Философия Ницше

    Новый, 1879 год принес  Ницше неимоверные физические  страдания: почти каждодневные приступы болезни, непрерывная рвота, частые обмороки, резкое ухудшение зрения. Продолжать преподавание он был не в силах. В июне Ницше получил по его прошению отставку с назначением ежегодной пенсии в 3 тысячи франков. Он уехал из Базеля в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина.

    Сгорбившийся, разбитый  и постаревший лет на 10 полуслепой  инвалид, хотя ему не исполнилось еще и 35 лет. В жизни Ницше началась полоса бесконечных скитаний: летом по Швейцарии, зимой по Северной Италии. Скромные дешевые пансионаты в Альпах или на Лигурийском побережье; убого меблированные холодные комнаты, где он часами писал, почти прижавшись двойными очками к листу бумаги, пока воспаленные глаза не отказывали, редкие одинокие прогулки, спасавшие от бессонницы ужасные средства - хлорал, веронал и, возможно, индийская конопля, постоянные головные боли; частые желудочные судороги и рвотные спазмы-10 лет длилось это мучительное существование одного из величайших умов человечества.

    Но и в тот ужасный  1879 год он создал новые книги  "Пестрые мысли и изречения", "Странник и его тень". А в следующем году появилась "Утренняя заря", где сформулировано одно из краеугольных понятий ницшевской этики - "нравственность нравов". [1]

    Вначале Ницше проанализировал связь падения нравственности с ростом свободы человека. Он полагал, что свободный человек "хочет во всем зависеть от самого себя, а не от какой-либо традиции". Последнюю он считал "высшим авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а оттого, что он вообще велит". А отсюда следовало еще пока не высказанное, но уже прочерченное отношение к морали как к чему-то относительному, так как поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, "сами положившие начало традиции".

   "Утренняя заря" успеха почти не имела. Непривычное построение книги, более полутысячи вроде бы никак не связанных друг с другом афоризмов могли вызвать только недоумение, а немецкая читающая публика, привыкшая к логичной и педантичной последовательности философских трактатов, была просто не в состоянии одолеть это странное произведение, а уж тем более понять его. [2]

    Как продолжение "Утренней  зари" зимой 1881-1882 года Ницше  написал в Генуе "Веселую  науку", выходившую позже несколькими  изданиями с дополнениями. С этого сочинения началось новое измерение мысли Ницше, невиданное никогда прежде отношение к тысячелетней европейской истории, культуре и морали как к личной своей проблеме: "Я вобрал в себя Дух Европы - теперь я хочу нанести контрудар".

    Мысль о вечном возвращении настолько глубоко захватила Ницше, что он всего за несколько месяцев создал величественную поэму "Так говорил Заратустра". Он писал ее в феврале и в конце июня - начале июля 1883 года в Рапалло и в феврале 1884 года в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь интимную, что вышла она всего в 40 экземплярах за счет автора для близких друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было некому. Даже самые близкие люди - сестра, Овербек, Роде, Буркхардт - избегали в ответных письмах всяких суждений, словно тягостной повинности, настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума.

    Время работы над "Заратустрой" - один из тяжелейших периодов  в жизни Ницше. В феврале  1883 года в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его намерением жениться на девушке из России Лу Андреас Саломе, в будущем известной писательнице, авторе биографий Р.М.Рильке и 3.Фрейда, которую они считали "совершенно аморальной и непристойной особой". [11]

    Тяжело пережил Ницше  и помолвку сестры с учителем  гимназии Бернхардом Ферстером,  вагнерианцем и антисемитом. В  апреле 1884 года Ницше писал Овербеку: "Проклятое антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей сестрой".

   "Заратустра" занимает  исключительное место в творчестве  Ницше. Именно с этой книги  в его умонастроении происходит  резкий поворот к самоосознанию  в себе человека-рока. Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т. д., и т. п. На многие шедевры этих авторов Ницше дает пародии с одной-единственной целью: показать, что человек - это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания.

    Только так  человечество превзойдет самого  себя и перейдет в иное, высшее  качество - появится сверхчеловек. Для Ницше сверхчеловек выступает как высший биологический тип, который относится к человеку так же, как человек относится к обезьяне. Ницше, хотя и видит свой идеал человека в отдельных выдающихся личностях прошлого, все же рассматривает их как прообраз будущего сверхчеловека, который должен появиться, его необходимо вырастить. Сверхчеловек превращается у Ницше в культ личности, культ "великих людей" и является основой новой мифологии, представленной с высоким художественном мастерством в книге "Так говорил Заратустра". [12]

    Ницше закончил  первую часть "Заратустры" словами: "Мертвы все боги, теперь мы  хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек". После "Заратустры" все созданное  ранее казалось Ницше столь слабым, что у него возник химерический замысел переписать прежние работы. Но из-за своей физической слабости он ограничился лишь новыми великолепными предисловиями почти ко всем вышедшим своим книгам. А вместо ревизии прошлого произошло обратное: Ницше написал зимой 1885-1886 года "прелюдию к философии будущего", книгу "По ту сторону добра и зла", по его словам, "ужасную книгу", проистекшую на сей раз из моей души, - очень черную". Именно здесь он, убежденный в том, что в человеке тварь и творец слились воедино, разрушает в себе тварь, чтобы спасти творца. Но закончился этот кошмарный эксперимент тем, что разрушенной оказалась не только тварь, но и разум творца. [1]

    "По ту  сторону добра и зла" была  издана за счет скромных средств  автора. К лету следующего года  было продано всего 114 экземпляров.  Отмалчивались друзья - Роде и Овербек; Буркхардт ответил вежливым письмом с благодарностью за книгу и чисто формальным комплиментом, явно вымученным.

    Отчаявшийся  Ницше в августе 1886 года послал  книгу датскому литературному  критику Георгу Брандесу и  известному французскому историку и литературоведу Ипполиту Тэну. Первый ничего не ответил, а Тэн отозвался необычайно похвально, пролив бальзам на душу Ницше. А между тем именно в книге "По ту сторону добра и зла", как ни в какой другой, Ницше обнаружил удивительную проницательность, предсказав катастрофические процессы будущего. Он размышлял о распаде европейской духовности, низвержении прошлых ценностей и норм, восстании масс и создании для их оболванивания и обслуживания чудовищной массовой культуры, унификации людей под покровом их мнимого равенства, начале борьбы за господство над всем земным шаром, попытках выращивания новой расы господ, тиранических режимах как порождении демократических систем. Темы эти будут подхвачены и развиты крупнейшими философскими умами XX века - Гуссерлем, Шелером, Шпенглером, Ортегой-Гассетом, Хайдеггером, Ясперсом, Камю. [11]

    Ницше затронул  здесь и проблему двойной морали - господ и рабов. Он писал  о двух типах одной морали, существующих "даже в одном  и том же человеке, в одной  душе". Различия этих типов определяются различием моральных ценностей. Для морали господ характерна высокая степень самоуважения, возвышенное, гордое состояние души, ради которого можно пожертвовать и богатством, и самой жизнью. Мораль рабов, напротив, есть мораль полезности. Малодушный, мелочный, унижающийся человек, с покорностью выносящий дурное обхождение ради своей выгоды - вот представитель морали рабов, на какой бы высокой ступени социальной лестницы он ни находился. Рабская мораль жаждет мелкого счастья и наслаждения; строгость и суровость по отношению к самому себе - основа морали господ. [12]

    Чтобы избежать  кривотолков вокруг книги, Ницше  за три июльские недели 1887 года  как дополнение написал к ней  полемическое сочинение "К  генеалогии морали", созданное,  кстати, также за его счет.

    В Ницце  осенью 1887 года Ницше приступил  к первым наброскам задуманного  им "главного сочинения" всей  жизни. Всего он записал 372 заметки,  поделенные на четыре раздела:  европейский нигилизм, критика высших  ценностей, принцип новой оценки, дисциплина и подбор. Это действительно не отделанные и не отшлифованные заметки, и не искрящиеся афоризмы, к которым привыкли его читатели. Собранные затем сестрой и ее сотрудниками по "Архиву Ницше" из 5 тысяч листов рукописного наследия философа заметки и составили одну из наиболее нашумевших его книг "Воля к власти", хотя сам Ницше за ее содержание и смысл ответственности, как выяснилось, не несет. Составители произвольно поместили туда не только упомянутые заметки, но и множество других, так что общее их число перевалило за тысячу и существенно исказило общую модальность задуманного сочинения. [11]

    В апреле 1888 года в Ницце стало слишком  жарко, яркое весеннее солнце  начало болезненно действовать  на больные глаза Ницше. Пришлось  снова поменять место, и он отправился в климатически более подходящий Турин. В это время лекции Брандеса, посвященные творчеству Ницше, пользовались в Копенгагенском университете большой популярностью и собирали более 300слушателей. Ницше был чрезвычайно доволен этим, но к чувству радости примешивался налет досады от того, что его признают в Дании, а в Германии, на его родине, поклоняются другим кумирам, прежде всего Рихарду Вагнеру. Уязвленный Ницше задумал написать памфлет "Казус Вагнер". Это была тщательно продуманная, блестяще написанная работа, пропитанная ядовитым и уничтожающим сарказмом. Памфлет был напечатан в середине сентября 1888 года, когда Ницше находился еще в Сильсе.

     В конце  месяца он вновь поехал в  Турин, где его самочувствие  неожиданно резко улучшилось: пропали бессонница и головные боли, исчезли мучившие его 15 лет приступы тошноты; Ницше страстно набросился на работу, совершал ежедневные прогулки вдоль берега По, много читал. Вечерами отправлялся на концерты или часами импровизировал в своей комнате на фортепиано. Он чувствовал себя превосходно, о чем незамедлительно сообщил матери и друзьям. Но в то же время он порывает отношения с окружением Вагнера, со старым и добрым знакомым, гамбургским концертмейстером Хансом фон Бюловом, а также с писательницей и верной своей подругой Мальвидой фон Мейзенбуг. [12]

    В конце 1888 года Ницше  охватила мучительная тревога.  С одной стороны, у него все  яснее начинали проступать черты  мегаломании: он чувствовал, что  близится его звездный час.  В письме к Стриндбергу в декабре 1888 года Ницше писал: "Я достаточно силен для того, чтобы расколоть историю человечества на два куска". С другой - у него возрастали сомнения и смутные опасения, что мир никогда не признает его гениальных пророчеств и не поймет его мыслей, как не поняли его "Казус Вагнер".

    В лихорадочной спешке Ницше написал одновременно два произведения - "Сумерки идолов" и "Антихрист", первую часть "Переоценки всех ценностей". Сам Ницше, правда, не хотел пока публиковать последнюю работу, вынашивая утопическую идею: издать ее одновременно на семи европейских языках тиражом по 1 миллиону на каждом. В свет она вышла только в 1895 году, причем с многочисленными купюрами. Ницше подверг резкой критике христианские церкви и тех людей, которые называли себя христианами, на самом деле не являясь ими. Он противопоставил жизнь Иисуса трем синоптическим евангелиям, в которых, по его словам, предприняты первые попытки по созданию системы догм христианства в вопросе негативного отношения к миру. [11]

    Еще не закончив работу  над "Антихристом", Ницше решает  создать прелюдию к "Переоценке" в виде жизнеописания и аннотации  своих книг, чтобы читатели поняли, что он собой представляет. Так возник замысел работы "Ессо homo", в которой Ницше попытался объяснить причины своего охлаждения к Вагнеру и показать, как вызревало оно в его книгах на протяжении многих лет. Чего стоят одни названия главок - "Почему я так мудр", "Почему я пишу такие хорошие книги", "Почему я являюсь роком"! Вскоре начали проявляться первые симптомы неуравновешенности Ницше. Он торопился с публикацией своих явно не законченных произведений, хотя его уже надломленному разуму мерещились кошмары и опасности, исходящие от военной мощи германской империи. Его охватывал страх перед династией Гогенцоллернов, Бисмарком, антисемитскими кругами, церковью. Все они были оскорблены в его последних книгах, и Ницше ждал жестоких преследований. Как бы предупреждая их, он набросал письмо кайзеру Вильгельму "Сим я оказываю кайзеру немцев величайшую честь, которая может выпасть на его долю: я посылаю ему первый экземпляр книги, в которой решается судьба человечества".

    Начавшийся отход от  понимания реального мира привел Ницше к дерзкому плану объединения всех европейских стран в единую антигерманскую лигу, чтобы надеть на рейх смирительную рубашку или спровоцировать его на заведомо безнадежную войну против объединенной Европы. [2]

    Обстоятельства и причины  душевного надрыва Фридриха Ницше досконально не выяснены. Сестра Элизабет писала, что апоплексический удар явился следствием нервного истощения из-за чересчур напряженной работы и вредного воздействия успокаивающих лекарств. "Что касается медицинского диагноза, то он гласил прогрессирующий паралич. Обычно он представляет нарушение функции головного мозга, вызванной внешней инфекцией, зачастую это последствие перенесенного сифилиса". Сведения о болезни Ницше крайне скудны и противоречивы. По одним данным, он якобы переболел сифилисом, будучи студентом Боннского университета в 1864-1865 годы, после посещения публичного дома в Кельне. Этой версии придерживался и Томас Манн в статье "Философия Ницше в свете нашего опыта". Однако более вероятно то, что если Ницше и переболел сифилисом, то во время учебы в Лейпциге. Хотя и здесь слишком смущает то обстоятельство, что имена врачей, у которых лечился Ницше, так и остались неизвестными, да и слухи об этом лечении довольно глухие. Маловероятно, что болезнь таилась затем 20 лет, к тому же Ницше после душевного надлома прожил еще 11 лет и умер от воспаления легких, что также не укладывается в рамки диагноза прогрессирующего паралича.