Роль и значение сновидений в психической жизни индивида

В сериях сновидений выделяется феномен, чем-то напоминающий процесс  развития внутри личности. Отдельные  акты компенсации превращаются в  подобие плана, ведущего к одной  общей цели, словно шаги на пути развития. Этот процесс спонтанного самовыражения  в символике серий сновидений Юнг назвал процессом индивидуации.

Толкование сновидений невыполнимо  без знаний мифологии и фольклора, без понимания психологии древности  и примитивных народов, а также  религий. Это помогает выделить сущностный момент процесса индивидуации, который  лежит в основе психологической  компенсации.

Юнг разделяет сны на «большие», «средние» и «маленькие», или  как мы можем сказать, на важные, средние и незначительные сновидения.

«Маленький» сон - это ночной фрагмент фантазий, которые пришли из субъективной и личной сферы и  ограничен влиянием одного дня. Такие  сны легко забываются, так как  отражают ежедневные флуктуации психического баланса.

В «средних» сновидениях  можно выделить структуру, сходную  со строением драмы: описание места, развитие интриги, кульминация или  перипетии, решение или результат.

Сущность сноведческих действий заключается в некоторой компенсации односторонности, ошибок, отклонений или других недоработок сознательной позиции. Юнг считает, что многие люди «склонны поддаваться предрассудку о том, что сновидения преследуют некие моральные цели, что они предостерегают, порицают, утешают, предсказывают будущее».²¹ В этот период своего творчества он призывает не переоценивать бессознательное, так как это может привести к ухудшению процесса принятия сознательных решений. Бессознательная функция действует успешно, когда выполняет требования сознания в ограниченном количестве. Сновидение может помочь там, где в этом есть необходимость, или подсказать решение тогда, когда наши усилия потерпели полный провал, но бессознательное не занимает доминирующей позиции по сравнению с сознанием.

«Большие» (важные) смысловые  сны часто помнятся всю жизнь  и отказывают большое влияние  на психический опыт. Они содержат символические образы, которые мы встречаем на протяжении всей истории  человечества. В этих снах, относящихся к процессу индивидуации, мы находим мифологические мотивы или мифологемы, которые Юнг обозначил как архетипы. Они могут быть поняты как особые формы и группы образов, которые встречались не только везде и во все времена, но и в индивидуальных сновидениях, фантазиях, видениях и иллюзорных идеях. Юнг убежден, что человеческая психика уникальна и субъективна, и в тоже время личностна только частично, так как в глубине своей она коллективна и объективна.²² «Большое», несущее смысл сновидение поднимается с глубинного уровня коллективного бессознательного, сохраняя свое значение, отличающееся от субъективного выражения, которое оно использует благодаря пластичности форм. Такие сновидения чаще встречаются в критические моменты жизни.

Некоторые сновидения могут  быть осмыслены только с помощью  мифологии, когда становится понятно, что мы столкнулись с коллективной эмоцией, типичной ситуацией, полной аффекта, которая не пришла напрямую из личного  опыта. Это может быть универсальная  проблема, которая, появившись в чьем-то субъективном мире, вывела себя в сознание сновидца как объективную.

Силы бессознательного могут  взять верх на «маской» человека, в  форме архетипического сновидения. Сновидение использует коллективные образы и фигуры, потому что выражает извечные человеческие проблемы, которые повторяются  бесконечное число раз, и не связаны  с нарушением только индивидуального  равновесия.

Универсальные законы человеческой судьбы разбивают цели, ожидания, взгляды, принадлежащие личному сознанию. Эти размышления связаны со смыслами «больших» сновидений, с процессом  реализации той части личности, которая еще не воплотилась, а находится в процессе становления.

Итак, сны создают важные компенсации. Они не очевидны и не понятны. Сны - это природная случайность, а природа не склонна приспосабливаться  к человеческому сознанию. Мы можем  усилить эффект компенсации, поняв  сновидение, и это необходимо, поскольку голос бессознательного легко становится неслышным.

В 1957 году Юнг прочел лекцию «о синхронистичности» и в этом же году опубликовал одноименную работу. В этой работе компенсаторная функция  сновидений не упоминается, но образы сновидений встраиваются в такой  ряд событий, который невозможно объяснить с точки зрения причинности. Приводя пример такого ряда из шести  событий, где ключевым образом является «рыба» (и сновидение с образом  рыбы в том числе), Юнг все же считает эту группу событий совпадением. Приводя еще один случай совпадений, он пишет, что «иногда трудно отделаться от впечатления, что имеет место  предчувствие наступления серии  определенных событий»²³ Особо возникает вопрос: что побуждает человека запоминать то первое событие, которое создает основу серии случайных событий.

«Чем больше нагромождается «предвиденных» деталей события, тем  сильнее впечатление существования  предчувствия, и тем невероятнее  кажется случайность»²⁴. Следующий пример особенно ценен тем, что иллюстрирует совпадение сновидения и события в бодрствующем состоянии, которое произошло с другом Юнга, когда он узнал город из своего сна. «Он нашел и площадь, и собор, которые точно соответствовали тем, что приснились ему.… Не успел он повернуть за угол, как на самом деле увидел карету, запряженную двумя булаными лошадьми».²⁵ Юнг обнаружил, что «ощущение уже виденного» в большом количестве случаев основывается на предчувствии во время сна (это предчувствие может посетить и во время бодрствования). «В таких случаях простая случайность становится крайне маловероятной, потому что совпадение известно заранее. Оно утрачивает свой случайный характер не только психологически и субъективно, но и объективно, поскольку накопление совпадающих деталей неизмеримо уменьшает вероятность случайности, как определяющего фактора».²⁶ Если в данных случаях неуместно говорить о «случайности» происходящего, то это уж вопрос «смыслового совпадения».²⁷. «Как правило, его объясняют предчувствием - иными словами, предвидением. Можно говорить и о ясновидении, телепатии и т. п., но это, по мнению Юнга, «не научные концепции, которые могут считаться формулировкой принципа, ибо никому еще не удалось построить причинный мост между элементами, образующими «смысловое совпадение».²⁸ Так как причинное объяснение невозможно дать, то остается назвать эти «невероятные происшествия беспричинной природы» «смысловыми совпадениями».

Опираясь на эксперименты Д.Б. Райна, Юнг считает, что психике может преодолевать не пространственный фактор, а временной фактор может стать психически относительным. Концепция энергии здесь неуместна, не годится также и закон причинности.

Пример Юнга о своей  пациентке, которая накануне увидела  во сне золотого скарабея, и он потом  влетел в окно во время сеанса психотерапии, еще раз ярко демонстрирует роль сновидений в смысловых совпадениях. Юнг считает, что эта история  «не более чем парадигма бесчисленных случаев «смысловых совпадений», которые  наблюдались» не только им, «но и  многими другими, и обильно задокументированы».

Далее я привожу обширную цитату, где Юнг классифицирует все  случаи «смыслового совпадения». «Они включают в себя все, что относится  к категории ясновидения, телепатии  и т.д., от подтвержденного очевидцами видения Сведеборгом большого пожара в Стокгольме до недавнего рассказа маршала авиации сэра Виктора Годара о сновидении неизвестного офицера, в котором была предсказана действительно имевшая впоследствии место авария самолета Годара.

Все упомянутые мною феномены можно разделить на три категории:

1) Совпадение психического  состояния наблюдателя с происходящим  в момент этого состояния, объективным,  внешним событием, которое соответствует  психическому состоянию или его  содержимому (например, скарабей), в  котором не прослеживается причинная  связь между психическим состоянием  и внешним событием, и в котором,  учитывая психическую относительность  времени и пространства, такой  связи не может и быть.

2) Совпадение психического  состояния с соответствующим  (происходящим более-менее в то  же время) внешним событием, имеющим  место за пределами восприятия  наблюдателя, то есть на расстоянии, удостовериться в котором можно  только впоследствии (например, стокгольмский  пожар).

3) Совпадение психического  состояния с соответствующим,  но еще не существующим будущим  событием, которое значительно отдалено  во времени и реальность которого  тоже может быть установлена  только впоследствии.

События групп 2 и 3 еще не присутствуют в поле зрения наблюдателя, но уже ему известны, если, конечно, их реальность будет подтверждена. Поэтому я назвал эти события "синхронистическими", что не следует  путать с "синхронными"²⁹ Если между параллельными событиями нельзя проследить никакой причинной связи , и единственной заметной и доказуемой связью между ними является общность смысла или эквивалентность, то это также есть основа древней теории соответствия «высшей точкой, а заодно и временным концом которой стала идея Лейбница о заранее установленной гармонии»³⁰ .Синхронистичность - это, по мнению Юнга современный и модернизированный вариант устаревшей концепции соответствия, взаимопонимания и гармонии, который основан на эмпирических ощущениях и экспериментах.

Интересующие нас «синхронистические феномены доказывают возможность одновременной  смысловой эквивалентности разнородных, причинно не связанных друг с другом процессов; иными словами, они доказывают, что воспринятое наблюдателем содержимое может быть, в то же самое время, представлено каким-то внешним событием, причем без всякой причинной связи. Из этого следует или что психе  расположена вне пространства, или  что пространство родственно (связано) с психе. То же самое относится к временному определению психе и к психической относительности времени»³¹. В дополнение к вышесказанному Юнг предполагает, «что психический фактор, который модифицирует или даже исключает принципы, лежащие в основе мировоззрения физика, связан с эмоциональным состоянием субъекта».³²

2. Роль и значение сновидений в психической жизни индивида

2.1 Физиологическое значение сновидений

Одной из главных особенностей парадоксального сна являются, безусловно, сновидения. Пожалуй, ни один из феноменов  человеческого сознания не имеет  столько теорий и досужих вымыслов как сны. Сновидение с момента  возникновения человеческой культуры и до сегодняшнего дня представляется как граница между реальным и  потусторонним миром. И не удивительно, сновидения часто бывают очень яркими, порою ярче, чем обыденная реальность. Но уже Аристотель подходил к трактовке  снов с более научных позиций, выделяя в механизме возникновения  сновидений роль ощущений и эмоций. Однако только в 19 в. вера в сверхъестественную природу снов стала убывать. Современные  теории снов подчеркивают, что сновидения являются продолжением состояния бодрствования. В 20 в. изучение сновидений стало концентрироваться  на двух аспектах: физиологический  процесс возникновения снов и  их содержание. Исследователи выявили  физиологические признаки, подтверждающие то, что человек видит сон. Основной период видения снов, характеризуемый  сочетанием быстрого движения глаз (БДГ), появления мозговых волн, аналогичных  тем, которые наблюдаются в состоянии  бодрствования, и возросшей физиологической  активности, носит, как было сказано  выше, название "быстрого" сна, или  сна со сновидениями. Испытуемые, разбуженные  не в период "быстрого" сна, реже сообщали о наличии сновидений и  испытывали большие трудности при  их вспоминании.

Экстремальные поведенческие  проявления, такие как кошмары, энурез, хождение во сне, как было установлено, часто не связаны с обычными сновидениями.

В возрасте старше 10 лет и  до середины шестого десятилетия  жизни люди проводят в состоянии "быстрого" сна около четверти всего времени сна. Хотя наличие  фазы "быстрого" сна указывает, с большой долей вероятности, на то, что человек видит сон, содержание сновидения непосредственно доступно только самому спящему. Для изучения содержания снов исследователи должны полагаться на свидетельства человека после его пробуждения. Неприятные чувства во сне, по сообщениям испытуемых, имеют место в два раза чаще, чем приятные. По-видимому, содержание большинства снов напрямую связано с представлениями о людях и событиях, знакомых спящему. Очевидно, ощущение чего-то незнакомого в сновидении является результатом резких нарушений во времени и пространстве происходящих во сне событий. Различают следующие основные формы сновидений, наблюдаемые при достаточно глубоком сне:

1. сон-желание, основывающийся  на стремлениях к самосохранению  и размножению, действующих в  подсознательном;

2. сон-страх, основанный  на боязни боли, страданий и  т. п. и на (никогда полностью  не исчезающем) чувстве страха  перед жизнью или перед миром;

3. сон-прошлое, воспроизводящий  сцены и эпизоды детства;

4. сон-mononeir (от греч. monos - единственный  и oneiron - сон) - совершенно непонятные  и бессмысленные образы, не имеющие  на первый взгляд никакого  отношения к спящему; они-то  и являются истинным предметом  толкования снов; особый интерес  эти образы вызывают у сюрреалистов;

5. сон, носящий печать "коллективности"; здесь речь  идет о таких переживаниях, которые  не могут быть постигнуты сознанием  бодрствующего индивида; в этих  снах спящий приобщается к  сокровищнице опыта своих предков  или всего человечества.

Сновидения послужили  источником для решения интеллектуальных и эмоциональных проблем и  возникновения художественных идей. Переживания во снах так же поражают своей силой.

С давних времен было замечено, что существует парадокс времени  в сновидениях. За мгновение, которое  проходит в сновидении, переживаются события, в реальности имеющие гораздо большую длительность. По сей день необычайной популярностью пользуются сонники.

Полностью постичь внутренний механизм, физиологию сновидений помогло  учение о высшей нервной деятельности, и в частности раскрытие особенностей процесса торможения. Опыты показали, что переход нервной клетки из состояния возбуждения к полному  торможению и обратно совершается  через ряд промежуточных, так  называемых гипнотических фаз. Когда  сон глубок, сновидений не бывает, но, если по тем или иным причинам сила тормозного процесса в отдельных  клетках или участках мозга ослабевает и полное торможение сменяется одной  из переходных фаз, мы видим сны. Особенно интересна парадоксальная фаза. Находящиеся  в этой фазе клетки отвечают на слабые раздражения значительно сильнее, чем на сильные, а иногда на последние  вовсе перестают отвечать. Для  находящихся в парадоксальной фазе корковых клеток отпечаток давнего  переживания или впечатления  может сыграть роль слабого раздражителя, и тогда, казавшееся давно забытым  пробудит в нашем мозге образ, который мы видим будто наяву.

На фоне различного торможения во время сна нередко ярко вспыхивают те тлеющие в нашем мозге возбуждения, которые связаны с желаниями  и стремлениями, настойчиво занимающими  нас в течение дня. Этот механизм (который физиологи называют оживлением дремлющих доминант) лежит в основе тех нередких сновидений, когда мы видим реально исполнившимся  то, о чём на яву лишь мечтаем.