Философия Древнего Китая

Он был знаком со всеми  достижениями культуры своего времени, знал народные песни и придворные оды, составившие впоследствии «Книгу песен» («Шицзин»), а также содержание исторических анналов «Шаншу». Об этом свидетельствуют частые ссылки на указанные источники в трактате «Мо-цзы». Как сообщается в трактате «Хуай Нань-цзы», «Мо-цзы изучал дело служилых и шесть искусств конфуцианцев, но счел их учение, и особенно их учение об обрядах, напыщенным и ненужным, он отошел от принципов династии Чжоу и начал почитать принципы Ся», то есть периода, когда классовое общество еще только складывалось.

Мо-цзы сам был примером единства политических убеждений и практической деятельности. Великий мыслитель Чжуан-цзы не соглашался с учением Мо-цзы, тем не менее уважительно отзывался о его личных качествах.

Исторические свидетельства  рисуют Мо-цзы не только как великого мыслителя, но и как оратора и выдающегося дипломата. Этим Мо Ди напоминает великих мудрецов Эллады.

На основании «Гун Шу» и других глав книги «Мо-цзы» можно судить об ораторском искусстве  Мо Ди, которое состояло, во-первых, в простоте и ясности выдвинутого тезиса, во-вторых, в строгой и последовательной аргументации, включавшей примеры, аналогии и т. п., и доводившей положения оппонента до абсурда; в-третьих, в умении продемонстрировать внутреннюю противоречивость позиций противной стороны; в-четвертых, в способности вынудить оппонента согласиться с внешне безобидным и недискуссионным утверждением, после чего тот сам наносил себе удар и был вынужден в конце концов признать правоту Мо-цзы.

Мыслитель умел обращать формулировку противника против него самого, в чем прослеживается сходство с манерой ведения спора Сократом.

Другой способ убеждения, применявшийся Мо-цзы, состоял в  том, чтобы на конкретных примерах показать недостижимость цели, с которой он не был согласен, опасность и вред ее для того, кто выдвинул ее. Данный способ мы наблюдаем, в частности, в главе «Гун Шу». Мо-цзы часто использует оба метода.

Наконец, третий метод  убеждения — фактически разновидность  второго — состоял в том, чтобы показать практическую пользу от осуществления той или иной идеи или предложения. Подобные примеры содержат главы «Всеобщая любовь», «За экономию в расходах» и др.

Рассуждения и высказывания Мо-цзы отличаются всесторонностью  и глубиной, интересными сравнениями, неожиданными аналогиями и параллелями.

Язык Мо-цзы отличается от языка Конфуция своей простотой. Мо Ди следил главным образом за строгостью развития мысли и ясностью ее, а не гнался за внешней многозначительностью. Не случайно конфуцианцы, привыкшие к витиеватым и зачастую двусмысленным фразам, говорили, что язык Мо-цзы отвечает вкусам «глупой черни». Народность — главная особенность как языка трактата «Мо-цзы», так и выдвинутых в нем положений. Все рассуждения Мо-цзы основываются на вере в правоту тех принципов, которые он отстаивает.

Учение Мо-цзы при  его жизни завоевало немало приверженцев из народа, он имел многочисленных учеников.

Чтобы более успешно  бороться за претворение в жизнь  своих принципов, монеты создали  организацию со строгой иерархией  и железной дисциплиной. Целью их «ордена» была борьба за соблюдение чистоты  «учения Мо» и распространение его в Поднебесной. Главным средством достижения своей цели монеты, как и последователи других идейных течений, считали убеждение «сильных мира сего».

Членам организации  предписывался аскетический образ  жизни, дабы они служили примером принципов «учителя Мо». Приверженцы моцзя подчинялись строгой дисциплине, основанной на сознании своего долга перед «орденом» и задач по осуществлению моистских идеалов. Среди них царил дух самопожертвования во имя справедливости.

Взгляды Мо-цзы изложены в «Трактате учителя Мо» («Мо-цзы»), созданном его учениками. До нас дошли 53 главы из 71. Как передают, в ранние годы Моцзы «занимался изучением науки служилых людей и воспринял учение Конфуция», но затем, презирая обременительные чжоуские правила поведения, порвал со «школой служилых» и создал новое, противоположное ей научное направление — моизм.

Мо-цзы провозглашал «всеобщую  любовь», «отрицание нападений», «почитание единства», «почитание мудрости», «экономию в расходах», «экономию при захоронениях», «отрицание музыки и увеселений», «отрицание воли Неба», «желания неба» и «духовидение».

Главная цель, пронизывающая  концепцию Мо-цзы, — это принцип  «всеобщей любви». Всеобщая любовь понимается как любовь всех ко всем. Эта любовь, по мнению Мо-цзы, может разрешить любые конфликты как в экономической, так и в политической сферах. Он видел в осуществлении этого принципа выход из политического и экономического хаоса. Кроме того, критикуя конфуцианство, Мо-цзы подчеркивал важность уважения талантов, самоуважения, ненападения. Он полагал, что все талантливые люди должны иметь возможность управлять страной вне зависимости от происхождения. Мыслитель называет три основания успешного правления: «Если мудрых не наделять высоким чином, то народ не будет уважать их. Если мудрым выдается небольшое жалованье, то народ не верит, что этот пост важен. Если мудрым не давать в подчинение людей, то народ не будет бояться их».

Мо-цзы выступал против войн и считал, что «нельзя нападать на соседние царства, убивать народ, захватывать скот и грабить богатства». Он также выступал против конфуцианского положения, что «воля небес» определяет судьбу человека, и считал, что люди перестанут бороться за свое счастье, если поверят в судьбу, которая от них не зависит. Мо-цзы не признавал конфуцианского положения, что воспитание народа должно осуществляться посредством музыки и ритуала. В то же время Мо-цзы не отрицал «роли небес» в жизни человека, полагая, что Бог наказывает или вознаграждает людей в той мере, в какой они следуют принципу всеобщей любви.

Мо-цзы говорил: «Если  говорить о делах человеколюбивого человека, то он обязательно должен развивать в Поднебесной то, что  приносит выгоду, и уничтожать то, что  причиняет Поднебесной вред». Это  основная цель стремлений и поступков  как самого Мо-цзы, так и последователей его учения.

Мо-цзы считал, что  в основе происходящих в Поднебесной  больших бедствий лежит «взаимное разъединение», то есть разделение на родственников и чужих, близких и далеких, их различные интересы. Это неизбежно порождает «взаимную ненависть».

Заключение.

Таким образом, развитие теоретического мышления и становление философии представляют длительный процесс, предпосылки которого можно найти уже на ранних ступенях человеческого общества. Древнейшие философские системы, пытавшиеся найти ответ на вопрос о происхождении, сути мира и места человека в нем, имели длительную предысторию, появились же они, на сравнительно развитой стадии классовых отношений.

Уже в условиях родовой  общины, всецело зависимой от природы, человек стал воздействовать на природный процесс, приобретая опыт и знание, оказывающие влияние на его жизнь. Окружающий мир постепенно становится предметом деятельности человека.

Выделение человека из окружающего  мира сопровождалось различными магическими  обрядами, символизировавшими его стремление к соединению с природой.

Развитие практической деятельности человека предполагает совершенствование  его способности предвидения, основанной на наблюдении определенной последовательности событий и, таким образом, постижении некоторых закономерностей природных явлений.

К важнейшим моментам, влияющим на ход этого процесса, относится необходимость объяснять  и воспроизводить результаты познания. Развитие языка, и, прежде всего появление абстрактных понятий, является важным свидетельством формирования теоретического мышления и складывания предпосылок для возникновения общих умозаключений, а тем самым и для философии.

Важнейшей вехой в  развитии человеческого мышления было изобретение письменности. Она не только принесла новые возможности передачи знания, но и обогатила предпосылки для развития собственно знания.

Условия прогресса теоретического мышления, а в его рамках и первые проявления философского мышления складывались неравномерно. Различались между собой отдельные регионы с разными социально-экономическими условиями. Развитие философского мышления в странах Востока не составляло прямой линии. И хотя не исключается на некоторых этапах и в некоторых областях взаимное влияние, все три исследуемых региона – Ближний Восток,  Индия и Китай – представляют самостоятельные, культурные целостности.

Ближний Восток не создал в древности философской традиции в подлинном смысле слова. Однако он был областью, где в отличие от других регионов мира преобладали оседлые земледельцы, и развитие социально-экономических отношений происходило весьма интенсивно. Этому динамичному развитию соответствовала  и  накопленная  сумма знаний  и опыта.

Они воздействовали также  на религиозные представления, на идеологию  и культуру в целом. Все эти  различные сферы человеческой  мыслительной активности выступали в древних ближневосточных цивилизациях как единое целое.

Древнюю и средневековую  китайскую философию  нельзя отделять от развития духовной жизни китайского общества в целом. Она развивалась  самостоятельно, и только буддизм существенно повлиял на нее, однако в течение нескольких веков он был приспособлен к местной традиции и духовной жизни. Китайскую философию можно характеризовать как единое целое, развитие которого определялось способностью интегрировать в себе различные новые внешние влияния.       

                             

  Список используемой литературы:

1. История китайской философии: пер. с кит. / М.Л. Титаренко. – М.: Прогресс, 1989. – 552 с.
2. Философия: учебник / под. ред. проф. Митрошенкова. – М.: Гардарики, 2002. – 655 с.
3. Философия: учебник / под. ред. проф. В.Н. Лавриненко. – М.: Юристъ, 996. – 512 с.
4. Философия: учебник для вузов / под ред. проф. Л. А. Никитич. –

М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2002. – 1072 с.

5. Горелов А. А. Основы  философии: учеб. пособие /  А. А. Горелов. –

М.: Академия, 2003. – 256 с.

6. Аблеев С. Р. История мировой философии: учебник / С. Р. Аблеев. –

М.: АСТ; Астрель, 2002. – 416 с.

7. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура: учебник / под. ред.

Ю. А. Ростовцев. – М.: Полит  – издат, 1991. – 525 с.

8. Лукьянов А. Е.  Начало древнекитайской философии: учебник / А. Е. Лукьянов. – М.: Радикс, 1994.- 112 с.

9. История политических и правовых учений / под ред. В. С. Нересянца, М., 1999.

10. Гуревич П. С. Мир философии: учебник / П.С. Гуревич, В. И. Столяров. –

М., 1991.