Философия Платона

Как было сказано  в самом начале, философская система  Платона, явилась синтезом, существовавших до него идей, которые он развил до качественно  нового уровня. Интуитивное привлечение  таких досократовских элементов, как земля, вода, воздух и огонь, является для Платона уже некоторого рода примитивным эмпиризмом. Вместо этого он пользуется уже такой абстрактно- всеобщей категорией, как необходимость или беспредельность. Понятие “идеи” уже не отличается у него таким описательным характером, как это было прежде всего у Гераклита. Его “идея” уже не наивно-описательно, а с мыслительной необходимостью, то есть чисто диалектически, объединяется с материей.

3. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА  О ЗНАНИИ И ПОЗНАНИИ

3.1. У ч е н и е о з н а н и и

Учение о знании тесно связано с теорией “идей” Платона. Потому что знание и есть способность постичь вечное, истинное, тождественное себе самому – то есть “идеи” и высшую из них “идею” блага. С учением о знании связано  также учение о душе, которая является посредником между мирами 
“идей” и чувственных вещей. Цель души – постижение “идеи”. В диалоге “Федр” говорится, что познание – это процесс вспоминания душой того, что она знала, находясь в мире “идей”, до своего воплощения в чувственном мире.

В “Государстве”  также говорится, что, будучи приближенной к миру бытия, душа имеет исконное знание истины, пробуждаемое в ее земном существовании с помощью диалектического  рассуждения; сложенные вместе, знание и рассуждение составляют мышление, направленное на бытие, то есть на то, что  не имеет связи с материальным миром. Относительно вещей материальных, имеющих рождение и пребывающих в становлении, невозможно знание, бессмысленно рассуждение, непригодно мышление. Здесь душа пользуется совсем другими инструментами - более или менее правильным воззрением (мнением), которое складывается из запечатленного в памяти подобия вещи и убеждения в его достоверности (уподобление и вера).

“Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства” (Гос-во, 273), в то время как мнение – это всего лишь становление. Знание – истинно, а мнение неистинно. Мир бытия и мир становления - два нетождественных мира, мышление и мнение относятся к разным мирам, а поэтому, хотя истина остается все же за мышлением, мнение не становится от этого иллюзорным. Мнение аналогично истине в той же пропорции, и поэтому вполне допустима такая ситуация, когда правильно составленное мнение может именоваться истинным мнением.

Собственно мышлению, как его понимает Платон, принадлежат  лишь идеи чистого бытия, никак не связанные с материей, из наук это  только арифметика, из разделов философии - только онтология. Все остальное - физические науки, естествознание, геометрия, науки об обществе, из разделов философии - космология, политика, этика, эстетика, психология ит. п., - так или иначе связано с миром становления и подлежит мнению. Следовательно, то, что Платон именует знанием, к практической жизни не имеет никакого отношения, это узкая область чисто теоретического знания и еще уже - философской теории.

Люди, обладающие знанием, а не мнением – это философы. Но естественно, что подавляющее  большинство людей не таковы. Даже наоборот, философы в современном государстве порицаются и не понимаются толпой, которой доступны только мнения, опирающиеся на чувственные впечатления.

Как же достичь  знания, умозрить “идеи”, стать философом? В “Пире” дана картина постепенного познания “идеи” прекрасного. Надо “начать с устремления к прекрасным телам в молодости”. Это устремление родит в нем прекрасные мысли. Потом придет понимание, что “красота одного тела родственная красоте любого другого” (Пир, 76), и человек станет любить все красивые тела. Путь любви – это путь обобщения, который восходит к все более абстрактному. Дальше юноша постигнет красоту нравов и обычаев, красоту души. После этого родится любовь к наукам. Каждая новая ступень открывает понимание незначительности предыдущей, и, наконец, перед человеком откроется самое прекрасное – сама “идея”.

В “Пире” противопоставлены  чувственность и знание. “Правильное  мнение” толкуется здесь как  постижение, занимающее середину между  знанием и чувственностью. На значение понятия “середины” в философии  Платона указывал еще профессор  А. Ф. Лосев. В широком смысле, платоновская “середина”– диалектическое опосредствование, категория перехода, связи. Мифологическим воплощением середины представлен в “Пире” демон любви и творческого порождения – Эрос. Единство знания и чувственности толкуется здесь не как 
“фиксированное”, а как единство в становлении. “Идеи” – это результат диалога души с самой собой. Чувственный мир подталкивает душу к пробуждению подлинного знания. Проблема состоит в том, чтобы помочь душе вспомнить подлинное знание, “идеи”, что возможно только на пути Эроса.

Путь человека к  знанию показан и в “Государстве”  с помощью все того же символа  пещеры. Если снять с человека оковы  и заставить его пройтись и  оглянуться, то он не сразу сможет смотреть на свет. Чтобы созерцать высшее, заключает Платон, понадобится привычка к восхождению, упражнение в созерцании. Сначала раскованный узник сможет смотреть только на тени, затем на отражающиеся в воде фигуры людей и других предметов  и только в последнюю очередь  на самые предметы. Но и это еще  не сам источник света – Солнце. 
Сначала узник будет в состоянии смотреть только на ночные небесные светила. 
И только в завершение всех упражнений он окажется способным созерцать 
Солнце – не изображение его на воде, а Солнце само по себе. И тогда он узнает, что оно и есть причина всего того, что он и его товарищи видели, сидя во мраке пещеры.

Человек, обладающий знанием, никогда больше не станет завидовать людям, созерцающим только тени. Он не будет мечтать о почестях, которые  узники воздают друг другу в пещере. Его не прельстят награды, которые  даются тому, 
“кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее” 
(Гос-во, 313).

Все это воззрение  на знание теснейшим образом связано  с учением о 
“благе”. Солнце – это причина зрения. Так и “идея” блага является причиной знания и истины. Считать свет и зрение солнецеподобными можно, но считать их самим Солнцем нельзя. Точно так же признавать знание и истину благовидными справедливо, но считать что-либо из них самим благом несправедливо.

Наконец, в “Государстве”  уже без всяких аллегорий и  иносказаний описан путь познания человека, в результате которого он может стать  философом. 
Причем пройти его может человек любой, даже самый “дурной”. “Если сразу же, еще в детстве, пресечь природные наклонности такой натуры, которые, словно свинцовые грузила, влекут ее к обжорству и различным другим наслаждениям и направляют взор души вниз, то, освободившись от всего этого, душа обратилась бы к истине, и те же самые люди стали бы различать там все так же остро, как теперь в том, на что направлен их взор” (Гос-во, 316).

Важнейшей наукой, которая может помочь на пути познания чистого бытия, является арифметика. Она “ведет человека к размышлению, то есть к тому, что мы с тобой  ищем, но только никто не пользуется ею действительно как наукой, увлекающей нас к бытию” (Гос-во, 321). А с помощью рассуждения и размышления человек “пытается разобраться, об одном ли предмете или о двух разных предметах сообщает ей в том или ином случае ощущение” (Гос-во, 323). 
Таким образом, у человека заработает мышление – то, что уже относится к области умопостигаемого, а не зримого. Далее долгий путь от становления к познанию истинного бытия человеку помогут пройти геометрия, астрономия 
(“после плоскостей мы взялись за объемные тела, находящиеся в движении” 
(Гос-во, 328), и, наконец, музыка, ведь можно обнаружить “числа в воспринимаемых на слух созвучиях” (Гос-во, 331). Диалектика же “будет у нас подобной карнизу, венчающему все знания, и было бы неправильно ставить иное знание выше нее” (Гос-во, 335). Именно диалектический метод “отбрасывая предположения, подходит к первоначалу с целью его обосновать; он потихоньку высвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор нашей души и направляет его ввысь, пользуясь в качестве помощников и попутчиков теми искусствами, которые мы разобрали” (Гос-во, 334).

3.2. А к а д е м и я П л а т о н а

Основание Платоном в 388 г. до н. э. Академии в Афинах стало  значительным событием не только для  научной, но и для политической жизни  греческих государств. Целью школы  было воспитание государственных деятелей в духе политико-философского учения Платона. Распространенным является мнение, что основание ее было связано  с невозможностью для Платона  выступить на политическом поприще  и, отсюда - его обращением к "чистой науке", представляется не совсем верным. Не желая принимать участие в  политической игре, правила которой  казались ему недостойными, он, однако, не отказался от политической деятельности вообще, но избрал для себя иной путь и методы воздействия на погрязшее  в смуте общество, смысл которых  изложен в его сочинениях. Орудием  же изменения окружающего мира должны были стать его ученики - философы и ученые, люди, владеющие искусством политики. 
Этой цели должна была служить Академия.

В самом деле, влияние  Академии и ее членов на политические события в 
Греции и за ее пределами трудно переоценить. Направления этого влияния были совершенно различны - от вмешательства в политику целых государств до мягкого политического давления. Самым впечатляющим по своим результатам был 
Сицилийский эксперимент Платона и деятельность его учеников в Сиракузах. Из среды слушателей Академии вышли законодатели, советники правителей, ораторы, тираны, тираноборцы, политические мыслители.

Следует объяснить, почему политическое влияние Академии проявлялось столь разнообразно, а в сфере практической действиями вышедших из школы 
Платона политиков руководили подчас не только высокие, но и низменные побуждения. Стремление Платона заложить философские основы в политике, в которой он видел высшее искусство, неизбежно наталкивалось на жесткие условия реальной жизни в переходную эпоху, изменить которые было не под силу законодателю или философу-правителю. Значение Академии как школы государственных деятелей заключалось не в способности ее учеников излечить больное общество, а в том, что гражданской апатии, политическому цинизму и авантюризму она стремилась противопоставить программу совершенствования общества, "разбудить" политическую активность граждан, возродить искусство политики. А поразительное разнообразие этой политической активности учеников Платона, на наш взгляд, является свидетельством особого 
(сократовского!) метода воспитания, предполагавшего высокую степень терпимости, духовный суверенитет, свободу выбора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Платон – основатель одного из основных течений в философии  – объективного идеализма. Его объективный  идеализм это учение о самостоятельном  существовании “идей” как общих и родовых понятий, а душа платоновского идеализма – учение о Благе. Это он ввел в культурный обиход человечества не только понятие идеи, но и понятие идеала. Платон идеализировал познавательную деятельность человека. Познание, по Платону, менее всего должно быть адекватно познаваемому миру, главное в познании – это усмотрение перспективы движения к совершенству. Платон проповедовал всеобщую гармонию, он же впервые заговорил об идеальной, духовной любви, не связанной с чувственными вожделениями.

Философия Платона  не раз возрождалась на протяжении истории под именем платонизма. Этим именем называется всякое учение, которое  в основание бытия кладет идеальные  сущности, в основу познания -- интеллектуальное усилие, отправляющееся от интуиции, рассматривающее опыт как результат, а не источник, а в этике проповедующее превосходство вечных ценностей над злобой дня. В политике платонизм выражается в превосходстве общегосударственных интересов перед частными; закон подчинения гражданина государству понимается как справедливость и становится залогом спасения и будущего блаженства каждой человеческой души.

Влияние Платона  было явным в первые века нашей эры, когда формировалось христианское мировоззрение. Что-то из его учения вобрал в себя Гегель и его идеалистическая диалектика.

Ученик Платона  – Аристотель – ввел другую методологическую программу – опору на наблюдение и опыт, а не на отвлеченные, умозрительные  рассуждения. 
Она и сейчас определяет лицо научного познания. Чем же может быть важен 
Платон сегодня? В последнее время происходит некоторая переоценка роли науки. Значение науки для развития цивилизации бесспорно. Но всегда ли она развивается в правильном русле? Сейчас наука стоит на пороге вторжения в святая святых – воспроизводство человека. Она постоянно работает над усовершенствованием и производством все более и более разрушительного оружия. Технические и материальные достижения западной цивилизации огромны, но на их фоне отступают и забываются такие понятия, как духовность, нравственность. В наше время очень важно обращение к более духовным областям знания, возвращение к более нравственному и идеальному. Здесь свою роль может сыграть и Платон.

В нашей стране важно влияние Платона именно как мастера диалогического искусства. Изучение теории и практики античного диалога, оказавшего огромное влияние на мировое диалоговое и риторическое искусство, может помочь делу возрождения в нашу пору культуры античного диалектического мышления, выработке необходимых навыков творческого, в противоположность догматическому, мышления. Опыт древних греков сегодня актуален и необходим, ибо мы по существу стоим перед теми же проблемами, в которых по-своему пытались разобраться граждане древнегреческих полисов.