Философия музыки

Филосо́фия му́зыки (англ. Philosophy of music) — раздел эстетики, в широких дисциплинарных рамках которого исследуются различные философские, мировоззренческие и наиболее фундаментальные культурологические аспекты музыкального искусства в его самых разнообразных проявлениях.

Научная специфика

Философия музыки является наукой междисциплинарной, относящейся одновременно к области музыкознания, философии, социологии, психологии, культурологии и педагогики. Ну а помимо этого, предмет философии музыки может атрибутивно включать в себя также некоторые математические^[1] и другие компетенции, непосредственным образом связанные с формированием той или иной музыкально-эстетической парадигмы. ^[2]

Философию музыки следует  отличать от музыкальной эстетики, которая по своей общей исследовательской направленности хотя и близка предметной атрибутике философии музыки, но отличается от неё своей методологической спецификой: если философия музыки является одним из разделов эстетики и занимается преимущественно решением проблем онтологического, гносеологического и аксиологического характера, то музыкальная эстетика в гораздо большей степени призвана решать задачи сугубо музыковедческие, и поэтому она должна свободно и компетентно оперировать специфическими (в том числе и наиболее сложными) научными понятиями из области теории музыки. А уже по причине такой её методологической ориентированности музыкальную эстетику, как специализированную научную дисциплину, следует относить именно к области музыкознания.^[3]

История возникновения и развития

Kapitolinischer Pythagoras (Пифагор)

Гармония  мира, 1806 г.

Тот факт, что музыка способна не только оказывать глубокое воздействие на внутреннее психологическое  состояние человека, но и в определённой степени формировать его идеологию  и мировоззрение^[4], было замечено уже в древности.

Так, например, Пифагор был абсолютно уверен в том, что «земная» музыка является проявлением Космической Гармонии Сфер, и по этой причине звучание возвышенной «человеческой» музыки способно создавать такой же гармонический порядок во внутреннем мире человека, какой «мировая музыка» («musica mundana») создаёт в Космосе.^[5] Аналогичного взгляда на глубинную природу музыки придерживались и другие известные мыслители античности: от Платона и Аристотеля до неоплатоников^[6] и неопифагорейцев. В частности, неопифагореец Никомах писал по этому поводу следующее:

Все тела, рассекающие со свистом что-то податливое, очень легко приводимое в движение, обязательно создают своей величиной и местом звучания, отличающиеся между собой звуки – либо в зависимости от своих масс, либо в зависимости от скоростей, либо периодов (более подвижных, или, наоборот, более спокойных), в которых осуществляется вращение каждого небесного тела.[7]

А один из последних  крупных мыслителей античности, Кассиодор, признавал, что:

Само небо, вращаясь, подчиняется сладостной гармонии и, чтобы кратко выразить суть сказанного: все, что осуществляется по велению Творца в небесных и земных делах, не осуществляется без предусмотренного этой наукой (то есть музыкой). [8]

С точки зрения учёных древности, сущностно-идеологическое воздействие музыки проявляется прежде всего в формировании у человека тех или иных этических установок.^[9] 
Конфуцию приписывают следующий знаменитый афоризм:

Если хочешь узнать, благополучно ли обстоят дела с правлением какой-то страны и здоровы ли её нравы, то прислушайся к её музыке.

Как известно, феномен  этического воздействия музыки Аристотель объяснял тем обстоятельством, что в сущностной основе музыки лежат некие «зародыши нравственных состояний», которые, по Аристотелю, придают музыке статус обязательной педагогической дисциплины:

Мелодия содержит движения, движения эти деятельны, а действия суть знаки этических свойств… музыка способна оказывать известное воздействие на этическую сторону души; и раз музыка обладает такими свойствами, то, очевидно, она должна быть включена в число предметов воспитания молодежи.[10]

О чрезвычайно важном (не только сугубо воспитательном, но и  «душеспасительном») значении музыки пишет в своей знаменитой энциклопедии «О бракосочетании Филологии и Меркурия» (лат. «De nuptiis Philologiae et Mercurii») позднеантичный адепт «религии культуры» (то есть спасения через пайдейю^[11]) Марциан Капелла, у которого среди семи свободных искусств (septem artes liberales), аллегорических юных невест — спасительниц человеческой души представлена и музыка.

Все эти основополагающие идеи философии музыки получили своё дальнейшее развитие также и в  трудах мыслителей более позднего времени, которые неизменно подтверждали тот факт, что «музыка выступает  как уравнение мира в целом» (Новалис), поскольку она «способна вобрать в себя любое содержание» (Гегель).

Выдающиеся философы музыки

Boethius (Аниций Манлий 
Торкват Северин Боэций)

Портрет Джозеффо Царлино

Для успешной работы в области философии музыки необходимо обладать и глубоким философским  видением мира, и солидной подготовкой  в области музыкознания. Ну а столь  счастливое (и, разумеется, очень редкое) сочетание знаний и способностей во всей древней и средневековой  истории человечества, помимо некоторых  представителей пифагорейской и неопифагорейской школы, наблюдалось лишь у таких крупных мыслителей как Августин Аврелий, Джозеффо Царлино^[12], Марен Мерсенн, философский трактат которого «Всеобщая гармония» («Traité de l’harmonie universelle») представляет собой образец «универсальной науки» XVII века, органичным образом синтезирующей в себе теорию музыки с фундаментальными открытиями экспериментального естествознания.

Благодатную почву  для своего развития философия музыки нашла в мировоззренческой доктрине и основанной на ней эстетической концепции неоплатоников, к числу которых принадлежит и один из наиболее крупных философов музыки Северин Боэций, философские взгляды которого положили начало средневековому учению о трех взаимосвязанных «музыках», основанному на идее смежности между религиозными символами, душевными состояниями и различными музыкальными элементами.

Учёные музыканты  Средних веков, в основном, компилировали  античные (преимущественно пифагорейские) обобщения о музыке, причудливо соединяя их с христианской символикой и нумерологией. Среди них Магистр Ламберт (XIII в.), автор трактата^[13], в котором он, придерживаясь традиции, идущей от Боэция и Исидора, продолжил разработку основных теоретических проблем музыки, связанных с её определением, классификацией и т. д. В своём трактате Ламберт восхваляет музыку, обосновывая её огромную пользу также и с точки зрения потребностей христианской жизни:

Польза  же музыки велика, удивительна и  очень совершенна (virtuosa), раз она осмелилась выйти за пределы церкви. Ведь ни одна наука не осмелилась выйти за пределы церкви; с ее помощью мы должны восхвалять и благословлять псалмопевца мира, исполняя в его честь новую песнь (canticum novum), как учили наши святые отцы-пророки. Ведь божественные богослужения, с помощью которых нас призывают к вечному прославлению, ежедневно совершаются с ее помощью. И по свидетельству Боэция, среди семи свободных искусств музыка занимает первое место, ничто не пребывает без нее. Говорят, что сам мир создан гармонией звуков и само небо развертывается под мелодию гармонии. Среди всех наук музыка является наиболее достойной похвалы, царственной, приятной, радостной, достойной любви, ведь она делает человека благоразумным, приятным, царственным, радостным, достойным любви.

— Магистр Ламберт. Трактат о музыке

Среди других средневековых  теоретиков музыки, включавших в свои учебники пассажи условно «философского» характера: Аврелиан из Реоме, Ремигий Осерский, Регино Прюмский, Псевдо-Одон Клюнийский, Берно из Райхенау, Герман Расслабленный, Вильгельм из Хиршау, Арибо Схоластик, Адам Фульдский, Псевдо-Иоанн де Мурис (автор «Суммы музыки»).

В рамках космо-эстетической традиции мыслил музыку франко-фламандский теоретик музыки конца XIII — первой половины XIV веков Якоб Льежский — автор крупнейшего по масштабам в Средневековье трактата «Зеркало музыки» («Speculum musicae», около 1330). Развивая учение об интервалах, о системе церковных ладов и гексахордов, о формах многоголосной музыки, ритмике и нотации, Якоб Льежский наделяет музыкальное произведение статусом уровня в Иерархии Бытия и репрезентантой Космического Закона.^[14]

Владимир  Фёдорович Одоевский.

В истории нового времени выстроить свою оригинальную «систему философии музыки» пытался князь Владимир Фёдорович Одоевский. Частично эта попытка была реализована им в трактатах «Опыт Теории Изящных Искусств, с особенным применением оной к Музыке» и «Гномы XIX столетия», но, к сожалению, оба эти труда В. Ф. Одоевский так до своего логического конца и не довёл.

Алексей Фёдорович  Лосев

Выдающимся философом  музыки был замечательный советский  учёный Алексей Фёдорович Лосев, творческое наследие которого включает в себя большое количество ценных исследований в области эстетики, имеющих самое непосредственное отношение именно к проблемам философии музыки. Выразив глубинную сущность музыки очень ёмкой фразой: «жизнь Числа во Времени».^[15], А. Ф. Лосев на протяжении всей своей плодотворной научной деятельности твердо отстаивал принцип автономности феномена музыки от любых физических и психофизиологических явлений, как и вообще от любого вульгарно-материалистического натурализма.

Поскольку философия  музыки касается также и наиболее концептуальных проблем музыковедения (общих закономерностей композиторского  и исполнительского творчества, глубинных  особенностей восприятия музыкальных  произведений и т. д.), то вопросами, связанными с философией музыки, в той или иной степени занимались и ведущие советские музыковеды: Б. В. Асафьев^[16], Г. Э. Конюс^[17] , Б. Л. Яворский.^[18], В. А. Цуккерман, И. Я. Рыжкин^[19], Л. А. Мазель^[20].

Австрийский музыкальный  критик XIX века, профессор теории, истории и эстетики музыки Венского университета, автор трактата «О музыкально-прекрасном», Э. Ганслик, исходя из идеалистической философии Иммануила Канта, считал музыку особой формой духовной деятельности, и на основании этой идейной посылки противопоставлял музыку всем другим видам искусства. Пытаясь объединить «эстетику чувства» и «эстетику числа», Ганслик задался целью создать «эстетику чувства числа».^[21]

Из наиболее видных представителей западной школы философии  музыки XX века можно отметить немецких учёных Ганса Генриха Эггебрехта^[22] , Карла Дальхауза^[23] и Теодора Адорно, согласно которому дальнейший прогресс музыки обусловлен развитием её логики, то есть аналитико-грамматической стороны музыкальной формы.^[24]

Основные направления исследований

К числу наиболее важных научных проблем и вопросов, изучением которых призвана заниматься философия музыки, относятся следующие:

• вопросы происхождения музыки;
• вопросы сущностного определения музыки;
• вопросы исторического бытования музыки;
• вопросы социального бытования музыки;
• проблемы идейно-философского наполнения музыки;
• проблемы и вопросы, связанные с ролью и значением музыки в формировании у людей тех или иных этико-мировоззренческих установок;
• вопросы, связанные с различными аспектами взаимотношения музыки с другими видами искусства;
• вопросы, связанные с атрибутивным включением в музыку компетенций из различных (как гуманитарных, так и естественнонаучных) областей знания;
• вопросы, связанные с познавательно-воспитательным значением музыки.

Сущностно-философское содержание музыки в высказываниях известных людей

Об очень большом  философском значении и чрезвычайно  важной мировоззренческой роли музыкального искусства в жизни людей на протяжении всей истории человечества писали и говорили многие выдающиеся деятели мировой науки и культуры.

Подобные высказывания прямым и непосредственным образом  раскрывают глубинное содержание самых  различных сторон и аспектов многогранного  понятия «философия музыки», и поэтому  их достаточно обильное цитирование  здесь представляется вполне уместным:

Музыка  воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения... Ее можно назвать воплощением  всего прекрасного и всего  возвышенного.

— Платон

Кто желает в музыкальном творчестве соблюсти требование красоты и изящного вкуса, тот должен... дополнять свои музыкальные  занятия прочими научными предметами, сделав своей руководительницей  философию, ибо она одна в состоянии  определить для музыки надлежащую меру и степень полезности.

— Плутарх

Один  из прекраснейших и лучших даров  Божьих — музыка, служащая для того, чтобы прогонять искушение и  дурные мысли.

— Мартин Лютер

Музыка  составляет истинную духовную форму  искусства, точно так же, как звук показывает внутренние качества материи... Музыка есть второе мироздание, и лишь только философу, обладающему возвышенным  духовным слухом, дано слышать и  осознавать Божественную Музыку Мира.

— В. Ф. Одоевский

Музыка  — это абсолютное трансцендентное  средство проникновения в области  высшего порядка и красоты... Величие  искусства яснее всего проявляется  именно в музыке.

— И. В. Гете

Музыка  — это откровение более высокое, чем мудрость и философия... Музыка всегда содержательна. У каждого  подлинного музыкального произведения есть идея.

— Л. Бетховен

Тайна музыки в том, что она находит неиссякаемый источник там, где речь умолкает.

— Э. Т. Гофман

Музыка  показывает человеку те возможности  величия, которые есть в его душе.

— Р. У. Эмерсон

В художнике  — безусловная правда, не в банальном, протокольном смысле, а в высшем, открывающем нам какие-то неведомые  горизонты, какие-то недосягаемые сферы, куда способна проникнуть только музыка.

— П. И. Чайковский

Музыка  есть тайное упражнение в метафизике души, не осознающей того, что она  философствует... Когда я слушаю музыку, мне часто представляется, что  жизнь всех людей и моя собственная  суть сновидения некоего вечного  духа и что смерть есть пробуждение.