Проблема сознания в философии

Гегель: “Язык рассматривается  как продукт интеллигенции, состоящий  в том, чтобы ее представления  проявлять в некоторой внешней  стихии” [24].

Комментарий: Таким образом, для Гегеля язык - это объективированное  мышление. В непосредственном контакте с миром природных явлений человек находится в качестве ощущающего существа как субъект чувственности. Выход в опосредование, т.е. в размышление, рефлексию достигается, согласно Гегелю, лишь за счет введения особой, знаковой предметности, слов и терминов, в которых фиксируется устойчивость и всеобщее содержание чувственных впечатлений. Э. В. Ильенков говорил, что в языке и благодаря ему создается вторичный план мышления, замещающий исходный чувственный контакт - непосредственное взаимодействие познающего субъекта и предметов природы.

Неопозитивисты: “В 1940-50-х  гг. в Англии и в США возникло направление в неопозитивизме лингвистическая  философия. Основателями и приверженцами  этого течения были Райл, Дж. Остин, Дж. Уисдом, М. Блэк, П. Малкольм и др. Основная ее концепция философского анализа естественного языка был разработан Дж. Э. Муром на базе позднего учения Витгенштейна, в частности, его теории языкового значения как употребления. В основном разделяя критическую анти-метафизическую установку логических позитивистов в отношении традиционных способов философствования, представители лингвистической философии по-иному объяснили причину философских заблуждений, которую они находили не в сознательной эксплуатации метафизиками неточностей и двусмысленных форм выражения, а в самой логике языка, его глубинной грамматике, порождающей парадоксальные предложения (типа: “Идет дождь, но я в это не верю” ) и всевозможные лингвистические ловушки. С точки зрения Витгенштейна и некоторых его последователей из Кембриджского университета, философские заблуждения устраняются путем прояснения и детального описания естественных (парадигматических) способ употребления слов и выражений, включения слов в органически присущие им контексты человеческой коммуникации (языковые игры) , введения в качестве критерия осмысленности требования, чтобы любое употребляемое слово предполагало возможность своей антитезы, осуществления номиналистической критики тенденции к унификации различных случаев употребления и др. приемов. При этом в отличие от логических позитивистов, сторонники лингвистической философии не призывали к усовершенствованию естественного языка по образцу формализованных логических языков или языков науки. Одна из школ данного направления разработала сугубо терапевтическую интерпретацию целей и задач философии, сблизившись в этом отношении с психоанализом. Другая группа лингвистич. философов - т. н. оксфордская школа обыденного языка - стремилась прежде всего к созданию позитивной концепции языковой деятельности. Ими были разработаны оригинальные идеи, введет в оборот новый категориальный аппарат для анализа речевой коммуникации (теория речевых актов Остина) , описания способов употребления психологических понятий (Райл) , выявления концептуальной схемы языка и познания (Стросон) и анализа моральный высказываний (Р. Хир) ...” [25] Леонтьев А. Н.: “... [мы деформируем различные тела и по зрительно воспринимаемой деформации заключаем об их относительной твердости]. Идя по этому пути, мы можем, далее, построить шкалу твердости тел и выделить такие объективные единицы твердости, применение которых способно дать точное и независимое от постоянно колеблющихся порогов ощущений познание данного свойства. Для этого, однако, опыт практических действий должен отражаться в такой форме, в которой их познавательный результат может закрепляться, обобщаться и передаваться другим людям. Такой формой и является слово, языковой знак. Первоначально познание свойств, недоступных непосредственно-чувственному отражению, является непреднамеренным результатом действий, направленных на практические цели... Познавательный результат таких действий, передаваясь в процессе речевого общения другим людям, входит в систему знаний, составляющих содержание сознания коллектива, общества.

Языковая форма выражения  и закрепления результатов первоначально  внешнепредметной познавательной деятельности создает условие, благодаря которому в дальнейшем отдельные звенья этой деятельности могут выполняться  уже только в речевом, словесном  плане. Так как речевой процесс осуществляет при этом прежде всего познавательную функцию, а не функцию общения, то его внешнезвуковая... сторона все более редуцируется, происходит переход от громкой речи к речи про себя, в уме - к внутренней словесной мыслительной деятельности” [26].

Комментарий: Известный  советский психолог А. Н. Леонтьев в  процитированной статье высказывает  свой взгляд на сущность и причины  возникновения языка как системы  фиксации результатов мыслительных процессов.

Часть II. Определения  и критика

Понятие и сущность сознания

Сознание - это высшая, свойственная лишь человеку форма отражения  объективной действительности, способ его отношения к миру и к  самому себе, который представляет собой единство психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия и определяется не непосредственно его телесной организацией (как у животных) , а приобретаемыми только через общение с другими людьми навыками предметных действий. Сознание состоит из чувственных образов предметов, являющихся ощущением или представлением и поэтому обладающих значением и смыслом, знания как совокупности ощущений, запечатленных в памяти, и обобщений, созданных в результате высшей психической деятельности, мышления и языка. Таким образом, сознание является особой формой взаимодействия человека с действительностью и управления ею.

Отношение сознания к  бытию образует основной вопрос философии, который является совокупностью  двух элементов: онтологического (вопрос о первичности духа или материи) и гносеологического (вопрос о познаваемости мира) .

Я придерживаюсь материалистической точки зрения на природу и сущность сознания, ибо, по моему мнению, любое  решение данного вопроса в  идеалистическом (и тем более, в  субъективно-идеалистическом) духе неизбежно приведет к солипсизму. Рассматривая “теорию пещеры” Платона, можно заметить, что его “узники” (субъекты) могут лишь воспринимать “тени предметов” (объективированные идеи) , и становится непонятным, каким образом осуществляется “обратная связь” , т.е. каким образом индивидуум способен изменять действительность и способен ли он к этому вообще. В самом деле, если “узник” увидит (вернее, ощутит) кувшин в одной ручкой и приделает к нему вторую, то возможны два варианта - либо изначально за пределами “пещеры” существуют все возможные идеи (теперь тень будет отбрасывать другой кувшин, уже с двумя ручками) либо человеческое сознание и творчество полностью детерминированы. Опасность граничащего с цинизмом солипсистического подхода видна из процитированного в части 1 рассказа Станислава Лема.

Таким образом, если брать  термин “сознание” в философском  смысле как деятельность субъекта, направленную на познание окружающего  мира и себя и выработку отношения  к данным объектам, то мне ближе  всего точка зрения Гельвеция (см. в части 1) , если же брать понятие сознания в философско-психологическом смысле как совокупность разноуровневых психических процессов, одномоментно находящихся либо в состоянии активности, либо пассивности, то я придерживаюсь концепции Зигмунда Фрейда, так как она согласуется с моими эмпирическими наблюдениями и наиболее близка моему мировоззрению.

Сознательное и бессознательное

Бессознательное - либо рефлекторное внесознательное действие (инстинкт, рефлекс, под гипнозом, в состоянии  сомнамбулизма) , не участвующие в сознательном отношении субъекта к действительности, либо обозначение особой области психики, сосредоточившей в себе вечные влечения, мотивы, стремления, смысл которых определяется инстинктами и недоступен сознанию. Очевидно, что для понимания бессознательного как философской категории нам важно лишь второе значение этого термина. Хотя, следует отметить, что на протяжении истории развития философской мысли, эти два значения сливались и взаимоподменялись (например, очень трудно провести между ними границу в работах Декарта, Фрейда и др.) Я однозначно признаю правомерность употребления термина “бессознательное” в значение рефлекторного позыва, движения и т.д., ибо это является устоявшейся практикой в психологии и не имеет прямого отношения к разбираемой философской проблеме. Что же касается второго значения данного понятия, то оно было наиболее спорным вопросом на протяжении всей истории философии. Он распадается на ряд отдельных проблем: достоверность теории “врожденных истин” , сущность “внутреннего голоса” (см. цитату о демонии Сократа) , природа интуиции, существование первоидеи или первоидей (как то допускается в объективном идеализме) , вопрос об идентичности бессознательного у различных индивидуумов.

Придерживаясь последовательно материалистических позиций, я никогда не ставил вопрос о приемлемости для моего мировоззрения существования “первоидеи” (в лице абсолютного духа или же бога) . Руководствуясь подобными же причинами, я отвергал и теорию “врожденных истин” . В самом деле, чтобы истины были врожденными, должны существовать вечные идеи этих истин - таким образом все опять упирается в “первоидею” , хотя с другой стороны, я признаю “врожденные истины” в виде априорных категорий, близких к кантовским. Наконец, вопрос об интуиции и “внутреннем голосе” я считаю скорее психологическим, нежели философским, и придерживаюсь здесь теории Фрейда, согласно которой бессознательное (в т.ч. интуиция) является латентным (забытым, задавленным) сознательным.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, я считаю, что последовательно материалистическое решение проблемы бессознательного вполне возможно, что было неоднократно показано в истории философии.

Сознание и мышление

Мышление - это процесс  отображения объективной реальности, составляющий высшую ступень человеческого познания. Мышление дает знание о существенных свойствах, связях и отношениях объективной реальности, осуществляет в процессе познания переход “от явления к сущности” . В отличие от ощущения и восприятия, т.е. процессов непосредственно-чувственного отражения, мышление дает непрямое, сложно опосредованное отражение действительности. Мышление тесно связано с сознанием и бессознательным, и благодаря этому, оно переходит границы непосредственно-чувственного познания и позволяет человеку получать знания о таких свойствах, процессах, связях, которые не могут быть восприняты его органами чувств.

Мышление - это одна из самых интересных, наиболее изученных  и наименее познанных проблем  психологии и философии. В процессе подготовки данной разработки я прочитал “Хрестоматию по психологии” для психологического факультета МГУ и заметил, что при огромном количестве выдвинутых теорий, ни одна не способна объяснить до конца сущность мышления. Я убежден в том, что с философской точки зрения мышление есть не просто совокупность нейрофизиологических и психических процессов, а некая лестница самосознавания. Мышление, по моему мнению, является реализацией сознания, одновременно его началом и завершением. Кроме того, я считаю неверной постулат Маркса о социальности мышления. Оно сугубо индивидуально и эгоцентрично, ибо не может быть публичным любой процесс самореализации. Аналогично я полагаю безнадежно устаревшей теорию ассоциаций, не применимую в современных условиях из-за излишней упрощенности.

В вопросе о сущности мышления мне ближе всего несколько идеалистическая позиция представителей т. н. вюрцбургской школы (Ах, Кюльпе, Мессер и др.) . В рамках концепции этой школы мышление рассматривается как особая духовная способность, выражающаяся в протекании сложных внутренних мыслительных процессов, несводимых к простому ассоциированию словесных понятий и подчиненных детерминирующей тенденции.

Сознание и память

Память - это способность  организма сохранять и воспроизводить информацию о внешнем мире и о  своем внутреннем состоянии для дальнейшего ее использования в процессе жизнедеятельности. Память связывает элементы жизненного опыта человека в единое целое, является одной из важнейших и необходимых предпосылок формирования его сознания и личности. Наряду с ощущениями, память является вторым важнейшим составляющим, необходимым для инициации процесса мышления.

За всю историю философии  не возникало сколько-нибудь серьезных  разногласий по вопросу о сущности и назначении памяти. Начиная с  античности, все философы единогласно признавали память фундаментом, на котором зиждется мышление, и без которого не были бы возможны ни обобщение (за отсутствием накопляющихся впечатлений) , ни рассуждение (ибо невозможно построить простейшее рассуждение без наличия постулатов или иных исходных данных) , ни умозаключения. Однако в философии Нового времени возник вопрос о способе хранения информации в памяти (см. комментарии к цитатам Дидро, Гельвеция и де Кондильяка в части 1) - образуют ли упорядоченные по силе ощущения хронологическую последовательность, создавая иллюзию течения времени или же напротив, истекшее время ослабляет силу ощущения.

Мне кажется, что единственно  правильной можно считать вторую точку зрения. В самом деле, Эммануил Кант не случайно выбрал время как  первую из априорных категорий. Действительно, возьмем в качестве субъекта “статую” де Кондильяка. Рассуждая о ее восприятии, он приходит к очевиднейшему логическому противоречию: статуя не имеет понятия о времени, но, между тем, он говорит о том, что она видит разницу между ощущением, которое длится в данный момент и которое уже было - каким же образом, не имея идеи времени, можно отличить настоящее от прошлого? Хотя нам, с детства воспитанным с идеей времени как четвертого измерения, очень трудно себе это представить.

Мой вывод: память, основанная на хронологическом упорядочении ощущений, является основой мышления, а, следовательно, сознания, подтверждение чему можно  найти в трудах многих философов.

Сознание и язык

Язык - это знаковая система  любой физической природы, выполняющая познавательную и коммуникативную функции в процессе человеческой деятельности. Язык является формой существования и проявления мышления и в то же время играет значительную роль в формировании сознания.

Проблема языка сравнительно недавно появилась в философии, но исследователи уже разошлись во мнениях по поводу его сущности. Первая позиция, сформулированная еще Гегелем, заключается в понимании языка как объективированного мышления. Этой точки зрения придерживаюсь и я. Вторая позиция, выдвинутая Марксом, а позднее подтвержденная практическими достижениями лингвистики, лингвистического анализа, структурализма, герменевтики, лингвистической философии и др., заключается в нижеследующем: “... язык, - пишет Маркс, - практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание...” Я предпочитаю придерживаться гегелевской точки зрения на язык как объективированное мышление, ибо данное понимание языка не идет вразрез с новейшими психологическими исследованиями. Эта позиция допускает полную независимость мышления от языка, возможность “не-словного” , “некатегориального” мышления, в то время как понимание языка в качества “знакового мира” с особыми законами однозначно заключает мышление в рамки “мира текстов” . Недавно прочитанная мною работа проф. Бернгардта и Э. Стенсера “Образное мышление” [27] говорит именно о том, что язык вторичен по отношению к мышлению, и никоим образом не параллелен. В самом деле, психологи давно показали, что мы можем далеко не все выразить словами, однако мы можем понять любое произнесенное человеком слово.