Философский смысл понятия бытия

1. Философский смысл понятия  бытия

Бытие - одна из важнейших категорий философии. Она фиксирует и выражает проблему существования в ее общем виде. Слово «бытие» происходит от глагола «быть». Но как философская категория бытие появилась только тогда, когда философская мысль поставила перед собой проблему существования и стала анализировать эту проблему. Философия имеет своим предметом мир как целое, соотношение материального и идеального, место человека в обществе и в мире. Другими словами, она стремится выяснить вопрос о бытии мира и бытии человека. Поэтому философия нуждается в особой категории, фиксирующей существование мира, человека, сознания.

В современной философской литературе указывается два значения слова «бытие». В узком смысле слова - это объективный мир, существующий независимо от сознания; в широком - это все существующее: не только материя, но и сознание, идеи, чувства и фантазии людей. Бытие как объективная реальность обозначается термином материя».

Итак, бытие - это все то, что существует, будь то человек или животное, природа или общество, огромная Галактика или наша планета Земля, фантазия поэта или строгая теория математика, религия или законы, издаваемые государством. Бытие имеет свое противоположное понятие - небытие. И если бытие - это все, что существует, то небытие - это все, чего нет.

Слово «бытие» получает в философии особый смысл, понять который можно, только обратившись к рассмотрению философской проблематики бытия.

Впервые этот термин в философию ввел античный философ Парменид - (V-IV вв. до н.э.) для обозначения и одновременно решения одной реальной проблемы. Во времена Парменида люди начали терять веру в традиционных богов Олимпа, мифология все чаще стала рассматриваться как вымысел. Тем самым рушились основы и нормы мира, главной реальностью которого были боги и традиция. Мир, Вселенная уже не казались прочными, надежными: все стало шатко и бесформенно, нестабильно; человек потерял жизненную опору. Современный испанский философ Ортега-и-Гассет писал, что тревога и страх, которые наверняка испытывали люди, потерявшие опору жизни, надежный мир традиций, веру в богов, были несомненно ужасными.

В глубинах человеческого сознания зародилось отчаяние, сомнение, не видящее выхода из тупиковой ситуации. Необходим был поиск выхода к чему-то прочному и надежному. Людям нужна была вера в новую силу. Философия в лице Парменида осознала сложившуюся ситуацию, которая обернулась трагедией для человеческого существования, отразила эмоциональный накал и попыталась успокоить смятенную душу людей, поставив на место власти богов власть разума, власть мысли. Но мысли не обычной, потусторонней о вещах и предметах мира, о потребностях и нуждах повседневного существования, а абсолютной мысли (впоследствии философы назовут ее «чистой», имея в виду такое содержание мысли, которое не связано с эмпирическим, чувственным опытом людей). Парменид как бы оповестил людей об открытии им новой силы, силы Абсолютной мысли, которая удерживает мир от опрокидывания в хаос, обеспечивает миру стабильность и надежность, а следовательно, человек снова может обрести уверенность в том, что все с необходимостью будет подчинено какому-то порядку.

Необходимость Парменид называл Божеством, Правдой, провидением, судьбой, вечным и неуничтожимым. «Все по необходимости» означало, что заведенный в мироздании ход вещей не может внезапно, по воле случая, измениться; день всегда придет, на смену ночи, солнце внезапно не потухнет, люди не вымрут все в один прекрасный день и т.д. Другими словами, Парменид постулировал наличие за вещами предметно-чувственного мира чего-то, что выполняло бы роль гаранта существования этого мира и что сам философ называл иногда Божеством, тем, что действительно имеется. А это означало, что для людей нет причин для отчаяния, вызванного крушением устойчивости старого мира.

Для обозначения описанной экзистенциально-жизненной ситуации и способов ее преодоления Парменид и ввел в философию понятие и проблему «бытия». Сам термин был взят из обычного языка греков, но его содержание получило новое наполнение, не вытекающее из значения глагола «быть» в его повседневном употреблении: быть - существовать в наличии. Итак, проблематика бытия явилась своеобразным ответом философии на потребности и запрос эпохи.

Как же характеризует бытие сам Парменид? Бытие - это то, что имеется за миром чувственных вещей, и это есть мысль. Оно едино и неизменно, абсолютно, не имеет внутри себя деления на субъект и объект, оно есть вся возможная полнота совершенств, среди которых на первом месте Истина, Добро, Благо, Свет. Определяя бытие как истинное сущее, Парменид учил, что оно не возникло, неуничтожимо, единственно, неподвижно, нескончаемо во времени. Оно ни в чем не нуждается, лишено чувственных качеств, а потому его можно постигать только мыслью, умом.

Чтобы облегчить понимание - того, что такое бытие, людям, не искушенным в искусстве философского мышления, Парменид дает следующее толкование бытия: бытие есть шар, сфера, не имеющая пространственных границ. Сравнивая бытие со сферой, философ использовал сложившееся в античности убеждение в том, что сфера - совершеннейшая и прекраснейшая форма среди других геометрических фигур.

Утверждая, что бытие есть мысль, он имел в виду не субъективную мысль человека, а Логос - космический Разум, через который раскрывается содержание мира для человека непосредственно. Иначе говоря, не человек открывает Истину бытия, а, наоборот. Истина бытия открывается человеку непосредственно.

До романтиков человек рассматривался в основном как природное или социальное существо. Соответственно его собственное существование мыслилось в конкретных формах, заданных историей. Стало быть, человеческое бытие отождествлялось с социальным. Оно могло восприниматься только в пределах наличной истории.

Романтики высказали догадку, что человеческое бытие неизмеримо богаче его социального измерения. Индивиду вообще тесно в наличном историческом пространстве. Он легко с помощью воображения катапультирует себя в иные культурные миры, немногие из которых он сам же и творит. Отрекаясь от действительности, романтик вступает в неизведанные зоны собственного бытия. Преображая реальность, он постигает в себе нечто уникальное, независимое, принадлежащее только ему как живому существу. Здесь открывается, по существу, простор для неожиданного самоосуществления.

Эта мыслительная установка несомненно обретет признание, скажем, в философии жизни. Смертельная тоска Ницше по поводу фатальной прикованности человека к конкретному земному уделу, его стремление возвыситься над собственной судьбой, на которую указывает Р. Штейнер в критическом разборе его работ, собственно антропософская трактовка этой проблемы, наконец, предпосылки экзистенциальной философии свидетельствуют о том, что романтическое ощущение безграничности собственного бытия оказалось теоретически продуктивным.

Романтики оценивали человека как особый род сущего. Никакое иное живое создание не способно открывать в себе беспредельные миры. Именно поэтому человек неповторим и уникален еще до того, как возникло общество. Отсюда предельно обостренное внимание к человеческому самочувствию, к тончайшим нюансам человеческих состояний, трудно фиксируемым, текучим, зыбким… Понятно, что романтическое сознание не только воспроизводило идею самобытной индивидуальности. Оно создавало принципиально иное представление о богатстве и неисчерпаемости личностного мира.

За каждодневной суетностью романтик прозревает совсем иную реальность. Однако такая способность вовсе не является неизменным антропологическим свойством. Это скорее особый дар, неповторимая настроенность души. Жить в мире грез дано не каждому. Приковывая внимание к необычным состояниям души, романтики, как это понятно, углубили представление о внутренней жизни человека вообще. Предельное духовное напряжение, экстатический подъем, творческий взлет и созерцательное прозрение - вот приметы романтического сознания.

«Так стремится низменное ввысь, - характеризует С. Цвейг романтическую поэзию Гёльдерлина, - возвышенное - к низменному, дух - к жизни, и жизнь возносится к духу: все предметы бессмертной природы лишены смысла, пока их не познали смертные и не возлюбили земной любовью. Роза только тогда становится настоящей розой, когда впивает радостный взор, вечерняя заря только тогда становится прекрасной, когда ее сияние воспринимает сетчатка человеческого глаза. Как человек, чтобы не погибнуть, нуждается в божественном, так божество, чтобы стать реальным, нуждается в человеке. Так божество создает свидетелей своего могущества, уста, воздающие ему хвалу, поэта, который делает его истинным божеством».

Несмотря на эти установки, романтическое мироощущение вовсе не было предельно закрытым, герметичным. Внутри этого типа чувствования формируется особая отзывчивость, откликнутость. Романтик готов уловить созвучное ему состояние души, проникнуть в его строй, воспринять зов другого человека. Традиционное представление о романтике как неисправимом индивидуалисте и эгоцентрике нуждается в корректировке.

Образ человека в романтизме сопряжен с постоянной и острой тоской по человеческой невосполненности, незавершенности. Такое рассогласование человека с самим собой явилось мощным духовным импульсом для возможного, порою реализуемого только в сфере грезы, устранения собственной односторонности. Утверждение самоценности духовно-творческой жизни личности, изображение сильных страстей у многих романтиков соседствует с мотивами «мировой скорби», «ночной стороны души».

Пытливый взгляд на иные культурные и духовные миры несомненно содействовал поиску личностного идеала, создавал увлекательные, захватывающие духовно-антропологические перспективы. Романтики приковывали внимание к таким важнейшим измерениям человеческого бытия, как любовь, творчество, смерть. Но вместе с тем романтики обратили внимание на подорванность человеческого существования. Они представили такие состояния человеческой души, как горечь, тоска, печаль и скорбь в качестве не менее значимых, чем, скажем, радость, ликование, оптимизм.

По мнению американского культуролога Т. Роззака, Ренессанс стал первой из культурных эпох, которая стремилась расширить границы человеческой личности, ставя себе цель не меньшую, нежели богоподобие человека. Второй было романтическое движение конца XIII - начала XIX в. Эпохи в высшей степени беспокойные и, однако в высшей же степени честолюбивые и деятельные. Эти эпохи - болезненно разорванные и, однако, приобретшие благодаря этой разорванности вкус к свободе. Томимые неуверенностью в себе, но пылающие жгучей жаждой новшеств и открытий.

В романтическом сознании вызревает идея грозящего истощения человеческого духа. Такое представление о человеке, согласно которому традиционная идеализация личности ставится под вопрос и выявляется негарантированность его высокой духовности, понятное дело, инициирует иные вопрошания самого человека. Способен ли он развить собственный потенциал, ощущает ли свою подорванность? В этом направлении развивается и мысль о возможном и неожиданном воскрешении человека, который утратил собственные живительные силы.

Увлечение романтиков самобытностью Востока глубоко и закономерно разворачивается после эпохи Просвещения. Романтики в противоположность просветительству стремятся постичь «дух культуры», сложившийся на той или иной национальной основе. И здесь оказывается, что Восток не просто соизмерим с Западом в ценностном отношении, но что он «романтичнее», богаче, ибо ориентальный мир еще не растратил внутренние духовные ресурсы.

2. Проблемы бытия в западноевропейской философии нового времени

Философия нового времени выдвинула проблему бытия в форме декартовского тезиса «мыслю, следовательно существую» (cogito, ergo sum). От самоочевидности мыслящего «я» Декарт переходит непосредственно к абсолютному бытию при помощи т. н. онтологического аргумента. Главным результатом «открытия» бытия оказывается онтологическая гарантия истины, обоснование возможности науки. Бытие, таким образом, является для Декарта и всей рационалистической традиций 17 в. точкой пересечения мыслимого и существующего, а потому понятие бытия имеет объективную значимость, т.е. имманентно содержит свой объект. На этом принципе построены системы Мальбранша и Спинозы, разделяет его и Лейбниц. В то же время эмпиризм 17 в. толкует бытие как фактическую данность.

Вместе с темой бытия как субстанции (в гносеологическом аспекте - как совпадения понятия и реальности) постепенно развивается критика категории бытия. Неопределимость бытия, отмеченная Паскалем, стремление сущности к бытию у Лейбница, граница между бытием и волей, проведенная Декартом и Мальбраншем, - все это свидетельствует о сужении сферы применения категории бытия при сохранении традиционного тождества бытия и умопостигаемости. Аналогичное сужение характерно и для философии Беркли с ее тезисом: «быть, значит быть воспринимаемым» (esse est percipi), который позволил осуществить парадоксальный переход от последовательного эмпиризма к платонизму. Если у Беркли бытие - это субстанциальный субъект и его идеальное содержание, то в философии Юма бытие утрачивает даже статус субъективной субстанциальной очевидности, чем отрицается картезианская интуиция cogito, открывшая в свое время ряд онтологических построений 17 в. Юм трактует различие между идеей и фактом как принципиальную несводимость одного к другому, как фундаментальную разнородность бытия и умопостигаемости.

Под бытием в самом широком смысле этого слова имеется в виду предельно общее понятие о существовании, о сущем вообще. Антитезой бытия является ничто.

Бытие не статично. Все конкретные формы существования материи, например, самые крепкие кристаллы, гигантские звездные скопления, те или иные растения, животные и люди, как бы выплывают из небытия (их ведь именно вот таких когда-то не было) и становятся наличным бытием. Бытие вещей, как бы долго оно не продолжалось, приходит к концу и переходит в небытие как данная качественная определенность, например, именно этот человек. Переход в небытие мыслится как разрушение данного вида бытия и превращение его в иную форму бытия. Так что небытие мыслится как относительное понятие, а в абсолютном смысле небытия нет. Абсолютное бытие противостоит небытию как тому, что было и чего уже нет или еще не стало, а может, и никогда не станет.

В философии бытие является категорией, обозначающей реальность, существующую объективно, независимо от сознания, воли и эмоций человека. Проблема трактовки бытия и соотношения его с сознанием стоит в центре философского мировоззрения.

Будучи для человека чем-то внешним, преднайденным, бытие налагает определенные ограничения на его деятельность, заставляет соизмерять с ним свои действия. Вместе с тем бытие является источником и условием всех форм жизнедеятельности человека. Бытие представляет не только рамки, границы деятельности, но и объект творчества человека, постоянно изменяющего бытие, сферу возможностей, которую человек в своей деятельности превращает в действительность.

Понятие бытия многосторонне и сложно. Истолкование бытия претерпело сложное развитие. Его общей чертой является противоборство материалистического и идеалистического подходов. Первый из них толкует основания бытия как материальные, второй - как идеальные.