От Пифагора к Платону: становление образа античного космоса

В этом же диалоге Платон говорит о пифагорейцах как о  родоначальниках искусства различать роды, виды и устанавливать их субординацию (в основе всего лежит философия числа).

Далее основным вопросом космологии Платона было - как из хаоса материи рождается космос. Платон отвечает следующим образом: существует Демиург (Бог-творец, обладающий волей, мыслящий, личностный), который, взяв в качестве образца мир идей, создал из материи физический космос. При этом причина творения универсума лежит в чистом желании Демиурга. Платон определяет главный мотив творения в диалоге «Тимей» следующим образом: «Он был благ, а тот, кто благ, никогда и ни в каком деле не испытывает зависти. Будучи чужд зависти, он пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому... Бог позаботился обо всех видимых вещах, которые пребывали не в покое, но в нестройном и беспорядочном движении; он привел их из беспорядка в порядок, полагая, что второе, безусловно, лучше первого. Невозможно ныне и было невозможно издревле, чтобы тот, кто есть высшее благо, произвел нечто, что не было бы прекраснейшим; между тем размышление явило ему, что из всех вещей, по природе своей видимых, ни одно творение, лишенное ума, не может быть прекраснее такого, которое наделено умом, если сравнивать, то и другое как целое; а ум отдельно от души ни в ком обитать не может. Руководствуясь этим рассуждением, он устроил ум в душе, а душу в теле и таким образом построил Вселенную, имея в виду создать творение прекраснейшее и по природе своей наилучшее. Итак, следует признать, что наш космос есть живое существо, наделенное душой и умом, и родился он поистине с помощью божественного провидения».

Близость своего учения к пифагорейскому Платон отмечает и  в диалоге «Политик». Но в нем  он и осуждает пифагорейцев - за то, что они не усеют правильно  применять найденную ими истину. Диалектика пифагорейцев несовершенна. Они не умеют открывать истинную субординацию вещей. Они или сводят в единство различные вещи, или разделяют вещи, как плохие повара, о которых Платон говорит в «Федре», не на их действительные естественные части. Напротив, согласно Платону, истинный метод предполагает умение сочетать двоякое: при усмотрении родового единства не упускать из виду видовые различия, а при рассмотрении видовых различий неустанно вести исследование до того, пока все эти различия не будут включены в пределы соответствующего рода.

Сродство «идей» Платона  и «чисел» пифагорейцев очевидно. «Идеи» и «числа» - бестелесные прообразы  пластических телесных типов вещей, а также прообразы закономерности, согласно которой все совершается  в мире. Как и у пифагорейцев, у Платона «идея» - единое в многообразии, одновременно причина и цель, сообщающая многому характер общности; у Платона, как и у пифагорейцев, «число» - причина порядка, связь вечно постоянного мирового строя.

Далее Платон сближает в  своей космологии необходимость с пространством и называет её, как и пространство, на своем полумифологическом языке «кормилицей происхождения» (у пифагорейцев это было «беспредельным»).

Согласно космологии Платона, истинно сущая природа  совмещает в себе единство и двойственность: она есть и неизменное, тождественное себе бытие, и отличное от него подобие этого бытия в изменчивом и нетождественном мире вещей. Как отличающаяся от бытия, «кормилица происхождения» есть небытие, но, как присущая небытию, она есть сущее небытие. При этом тождественное себе бытие есть «идея», начало бестелесное, идеальное. Напротив, «иное», или вечно существующее пространство, есть начало телесное, материальное.

Если говорить о начале, то началу Платона соответствует  «мировая душа». Она посредствует между идеальным и телесным мирами, а также осуществляет начало движения, подчиненного мере. «Душа мира» направляется из центра, окружает, или облекает, весь мир; она есть начало порядка и закономерного строя; от нее получают небесные светила. 

Заключение.

 Если говорить о космологии до Пифагора, то стоит отметить то, что в ее основе лежал хаос, не было упорядоченности в чем-либо. Поэтому ученые и философы не могли дать правильного понимания устройства космос и мира.

С приходом Пифагора, а  именно его философии числа, появилась упорядоченность. Нельзя сказать, что абсолютно во всем, но большинство явлений благодаря философии числа приобрело правильное понимание.

Значительным шагом  вперед стал отказ от геоцентризма, признание   шарообразной формы Земли, ее суточного обращения вокруг центрального   огня, объяснение солнечных затмений прохождением Луны  между  Солнцем  и  Землей, представляли значительное  приближение  к  истине.

Платон же в свое время  добавил к этому субординацию вещей, закладывая в основу этого видовые различия. А также добавилось важное значение пространства, как чего-то беспредельного. В понятии «мировой души» Платон не ушел дальше пифагорейцев, так как и у них был центральный огонь, который имел ту же значимость.

Литература.

1. Асмус В.Ф. «Античная философия». Москва, 1998;
2. Лосев А.Ф. «Бытие, имя, космос». Москва, 1993;
3. Асмус В.Ф. «Платон». Москва, 1975;
4. Рассел Б. «История западной философии». Новосибирск, 2001