Философия Аристотеля

8. Риторика и поэтика: «Искусство  риторики», за которым печатается  неподлинный трактат «Риторика  против Александра» - ранняя перипатетическая  работа. За нею идет трактат  «О поэзии». 

Сочинения Аристотеля сохранились, можно  сказать, чудом. После смерти философа они перешли к Теофрасту, а  затем к его ученику Нолею. До 1 в. н. э. они пролежали в подземном книгохранилище, предоставленные «грызущей критике мышей», а затем попали в библиотеку Апелликона Теосского в Афинах. Затем они оказались в Риме, где и были изданы главой тогдашних перипатетиков Андроником Родосским. Цитируются сочинения Аристотеля (кроме «Афинской политии») соответственно изданию И. Беккера (1831).

Уже перечень произведений Аристотеля показывает энциклопедичность его  учения. В нем не только охвачены все области тогдашнего знания, но и произведена его первичная  классификация, так что впервые  из философии как таковой выделены специальные науки. Каждой работе Стагирита предшествует краткое изложение и критический разбор предшествующих учений по данному вопросу. Тем самым осуществляется первый подход к проблеме, которая затем решается в духе собственного учения Аристотеля. Последний выступает поэтому и первым историком науки, хотя его изложение учений древних требует критического подхода.

 

4. Первая философия. Учение  о причинах и началах бытия  и знания

 

Первая философия, которая «имеет своим предметом первые начала и  причины», изложена в сочинении, получившем название «Метафизика». Слово это  возникло случайно – из того, что  в собрании Андроника Родосского это сочинение следовало «за физикой» (meta ta physika). Однако с течением времени за этим словом закрепился особый смысл: учение о «заприродных», сверхчувственных принципах бытия, не раскрываемых еще «физикой», имеющей дело с этими принципами в той форме, как они проявляются в чувственных вещах, и их движении.

«Метафизика» в принятой традицией  форме начинается с определения  первой философии («мудрости») и далее  развертывается в ходе критики предшествующих философов. Исследование и критика  учений прошлого имеет для него служебное  назначение, подводя к собственной  его концепции, предварительно ее обосновывая.

Возникает понятие такого начала (причины), как «сущность и суть бытия». Платон признал, что «нельзя дать общего определения для какой-нибудь из чувственных вещей, поскольку вещи эти постоянно меняются. Идя указанным  путем, он подобные реальности назвал идеями, а что касается чувственных  вещей, то о них речь всегда идет отдельно от идей, но в соответствии с ними, ибо все множество вещей  существует в силу приобщения к одноименным  сущностям». Тем самым окончательно формируется понимание формальной и целевой причин. Но именно здесь  Аристотель радикально разошелся с  Платоном. Его критика теории идей – впрочем, это в какой-то мере и самокритика бывшего платоника  – суммарно изложена в 4 и.5 главах XIII книги «Метафизики», хотя затрагивается и в других местах этого труда.

Возражения Аристотеля Платону  таковы. Приписывая всем вещам одноименные  идеи, платоник удваивает мир, как  будто думая, будто большее число  сущностей легче познать, чем  меньшее. Ни один из способов доказательства существования идей не достигает  своей цели. «Третий человек»: связь  предмета и идеи требует «посредника». Так, между человеком вообще и  отдельным человеком, Платоном, должен существовать еще один «человек», скажем, «грек». Но в таком случае между  человеком вообще и греком должен существовать еще один «человек», допустим, «белый человек», и т. д. до бесконечности. Идеи провозглашаются причинами, но не могут ими быть, так как неподвижные  идеи не могут быть причиною движения. Платон не выяснил, что означает «причастность» вещей идеям, – это «пустые  слова и поэтические метафоры». Наконец, вообще невозможно, «чтобы врозь  находились сущность и то, сущностью  чего она является». Аналогичные  возражения направляет Стагирит против пифагорейских представлений о математических объектах, якобы существующих отдельно от вещей. Эти объекты на деле «не являются сущностями в большей мере, нежели тела, и они по бытию не предшествуют чувственным вещам, но только логически».

Свое собственное учение о причинах и началах Аристотель начинает с  закона исключенного противоречия. Мы уже говорили о его логической формулировке – в «Метафизике» он превращается в начало бытия. Это «наиболее достоверное из всех» положение гласит: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле».

Что же первично среди причин? Аристотель считает, что по сути дела все причины  могут быть сведены к двум, ибо  и действующая, и целевая причины  могут быть подведены под понятие  «формы». Тогда остаются материя  и форма. Материя не может быть первичной: она пассивна, бесформенна, а, следовательно, может представлять лишь материал для оформления.

Сама вещь как объединение формы  и материи тоже не может быть признана первичной: она сложна. Остается принять, что первичная форма - она и есть сущность и суть бытия в собственном смысле. А значит, стремясь преодолеть теорию идей Платона, Аристотель приходит лишь к иной разновидности того же идеализма: первична форма как понятие, «смысл» вещи. Причем формы у Аристотеля столь же неизменны, вечны и всеобщи, как и идеи у Платона времен «наивной» теории идей.

Формулировка Аристотелем учения о возможности и действительности имела важное значение в истории философии. Во-первых, это учение позволило разрешить парадокс возникновения: если что-либо возникает, то оно возникает как осуществление возможности, а не «из ничего». И в то же время не из простого сочетания (соединения) частиц материи – гомеомерий, «корней», атомов. Во-вторых, оно позволяет более реалистически представить источник движения. Источник этот лежит не вне мира, как у Платона, а в самом мире, представляя его особый аспект. Наконец, здесь реализуется учение Аристотеля о причинах, данное уже не в статике, а в динамике.

Что же касается первой философии, то ее завершением (впрочем, также и  началом) можно считать понятие  божества. Уже в первой книге «Метафизики» Стагирит устанавливает, что к числу причин и начал (принципов), по общему согласию, следует отнести божество. Если в отношении материи и формы он выступает как «форма форм», то применительно к изменению – как «перводвигатель» или «неподвижный двигатель». Неподвижный - потому, что всякое движение конечно и логически требует конца. В то же время бог – «мышление мышления», и блаженство божества состоит в блаженном самосозерцании. Отсюда отождествление Аристотелем первой философии с теологией.

Конечно, это не традиционная теология с ее антропоморфными богами. Бог  Аристотеля - «бог философов», безличное  и универсальное мировое начало. Добавим к этому изменение, внесенное  Стагиритом в понятие материи. Она уже не живое, изменяющееся начало, самодвижущаяся природа-фюсис первых философов, а неподвижная, пассивная, неоформленная масса, требующая отличного от нее источника движения. Это ошибочное представление в течение двух тысячелетий тяготело над философией, обусловливая непоследовательность материализма и преимущества идеалистического понимания мира. Лишь восстановление в XVIII в. демокритова учения о вечности движения и его необходимой связи с материей подорвало эту традицию.

Рассматривая живые существа, Аристотель и к ним подходит с точки  зрения соотношения материи и  формы. Если форма вообще оказывается  движущим началом, то душа, естественно, оказывается формой, а тело –  «материей» органического существа.

Более точно Аристотель определил  душу как «первую энтелехию органического  тела», т.е. жизненное начало тела, движущее его и строящее его как свое орудие. Поэтому в живых телах  наиболее явственно обнаруживается целесообразная деятельность природы. Соответственно своим функциям, душа делится на три рода.

Функции питания и размножения, наличные у любого живого существа, образуют питательную, или растительную, душу. Ощущение и передвижение, свойственные животным, образуют душу ощущающую, или животную. Наконец, мышление осуществляется как деятельность разумной души – она принадлежит только человеку. Закон здесь таков: высшие функции, а соответственно души, не могут существовать без низших, тогда как последние без первых – могут.

Мало занимаясь растениями, Аристотель гораздо больше пишет о животных. Важное место в учении о животных занимает их классификация, описание развитая эмбриона, различных способов зарождения животных, включая самозарождения, и прочее.

Человек, занимающий высшее место  в природе, отличается от других животных наличием разума (разумной души). И структура  его души, и строение тела соответствуют  этому более высокому положению.

Оно сказывается в прямохождении, наличии органов труда и речи, в наибольшем отношении объема мозга к телу, в обилии «жизненной теплоты» и т. д. Познание выступает деятельностью ощущающей и разумной души человека.

Восприятие непосредственно. Но если вызвавшее его движение в органе чувства сохраняется дольше, чем  само восприятие, и вызывает повторение чувственного образа в отсутствие предмета, то мы имеем акт воображения (фантазии). Если воображаемое признается копией прежнего восприятия, то перед нами воспоминание. К функциям животной (чувствующей) души относятся также  сон, удовольствие и неудовольствие, желание и отвращение и т.д. Разумная душа добавляет к ним разум  или мышление (noys). Способность к мышлению предшествует при этом реальному мышлению. Отсюда образ ума как «пустой доски», на которой мышление записывает результаты своей деятельности. Аристотель считает, что мышление всегда сопровождается чувственными образами, и потому в разуме выделяются две стороны: деятельный разум, или творческое начало ума, все творящее, и ум, воспринимающий и страдающий, который может стать всем. Воспринимающий ум – «материя», деятельный – «форма», воспринимающий – «возможность», а деятельный – «действительность», энтелехия.

Отсюда вытекает одна существенная неясность относительно посмертной судьбы души. Аристотель считает, что  растительная и животная (питающая и ощущающая) души безусловно смертны, распадаясь вместе с телом.

Видимо, возникает вместе с телом  и вместе с ним гибнет и воспринимающий разум. А вот творческий разум  божествен и потому вечен. Но означает ли это индивидуальное бессмертие души? Если у Платона уже пробивается мысль об индивидуальном бессмертии, то ответ Стагирита совершенно неясен.

Высшая часть не может существовать без низших, значит, творческий разум  не может существовать без растительного  и животного начал души и без  воспринимающего разума. И, тем не менее, мы встречаем в труде Аристотеля «О душе» следующее утверждение: «ничто не мешает, чтобы некоторые  части души были отделимы от тела». И еще более определенно: «способность ощущения невозможна без тела, ум же существует отдельно от него». Иначе  говоря, творческий ум, будучи энтелехией в отношении воспринимающего, не есть энтелехия тела, а значит, может  отдельно от тела существовать.

Можно таким образом сказать, что  в первой философии и физике божество играет несколько различную роль. В первой он – форма форм, первая (формальная) причина всего сущего, во второй – первый двигатель. Не бог  есть вечный двигатель, а вечный двигатель  заслуживает названия бога. Вечный двигатель – не народное божество; он безличен и безразличен к человеку.

Как первая (метафизика), так и вторая (физика) философия Аристотеля имеет  своим мировоззренческим основанием убеждение в господстве формы  над содержанием (материей), души над  телом, ума над чувствами. Перенесение  этих приоритетов в сферу общества составило содержание этики и  политики Аристотеля.

 

5. Заключение

 

Аристотель подвел итог развитию философской  мысли с ее начала в Древней  Греции и до Платона включительно, он создал дифференцированную систему  знания, освоение которой продолжалось свыше полутора тысяч лет. Именно Аристотелю принадлежит систематизация знаний, основанная на двух принципах  – предметном и целевом. Он делит науки на три большие группы: теоретические, которые имеют целью само знание и делятся на первую философию, физику и математику; практические, цель которых – руководство человеческим поведением и в число которых входят этика, экономика и политика, и творческие, имеющие назначением достижение пользы и осуществление прекрасного: поэтика, риторика и искусство.

Философское наследие Аристотеля весьма обширно, а влияние его огромно  и прослеживается во всех областях духовной и научной жизни в  течение многих лет. Созданные им философские системы нашли много  последователей, вплоть до современности, а высказанные им идеи нашли своё отражение в трудах многих позднейших философов. Очевиден огромный вклад  Аристотеля в становление и развитие философии как науки, поэтому  обращение к его творчеству, несмотря на огромную дистанцию во времени  и немалый прогресс философской  мысли с тех времён, представляется вполне обоснованным.

 

6. Список использованной литературы

 

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – 3-е изд., перераб и доп. – М.: ПБОЮЛ М.А.Захаров, 2001.

Губин В.Д. Основы философии.- М.: ФОРУМ: ИНФРА-М, 2005.

Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс. – Издание 2- е, перераб. и доп. – М.: Логос, 1999.

Моисеева Н.А., Сороковикова В.И. Философия. – СПб.: Питер, 2004.

Философия. / Под ред. Л.Г. Кононовича, Г.И. Медведева. – Ростов н/Дону.: «Феникс», 2004.

Философия в вопросах и ответах. /Под ред. проф. Е.Е. Несмеянова. –  М.: Гардарики, 2000.

7. Философия.  Учебник. Под ред.проф.Лавриненко В.Н. Москва 2004г.