Политическая философия как «практическое» знание

     Министерство  образования Российской Федерации 
 
 
 
 
 

Реферат по статье: 

Политическая  философия как  «практическое» знание.

Т.А. Алексеева 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Тула 2012 

     Политическая  философия в России сегодня переживает не лучшие времена, пытаясь увернуться от целого ряда «айсбергов», грозящих самой возможности роскошному кораблю мировой политической мысли оставаться на плаву. Широко распространившийся дилентантизм в политике требует упрощения знания, легко откликается на всевозможные слоганы и клише, коверкает понятия и агрессивно не приемлет высокой абстракции и достаточно сложного научного языка, подменяя его «новоязом». Все должно быть просто и доступно для каждого, применимо здесь и сейчас, а главное – легко продаваемо на рынке услуг.

     Между тем, это глубокое заблуждение. Ни сколько не умаляя значения всевозможных курсов по PR, GR, политическому менеджменту и другим прикладным дисциплинам, все же подчеркнем, что прежде чем что-то прикладывать, следует иметь то, что прикладывать, а именно: навыки политического, в том числе абстрактного мышления, умение опираться на опыт прошлого и идти дальше, не ограничиваясь копированием чужих образцов, разработанных в применении к другому обществу и другим условиям. Сформировать же «то, что прикладывают», может только политическая теория с ее мысленными экспериментами, культурой научного диалога, умением не ограничиваться только дескриптивным описанием, часто идти вопреки устоявшимся представлениям, т.е. быть «неудобным» и «непослушным».

     Проблема  эта не нова и отнюдь не ограничивается духовным пространством нашей Родины. В конце концов, мы живем в обществе потребления, глобализации и искаженной в постмодернистском зеркале рациональности. Однако, если на Западе занятие политической философией по-прежнему считается в среде политологов весьма респектабельным, если не элитарным, то у нас это чуть ли ни секта, объединяющая обитателей «башни из слоновой кости», далеких, как считается, и от практических потребностей дня.

Практичность  политической философии заключается не только в возможности реального применения «осознанной методологии» при подготовке научной работы вместо простого перечисления в автореферате известных автору методов исследования. Не только в осмыслении понятий и концепций, позволяющих увидеть их ложные интерпретации, получившие широкое распространение. Не только в привнесении моральной составляющей в реальную политику. Не только в формулировании гипотез должного, противостоящего сущему, без чего невозможно какое-либо поступательное развитие общества. Практичность заключается в том, что политическая философия сегодня – «практичное» знание.

     Пережив болезненный период отступления  во времена господства позитивизма, политическая философия в мировой  политической науке предстает сегодня  как востребованный, процветающий, более того – базовый предмет политологического образования, как «предмет, направленный на то, чтобы объяснять, обосновывать и критиковать распределение власти в обществе».

     «Практичное»  знание ни в коем случае не означает популяризацию достижений науки, оно сориентировано, прежде всего на просвещение, донесение до общественности смысла научных достижений, сколь бы непонятными они ни были вне относительно узкого круга профессионалов. В конечном счете “практичное” знание–это систематическое возвращение политической философии к тем задачам, которые она перед собой ставила изначально – поискам способов разрешения, осмысления и оценки самого важного, наиболее актуального для сегодняшней политики.

     Политико-философский  подход предполагает обращение к  «генетическим» проблемам, предопределяющим поведение политических акторов. Для этого необходимо овладение как минимум четырьмя типами знаний, полагает американский политический теоретик Александр Джордж.  

     Во-первых, необходима общая концептуальная модель, идентифицирующая критически важные переменные стратегии, позволяющей эффективно разрешать обсуждаемую проблему. Такое концептуальное понимание вскрывает общую логику успешного использования того или иного политического инструмента. Но это еще не стратегия, а всего лишь точка отсчета в конструировании такой стратегии, относящейся к конкретной ситуации и учитывающей возможности и интересы политиков.

     Во-вторых, знание о том, как именно политик  формулирует общую концепцию  проблемы, превращая ее в специфическую  стратегию.

     В-третьих, необходим правильный образ противника, на чье поведение политик намеревается оказать влияние. Теоретики в  целом соглашаются с тем, что  для того, чтобы выстроить правильную политическую стратегию, необходимо встать на точку зрения противника данного политического курса или решения. Действительно, только в этом случае возможно поставить точный диагноз развивающейся ситуации и выбрать оптимальный путь коммуникации. Искаженные образы «другого» часто становятся источником ложной перцепции и ошибок.

     Наконец, в-четвертых, политик нуждается в  «генетическом знании» условий, делающих возможным эффективное  использование данной стратегии. Именно формирование эмпирически обоснованного  знания помогает построить своего рода “мост” между академическими исследованиями политических философов и потребностями лиц, творящих политику.

     Систематическая переоценка опыта прошлого и его  осмысление позволяет сформулировать условные обобщения, облегчая идентификацию  обстоятельств, которые могут привести к неуспеху избранной стратегии.

     Приведем  хотя бы один пример того, как именно работает связь между политической философией и практикой. Как минимум две последние администрации в США строили свою стратегию в отношении демократизации на нескольких политико-философских постулатах, а именно: что демократические государства друг с другом строят отношения на более миролюбивых основаниях, чем авторитарные; что для таких стабильных государств, как США, выгодно максимально большое число демократически ориентированных государств в мире; что неолиберальная модель глобализации обеспечивает максимально быстрый и эффективный рост и развитие и т.д.

     Теория, таким образом, во многом предопределяет соответствующую внешнеполитическую стратегию или внутриполитические программы.

     Вопрос  о сужении разрыва между политической философией и практикой приобретает  особое значение во времена нестабильности, резких скачкообразных изменений, крутых исторических поворотов. Именно тогда во весь рост встают нерешенные общие проблемы.

           Несмотря на то, что политическая  философия относится к практической  философии, ее значение не может и не должно получать оценку в зависимости от ее практической применимости. Это означает, что, в конечном счете, политическая философия занимается «чистым» познанием, и значимость ее достижений должна оцениваться не столько политиками, сколько коллегами из академической среды. В конечном счете, но не в повседневности – здесь, наоборот, разрыв между теорией и практикой должен быть сокращен, хотя никогда не будет уничтожен полностью.

          Однако, несмотря на всю свою  амбициозность, политико-философское знание может иметь только косвенное и ограниченное влияние на процесс формирования и осуществления политики. Иными словами, политическая философия принципиально нуждается в “посреднике”, “мосте”, “разделительной полосе” с текущей политической практикой. Или, иначе, необходима определенная дистанция, без которой наблюдение, анализ и оценка невозможны в принципе. Тем не менее, она создает необходимый контекст, или, лучше сказать, «бэкграунд» как для лиц, принимающих решения, так и для наблюдателей, делая возможным анализ политического поведения в конкретных ситуациях. Прежде всего, политическая философия в состоянии быть весьма полезной при анализе проблемной ситуации, равно как и определении потенциальной эффективности избранной стратегии в данном конкретном случае. Именно в этом проявляются две базовые функции политической философии – диагностическая и предписывающая. 

     Политическая  философия, как известно, выступает  в трех основных формах:

     1) конструктивизм – когда она создает идеальный образ какой-то структуры или решения какой-то актуальной политической проблемы, отвечая на вопрос: а как должно ____________быть?

     2) артикулирование – т.е. раскрытие содержания и прояснение смысла той или иной концепции (например, государства, бюрократии, конфликта и т.д.);

     3) интерпретация – постоянное возвращение к политико-философским текстам, в том числе «классическим», стремление переосмыслить их под влиянием нового исторического опыта, найти там идеи и пласты, не всегда заметные современникам, но актуализирующиеся здесь и сейчас.

     Как об этом писал в своем эссе «О классической политической философии» Лео Штраус, политическая философия  вновь и вновь напоминает о  более высоких добродетелях в  сравнении с политическими, на что  в обычных условиях у политика нет ни времени, ни желания обращать внимание – на моральные и нравственные аспекты публичной, общественной деятельности:

     «…Отношение классической политической философии  к политическим вещам всегда было сродни отношению к ним просвещенного  государственного деятеля; оно не было отношением отстраненного наблюдателя, взирающего на политические вещи, подобно зоологу, который рассматривает больших рыб, глотающих маленьких, или отношением социального «инженера», мыслящего в терминах манипулирования или регулирования, а не в терминах образования или освобождении, или же пророка, уверенного в том, что знает будущее. Короче говоря, классическая политическая философия исходила из того, что политическая жизнь характеризуется соперничеством между группировками, сражающимися за власть внутри политического сообщества. Ее задачей было улаживание этих фундаментальных и типичных политических споров не в духе приверженца какой-либо из партий, а в духе добропорядочного гражданина».

     Иными словами, с позиции морали. Возможно, именно поэтому в аморальном обществе и возникают сомнения в ценности политической философии, хотя именно здесь она становится особенно значимой, даже незаменимой. А соответственно и позиция политического философа – не просто позиция равнодушного наблюдателя, а позиция активного участника политического процесса с четко сформулированными моральными принципами. В этом – одно из важных различий между политической философией и политической наукой, стремящейся как всякая наука к максимально объективному, бесстрастному знанию. Однако человек, лишенный морали, уже перестает быть собственно человеком. Даже если этот человек – политик.