Общество как саморазвивающаяся система

Общество как  саморазвивающаяся система

Общество - исторически развивающаяся система отношений между людьми, складывающаяся в процессах их совместной деятельности.

Общество - это то всеобщее, которое не абстрактно, а конкретно, такое, которое содержит в себе богатство  отдельного, особенного, индивидуального. Это всеобщее, с каждым новым шагом восхождения обогащается, наполняется новым содержанием, становится конкретнее, содержательнее, ибо оно всякий раз вбирает в себя богатство отдельного, особенного. Каждый человеческий индивид, являясь проявлением всеобщего, своей жизнедеятельностью переносит на это последнее свое содержание, в то же время являясь формой, способом его бытия, развития, сам обогащается этим всеобщим1.

Применение принципа развития, историзма в исследовании общества - ключевой вопрос социальной философии. Вместе с тем, при всякой попытке  осмыслить исторический процесс  неизбежно возникает вопрос: имеет  ли этот процесс вообще какой-либо смысл  и имеет ли он какую-нибудь направленность?

Общество является саморазвивающейся  системой.

Многие философы и историки уделяли этой проблеме очень большое  внимание. В частности, русский философ  Н. А. Бердяев в специальной работе, которая так и называется «Смысл истории». Н. А. Бердяев пытается рассмотреть историю через судьбу каждого человека, через его чаяния, страдания, действия в хронологической цепи событий исторического процесса. Он считает, что история есть, поистине, драма, имеющая свои акты от перового до последнего, имеющая свое начало свое внутренне развитие, свой конец.

К. Маркс тоже внес свою лепту  в теорию начала и конца развития истории. Правда, он говорил о конце  не истории, а предистории, поскольку подлинную историю он связывал с построением коммунистического общества. При этом коммунизм, по его мнению, - это не цель, не идеал, не состояние, к которому должно стремиться человечество, а действительное движение вперед, отрицающее существующее состояние общества. По мысли К. Маркса, прежде всего и именно пролетарии, должны уничтожить условия своего собственного существования - эксплуатируемый труд, а вместе с этим уничтожить и такие атрибуты общества, как частную собственность, гражданское общество, государство.

Общественный конфликт, как  противодействие интересов людей, проявляется в различных формах: идеологическая, экономическая, Политическая борьба, война, конкуренция, дезинтеграция. Различными бывают и их масштабы. Они могут охватывать всю социальную систему в целом или относиться к какому-нибудь одному из элементов или одному из аспектов общественного бытия4.

История, по представлениям просветителей, существует лишь тогда  и постольку, когда и поскольку  истинная человеческая природа еще  не осуществлена и жизнь людей  еще не соответствует их сущности. Угол расхождения между подлежащей осуществлению человеческой сущностью  и не соответствующим ей историческим существованием людей и составляет собственное пространство истории. Когда же в будущем способ существования  людей станет адекватен их сущности, цели истории будут реализованы  и история прекратится. Цели и  идеалы исторического прогресса, формулировавшиеся  просветительскими версиями философии  истории, оказывались внеисторическими и, трансисторическими, так как все происходившее в истории по сути оказывалось лишенным собственного значения. Содержание истории и всего в ней происходящего оценивалось, обретало значение и смысл лишь в соотнесении с целями исторического прогресса, тогда как предполагалось, что содержание самих целей от действительной истории, от меры, форм и способов их осуществления в ней никак не зависело. Тем самым, представления о целостности и направленности исторического процесса явным или неявным образом базировались на метафизических или квазиметафизических предпосылках, привлекавшихся для объяснения истории извне и в этом смысле — трансцендентных по отношению к историческому событийному ряду.

Именно это обстоятельство дало основания многим комментаторам  трактовать все светские (от Просвещения  до позитивизма и марксизма) теории исторического прогресса в отношении  проблематики смысла и целей истории  как всего лишь секуляризированные варианты христианской эсхатологии. Нет  нужды отрицать очевидную и несомненную  зависимость всей традиции европейского философствования об истории — равно как и всех представлений об историческом процессе в европейской культуре — от первоначальной иудео-христианской «исторической установки», чтобы зафиксировать и их принципиальные различия. Как известно, христианская эсхатология исходила из идеи несостоятельности и краха истории, поскольку истинные цели человеческого существования представлялись ею достижимыми лишь в результате Второго пришествия, т.е. после прекращения мирского исторического существования человечества. Эсхатология была констатацией несостоятельности и краха истории. Просветительская же философия истории, подобно и последующим светским ее вариантам, напротив, предполагала, что цели истории могут и должны найти осуществление внутри истории и посредством истории и — в этом смысле — провозглашала торжество истории.

Эта противоположность далеко не случайна. Возможность философского постижения всемирной истории в  христианской традиции стала следствием того, что в ткань мирской человеческой истории были введены однократные  уникальные события священной истории: сотворение человека, грехопадение, искупительная  жертва Христа и Второе пришествие. Только они, внедряющиеся в профанную земную историю извне, задают параметры и смысл исторического существования человечества и всего того, что было, есть и будет в его истории. Помимо этих узловых точек и безотносительно к ним история не обладает ни самостоятельностью, ни смыслом и, строго говоря, с догматических позиций все, что есть в истории между этими «точками», могло бы быть иным и каким угодно. Христианский историзм изначально был трансцендентным, «внемирным». Во всякой религии спасения ценность мирского существования (включая историческое) в сравнении с трансцендентным, в конце концов, оказывалась ничтожной.

Из множества учений об обществе, сложившихся в период многовековой истории философии наиболее полным и объективным выступает материалистическое понимание общественного развития, представленное в классическом марксизме.

Материалистический подход к истории позволил Марксу и Энгельсу сделать вывод о том, что развитие общества представляет собой естественно-исторический процесс, определяемый объективными законами.

Материальное производство есть та основа, которая придает  человеческой истории цельность, связь  и непрерывность, и в конечном счете, именно способ производства детерминирует (обуславливает) тот или иной уровень развития общества.

Способ производства, диалектика производительных сил и производственных отношений - ключевые понятия марксистской концепции сущности общества и исторического  процесса. Динамика способа производства проявляется в том, что производительные силы на определенном этапе перерастают  рамки производственных отношений, что приводит к обострению противоречий между ними, дорастающего до конфликта; разрешение этого конфликта ведет  революционным преобразованиям  общества, к более развитой общественно-экономической  формации.

В заключении следует подчеркнуть, что анализ материального производства позволил объяснить системность  и целостность общества5.

2. Будущее человечества

Рассмотрим, как современная  философия подходит к понятию  «будущего» и проецирует на него глобальные проблемы. Под современной философией будет подразумеваться «фундаментальная онтология» возникшая из недр философии  существования или (что то же самое) экзистенциализма. Термин «фундаментальная» означает опирающееся, исходящее из самой себя, а термин «онтология» (учение о бытии) подчеркивает, что речь идет о самом бытии, т.е. том, что независимо от человеческой субъективности, но в тоже время определяет бытие-человека-в-мире.

Если с этих позиций  рассмотреть будущее человека, то оно зависит не от каких-то «объективных»  законов развития, а исключительно  от тех или иных господствующих над  сознанием людей представлений  и понятий о будущем и его  законах, согласно которым люди действуют и тем самым реализуют эти понятия и представления. Освободить сознание людей от господства ложных и отчужденных понятий, призвана философская онтология. В одной из своих самых ранних работ «О понятии времени в исторических науках» (1916) – М. Хайдеггер (основатель фундаментальной онтологии) прямо поставил задачу освободить изложение истории от господствующих в исторических науках представлений об объективном времени, об объективных законах развития общества во времени.

В своем основополагающем труде «Бытие и время» Хайдеггер  утверждает, что будущее человека, зависит от самого человека, от принимаемых  им в каждое мгновение решений, от соответствующих этим решениям действий. Но деятельность и решение каждого  человека зависят от того, как он себе в данный момент мыслит свое бытие, свое прошлое, настоящее, будущее. И  только в том случает, если человек  понимает свое существование как  развивающееся по объективным законам, то тогда он будет и соответствующим  образом поступать и осуществлять эту свою идею о будущем. Но результаты этой деятельности будут определяться не «объективными законами развития», а теми возможностями, которые были скрыты в бытии. Будущее будет  соответствовать представлениям человека только в том случае, если он правильно  истолковал бытие, т.е. воспринял его  как собственное.

С точки зрения феноменологии (предтечи философской онтологии) всякое общественное сознание «ложное», а  всякое объективное содержание сознания несовместимым со «свободой экзистенции». Поэтому, противопоставляя индивидуальное и массовое сознание, философия существования призывает человека освободиться от господства объективного сознания и от объективной истины и тем самым стать «свободным творцом» своего будущего, вне всяких объективных законов развития.

Отрицание объективных законов  развития предполагает абсолютизацию  субъективности сознания, т.е. апелляцию  к его трансцендентальным основаниям. Субъективное самосознание человека есть не просто пассивно-созерцательное отражение  собственного существования, но всегда есть некое отношение человека к  самому себе. По словам Хайдеггера, отличие бытия человека от бытия неодушевленного предмета состоит в том, что человек всегда знает о грозящей ему неизбежной возможности смерти, он боится смерти и из страх «перехода в небытие» создает себе представление о непрекращающемся бытии во времени, о неком закономерном будущем, о возможности отсрочить или даже избежать «конца бытия». Так, возникает в сознании «забота» или «озабоченность» о продлении своего бытия, возникает та специфическая для человека субъективность, которая характеризует его самосознание. Такое представление о закономерном будущем оказывается лишь порождением «отчужденного» способа существования первично свободного самосознания, когда оно попало под господство «обычно» общественного сознания и само стало существовать в виде «феноменов» этого отчужденного сознания6.

«Будущее есть то, чем  я должен быть, поскольку я им могу не быть», - утверждает другой представитель  экзистенциализма Ж.-П. Сартр. Иначе  говоря, для французского философа, будущее есть «проект» субъективного  желания, возникающий из страха перед «ничто», перед угрозой перехода в «не-бытие». Сознание толкует свой субъективный «проект» будущего как результат неких объективных законов. Однако, успешное осуществление этих «проектов» еще не есть доказательство объективности законов развития, а есть лишь результат того, что многие люди одинаково толковали свое будущее, создавали свои «проекты» на основе одинаковой веры в некие ими же создаваемые законы и соответствующим образом действовали. Достаточно освободить умы людей от этой веры - и «мнимая объективность» законов испариться. Будущее в свете философской онтологии не является продуктом рационального исчисления, как это представляется марксизму в лице научного коммунизма. Будущее есть результат субъективных «проектов», продукт веры людей в «мнимые» законы развития, это итог деятельности людей на основе подобных «ложных» понятий и представлений о закономерном развитии общества.

Без осознания будущего вообще не может быть философского осознания  истории. Но будущее не может стать  объектом научного исследования, т.к. его  исследованию доступно лишь то, что можно рассматривать как нечто реальное, т.е. то, что уже свершилось и поэтому стало доступным исследователю. Будущее не исследуется а только предчувственно осознается, и лишь душа поэта или философа, потрясенная и по-особому настроенная становится ясновидящей.

Человек не знает своего будущего. Более того, такое знание было бы для него «духовной смертью». Пытаясь осмыслить будущее, мы испытываем чувство, поддерживающее наше существование, ибо, не зная будущего, мы участвуем  в нем, видя его в его целостности  и непредвиденности. При этом всегда надо отличать прогноз события от декларации своей воли7.

Жизнь современного человека далека от идеала. Техногенная цивилизация  опосредовала достижение человеком благополучия, вынудив его оказаться в замкнутом кругу пустых целей. Человек перестал думать и заботиться непосредственно о себе - он забыл про себя. Он доверил себя бездушной технике, превратившись в один большой спрос, порождающий предложения. Их безотчетное удовлетворение создало иллюзию, создав новый вид человеческой деятельности - зарабатывание. Эта иллюзия превратила зарабатывание в несомненное условие самой возможности благополучия сегодня. Но может ли человек, посвятивший себя чему-то, не имеющему к нему самому никакого отношения, достичь благополучия? Может ли он купить его на заработанное таким образом? События 11 сентября в США показали, что это становится рискованным занятием. Сегодня человек оказался в двойном капкане цивилизации: он стал чужд самого себя и лишен самой возможности какого-либо благополучия, поскольку оно может быть лишь индивидуальным, рукотворным, а идеология пользователя несовместима с мироощущением творца.

Любимая работа - раритет, счастливая семья - небывальщина. Человек сегодня  поставлен в условия, когда аморальность становится для него единственно  доступной степенью свободы, а о  благополучии речи уже даже не идет. Потратить заработанные средства можно  лишь на то, что ценностно идентично пути получения этих средств - этот закон ценностной адекватности непоколебим и не имеет обратной силы. "Жизньдающий" аспект человеческой жизни по праву устанавливает ценностный ценз, верхний предел ценностей, доступных для сознания человека, - человек стоит того, что он делает, того, что он выбирает как источник для возможности жить. А значит и попытки наладить жизнь на государственном уровне, или искать лучшей жизни в какой-либо антигосударственной деятельности, одинаково бесперспективны, поскольку исходят из ценностей, характерных для данного общества. Идея государства, на протяжении веков вынашиваемая великими умами, сегодня, в условиях расцвета технологий и информационной интеграции, когда наконец-то могут быть созданы условия для полной реализации человеческого, творческого потенциала, когда каждый человек может стать творцом собственного благополучия, стала неприступно довлеющей в сознании каждого. Многовековая идея эффективного государства, давшая нам сегодня технологическую свободу, грозит погрести под собой общество, поскольку ориентирована, прежде всего, на сверхустаревшую задачу защиты от конкретного внешнего врага и абсолютно неприспособленна к новейшим угрозам человечества, поскольку просто несовместима с идеей духовного становления человека. Идеологическая опора на противостояние истощает общество в отсутствии объекта противостояния, который просто не может существовать все время. Отсутствие реального врага в условиях глобализации превращает любую идеологию, не содержащую понятия единого человечества, не основанную на ноосферных принципах, в быстро проявляющуюся утопию. Сегодня все препятствия на пути духовного развития человека устранены, а значит отсутствие единства человечества, его конкурентная разрозненность поддерживается искусственно.