в вещах" (как их сущность и необходимость - это позиция "концептуалистов"), "после вещей" (как результат человеческого познания - это позиция "номиналистов"). Итак, и в этом вопросе Тома проводил позицию своеобразной "симфонии". То же самое - и в вопросе о предыдущей божественную определенность судьбы и свободу человеческой воли. В душах при создании заложено стремление к добру, но не каждый человек способен в реальных условиях жизни выдержать этот ориентир. В таком случае Бог помогает человеку откровением, словом Священного Писания, прозрениями святых. Если и это не помогает, Бог затрудняет путь греха и облегчает продвижение по пути истины. За такого сочетания действий Бога с действиями человека последняя способна активно влиять на свою судьбу, на результаты своего жизненного пути.

Учение  Фомы Аквинского в 1879 г. провозглашена  официальной философской доктриной  Католической Церкви под названием "неотомизма".

Известными  мистиками периода развитого  Средневековья были Франциск Ассизский (1182-1226), Бернар Клервоский (1091-1153) и Джованни Бонавентура (1221-1274). Последний в  своем сочинении "Путеводитель души к Богу" очертил довольно стройную для своего времени классификация познавательных способностей человека: чувства, воображение, рассудок, разум, умственное созерцание и различения добра и зла. А в работе "О возвращении наук к теологии" Бонавентура дал список известных на то время наук, причислив туда и технические науки (рукотворные). Но в конце все эти науки и способности должны были подвести человека к "обожествление", к созерцанию Бога через самоотверженной любви.

В трудах выдающегося  схоласта Роджера Бэкона (1214-1292) было высоко приподнято роль наук в просветлении человеческой души. Бэкон, в частности, утверждал, что "знание есть сила", что почвой научных знаний возникает опыт (хотя в теологии решающую роль играет явление) и что Бог сотворил мир с помощью математики. Иоганн Дунс Скот (1265-1308) в своих произведениях на первый план в сущности Бога выводил не разум или идеи, а волю, поскольку она способна определять себя не только идеально, но и реально. Поэтому теология, за Скоттом, является наукой практической (дает наставления для жизни), а философия - теоретической.

Во времена  поздней схоластики Уильям Оккам (1285-1349), развивая идеи И. Д. Скотта, подчеркивал  невозможность умственного постижения сущности Бога: главное здесь творения, а это акт воли, а не ума. Мало того, вера неоценима именно потому, что связана с позарозумним. Отсюда вытекает тезис о том, что знанию открыты только отдельные вещи. Размышления и обоснования не должны чрезмерно удаляться от вещей. Из такого хода мысли логически вытекает принцип "бритвы Оккама": не следует увеличивать сущностей (при обосновании) без надобности. Этот принцип, наконец, было направлено против схоластики с ее стремлением к бесконечным логических построений. Считается, что именно он способствовал отходом от схоластического теоретизирования.

Представители мистики позднего Средневековья  Мейстер Экхарт (1260-1327), Иоганн Таулер (1300-1361), Иоганн Рейсбрук (1293-1381) известны тем, что, мастерски владея словом, особенно отмечали смысле человеческой активности в вопросах выбора жизненного пути и приобщение к божественной благодати. Они утверждали, что, отталкиваясь от того, что даровано Богом, человек сам определяет себя собственными поступками, ибо способна раздуть в пламя заложенную в нее Божью искру.

Завершая  рассмотрение идей схоластики и мистики эпохи Средневековья, следует отметить, что вряд ли оправданно рассматривать последнюю как на явление исторического прошлого. В схоластических логических конструкциях, во-первых, обозначены существенные характеристики духовного и идеального в их адекватных проявлениях, а во-вторых, мироздание впервые появилась как взаимодействие сил и энергии (а не того или стихий, как это было в античности). Последнее дало возможность перейти от античных мировых стихий к оперированию понятиями классической механики. Мистика, в свою очередь, требовала видеть в человеке не только то, что связано с разумом, а несколько, глубже укоренено в человеческое естество. Это в определенной степени опережали экзистенциалистской толкования человека как "отверстия в бытии", отверстия, через которое бытие выходит в явления.

В идеях  зрелого и позднего Средневековья  уже можно проследить зачатки  идей поздних исторических эпох, но в сфере исключительного акцентирования первой веса духовных поисков эта  эпоха, наверное, остается непревзойденной.