Будущее одной иллюзии

Введение.

Фрейд известен как основоположник психоанализа — концепции, в которой ключевым для понимания абсолютного большинства психических процессов является понятие бессознательного. Идея выявления и изучения содержаний бессознательного для лечения психических болезней (первоначально истерии и невроза навязчивых состояний) возникла и начала разрабатываться Фрейдом в конце 80-х гг. XIX в. В 1900 г. он опубликовал свой знаменитый труд “Толкование сновидений”, ставший на долгие годы “библией психоанализа”.

Проблема религии занимает особое место в социальной философии психоанализа. Фрейд обращался к ним неоднократно только в специальных работах, но и в исследованиях общепсихологического и социально-философского характера.

Определив религию как “проецированную во внешней мир психологию”, Фрейд поставил вопрос о необходимости изучения ее глубоких истоков, берущих свое начало в особенностях функционирования человеческой психики. Этот метод, по его мнению, должен раскрыть земные, человеческие основы мифов о рае и аде, добре и зле, боге и бессмертии. Таким образом, генеральную задачу психоаналитического изучения Фрейд видел в том, чтобы “превратить метафизику в метапсихологию”, т.е. свести учение о сверхчувственной реальности к общей теории человеческой психики.

Религиоведческая концепция Фрейда, таким образом, представляет собой крайне запутанное и противоречивое явление. Собственно здесь и сталкиваются с парадоксальным несоответствием между мировоззренческой позицией ученого и ее теоретическим обоснованием, между характером поставленных проблем и методами их решения, между субъективными намерениями и объективным результатом его исследовательских усилий.

1. Жизненный путь З. Фрейда

Зигмунд Фрейд родился во Фрайберге (Моравия) 6 мая 1856 г. Отец Зигмунда, Якоб Фрейд, был добропорядочным торговцем тканями. Зигмунд был сыном от третьего брака Якоба и молодой Амалии (жена была на двадцать лет моложе своего мужа). Долгое время Зигмунд был единственным ребенком у своих родителей. Младший брат Юлиус, родившийся, когда Зигмунду было около двух лет, прожил около шести месяцев и умер. Позже у Якоба и Амалии родилось еще пять девочек и один мальчик. Уже гораздо позже, во время нацистских репрессий все сестры Фрейда погибли в концентрационных лагерях. Дед Фрейда Шломо Фрейд был рабби, отец никогда не стремился придерживаться консервативных иудейских взглядов, но уважал и ценил традиции своего народа, не особенно отягощал себя ортодоксальными верованиями и обрядами, но часто обращался к библейским текстам и очень ценил древнееврейскую литературу. В своей автобиографии Фрейд напишет: «Мои родители были евреями, и я сам всегда оставался евреем». Нельзя сказать, что Фрейд получил религиозное образование или рос в религиозном окружении. В молодости Зигмунд Фрейд интересовался философией и другими гуманитарными дисциплинами, однако постоянно ощущал потребность в изучении естественных наук. Он поступил на медицинский факультет Венского университета, где получил степень доктора медицины в 1881 г., и стал врачом Венской больницы, но особо не любил медицину, именно поэтому впоследствии для членов его психоаналитического общества медицинская подготовка стала необязательной.

   В 1882 г. Фрейд начал лечение Берты Паппенхайм (обозначаемой в его книгах как Анна О.), которая ранее была пациенткой его учителя и коллеги Йозефа Брейера. Брейер вынужден был отказаться от сеансов с ней по личным причинам. Ее разнообразная истерическая симптоматика дала Фрейду огромный материал для анализа. Первым важным феноменом оказались глубоко скрытые воспоминания, прорывавшиеся наружу во время сеансов гипноза. Гипноз тогда использовался для высвобождения вытесненных воспоминаний человека, позже Фрейд решил заменить его техникой свободных ассоциаций: методом, в котором пациенту позволялось говорить все, что придет ему в голову. Благодаря такой методике Фрейд разрабатывает концепцию бессознательного и особый метод лечения психических расстройств, который он назвал психоанализом.

Затем Фрейд перешел к проблеме неврозов. Все психические травмы человека объяснялись, согласно теории Фрейда, проблемами в сфере сексуальной. Человек получал какие-либо сексуальные травмы, чаще всего в детстве, за тем вытеснял их из сознания, и позже они возвращались к нему в виде неврозов и серьезных психических расстройств. Поиск причин невроза привел к наиболее спорной теории Фрейда - теории либидо.

Фрейд различал ряд стадий развития - оральную, анальную, фаллическую и т. д. Разнообразные сложности развития могут помешать человеку достичь зрелости, или генитальной фазы, задержав его на оральной или анальной стадии. Подобное предположение базировалось на изучении нормального развития, сексуальных отклонений и неврозов.

В 1921 г. Фрейд видоизменил свою теорию, приняв за основу представление о двух противоположных инстинктах - стремлении к жизни (эросе) и стремлении к смерти (танатосе). Эта теория, помимо ее невысокой клинической ценности, вызвала невероятное количество интерпретаций.

В 1885-1886 гг. работал с французским невропатологом Жаном Мартеном Шарко в парижской клинике Сальпетриер. По возвращении в Вену занялся частной практикой. В 1902 г. работы Фрейда уже получили признание, и он был назначен профессором невропатологии Венского университета. В 1938 г., после захвата нацистами Австрии, вынужден был покинуть Вену и временно обосноваться в Лондоне.

В феврале 1939 г. у Фрейда образовалась раковая опухоль, в она была неоперабельная. Зигмунд Фрейд скончался 23 сентября 1939 г. в Лондоне.

2. Общая характеристика религиоведческого наследия З. Фрейда.

Фрейд зарекомендовал себя как глубоко нерелигиозный человек, декларируя, что «сам я считаю себя злейшим врагом религии». Он видел в религиозности, религиозном поведении человека инфантильный реликт, закрепленный в аффективной зависимости, который порой из-за веры в авторитет приводил к сдерживанию мышления. Вот почему он с таким удовольствием и интересом вскрывал психологические корни религии и религиозности человека. В автобиографии он напишет: «Как я понял много позднее, раннее погружение в библейскую историю, едва я лишь освоил искусство чтения, надолго определило направление моих интересов». [1].

«Религиозная вера рассматривается им как глубоко иррациональная, не постижимая связь человека с богом. Вместо неотомистской антитезисы «бог и природа» христианский спиритуализм провозглашает основной философской проблемой проблему: бог и человек» [2]

«Пантеизм лишает человеческую личность самостоятельного исторического значения. Как явления абсолюта единичного «Я» перестает быть центром собственного свободного деяния, оно становится простым промежуточным пунктом божественной все жизни, и логика действующей в нем божественной идеи одно только и определяет ход истории» [3].

3игмунд Фрейд известен как основоположник психоанализа - концепции, в которой ключевым для понимания абсолютного большинства психических процессов является понятие бессознательного. Эта идея послужила для лечения психических болезней (первоначально истерии и невроза навязчивых состояний). В 1900 г. Фрейд опубликовал свой знаменитый труд “Толкование сновидений”, ставший на долгие годы “библией психоанализа”. Изначально область применения психоанализа стояла от религиоведения достаточно далеко, речь шла о чисто медицинских задачах - диагностике и лечении определенной разновидности психических болезней. Психоанализ был лишь техникой проникновения в бессознательное человека. Однако он вскрыл такие значительные и неизвестные прежде пласты индивидуальной психики, что это дало импульс коренному пересмотру всех традиционных антропологических представлений. Это был не просто новый способ лечения душевных болезней - принципиально иное представление о человеке заставило с неожиданной точки зрения посмотреть на мир человека, его культуру, историю, духовную жизнь. Ядром содержаний бессознательного Фрейд считал сексуальность, что шокировало его современников и стало причиной многолетней изоляции Фрейда и непризнания его теории. Бессознательное заняло тот почетный пьедестал абсолютного главенства во внутреннем мире человека, который раньше занимало сознание. Мысли и желания, намерения и воля, эмоции - все это в свете анализа у Фрейда оказалось вторичным, ослабленным, подчиненным; между тем на признании абсолютного значения сознательной личности, принципиальной подчиненности поступков человека осознаваемым намерениям базируется традиционное и базовое для европейской культуры представление о морали, законе и ответственности. Выделяя в системе психики три структурных элемента - “Оно” (или “Ид” - бессознательное), “Я” (или “Эго” - сознание) и “Сверх-Я” (или “Супер-Эго” - внутренний цензор, нравственное сознание, совесть, идеалы), - психоанализ рассматривает душевную жизнь человека как арену постоянной борьбы этих находящихся в противодействии сил, и многие психические явления (в том числе патологические) трактует как преобладание бессознательных иррациональных начал над сознательными установками - рациональными и социально адекватными. Девиз Фрейда “где было “Оно” - должно стать “Я” (т.е. содержания, бывшие бессознательными) должны стать сознательными) говорит о желательности главенства сознания, но отнюдь не о его фактическом главенстве.

Тенденция экстраполировать подходы и достижения психоанализа на содержания общественного сознания заявила о себе уже на самых ранних этапах развития нового направления психологии. Религия - возможно, наиболее удобный объект для психоаналитика, поскольку принципиальная иррациональность значительной части содержаний религиозного сознания заставляет задуматься об их бессознательных истоках.

2.1. Теории возникновения религии по Фрейду.

Происхождение религии Фрейд первоначально характеризует состояние человечества до образования культуры, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о "циклопической" семье, состоявшая из самца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании у самца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Они жили поодаль, пока один из них не сменял одряхлевшего главу семьи. З. Фрейд описывает происходящее далее следующим образом. В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили, таким образом, конец отцовской орде. Они осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно в отдельности. Эта древняя каннибальская трапеза, как полагает Фрейд, сохранилась впоследствии в виде ритуальной тотемической трапезы - жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал свое тотемическое животное, своего бога. Которое замещало отца. Но после отцеубийства сыновьями овладело чувство раскаяния, страха, стыда, вины за содеянное. Сыновья наложили запрет на повторение подобного действия, а для устранения самого повода к раздорам запретили брачно-половые отношения с женщинами своего клана (кровнородственное объединение). Это явление получило название экзогамии. Она представляет собой брачно-семейные отношения, исключающие половую связь между членами одной близкородственной общности в отличие от эндогамии, разрешающей подобные отношения. Впоследствии образ отца был заменён на тотемическое животное, на которое был перенесен запрет: тотем нельзя убивать. Но во время ритуальных праздников, когда разрешено запрещенное, тотемическое животное убивают и поедают. Этот ритуал, включающий и оплакивание жертвенного животного, служил напоминанием о первородной вине человека, о вине перед отцом, ставшем Богом. Здесь Фрейд связывал воедино основные тезисы психоанализа - эдипов комплекс, вражду к отцу, тайное желание смерти отца, первичную травматическую ситуацию, трансформацию влечений из деструктивных в культурно-приемлемые (от убийства к ритуалу убийства). «Поедание тотема было тождественным поминовением жестокого деяния, а отсюда и сознанием вины человечества (наследственный грех), одновременно с которым возникли социальная организация, религия и моральные ограничения. Не зависимо от того, могло ли так быть в истории или не могло, возникновение религии связывалось здесь с отцовским комплексом и строилось на амбивалентности, которая в нем господствует. После того как отца перестали заменять тотемическим животным, грозный и ненавидимый, почитаемый и вызываемый зависть праотец сам становится прообразом Бога». [4].

Чтобы верно оценить вклад Фрейда в исследование религии, следует проводить различие между его главным открытием, то есть разработкой теории бессознательного и утверждением психоанализа и его теоретическими концепциями относительно генезиса и структуры религии. За исключением специалистов по психоанализу и нескольких энтузиастов-дилетантов научный мир отверг теорию, разработанную в книге «Тотем и табу». Но созданная Фрейдом теория бессознательного стимулировала исследование символов и мифов. Она оказалась решающей причиной интереса современных ученых к архаическим и восточным религиям и мифологиям. Историк религии должен быть особенно признателен Фрейду за доказательство и утверждение следующего факта: образы и символы несут «сообщение» даже если индивидуум этого не осознает. Историк получает теперь свободу герменевтического исследования символа, не задаваясь вопросом, сколько человек в данном обществе и в данный исторический момент способны понять все значения этого символа. Для историка религий редукционизм Фрейда является вызовом, лишним стимулирующим фактом. Он побуждает его погрузиться в самые глубины психики, принимать в расчет, учитывать психологический контекст и психологические пресюппозиции проявлений религиозного сознания. Можно даже сказать, что редукционизм Фрейда обязывает историка религий проводить еще более четкое различие между тем, что можно назвать «духовной эмбриологией» и «духовной морфологией». Открытия Фрейда оказали на современную мысль такое воздействие, что в течении долгого времени энтузиасты-неофиты рассматривали культурные формы и духовные ценности только с позиции эмбриологии. Однако совершенно очевидно, что эмбриональное состояние не объясняет жизни взрослого. И действительно, эмбрион осознает себя только в той мере, в какой он вступает во взаимоотношение с взрослыми, сравнивает себя с взрослым. Зародыш не «объясняет» человека, так как специфический способ бытия человека в мире устанавливается как раз в той мере, в какой он больше не существует, не живет как зародыш.

Писать работы по психологии религии Фрейд начинает в 1907 году, «когда было установлено поразительное сходство между вынужденными действиями и религиозными упражнениями (ритуалами). Еще не зная более глубоких связей, я охарактеризовал вынужденный невроз как искаженную личную религию, а религию, так  сказать, как универсальный вынужденный невроз. Позднее, в 1912 году,… В четырех статьях, которые составили книгу, озаглавленную «Тотем и табу», я показал, что у приматов народов страх инцеста выражен еще сильнее, чем у культурных, порождая совершенно особые защитные правила; исследовал отношение запретов-табу, в форме которых выступают первые моральные ограничения, к амбивалентностичувств; обнаружил, что примитивная мировая система анимизма основана на переоценке душевной реальности, на «всесилии мысли», которая лежит и в основе магии». [5]

Таким образом, З. Фрейд стремится объяснить происхождение религии. «Тотемическая религия произошла, - писал он, - из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами, в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». [6] .

В подкрепление своей версии начала культуры Фрейд приводил примеры фобий (боязни) детей к определенным видам животных, даже домашних (корова, лошадь и т. д.). Он объяснял эти явления, распространенные в различных культурах, тем, что боязнь по отношению к отцу (первоотцу) переносится на животное. Появление фобий в детстве он рассматривает как повторение начала культурного процесса, как отзвук древних событий в генетической памяти. Аналогичным образом З. Фрейд объясняет необходимость Бога, власти государства. «Громадное большинство людей, - замечал он, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиняться, которая господствует над ними... Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Это тоска по отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Любая религия, согласно Фрейду, представляется в виде некоего навязчивого невротического состояния. Страх перед отцом, чувство вины порождают беспредметное беспокойство, уходящее лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний.

Религиозные представления Фрейд трактует как «иллюзии»: они не являются подытоживанием опыта или конечным результатом мысли, - это реализации самых древних, самых настойчивых желаний человечества; тайна их силы кроется в силе этих желаний. Фрейд отмечает, что иллюзия не то же самое, что заблуждение, например, мнение Аристотеля о том, что все мухи возникают из нечистот, есть заблуждение; мнение Колумба, что он открыл Индию, есть иллюзия, так как участие его желания в этом заблуждении очень заметно. Фрейд заключает: «Мы называем веру иллюзией, когда к ее мотивировке примешано исполнение желания, и отвлекаемся при этом от ее отношения к действительности». [7]

Все религиозные учения – иллюзии.

Любая религия основана на страхе. Фрейд хочет, чтоб было так, что человек действовал не из-за страха, а из осознания того, что данное действие нельзя делать. Религия по Фрейду – это детство человечества. Будущее религии в том, что ее заменит наука; религиозное воспитание будет заменено интеллектуальным, основанным на науку. Фрейд подытоживает: «Нет, наша наука не иллюзия. Иллюзией, однако, была бы вера, будто мы ещё откуда-то можем получить то, что она неспособна нам дать». [8].

2.2.Предпосылки, сформировавшие негативное

отношение Фрейда к религии.

   Фрейд считается одним из самых яростных критиков религии, сам он не раз называл себя атеистом. Многие исследователи, воспользовавшись основными методическими приемами исследования Фрейда, пришли к выводу, что такая неприязнь к религии вполне может объясняться детскими страхами самого Фрейда. Иногда выделяют восемь основных причин негативного отношения Фрейда к религии:

1) дискомфорт от суеверных и мистических тенденций внутри самого себя;

2) амбивалентность по отношению к Еврейской традиции;

3) глубокий конфликт с собственным отцом;

4) широкое распространение невротического выражения набожности среди пациентов Фрейда;

5) разочарованность в своей католической няне;

6) амбивалентное отношение к брату Юлиусу;

7) неприятие зависимости, пассивности, смирения и покорности;

8) принятие психоанализа как мировоззрения.

3. Проблема происхождения и сущности религии.

Проблема происхождения и сущности религии занимает важное место в учении Фрейда. Он пытался с психоаналитической точки зрения объяснить религиозные верования, обряды, обосновать роль религии в развитии общечеловеческой культуры и жизнедеятельности человека. Сущность и происхождение религии первоначально рассматривались Фрейдом в связи со сравнительным анализом неврозов навязчивости и отправлением верующими религиозных обрядов. В работе «Навязчивые действия и религиозные обряды» (1907) он высказал мысль, что оба эти явления при всей их разноплановости в скрытой форме несут функции подавления бессознательных влечений человека. Иными словами, в основе этих явлений лежит воздержание от непосредственного удовлетворения природных страстей, что и определяет их сходство. Отсюда его вывод, что навязчивые действия, навязчивый невроз можно рассматривать как патологическую копию развития религии, определив «невроз как индивидуальную религиозность, религию как всеобщий невроз навязчивых состояний». Фрейдовское толкование религии сближалось в этом смысле с философскими рассуждениями Ницше, который говорил о так называемом «религиозном неврозе».

Таким образом, в психологическом толковании Фрейда религия выступает как защитная мера человека против своих бессознательных влечений, которые в религиозных верованиях получают иносказательную форму удовлетворения, благодаря чему внутрипсихические конфликты личности между сознанием и бессознательным утрачивают свою остроту. Такое понимание религии совпадает с ранней фрейдовской трактовкой культурного развития человечества, согласно которой в основе прогресса культуры лежит внешнее и внутреннее подавление сексуальных влечений человека. Фрейд считает, что часть процесса подавления человеческих инстинктов совершается в пользу религии, разнообразные обряды и ритуалы которой символизируют отречение человека от непосредственных чувственных удовольствий, чтобы впоследствии приобрести умиротворение и блаженство в качестве воздаяния за воздержанность от плотских наслаждений. Под этим углом Фрейд рассматривает древние религии, в которых многое
из того, в чем себе отказывает человек, передано богу и разрешается только во имя бога. Исповедующие эти религии народы проецируют вовне свою внутреннюю бессознательную мотивировку, наделяя бога собственными  внутрипсихическими качествами. Таким образом, религия получает у Фрейда сугубо психологическое (а точнее, психоаналитическое) объяснение, в основу которого положена человеческая способность к сублимированию бессознательных влечений, проецированию их вовне и символическому удовлетворению социально неприемлемых, запретных желаний. Во всяком случае на протяжении всей своей научной деятельности он придерживался того мнения, что религиозное суеверие, вера в бога и мифологическое миросозерцание представляют собой не что иное, как «проецированную во внешний мир психологию». Взгляды Фрейда на вопрос о причинах и путях возникновения религии изменялись с течением его жизни.

3.1 Основные работы происхождения религии.

«После внимательного прочтения работы Г. Лебона «Психология народов и масс» Фрейд загорается желанием приложить открытые им структуры глубинной психологии к анализу человеческой истории и человеческого общества, что и осуществляет в книгах «Массовая психология и анализ человеческого «Я» (1921), «Будущее одной иллюзии», «Неудовлетворенность и культура» (1930) и в блестящей (35-й) лекции «О мировоззрении» из второго цикла «Лекции по введению в психоанализ». [9].

«в 1900-х гг. выдвинул общепсихологическую теорию строения психического аппарата как энергетической системы, в основе динамики которой лежит конфликт между различными уровнями психики, прежде всего – сознанием и стихийными бессознательными влечениями. Непременно расширяя сферу применения психоанализа, Фрейд попытался распространить его принципы на различные области человеческой культуры – мифологию («Тотем и табу» 1913, рус. пер. 1923), фольклор, художественное творчество и т.д., вплоть до истолкования религии как общей формы коллективного невроза «Будущность одной религии…». [10].

Фрейд посвятил проблемам религии целый ряд работ. Первым собственно религиоведческим исследованием можно считать статью «Навязчивые действия и религиозные обряды», в которой сопоставлялись культовое поведение верующих и навязчивые действия невротиков. В работе «Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве» выдвигалась идея связи религии с инфаптильными комплексами и высказывалась мысль о том, что индивидуальный психологический образ Бога у верующих в монотеистических религиях формируется на основании образа собственного отца, с перенесением на него всех сохранившихся в бессознательном ассоциаций, комплексов, переживаний. Апогеем фрейдовского религиоведения следует считать исследование «Тотем и табу». В нем Фрейд излагает свою концепцию возникновения первобытных верований, прежде всего тотемизма. Важные реминисценции по вопросам религии содержит работа «Массовая психология и анализ человеческого Я». Следует назвать также острополемическую антирелигиозную статью «Будущее одной иллюзии». В качестве периферийной тема религии появляется также в книгах «Неудовлетворенность культурой» и «Новые вводные лекции в психоанализ», Наконец, нельзя не упомянуть последнее сочинение Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия», посвященное интерпретации библейской истории Моисея и Исхода из Египта.

Фрейд различал святое вообще и религию, подчеркивая, однако: «Связь святого с религиозным несомненна, она акцентируется самым навязчивым образом; все религиозное свято, прямо-таки ядро святости». [11]. В данной статье речь пойдет об истолковании психоаналитиком содержания религиозной святости.

В основании психоаналитической концепции религии Фрейда лежат два тезиса: 1) религия - коллективный невроз; 2) религия - коллективно вырабатываемое средство защиты от невроза. Лишь на первый взгляд соединение этих утверждений представляется парадоксальным. Религия аналогична неврозу в трех отношениях: по причинам возникновения, по механизмам формирования, по формам проявления. Общей конечной причиной, порождающей и религии и неврозы, т. е. общим патогенным фактором, является, по Фрейду, культура в целом, социальность человека. Но ее болезнетворное воздействие было бы гораздо более ощутимым, не будь в обществе религии, и в этом смысле религия защищает человека от худших неврозов, чем она сама. “...Благочестивый верующий, - писал Фрейд, - в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза”. Действенность этой “противоневротической прививки обусловлена тем, что религиозный невроз решает те же психологические задачи (прежде всего компе-саторные), что и невроз обыкновенный. В других концепциях психологии бессознательного те же два тезиса сохраняют свою силу, хотя и у К. Юнга, и у Э. Фромма значительно меняются значения понятий “невроз”, “психическое здоровье”, “бессознательное”, иначе понимаются механизмы психической болезни и терапевтическая роль религии.

3.1.1. «Тотем и табу».

   Центральное значение для понимания концепции религии Фрейда имеет его работа “Тотем и табу”, посвященная исследованию психологической природы первобытных верований - анимизма, магии, но в особенности тотемизма.

   Фрейд обращал внимание на то, что два главных запрета тотемизма - на убийство тотемного животного и экзогамия, совпадают с двумя преступлениями царя Эдипа, который женился на своей матери и убил своего отца. Подобное тождество с двумя основными составляющими эдипова комплекса, зачастую образующего подоплеку современных неврозов, дало Фрейду основание предположить, что скрытые психологические пружины первобытной религиозности во многом сходны с теми процессами в психике современного человека, которые стали доступны исследованию благодаря психоанализу. Так, психологический смысл первобытных табу связан с боязнью инцеста, амбивалентным отношением к близким; в анимизме, магии заложено представление о всемогуществе мысли.

   Так из сознания вины и раскаяния возникла религия, первоначально выступившая в форме тотемизма. Тотемистская религия, следовательно, воспринимается Фрейдом как своеобразный способ успокоить противоречивые чувства человека и загладить вину за совершенное преступное деяние позднейшим послушанием избранному им заместителю отца – тотему. Этот взгляд Фрейда на возникновение религии, по существу, не противоречит его психоаналитическим установкам. Только общие рассуждения об отказе человека от своих желаний и символическом их удовлетворении, преломляясь в религиозной проблематике, наполняются теперь конкретным содержанием. Механизм же возникновения религии остается тем же и заключается в подавлении бессознательных влечений. Разница лишь в том, что в первом случае в расчет принималась бессознательная психологическая установка на ритуальные действия человека, а во втором - психологический сдвиг и замещение одного объекта ненависти и привязанности другим. В этом смысле табу дикарей, по Фрейду, не чуждо и современному человеку, в бессознательных тайниках души которого незримо присутствует "эдипов комплекс" и, следовательно, имеется бессознательная предрасположенность к совершению убийства.

   Социальные следствия были связаны, прежде всего, с двумя главными табу тотемизма. Первое это запрет на убийство отца нашел свое продолжение в представлении о святости общей крови, что означало запрещение проливать кровь брата, а впоследствии переросло в общую заповедь “не убий”, подкрепленную религиозным; обоснованием. Еще большее значение имело второе табу. Соперничество из-за женщин было главной причиной, разрушавшей солидарность общины и мешавшей братьям выступать сообща. Теперь препятствие было устранено, т. е. открывалась возможности социального взаимодействия и культурного развития. Кроме того, это было первым ограничением, которое члены общины терпели не под давлением прямого принуждения со стороны природных обстоятельств или перед лицом более сильного соперника, а по внутреннему побуждению, что, по сути, явилось прообразом моральных запретов.

Чтобы внутреннее побуждение (т. е. бессознательное чувство вины) оставалось в силе, вину следовало периодически возобновлять. Поэтому тотемистические трапезы играли не только роль клапана для выхода агрессивных тенденций, но несли и важную социальную функцию: они воспроизводили преступление, а с ним и переживание соучастия в общей вине, лежащее в основе социальной общности. Не случайно осуществляемое при этом следствие, которое было строго запрещено. Совершать любому общины в одиночку, требовало обязательного участия всех без исключения и уклонение от него не допускалось. «Общество покоится теперь на соучастии в совместно совершенном преступлении, религия - на сознании вины и раскаянии, нравственность - отчасти на потребностях этого общества, отчасти на раскаянии, требуемом сознанием вины», - писал Фрейд.

Религиозные следствия обнаруживались в том, что, по мнению Фрейда, «все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему. Все они преследовали одну и ту же цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». Возникновение тотемизма означало также и рождение первой формы религиозных верований, дальнейшее развитие которых во все времена сопровождалось двумя изначальными мотивами: амбивалентным отношением сына к отцу (агрессивным и покаянным) и жертвоприношением (тотемистической трапезой).

Тотем, считал Фрейд, был первой формой замены отца, а бог - позднейшей, в которой отец снова приобрел свой человеческий образ. С течением времени озлобление слабело, а тоска по отцу возрастала, и мог развиться идеал, имевший содержанием всю полноту власти праотца и готовность ему подчиниться. Этому способствовали и изменения в социальной сфере, прежде всего утверждение патриархальных отношений.

3.1.2. «Будущее одной иллюзии».

    Происхождение религии у Фрейда также проявляется в работе «Будущее одной иллюзии» (1927 г.). В основу этой версии он положил постулат о слабости и беспомощности человеческого существа перед окружающими его силами природы, о необходимости защищаться от этих непознанных и превосходящих человека сил. По Фрейду, человек не может понять силы природы, пока они безличны и тем самым чужды ему. И он стремится одушевить, очеловечить природу, с тем чтобы потом использовать против нее те же самые приемы, которыми пользуется в повседневной жизни: он может попытаться задобрить одушевленные природные объекты, сделать их предметом своего поклонения, чтобы тем самым или ослабить их могущество, или причислить к своим союзникам. Так возникают первые религиозные представления, которые служат своеобразной компенсацией врожденной слабости и беспомощности человека. В вопросе о психологической значимости религиозных представлений и целесообразности поддержания или устранения религиозных иллюзий Фрейд недвусмысленно заявлял о своей антирелигиозной позиции, подвергнув критике не только отдельные религиозные учения, но и сам институт религии. Взгляды Фрейда на религию вполне укладываются в рамки атеистической традиции, которая имеет богатую историю. Вера в религиозные догматы была подорвана работами Коперника, Бруно и Галилея, философией английских и французских материалистов, установлением взаимосвязи между религией и идеализмом в работах Фейербаха, теорией эволюции Дарвина и, наконец, наиболее глубоко - диалектико-материалистическим учением. В этом смысле критические соображения Фрейда в адрес религии нельзя считать оригинальными. Но одно обстоятельство придавало критическому отношению Фрейда к религии особое звучание: критика религиозных представлений осуществлялась им с психологической точки зрения. Рассмотрение значимости религиозных верований для человека и критика психологических оснований религии представляют несомненный интерес и являются собственным вкладом Фрейда в атеистическую традицию. В истории философии были те, кто пытался дать следующее доказательство религиозных догматов: «Верю, потому что абсурдно». Фрейд критикует подобное обоснование религии, подчеркивая, что в этом случае заранее предполагается, что религиозное учение нельзя понять, а можно только прочувствовать. Для Фрейда это неприемлемо. Свою позицию он выразил в вопросе: «Если кто-либо, исходя из охватившего его состояния экстаза пришел бы к непоколебимому убеждению в реальной правде религиозного учения, то какое это имеет значение для другого»? С точки зрения логической обоснованности Фрейд тоже критикует религиозные учения, разделяя мысль Ф.Ницше: «Никогда еще никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины». С точки зрения культуры и искусства Фрейд рассматривает религию как «драгоценнейший инвентарь культуры, высшую ценность». Он также говорит о том, что религия, несомненно, оказала человеческой культуре великую услугу, сделала много для усмирения асоциальных влечений. Однако в вопросе необходимости религии современному человечеству он занимает критическую позицию. По Фрейду религия должна способствовать укрощению бессознательных влечений, будоражащих душу индивида. По логике вещей религиозные представления должны дать человеку ощущение счастья, компенсировать неудачи и трудности повседневной жизни. Однако психоаналитическая практика Фрейда выявила обратное: живущие в современном обществе люди несчастны, многие из них - неврастеники, неспособные совместить внутренние запросы с требованиями религии и культуры. Фрейд считает: «Если религия не сумела дать людям счастье, сделать их более пригодными для культуры и нравственности, то возникает вопрос: не переоцениваем ли мы необходимость ее для человечества и правильно ли мы поступаем, основывая на ней наши культурные требования»? Фрейд утверждает, что человечество не столько потеряет, сколько выиграет, если освободится от бремени религии. Поскольку религия для Фрейда является общечеловеческим неврозом навязчивости, а религиозные учения - невротическим наследием прошлого, постольку возможность устранения религиозных представлений из сознания человека связывается с психоаналитической процедурой, той, которая применяется им и его единомышленниками при лечении индивидуальных неврозов. Как в том, так и в другом случае предполагается постепенное вытеснение бессознательного и замена его рациональной умственной деятельностью человека. Это, по мнению Фрейда, может способствовать сознательному отношению, как отдельной личности, так и всего человечества к пересмотренным и рационально обоснованным предписаниям культуры. Но в этом направлении предстоит долгая и кропотливая работа. Ведь религиозные представления веками фиксировались в сознании человека, и их невозможно ликвидировать насильственным путем. Подобная попытка, по убеждению Фрейда, заранее обречена на неудачу точно так же, как психоаналитик потерпел бы поражение, если бы попытался насильственным путем перевести бессознательное невротика в его сознание.

В работе «Будущее одной иллюзии» Фрейд рассматривает психологические, социальные и культурные основания и функции религии. Фрейд выделяет две стороны культуры: все приобретенные людьми знания и умения и все установления, которые необходимы для упорядочения отношений между людей. Фрейд утверждает, что каждая культура основывается на принуждении к труду и на отречении от первичных позывов и потому неизбежно вызывает оппозицию со стороны тех, кто от этого страдает. Из этого вытекает необходимость средств защиты культуры – средств - принуждения, средств - примирения людей с культурой и средств вознаграждения за принесенные жертвы, или «психологический арсенал культуры». К психологическому арсеналу относится и религия (иллюзии культуры).

Недоказуемость религиозных учений объективным путем, их несоответствие разуму и опыту, нарастание в культуре рациональности неотвратимо ведут к падению значения религии. По мнению Фрейда, последствия эрозии религиозной нравственности среди широких масс могут быть деструктивными, что требует пересмотра отношений между культурой и религией, поиска иных оснований морали. Демонстрируя рациональную обоснованность культурных запретов интересами совместной жизни людей, Фрейд противопоставляет ее религиозной морали как отчуждающей и неустойчивой. Религия, утверждает Фрейд, подобна общечеловеческому неврозу навязчивости; она, как и сам невроз, должна быть преодолена в ходе человеческого развития.

Утверждения религии не могут быть опровергнуты разумом. Они все — иллюзии, доказательств им нет, никого нельзя заставить считать их истинными, верить в них... О соответствии большинства из них действительному положению вещей мы не можем судить. Насколько они недоказуемы, настолько же и неопровержимы. Мы знаем еще слишком мало, чтобы сделать их предметом критического рассмотрения. Загадки мира лишь медленно приоткрываются перед исследованием, наука на многие вопросы еще не в состоянии дать никакого ответа. Научная работа остается, однако, для нас единственным путем, способным вести к познанию реальности вне нас. Будет той же иллюзией, если мы станем ожидать чего-то от интуиции и погружения в себя; таким путем мы не получим ничего, кроме того с трудом поддающейся интерпретации откровений относительно нашей собственной душевной жизни, они никогда не дадут сведений о вопросах, ответ на которые так легко дается религиозному учению. Заполнять лакуны собственными измышлениями и по личному произволу объявлять те или иные части религиозной системы более или менее приемлемыми было бы кощунством. Слишком уж значительны эти вопросы, хотелось бы даже сказать: слишком святы. В план нашего исследования не входит оценка истинности религиозных учений. Нам достаточно того, что по своей психологической природе они оказались иллюзиями.

Религия, несомненно, оказала человеческой культуре великую услугу, сделала для усмирения асоциальных влечений много, но недостаточно. На протяжении многих тысячелетий она правила человеческим обществом; у нее было время показать, на что она способна.

Психолог, не обманывающийся насчет того, как трудно ориентироваться в нашем мире, пытается судить о развитии человечества в свете той крупицы знания, которую он приобрел при изучении психических процессов у индивида за время его развития от детства до зрелости. При этом у него напрашивается взгляд на религию как на нечто аналогичное детскому неврозу, и он достаточно оптимистичен, чтобы предположить, что человечество преодолеет эту невротическую фазу, подобно тому, как многие дети вырастают из своих, по сути сходных, неврозов.

Сам Фрейд говорит о своих исследованиях так: «Мне становилось все яснее, что события человеческой истории, взаимодействия между человеческой природой, культурным развитием и теми остатками древнейших переживаний, которые стала представлять религия, суть лишь отражения динамических конфликтов между Я, Оно и Сверх-Я, которые психоанализ изучает но повторенные на более обширной сцене. В «Будущем одной иллюзии» я говорил о религии в основном негативно; позднее я нашел формулу, которая более справедлива к ней: ее власть основана, вообще говоря, на истинном ее содержании,  но эта истина не материальна, а исторического свойства». Стр.68. 

              4. Религия как форма невроза.             

Появление религии Фрейд рассматривает так: человек слаб, и чтобы выжить, он должен отказаться от многого. Человек должен войти в сообщество, которое в результате  своего  развития  налагает запреты на его желания. Чтобы выжить,  личность  должна отказаться от многих влечений. Нужен кто-то, способный вознаградить человека за его жертву своими влечениями, защитить  его от проявлений природы и от посягательств на него других индивидов общества.  Кто же  выполнит все эти функции?  В раннем детстве каждый замечал влияние отца  в  семье.  Он  обладал  властью, устанавливал свои порядки, защищал семью. У ребенка по отношению к отцу вырабатывается комплекс:  он  считает отца сильным, добрым. Отец для него авторитет. Еще ребенок ревнует отца к своей матери и пытается занять его место, но позже инцестуальные влечения утрачивают свою силу,  тогда как уважение  и  страх  перед  отцом  остались. Такую же функцию выполняет и бог. Сначала из тотема появился целый пантеон богов,  а из них, в свою очередь, выделился единый, могучий, карающий бог, который потом стал добрым, справедливым богом. Итак, люди всю ответственность за антисоциальные поступки возложили на плечи бога,  сделав его,  таким образом, как бы  громоотводом.  Люди надеются получить от бога вознаграждение за свой отказ от влечений, и, наконец, авторитет  бога помогает им избавиться от внутри социальных противоречий. Мы видим, что религия является одной из  основополагающих  частей  культуры.   

  Считая религию неврозом, он уподобил продукты религиозного духовного творчества невротическим фантазиям, бредовым идеям, т. е. иллюзиям в психоаналитическом смысле, ибо «они не являются подытоживанием опыта или конечным результатом мысли», но есть «реализации самых древних, самых сильных, самых настойчивых желаний человечества; тайна их силы кроется в силе этих желаний» [2].

Однако  Фрейд установил,  что религия является массовым неврозом. Так как религия по многим своим положениям напоминает навязчивое невротическое состояние. Так, например, если невротик боится не производить какие-то определенные движения, то любой истинно верующий человек так же боится не выполнить  какой-либо  религиозный  обряд.  Разница заключается  лишь  в  том,  что невротик не может объяснить смысл своих постоянно повторяемых упражнений, а верующий человек, в зависимости от своего познания теологии, объясняет те или иные обряды.

Фрейд, долгое время имевший дело с психиатрической практикой, выработал убеждение в том, что невроз является естественной стадией взросления: «О человеческом ребенке нам известно, что он не может успешно проделать путь своего культурного развития, если не пройдет через фазу невроза, у одних более, у других менее отчетливую» [3]. Невроз возникает как следствие травмирующего психику вытеснения тех влечений ребенка, которые не могут быть им реализованы. Детство человечества, по мысли Фрейда, тоже неизбежно связано с процессами, которые подобны вытеснительным. Первоначально и с наибольшей силой эти вытеснительные процессы, действуют в религии, которая в ранние времена соткана из запретов, поэтому религия в своем возникновении есть для Фрейда та «фаза невроза», через которую закономерно проходит становящееся человечество. Поскольку и по достижении человечеством зрелости религия сопутствует людям, Фрейд заключает, что религию «в таком случае можно было бы считать общечеловеческим навязчивым неврозом» [4].

Таким образом, с некоторыми  оговорками,  можно назвать религию общественным неврозом.  Тем не менее, религия  имеет  положительное значение.  Дело в том, что частный невроз куда опасней общественного, так как он отрицательно влияет на физическое состояние больного, тогда как данный общественный невроз является совершенно безобидным. Так же  религию можно назвать и антиневрозом, так как она помогает растворять частные неврозы и сглаживать социальные противоречия. И разрушение религии ведет к резкому упадку культуры. Такое явление наблюдалось в России после революции,  хотя позже произошла подмена веры.  Для развития  общества  нужны  какие-то основы,  и  с  падением старых появляются новые. Так, например,  религиозную основу в России сменила  коммунистическая. Сейчас, в наше время, старые основы уже рухнули, а новые еще не установились, и поэтому резко возросло  астеническое  состояние общества, возросла преступность, появилось больше сумасшедших, невротиков и т.д. [5]

Фрейдом в связи со сравнительным анализом неврозов навязчивости и отправлением верующими религиозных обрядов. В работе «Навязчивые действия и религиозные обряды» (1907) он высказал мысль, что оба эти явления при всей их разноплановости в скрытой форме несут функции подавления бессознательных влечений человека. Иными словами, в основе этих явлений лежит воздержание от непосредственного удовлетворения природных страстей, что и определяет их сходство.

Отсюда его вывод, что навязчивые действия, навязчивый невроз можно рассматривать как патологическую копию развития религии, определив «невроз как индивидуальную религиозность, религию как всеобщий невроз навязчивых состояний». Таким образом, в психологическом толковании Фрейда религия выступает как защитная мера человека против своих бессознательных влечений, которые в религиозных верованиях получают иносказательную форму удовлетворения, благодаря чему внутрипсихические конфликты личности между сознанием и бессознательным утрачивают свою остроту. Такое понимание религии совпадает с ранней фрейдовской трактовкой культурного развития человечества, согласно которой в основе прогресса культуры лежит внешнее и внутреннее подавление сексуальных влечений человека. Фрейд считает, что часть процесса подавления человеческих инстинктов совершается в пользу религии, разнообразные обряды и ритуалы которой символизируют отречение человека от непосредственных чувственных удовольствий, чтобы впоследствии приобрести умиротворение и блаженство в качестве воздаяния за воздержанность от плотских наслаждений. В религии, по Фрейду, как раз и преломляется миссия смещения функциональной деятельности психики человека от «принципа удовольствия» к «принципу реальности»: религиозные обряды ориентированы на отсроченность удовлетворения человеческих желаний и перевод бессознательных влечений в социально приемлемую плоскость поклонения божеству.

Таким образом, религия получает у Фрейда сугубо психологическое (а точнее, психоаналитическое) объяснение, в основу которого положена человеческая способность к сублимированию бессознательных влечений, проецированию их вовне и символическому удовлетворению социально неприемлемых, запретных желаний. Во всяком случае на протяжении всей своей научной деятельности он придерживался того мнения, что религиозное суеверие, вера в бога и мифологическое миросозерцание представляют собой не что иное, как «проецированную во внешний мир психологию». Поскольку религия для Фрейда является общечеловеческим неврозом навязчивости, а религиозные учения - невротическим наследием прошлого, постольку возможность устранения религиозных представлений из сознания человека связывается с психоаналитической процедурой, аналогичной той, которая применяется им и его единомышленниками при лечении индивидуальных неврозов. Как в том, так и в другом случае предполагается постепенное вытеснение бессознательного и замена его рациональной умственной деятельностью человека. Это, по мнению Фрейда, может способствовать сознательному отношению, как отдельной личности, так и всего человечества к пересмотренным и рационально обоснованным предписаниям культуры. Но в этом направлении предстоит долгая и кропотливая работа. Ведь религиозные представления веками фиксировались в сознании человека, и их невозможно ликвидировать насильственным путем. Подобная попытка, по убеждению Фрейда, заранее обречена на неудачу точно так же, как психоаналитик потерпел бы поражение, если бы попытался насильственным путем перевести бессознательное невротика в его сознание.

Если отвлечься от чисто психоаналитических методов Фрейда, то его размышления об устранении религиозных иллюзий с помощью научных знаний и разума человека представляются во многом справедливыми. Как для Маркса «религия есть опиум народа», так и для Фрейда религия - это «сладкий или горько-сладкий яд отравы».

Однако, ограниченный рамками буржуазного мировоззрения, Фрейд предлагает избавление от религиозных представлений путем «общечеловеческой терапии», с помощью которой, как и при лечении индивидуального невроза, можно будто бы перевести религиозные продукты бессознательного в сферу сознания, понять их иллюзорность и бесполезность для жизнедеятельности человека и при содействии научных знаний и аргументов логического мышления отказаться от религиозных учений, религиозных представлений и религии вообще.
       Стремление Фрейда вскрыть бесполезность для человечества религиозных иллюзий, проходящее красной нитью через все его творчество, является наглядным свидетельством того, что проводимые им психоаналитические исследования, связанные с осмыслением бессознательной деятельности личности, при всей ошибочности их исходных постулатов и неправомерно широких обобщениях преследовали одну цель - помочь человеку справиться со своими внутренними страстями, увеличить его могущество над силами природы, направить использование культурных, научно-технических и социальных достижений человечества на благо развития индивида.

Психоанализ, по словам самого Фрейда, никогда не замолвил ни одного слова в пользу раскрепощения общественно вредных влечений личности, наоборот, он всегда призывал к сознательному овладению страстями человека, разоблачая всевозможные иллюзии, будь то сексуальные или религиозные: «Мы можем, - писал он, - без конца подчеркивать, что человеческий разум бессилен в сравнении с человеческими влечениями... Но в этой слабости есть странная особенность: голос разума не громкий, но он не умолкает до тех пор, пока его не услышат. В конце концов, после бесчисленных и повторных протестов он добивается своего. Вот один из немногих фактов, позволяющих оптимистически смотреть на будущее человечества».

4.1. Подход Фрейда к религии как неврозу.

Выведение религиозных представлений из факта беспомощности человека, как и другие фрейдовские версии о происхождении религии, совершенно не противоречит его психоаналитическим концепциям. Можно установить непосредственную связь между психоаналитическим «Эдиповым комплексом» и фрейдовским пониманием потребности человека в защите от противостоящих ему сил природы. Эта связь обнаруживается, например, в аналогичной трактовке Фрейдом чувства беспомощности, испытываемого детьми и взрослыми: подобно тому, как ребенок в отце ищет поддержку и придает, сверхъестественным силам свойства личности отца, точно так же и взрослый человек приписывает силам природы характерные особенности отца, придавая им божественный смысл.
Другой аспект религиозной проблематики, рассматриваемый Фрейдом, касался вопроса о психологической значимости религиозных представлений и целесообразности поддержания или устранения религиозных иллюзий. При обсуждении этих проблем Фрейд недвусмысленно заявил о своей антирелигиозной позиции, подвергнув критике не только отдельные религиозные учения, но и сам институт религии. Взгляды Фрейда на религию вполне укладываются в рамки атеистической традиции, которая имеет богатую историю. Вера в религиозные догматы была подорвана работами Коперника, Бруно и Галилея, философией английских и французских материалистов, установлением взаимосвязи между религией и идеализмом в работах Фейербаха, теорией эволюции Дарвина и, наконец, наиболее глубоко - диалектико-материалистическим учением. В этом смысле критические соображения Фрейда в адрес религии нельзя считать оригинальными. Но одно обстоятельство придавало критическому отношению Фрейда к религии особое звучание: критика религиозных представлений осуществлялась им с психологической точки зрения. Рассмотрение значимости религиозных верований для человека и критика психологических оснований религии представляют несомненный интерес и являются собственным вкладом Фрейда в атеистическую традицию.

Фрейд подметил, что, несмотря на противоречивость и необоснованность многих религиозных догматов, они обладают какой-то завораживающей силой, способны оказывать сильное воздействие на людей. Чем можно объяснить этот факт? Тайну притягательной силы религиозных иллюзий Фрейд усматривает в бессознательных влечениях человека. Для того чтобы успешно противостоять религии, необходимо, как считает Фрейд, раскрыть психологическую природу религиозных иллюзий.

Поскольку религия для Фрейда является общечеловеческим неврозом навязчивости, а религиозные учения - невротическим наследием прошлого, постольку возможность устранения религиозных представлений из сознания человека связывается с психоаналитической процедурой, аналогичной той, которая применяется им и его единомышленниками при лечении индивидуальных неврозов. Как в том, так и в другом случае предполагается постепенное вытеснение бессознательного и замена его рациональной умственной деятельностью человека. Это, по мнению Фрейда, может способствовать сознательному отношению, как отдельной личности, так и всего человечества к пересмотренным и рационально обоснованным предписаниям культуры. Но в этом направлении предстоит долгая и кропотливая работа. Ведь религиозные представления веками фиксировались в сознании человека, и их невозможно ликвидировать насильственным путем. Подобная попытка, по убеждению Фрейда, заранее обречена на неудачу точно так же, как психоаналитик потерпел бы поражение, если бы попытался насильственным путем перевести бессознательное невротика в его сознание. Если отвлечься от чисто психоаналитических методов Фрейда, то его размышления об устранении религиозных иллюзий с помощью научных знаний и разума человека представляются во многом справедливыми. Как для Маркса «религия есть опиум народа», так и для Фрейда религия - это «сладкий или горько-сладкий яд отравы».

Однако, ограниченный рамками буржуазного мировоззрения, Фрейд предлагает избавление от религиозных представлений путем " общечеловеческой терапии", с помощью которой, как и при лечении индивидуального невроза, можно будто бы перевести религиозные продукты бессознательного в сферу сознания, понять их иллюзорность и бесполезность для жизнедеятельности человека и при содействии научных знаний и аргументов логического мышления отказаться от религиозных учений, религиозных представлений и религии вообще. Стремление Фрейда вскрыть бесполезность для человечества религиозных иллюзий, проходящее красной нитью через все его творчество, является наглядным свидетельством того, что проводимые им психоаналитические исследования, связанные с осмыслением бессознательной деятельности личности, при всей ошибочности их исходных постулатов и неправомерно широких обобщениях преследовали одну цель - помочь человеку справиться со своими внутренними страстями, увеличить его могущество над силами природы, направить использование культурных, научно-технических и социальных достижений человечества на благо развития индивида.

4.2. Религия как коллективный невроз и как коллективно вырабатываемый способ защиты от невроза.

В основе фрейдовской теории невроза лежит так называемая динамическая модель психики, т. е. представление о психическом процессе как о противоборстве разнонаправлсмшых сил (сознания и бессознательного, «Оно» и «Сверх-Я»), которое создает постоянное напряжение. Именно это напряжение, превышая допустимую «пороговую величину», ведет к нарушениям в работе психического механизма; Фрейд именовал это «психической травмой». Событие, ставшее ее причиной, психически перерабатывается таким образом, чтобы избыть связанные с ним болезненные ощущения; оно вытесняется в бессознательное, иначе говоря, забывается. Человеку действительно удается таким образом избавиться от множества психических травм. Однако бывают случаи, когда вытеснение проходит неудачно. Обычно они связаны с «ущемленным аффектом» - обостренное эмоциональное переживание, сопутствующее травме, не находит выхода, человеку приходится скрывать или подавлять свои чувства. Неудачное вытеснение означает, что воспоминание о событии ушло из сознания, но продолжает активно существовать в бессознательном. Оно не может проникнуть в сознание в силу действия механизмов сопротивления, но посылает туда своего заместителя - некоторый символический образ, который искажает исходное представление настолько, чтобы замаскировать свою генетическую связь с ним. Беспрепятственно проникая в сознание, замещающее представление влечет за собой и все болезненные переживания, от которых предполагалось избавиться посредством вытеснения; оно приобретает в сознании ту значимость, которая прежде отличала действительное воспоминание, и столь же активно воздействует на волевую и интеллектуальную сферу. Больные, не осознавая этого, “страдают воспоминаниями”, более того, они фиксированы на травмирующем воспоминании, хотя оно представлено для них символом: вместо кратковременного конфликта наступает нескончаемое страдание. Внешняя абсурдность, иррациональность эмоциональных проявлений и поведения невротика обусловлены тем, что эмоции и действия, которые были бы вполне логичны и рациональны в отношении своего действительного объекта, направляются теперь на объект-заместитель, связь которого с исходным объектом существует лишь в бессознательном больного.

В травмирующем впечатлении нередко обнаруживаются остатки обстоятельств детства, связанные с инфантильной сексуальностью, эдиповым комплексом. Не менее важной, однако, представлялась Фрейду неизменная связь психической травмы с обстоятельствами любовной жизни. В основе психической травмы, считал он, всегда лежит неудовлетворенное влечение, неудовлетворенная потребность в любви. Невротические симптомы несут индивиду не только страдание, но и некоторое удовлетворение, которое носит иллюзорный и компенсаторный характер. Пускай частичное и неполное, это удовлетворение все же имеет большую ценность по сравнению с теми возможностями, которые предлагает реальная жизнь. Невротики «сбегают» в болезнь потому, что в силу собственной неприспособленности или неблагоприятных жизненных обстоятельств не видят возможности найти удовлетворения в реальной жизни. В этом смысле невроз есть своего рода монастырь.

Именно с этим связана наиболее пагубная, по мнению Фрейда, сторона невротического заболевания - отстраненность от реальной действительности. Невротик действительно хуже приспособлен к окружающему миру (отсюда один из существенных признаков невротиэации - разрушение социальных связей). Внешний мир несет с собой угрозу, нагрузку, напряжение, необходимость сопротивляться и бороться - на все это у невротика нет ни сил, ни желания. Он лишен многих источников душевной энергии, которые были бы полезны для образования его характера и нормализации жизни. Слишком рано проявившееся вытеснение исключает возможность сублимации. Энергичный и пользующийся успехом человек - тот, кому удалось осуществить свои желания. В противном случае он отстраняется от действительности, уходит в свой фантастический мир, где ищет фантастического удовлетворения. Излечению невроза, как правило, сопротивляется и сознательное – «Я», и бессознательное – «Оно». «Я» - потому что боится впустить в сознание исходное травмирующее воспоминание, «Оно» — потому что инстинкты не желают терять иллюзорное удовлетворение без надежды обрести нечто лучшее.

Описанные процессы неизбежно сопровождаются ростом значимости невротической идеи. «Невротики, - писал Фрейд, - живут в особом мире, в котором... имеет значение только «невротическая оценка», то есть на них оказывает действие только то, что составляет предмет интенсивной мысли и аффективного представления, а сходство с внешней реальностью является чем-то второстепенным». Именно это замечание можно рассматривать как ключевое для понимания аналогии между религией и неврозом. Верующий человек, с точки зрения Фрейда, так же, как, и невротик, существует в мире, где важна только религиозная оценка. Реальный мир и его рационально выявляемые взаимосвязи значимы лишь на периферии жизни и лишь до тех пор, пока не вступили в противоречие с взаимосвязями, полагаемыми верой. Истины вероучения, которые, безусловно, образуют для верующего «предмет аффективного представления», накладывают свой отпечаток на картину мира, задают алгоритм для формирования оценок, имеют решающее значение для поведения индивида. Однако этим сходство религии с неврозом отнюдь не исчерпывается. Религиозность имеет те же источники, что и невроз: ее образы и идеи суть допущенные в сознание символы, замещающие некоторые первичные бессознательные содержания, доступ которых в сознание прегражден силами сопротивления. В основе религиозной веры лежит действие тех же психических механизмов, которые ведут к образованию невроза, а именно: вытеснение травмирующего, содержания, сопротивление его проникновению в сознание; замещение вытесненного содержания символическим; перенесение на него эмоций и значимости, которые были связаны с исходным содержанием; формирование симптомов, т. e. форм религиозного поведения, например, культовых действий, которые одновременно и дают выражение негативному эмоциональному переживанию, и обеспечивают частичное, иллюзорное удовлетворение неудовлетворенных влечений. Наконец, религиозность идентична неврозу по своим результатам: деградация принципа реальности, отказ от рациональных суждений и оценок, преобладание аффективной оценки, уход от внешнего мира, формирование фантастической действительности, рост значимости внутренних переживаний, склонность к невротическим (рационально не мотивированным) запретам и навязчивым (имеющим не практический, а символический смысл) действиям.

Но есть одно важное обстоятельство, которое отличает религию от невроза: это ее социальный, коллективный характер. Если невроз ведет к изоляции индивида и разрушению его социальных связей, то религия, напротив, является мощным импульсом и гарантом интеграции в обществе. Препятствуя рациональному освоению природного мира, она в то же время образует базис для взаимодействия с миром социальным. Объясняется это тем, что именуемый религией невроз имеет коллективный характер, который проявляется двояко: и в том, что религиозные представления разделяются большими группами людей, и в том, что исходная травма представляет собой некоторую реальность, к которой причастны те же самые группы. Вопрос о том, каковы эти травмирующие обстоятельства, толкуется у Фрейда достаточно широко. В работе «Будущее одной иллюзии» он привлекает к рассмотрению чуть ли не весь спектр обстоятельств, травмирующих индивидуальный. И коллективный нарциссизм, традиционно подразделяй их на власть сил природы (катастрофы, болезни, неизбежность смерти и т.д.) и несовершенство культуры (необходимость Тяжелого труДа, неизбежные в обществе ограничения инстинктивных влечений, социальная несправедливость и т.п). Здесь позиций Фрейда не оригинальна — он открыто следует традиции объяснять религию ограниченностью человеческого бытия, которая восходит к античному утверждению страх создал богов, проходит красной нитью в философии религии Нового времени и в наиболее развернутом виде предстает в работах французских материалистов XVIII в., а также Фейербаха (во многом, кстати, предвосхитившего воззрения Фрейда). Однако у Фрейда есть и другой, более конкретный ответ на вопрос о травмирующих обстоятельствах религиозного невроза, и он составляет несомненную оригинальность и специфику фрейдизма. Это — гипотеза якобы имевшего место «первобытного отцеубийства», на протяжении Тысячелетий сохранявшегося в памяти многих поколений.

Фрейд характеризовал религиозные взгляды как иллюзии, что совершенно не означает, в его терминологии, неистинности их содержания. Иллюзии не обязательно заблуждения: их характерной чертой является Происхождение из человеческого желания, они близки в этом аспекте к бредовым идеям в психиатрии, хотя и отличаются от них, не говоря уж о большей структурной сложности последних. Выполняя ту же защитную функцию, что и невротическая идея, религиозная иллюзий, подобно ей, исчезнет, как только человек научится преодолевать свои психологические проблемы, прибегая исключительно к рациональным средствам. Религию можно было бы считать общечеловеческим навязчивым неврозом, который, подобно соответствующему детскому неврозу, коренится в эдиповском комплексе, в амбивалентном отношении к отцу.

Вывод.

Фрейд считал, что религия - это не просто массовая иллюзия, но иллюзия, по своему происхождению и функциям схожа с неврозом навязчивых состояний. Как и невроз, она возникает вследствие подавлении первичных природных влечений и, подобно неврозу, с помощью стереотипных действий и ритуалов создает сложную систему психологических компенсаций, помогающий людям приспособится людям приспособиться к невыносимым условиям своего существования. Все религиозные учения – иллюзии.

Фрейду удалось выяснить интересные параллели между ритуализмом невротика и верующего, а именно: символизм, стереотипность, принудительнось совершаемых действий, иллюзорность лежащих в их основе идей.

Но, разумеется, главным пороком религиоведческой концепции Фрейда был ее полный антиисторизм. Она покоилась на сложной цепи историко-психологических параллелей, в основе которых лежало размывание граней между нормой и патологией, психологическим и социальным. Полагая, что основное ядро человеческой психологии неизменно, Фрейд считал возможным уподоблять психику ребенка и дикаря, дикаря и невротика, невротика и ребенка.

На примере произведения З. Фрейда «Будущее одной иллюзии». Здесь он говорит нам, что такое культура, как религия и культура связаны между собой, о том, каким образом связаны религия и комплекс отца, что религия это иллюзия, и говорит о том, какое будущее уготовано религии.

Атеизм Фрейда всегда ставили ему в укор, говоря, что он отрицает Бога и потому призывает к безнравственности. Но Фрейд говорит, что к безнравственности он не призывает, просто, как ученый он констатирует некоторый факт. Религия, по его мнению, не всегда призывала к нравственности. Человек такое существо, которое в религии всегда находит опору тому, чего он хочет. По мнению Фрейда, выраженному все в той же работе «Будущее одной иллюзии», русская мысль додумалась до того, что грех необходим, чтобы испытать всю благость Божьего прощения, таким образом, человек нашел в религии обоснование своей собственной греховности. Поэтому религия отнюдь не идеальна. И вообще, что дороже для человека: его заблуждения или коренная проверка его собственной нравственности? Если для человека важнее заблуждения и вера в религию, тогда он еще дитя и недостоин современной культуры. Отказавшись от Бога, учит Фрейд, мы не потеряем, а выиграем, ибо тогда очистится место для науки, а в научное доказательство верят все люди без исключения. В отличие от религиозных убеждений наука общезначима.

Любая религия основана на страхе. Фрейд хочет, чтобы было так, что человек действовал не из-за страха, а из осознания того, что данное действие нельзя делать. Религия по Фрейду – это детство человечества. Будущее религии в том, что ее заменит наука; религиозное воспитание будет заменено интеллектуальным, основанным на науку.

Используемая литература:

1.                      Зигмунд Фрейд, Тотем и табу, Издательства: АСТ, АСТ Москва, 2009 г., 320   

           стр. ISBN 978-5-17-056639-6, 978-5-403-00209-7

2.                      Гараджа В.И., Руткевич Е.Д. Религия и общество. Хрестоматия по   

   социологии религии в 2-х частях, Издательство: Аспект-Пресс. М.: Наука,  

    1994. - 775с. ISBN: 5-7567-0113-3

3.                      Куликов.В.И., Хаценков.А.Ф.  Современная  буржуазная философия и   

          религия М.:  Изд-во  полит. литературы, 1977 г.

4.                      А.А. Яковлева. Сумерки богов. Перевод.- М.: Политиздат,  1989.-398с.-      (Б-ка атеист. лит.).  ISBN 5-250-00378-8

5.                      Арини Е. И. Психология религии : ч. 1 / И. Е. Арини, И. Д. Нефедова. —

Владимир : ВлГУ, 2005.

6.                      Ежемесячный журнал критики и литературоведения. «Вопросы литературы». 1990, № 8, 

           1 – 288, ISSN 0042-8795

7. Д. К. Самин. 100 великих ученых. - М.: Вече, 2001. – 592с. (100 великих). ISBN 5-7838-0649-8.

Большая советская Энциклопедия. (в 30 томах) Гл.ред. А.М.Прохоров. изд. 3-е. М., «Советская Энциклопедия», 1978. Т 28. Франкфурт – Чага. 1978. 616с. с ил., 28 л. ил., 4л. карт, 1 ката вкладка
8. История философии том 4, книга2 М.А. Дынника, М.Т. иовчука, Б.М. Кедрова, М.Б. Митина, Т.И. Ойзермана, А.Ф. Окулова. Издательство «наука» Москва в 1965

9. Фрейд Зигмунд, Бестрашие истины / Фрейд Зигмунд; пер. с нем. – Вступ. ст.,  сост., С. Капелуш, А.Литвинов. – М.: Вагриус, 2006. 512с. ;ил.

5-9697-0242-0

10. Любутин к. н., саранчин  ю. к., история западноевропейской философии.-М.: академический Проект, 2002.-240с.-           (тоже)

5-8291-0225-0

26