Русская философия

Русская философия

Русская философия — собирательное название философских концепций русских мыслителей второй половины ΧΙΧ — начала XX веков. Традиционно началом русской философии считают публикацию «Философических писем» Петра Чаадаева, а фактическим окончанием её существования в России — высылку большевиками в 1922 последних представителей «старорежимной» философской школы.

Характерные черты и предмет русской философии

По мнению Н. О. Лосского, характерными чертами русской философии являются: космизм, софиология (учения о Софии), соборность, метафизичность, религиозность, интуитивизм, позитивизм, реалистичность (онтологизм).

Предметами философского поиска русских мыслителей были:

1. Проблема человека;
2. Космизм (восприятие космоса как единого целостного организма);
3. Проблемы морали и нравственности;
4. Проблемы выбора исторического пути России - между Востоком или Западом (сугубо специфическая проблема русской философии);
5. Проблема власти;
6. Проблема государства;
7. Проблема социальной справедливости;
8. Проблема идеального общества;
9. Проблема будущего.

Основные школы русской философии

1. Историческая  философия П.Я.Чаадаева;
2. Философия западников и славянофилов — А. И. Герцена, Н. П. Огарева, К. Д. Кавелина, В. Г. Белинского, А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, Ю. Ф. Самарин, А. Н. Островский, братья К. С. и И. С. Аксаковы;
3. Ортодоксально-монархическая философия — Н. В. Федорова, К.Н.Леонтьева;
4. Философия Ф.М. Достоевского;
5. Философия Л.Н. Толстого;
6. Революционно-демократическая философия — Н.Г. Чернышевского, народников Н. К. Михайловского, М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева, анархиста П. А. Кропоткина, марксиста Г. В. Плеханова.
7. Философская антропология Николай Николаевич Страхов
8. Либеральная философия В. С. Соловьёва.
9. Русская религиозная философия — С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского;
10. Философия космизма Н. В. Бугаева, В. И. Вернадского, К. Э. Циолковского, А. Л. Чижевского;
11. Философия «русского зарубежья» Д. С. Мережковского, Л. Шестова, П. Сорокина, Н. А. Бердяева;

Михаил Васильевич Ломоносов

Значительное место  в истории русской философии  занимает Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765). Область его интересов  чрезвычайно широка. Его интересовали как естественно-научные проблемы, так и гуманитарные науки, в частности, филология. На его взгляды повлияли такие великие философы, представители механистического мировоззрения, как Г. Галилей, Р. Декарт, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Г. Лейбниц и др. Примечательно, что Ломоносов прослушал курс философии у Х. Вольфа.

Ломоносов развивал идеи «корпускулярной философии», говорил, что тело состоят из мельчайших частиц − атомов, образующих корпускулы (молекулы). В этом усматривал детерминизм процессов в природе. Здесь проявляется диалектизм его взглядов. Первостепенное значение придавал опыту как критерию истины любых логически выстроенных с помощью анализа и синтеза теорий.

Взглядам Ломоносова в объяснении явлений в окружающем мире свойственен деизм. «Нерассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулом. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по псалтые научиться можно астрономии или химии.» Являлся один из приверженцев просветительских взглядов.

Петр Яковлевич Чаадаев

В философских взглядах Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856) присутствовал дуализм. Материальный мир он представлял состоящим из частиц и считал, что для его описания необходима логика. В мире же духовности господствует откровение. Пространство и время понимались Чаадаевым в духе распространенного в то время механицизма.

Человека Чаадаев  рассматривал как единство физического  и духовного, совокупность необходимости  и свободы. На основе понимания соотношения  двух последних характеристик он сформулировал принципы исторической философии, взгляды на которую у него изменялись на протяжении всей жизни. Если в начальный период идея единения российского народа с другими народами выступала у него в императивной форме, то позже он уже стал рассматривать оторванность России от остального мира как преимущество. Реальная политическая ситуация в России, связанная с усилением абсолютизма, настраивала Чаадаева на резко критический лад. В конце концов его объявили сумасшедшим и запретили публиковать свои работы.

Лев Николаевич Толстой

Одно из центральных  мест в русской философии занимает Лев Николаевич Толстой (1828-1910). На его философию оказали влияние взгляды Канта, Руссо, Шопенгауэра. Взгляды Толстого разделяли многие современники («толстовцы») и последователи. Сам Ганди считал его своим учителем.

В своей философии  Толстой признает ценность моральной  составляющей религии, но отрицает все богословские ее аспекты («истинная  религия»). Цель познания видит в поиске человеком смысла жизни, чем и занимается в первую очередь любая религия. Отрицает любую власть, считает, что необходимо упразднение государства. Поскольку отрицает любые насильственные способы борьбы, то считает возможным избавиться от государства путем отказа каждого от выполнения им общественных и государственных обязанностей. 

                            Философия

Лев Толстой явился родоначальником движения толстовства, одним из основополагающих тезисов которого является Евангельское «непротивление злу силою»^[17].

Эта позиция непротивленчества  зафиксирована, согласно Толстому, в  многочисленных местах Евангелия и есть стержень учения Христа, как, впрочем, и буддизма.

Сущность христианства, согласно Толстому, можно выразить в простом правиле: «Будь добрым и не противодействуй злу силою»^[18]. «Будь добрым» — это положительное, деятельное содержание нравственности, которое включает в себя все заповеди Нового Завета — возлюби Бога, возлюби ближнего своего как самого себя и т. д. — все деятельное содержание учения Христа. Но если на добро мы отвечаем добром — мы не делаем ничего особенного, «не так ли поступают и язычники?» В этом случае мы находимся в рамках циклических, замкнутых отношений ответного дара: «ты — мне, я — тебе», в которых нет моральности, поскольку мы как бы «платим» за добро, содеянное нам. Другое дело, если мы на зло отвечаем добром. В этом и проявляется высшая нравственность, поскольку мы на себе останавливаем цепочку зла. Ведь зло существует (распространяется) в причинных цепочках зла как ответ на зло злом, а добро, наоборот, — в причинных цепочках добра как ответ на добро добром. Поэтому отвечать злом на зло, насилием на насилие означает давать злу распространяться через нас. Невозможно признать ответное на зло силовое действие остающимся в лоне добра. Поэтому единственный ответ на зло, осуществляемое против нас, может быть только слово, только жест, обращенный к совести, но не противодействие силой! В этом состоит отрицательное, «недеятельное» содержание нравственности. Таким образом, общее правило нравственности можно переформулировать следующим образом: творить новые цепочки добра (положительная, деятельная часть нравственности) и останавливать на себе распространение цепочек зла («не противиться злу силою» — отрицательная, недеятельная часть нравственности). Это означает, отдаривать мир добром сверхмеры — не только за все доброе, содеянное нам (что естественно), но и за все злое. Таким путем, мы не замыкаем добро в дискретных актах взаимного обмена, но делаем добро нашей судьбой — останавливая на себе распространение бесконечных цепочек зла и порождая бесконечные цепочки добра.

Радикальность такой  «недейственной» по отношению к  злу позиции оправдывается абсолютной верой в Бога, в его провиденциальность, мудрость и справедливость. Только Бог вправе судить Других, останавливать их действие силою. «Мне отмщение и аз воздам за зло» — такой эпиграф ставит Толстой в начале «Анны Карениной». Для христианина доступно единственное средство против зла — проповедь, обращение к совести. В этом также проявляется истинная вера, ведь если мы рискуем своей жизнью ради пробуждения совести в злой воле, значит мы на деле верим в Бога, полагаемся на его Волю и верим в то, что человек как создание Божье от природы добр, что он может обратиться. И, наконец, в чём ином можно усмотреть осуждение этого мира, как не в том, чтобы не участвовать в нём злым действием. Так, монахи «умирают» для этого мира, что по сути должно означать, что их действие в нём сведено к минимуму, а вся жизнь оказывается в духе — в слове Божьем. И, конечно, не может быть справедливых войн, справедливого смертного приговора и т. д. Вдумайтесь в заветы — «не суди», «просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся», «и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», «любите врагов ваших, благославляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», «не протився злому, но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую», «кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» и т. д. Ведь везде проповедано полное подчинение злой воле, но с условием обращения к ней в слове, в поучении.

В качестве аргумента  в пользу позиции Толстого, можно  обратить внимание на радикальное отличие Нового Завета от Ветхого, состоящее в том, что на место противодействия злу делом (насилием) «око за око, зуб за зуб», выступает противление злу только словом, не силой. Учение, которое основывается на непротивлении злу силой нарушает естественную симметрию природы, проявляющуюся в связанности действия и противодействия, акции и реакции — и впервые порождает сферу нравственности по ту сторону всякого утилитаризма и взаимной выгоды как бесконечную активность добра.

Здесь следует указать, что зло, о котором идет речь, следует отличать от простого вреда. Зло — это намеренность некоторой воли против другой воли, а вред — это случайное стечение обстоятельств места и времени. Так, стихийные бедствия, случайные неудачи, потери и т. д. есть вред, против которого мы можем и должны активно действовать. Но другое дело злонамеренная воля — против неё и возникает принцип «непротивления злу силою».

Против позиции  непротивления выступил Ильин И. А. в своей работе «О сопротивлении злу силою». Вокруг этой темы в русской эмигрантской среде в 1925 году разгорелись до сих пор не утихающие споры^[19], в которых принимали участие многие русские философы того времени.

Вам, молодым людям, людям 20 столетия, людям будущего, если вы точно хотите исполнить свое высшее человеческое назначение, надо прежде всего освободиться, во-первых, от суеверия о том, что вы знаете, в какую форму должно сложиться человеческое общество будущего, во-вторых, от суеверия патриотизма, чешского или славянского, в-третьих, от суеверия науки, то есть слепого доверия всему тому, что вам передают под фирмой научной истины, в том числе и разные экономические и социалистические теории, в-четвёртых, от главного суеверия, источника всех зол нашего времени, о том, что религия отжила свое время, а есть дело прошлого. Освободившись же от этих суеверий, вам надо прежде всего постараться изучить все то, что в области определения истинных основ, религиозных основ жизни сделано всеми величайшими мыслителями мира, и, усвоив разумное, религиозное мировоззрение, исполнять его требования не для того, чтобы достигнуть вами или кем бы то ни было определенной цели, а для того, чтобы исполнить свое назначение человека, несомненно ведущее к неведомой нам, но несомненной благой цели^[20].