Философия докритического и критического периода

И.Кант подразделяет эту науку с общей точки зрения системы вообще, на во-первых учение о началах и, во-вторых, учение о методе чистого разума. Подробнее каждая из этих главных частей будет рассмотрена в следующих главах данной работы [4].

Таким образом, трансцендентальная философия как наука одного лишь чистого разума, т.к. все практическое, поскольку оно содержит мотивы, связано с чувствами, которые принадлежат к эмпирическим источникам познания.

3. Обоснование категорического императива в «Критике практического разума»

Понимание оснований и сути нравственных правил, регулирующих отношения между людьми, И.Кант считал одной из важнейших задач философии. «Две вещи, - заявлял он, - наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Кант провозглашает нравственную установку, характер которой, законы которой существенно отличаются от тех, что преобладают в периоды спокойного и размеренного, постепенного развития, отличаются радикализмом предъявляемых требований: «эти законы повелевают, безусловно, каков бы ни был исход их исполнения, более того, они даже заставляют совершенно отвлечься от него»; людям «достаточно того, что они исполняют свой долг, что бы ни было с земной жизнью и даже если бы в ней, быть может, никогда не совпадали счастье и достойность его»[ Кант И. Критика практического разума 1908.].

Практическое основоположения, содержащие в себе общее определение нравственной воли, И.Кант подразделял на «максимы» и «законы». Максима, в понимании И.Канта, это «субъективный принцип воления», значимый для воли данного единичного лица, а закон - это «объективный» - в смысле общезначимости - принцип воления, имеющий силу для воли каждого разумного существа. Такой закон И.Кант называет «императивом», разъясняя, что императив есть «правило, которое характеризуется долженствованием, выражающим объективное принуждение к поступку...». Императивы, в свою очередь, делятся И.Кантом на «гипотетические», исполнение которых связывается с наличием определенных условий, и «категорические», которые обязательны при всех условиях и, значит, имеют силу независимо от каких бы то ни было условий. И.Кант далее уточняет, что «существует только один категорический императив» как высший закон нравственности.

«Это значит: я всегда должен поступать только так, чтобы я также мог желать превращения моей максимы во всеобщий закон». В итоговом виде формулировка категорического императива, видоизменявшаяся и оттачивавшаяся, гласит: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства. Отсутствие указания на то, какие же именно максимы способны выступать в роли принципов всеобщего нравственного «законодательства», И.Кант считал не недостатком, а большим достоинством приведенной формулировки, свидетельствующим, что категорический императив является, как ему и подобает быть, «чистым» априорным законом и не включает в себя ничего «эмпирического». Подобная «чистота» означала, по И.Канту, что категорический императив определяет - в соответствии с требованиями априорности - лишь форму моральных поступков, но ничего не говорит об их содержании. И.Кант был убежден, что «если разумное существо должно мыслить себе свои максимы как практические всеобщие законы, то оно может мыслить себе их только как такие принципы, которые содержат в себе определяющее основание воли не по материи, а только по форме.

Кант знает о разрушающей веление долга естественной диалектике, под которой он разумеет «наклонность умствовать наперекор строгим законам долга и подвергать сомнениям их силу, по крайней мере их чистоту и строгость, а также, где это только возможно, делать их более соответствующими нашим желаниям и склонностям, т.е. в корне подрывать их и лишать всего их достоинства, что в конце концов не может одобрить даже обыденный практический разум». Но Кант знает и другую диалектику, которая возникает и в обычном нравственном сознании, когда оно развивает свою культуру и восходит к философии (практической), чтобы избавиться от двусмысленности, расшатывающей нравственные принципы).

Кантовское учение о долге в ней превращается из самостоятельного элемента в исчезающий момент широкого и многостороннего синтеза. Категорический императив Канта допущен лишь постольку, поскольку он сам себя упраздняет: он наперед «снят» и заранее принят в аспекте его неавтономности. По Канту, долг -- односторонняя и прочная цельность -- реальная альтернатива моральной мягкотелости и противостоит последней, как принципиальность -- компромиссам, как строгость -- расплывчатости и неопределенности, дряблости и попустительству, как аскетизм -- гедонизму, как последовательность -- половинчатости, как решительность -- бесхарактерности.

В «Критике практического разума» И. Кант пишет: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, -- это звездное небо над мною и моральный закон во мне… Первое начинается с того места, которое я занимаю во внешнем, чувственно воспринимаемом мире… Второе начинается с моего невидимого Я, с моей личности и представляет меня в мире, который поистине бесконечен…»[ Кант И. Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного // Кант И. Соч. в 6т. Т.2. -- М., 1964.].

Таким образом, философия И. Канта позволяет духовно постигать быстроменяющийся мир, влиять на формирование массового сознания, на поведение людей. Учение И. Канта имеет гуманистическую направленность, в нем представлено глубокое этическое содержание. Основной философской проблемой этого учения является проблема человека и его место в мире. Эту проблему И. Кант решал философски глубоко, многопланово, новаторски, исходя из подлинных интересов и свободы самого человека.

Утверждения «Критики практического разума» о реальности бессмертия души, бытия бога и самого «умопостигаемого» мира противоречат тому, что говорилось обо всем этом в «Критике чистого разума». Обстоятельно обсуждая это разительное расхождение, И.Кант считал, во-первых, его неизбежным, а во-вторых, решаемым в пользу практического разума, который тем самым объявлялся более авторитетной интеллектуальной инстанцией, нежели теоретический («спекулятивный») разум.

Согласно И.Канту, опора практического разума на «моральный закон» позволяла постичь «объективную реальность» того, что было совершенно непознаваемым для теоретического разума вследствие ограниченности его возможностей. Так, если теоретический разум рассматривал бытие бога лишь как «трансцендентальный идеал», о котором не может быть никакого знания, то практический разум «через державное моральное законодательство» придает определенный смысл «теологическому понятию первосущности... как главному принципу высшего блага в умопостигаемом мире...». Если теоретический разум впадал в паралогизмы при попытках доказать бессмертие души, «так как у него не было признака постоянности, чтобы психологическое понятие о субъекте в последней инстанции... довести до реального представления о субстанции», то практический разум вводит понятие бессмертия души через допущение бесконечной длительности ее существования, «необходимой для соразмерности с моральным законом в высшем благе...». Наконец, если теоретический разум при попытке разрешить антиномии выдвигал недоказуемое понятие умопостигаемого мира, то практический разум обоснованно приходит «к космологической идее умопостигаемого мира и к сознанию нашего существования в таком мире», причем делает это, опираясь на реальность свободы воли, которую «доказывает посредством морального закона...».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

И. Кант своими работами по философии, в частности «критикой чистого разума» осуществил своего рода переворот в философии.

Начало и конец кантовской «Критики чистого разума» - это принцип свободы, автономия нашей воли. Важно, кроме того, что у Канта строится на утверждении нравственной вменяемости человека. Это значит: какими бы обстоятельствами, приведшими к тому или другому поступку, человек себя ни оправдал, свободен поступить так или иначе. Мы ниоткуда свободу не возьмём, если не решимся быть свободными. А поскольку у Канта моральный закон ссылается на свободу, а свобода - на моральный закон, поскольку они инициируют друг другу, то быть нравственным - значит быть свободным. Без свободных нравственных решений и поступков, наших собственных и других людей, в мире не утвердятся и не сохранятся свобода, и нравственность. Как человеческие, разумные существа, мы вменяемы в отношении свободы и нравственности. Поэтому каждому из нас и всем нам вместе может быть предъявлен строгий нравственный иск. Да и сами мы не можем не вершить такой суд над собой.

До тех пор пока практический разум имеет право направлять нас, мы будем считать поступки обязательными не только потому, что они суть заповеди Бога, а будем считать их Божественными заповедями потому, что мы внутренне обязаны совершать их. Мы будем изучать свободу при целесообразном единстве согласно принципам разума и лишь постольку будем считать себя сообразующими с Божественной волей, поскольку признает священным нравственный закон, которому нас учил разум на основании природы самих поступков, и полагаем, что мы служим этому закону лишь тем, что содействуем высшему в мире добру в себе и в других.

Наследие Канта остается актуальным, так как выдвинутые им идеи сохраняют теоретическое и практическое значение.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Философия: Учебник / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. -- 2-е изд., испр. и доп. -- М.: Юристъ, 1998. -- 163 с.

2. Суслова Л. А. Философия Иммануила Канта М. Просвещение 1991 г.

3. Кант И. Критика чистого разума. /М.: Мысль, 1994 - 591с.

4. Кант И. Критика практического разума 1908, с. 81-82

5. Кант И. Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного // Кант И. Соч. в 6т. Т.2. -- М., 1964. С.199.

16