Неокантинские концепции философии права

Неокантианские концепции

Поиск обновленных теоретических  основ правоведения и других общественных наук еще во второй половине XIX в. привел к возрождению ряда идей Канта. Неокантианство противопоставляло науки о природе, где применяется закон причинности (предшествующее явление порождает последующее), наукам об обществе, где действует закон целеполагания (свободная воля людей стремится к целям, волевые действия обусловлены не тем, что было, а тем, что должно быть). Лозунг «назад к Канту!» был очень популярен в Германии.  Две основные школы неокантианцев: фрейбургская (Виндельбанд, Риккерт и др.) и марбургская (Коген, Наторп и другие, именовавшие свое учение «научный идеализм»)  оформились именно там к концу XIX в.

Заметный вклад в формирование и развитие неокантианской философии права внес немецкий юрист Р. Штаммлер. Идеи его творчества нашли свое выражение в книге «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории». Особенность этой книги в том, что ее целью было опровержение притязаний исторического материализма на научность, на постижение объективных закономерностей развития общества. Штаммлер почти не касался революционных идей марксизма, основная его критика была направлена против учения о базисе и надстройке, об общественно-экономических формациях и закономерностях их смены. Главной целью своего труда Штаммлер считал защиту права. В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического, Штаммлер отстаивал логический примат права как «регулирующей формы» по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что «закономерность социальной жизни людей есть закономерность юридической формы ее».

Под правом (в его различении и  соотношении с законом) Штаммлер имеет в виду естественное право  с меняющимся содержанием. Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то и его «меняющееся содержание» - это формальные характеристики права (априорные целеполагания разума), а не некое фактическое (социальное) содержание. В контексте штаммлеровского учения эта сформулированная им концепция «естественного права с меняющимся содержанием» означала, что именно право и его изменения определяют развитие общества, а не наоборот.

Огромную роль в процессе «возрождения» естественного права и обновления естественноправовых исследований в XX в сыграла данная концепция. Заметное влияние на последующую философско-правовую мысль оказала и штаммлеровская разработка понятия «правильное право», которое он использовал в своей критике позитивистского правопонимания.

Исходя из неокантианского разрыва и противопоставления «мира причинности» и «царства свободной воли», Штаммлер отрицает причинную обусловленность явлений общественной жизни. «Сущность социального бытия людей заключается в воле и преследовании целей, - отмечал Штаммлер. - Не может быть иной высшей закономерности социальной жизни, помимо закономерности ее конечной цели». Отрицание объективных закономерностей причинообусловленности развития общества в концепции Штаммлера связано с критикой им марксизма, признающего необходимость сознательной деятельности, направленной на претворение в жизнь программы коммунизма. Обвиняя марксизм в непоследовательности, Штаммлер писал: «Если научно предусмотрено, что известное событие в совершенно определенной форме должно наступить, бессмысленно в таком случае еще и желать или содействовать именно этой определенной форме этого известного события. Нельзя основать партию, которая поставит себе цель «сознательно содействовать» наступлению точно вычисленного затмения луны». Оспаривая марксистское учение о базисе и надстройке, Штаммлер замечал, что так называемые производственные отношения всегда выступают в правовой форме и потому носят волевой характер. «Правовой порядок и экономический строй - безусловно, одно и то же». Поэтому «марксистской триаде: технология - материальные производственные отношения - юридические законы» он противопоставлял соотношение хозяйственной жизни - «аморфной материи» и права - как «совокупности формальных условий, при которых осуществляется общественное сотрудничество». Поскольку деятельность наделенных свободной волей людей определяется не развитием техники, а стремлением к достижению целей, источник общественного развития следует искать в целеполагании, а тем самым в выражающем это целеполагание праве; значит, заключал Штаммлер, общественный прогресс осуществляется лишь в области права, которое и является определяющим фактором общественного развития.

Очень заметным представителем неокантианской философии права был еще один немецкий юрист Г. Радбрух. Право у него представлено в понятиях «идея права», «надзаконное право», а не посредством понятия «естественное право», как у некоторых других кантианцев. Но его философско-правовая критика юридического позитивизма и настойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепций «надзаконного права» существенно содействовали послевоенному «ренессансу» естественного права в Западной Европе. Особую роль сыграла работа Радбруха «Законное неправо и надзаконное право» (1946), которая вызвала широкую дискуссию в ФРГ и ряде других стран, способствовала консолидации идей и усилий всех тогдашних противников юридического позитивизма и дала заметный толчок активизации естественноправовых и философско-правовых исследований.

В своей работе Радбрух  подчеркивал, что юридический позитивизм, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он «своим убеждением «закон есть закон» обезоружил немецких юристов перед лицом законов с произвольным и преступным содержанием». Трактовка юридическим позитивизмом власти, как центрального критерия действительности права, означала готовность юристов к слепому послушанию в отношении всех законодательно оформленных установлении власти. Правовая наука тем самым капитулировала перед фактичностью любой, в том числе и тоталитарной, власти.

Такому подходу Радбрух противопоставляет  неокантианскую трактовку справедливости как содержательного элемента идеи права и сущности понятия права. При этом у Радбруха речь шла не о материальном, а о формальном принципе справедливости, смысл которого раскрывался им через принцип равенства. «Так как справедливость, - писал Радбрух, - указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по которой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения».

Именно такое понимание равенства и справедливости, лежащее в основе правопонимания Радбруха, и определяет в его подходе отличие права от «законного неправа». «Установление, - пишет он, - которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости».

Отсюда следует, что у Радбруха различение права и закона проводится и трактуется с рационалистическо-философских (в духе неокантианства), а не с юснатуралистических позиций: в концепции Радбруха право (в его различении с законом) - это «идея права», а не «естественное право».

Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т. е. с содержательным элементом «идеи права»), не является действительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отказать в послушании. «Если законы, - отмечает он, - сознательно отрицают волю к справедливости, например, произвольно отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер».

Необходимо вернуться  к идее надзаконного (надзаконодательного)  права для возрождения юридической науки и «обновления права», подчеркивал Радбрух. «Юридическая наука, - писал он в работе «Обновление права», - должна вновь вспомнить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона».

Именно эта идея «надзаконного права», как отрицание юридического позитивизма, для многих была идентична признанию естественного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его «возрождения».

Но, несмотря на это, сам Радбрух трактовал «надзаконное право», хотя и антипозитивистски, но в русле неокантианской философии права, а не с позиций юснатурализма. Также и «природа вещей» трактовалась им (в отличие от юснатуралистов) не как бытие или содержательное выражение естественного права, а как чисто мыслительная юридическая форма.

Такой подход характерен и для многих других представителей неокантианской философии права (К. Кюль, И. Лоб, А. Оллеро, О. Хёффе, Э. Цахер и др.). Все то, что для юснатуралистов является объективно данным естественным правом (включая правовое значение естественного права, природы вещей, бытия человека и т. д.), для неокантианства - это лишь формально-правовые конструкции в духе трансцендентальной и априорной идеи права, которая весьма далека от понятия естественного права. «Подлинная философия права, - замечает испанский неокантианец А. Оллеро, - пребывает в вечном поиске формального правового принципа».

Наполнение этих априорных  формальных конструкций изменчивым содержанием «культурных ценностей» (определенным смыслом справедливости, свободы, основных прав человека, правового государства и т. д.) осуществляется постижением правового долженствования для соответствующей социально-исторической ситуации. Постигая требования этого трансцендентального правового долженствования применительно к изменяющимся историческим условиям, философия права тем самым, согласно неокантианским представлениям о соотношении идеи права и позитивного права, формулирует для юриспруденции, законодателя и право-применительной сферы (и прежде всего - правосудия) разумные ориентиры и образцы для позитивно-правовых установлении и решений.

Следуя идеям Канта  и кантианцев (Штаммлера и др.), развивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета В. Науке. «Философия права, - подчеркивает он, - хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни». Различая «правильное право» и позитивное право, он под «правильным правом» имеет в виду «разумное право», «справедливое право». «Проблема правильного права, - пишет он, - предмет философии права. Философия права - учение о правильном праве».

В своей трактовке  смысла «правильного права» Науке апеллирует к истории философии права и опирается на предшествующие концепции различения права и закона (позитивного права), особенно на метафизическое учение о праве Канта и философско-правовые идеи неокантианцев (само философско-правовое понятие «правильное право» он берет у Штаммлера).

С точки зрения Науке - позитивное право следует рассматривать юридико-догматическими средствами и методами, «правильное право» - философско-правовыми. Философско-правовое изучение и обоснование права должно быть научным. Философия права не может не опираться на знание истории философии права и действующего позитивного права. Не ограничиваясь лишь общими вопросами права, философско-правовое исследование должно быть ориентировано на рассмотрение актуальных проблем позитивного права.

Между теорией права, социологией права и политикой права (правовая политика) с одной стороны и философией права, с другой, есть конкуренция и идет борьба за сферы влияния. «Во всяком случае, - пишет Науке, - чем сильнее сомнения в возможностях философии права в качестве учения о правильном праве, тем сильнее становятся политика права, социология права и теория права».

Философия права (или метафизика права, как она складывалась исторически), одчеркивает Науке, изначально стремилась к охвату и постижению всех правовых явлений. Новое время показало, что метафизика (философия) права может быть удовлетворена при условии, если человеческое достоинство и свобода признаются и гарантируются в качестве абсолютных масштабов справедливости («справедливого права»). В этом и состоят основные проблемы философии права.

Науке замечает, что прежняя философия права, верно определила проблему, и этого подхода следует придерживаться и по сей день. Смысл такого подхода состоит в следующем: есть определенная, достаточно узкая сфера, которая выражается понятиями защита жизни, достоинства и свободы человека против насилия и коварства. Здесь должно быть подлинное (действительное) право, четкое отличие права от неправа, здесь должна быть справедливость. «Это, - пишет Науке, - сфера философии права. И такая философия права предполагает пессимистическую социальную антропологию (жизнь, достоинство, свобода находятся под постоянной угрозой со стороны других людей) и доверие к тому, что метафизика права (нападения на жизнь, достоинство, свободу неправомерны) должна быть основана».

Все остальное, находящееся вне  этой сферы философии права, можно как «область не необходимых потребностей», согласно Науке, «оставить политике, интересам, власти и ее мягкой современной форме (консенсус)». Правила данной области отношений тоже можно называть «правом», но это будет злоупотреблением, поскольку подобные правила являются «правовыми правилами лишь в нетехническом смысле»: «эти правила содержат лишь закрепленную информацию о властных отношениях, но не информацию о справедливом праве».

Философско-правовые концепции неокантианцев, таких как Штаммлер, Радбрух, Науке и др., внесли существенный вклад в развитие правовой мысли XX в.