Античная наука

                                           Введение   

Что такое античная наука? Каковы основные признаки науки, отличающие ее от других видов материальной и духовной деятельности человека – ремесел, искусства, религии? Удовлетворяет ли этим признакам тот культурно-исторический феномен, который мы называем античной наукой? Если да, то была ли античная, в частности ранняя греческая наука, исторически первой формой науки или у нее были предшественники в странах с более древними культурными традициями – таких, как Египет, Месопотамия и т.д.? Если верно первое предположение, то каковы были «преднаучные» истоки греческой науки? Если же верно второе, то в каких отношениях находилась греческая наука с наукой своих старших восточных соседей? Имеется ли принципиальное различие между античной наукой и наукой Нового времени?

Наука – это сложное многогранное целостное явление, а процесс развития научного познания – в силу его сложной и многослойной структуры – не однонаправленный монотонный, «одноплоскостной» процесс. Это всегда в любую эпоху процесс нелинейный, в котором постоянно возникают новые точки роста, нововведения и центры изменения, многообразные возможности и ситуации выбора. Наука – это та сфера человеческой деятельности, в которой происходит выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности, в которую науки – по мере своего развития – проникают все более глубоко и широко. Вместе с тем наука ориентируется и на человека, на безграничное развитие его интеллекта, его творческих способностей, культуры мышления.

Среди ученых-науковедов наблюдаются весьма большие расхождения по поводу самого понятия науки. Можно указать две крайние точки зрения, находящиеся в радикальном противоречии друг с другом. Согласно одной из них, наука в собственном смысле слова родилась в Европе лишь в XVI – XVII вв., в период, обычно именуемый «великой научной революцией». Ее возникновение связано с деятельностью таких ученых, как Галилей, Кеплер, Декарт, Ньютон. Именно к этому времени следует отнести рождение собственно научного метода, для которого характерно специфическое соотношение между теорией и экспериментом. Тогда же была осознана роль математизации естественных наук – процесса, продолжающегося до нашего времени и теперь уже захватившего ряд областей знаний, которые относятся к человеку и человеческому обществу. Античные мыслители еще не знали эксперимента и, следовательно, не обладали подлинно научным методом: их умозаключения были в значительной степени продуктом беспочвенных спекуляций, которые не могли быть подвергнуты настоящей проверке. Другая точка зрения, прямо противоположная только что изложенной, не накладывает на понятие науки сколько-нибудь жестких ограничений. По мнению ее адептов, наукой в широком смысле слова можно считать любую совокупность знаний, относящуюся к окружающему человека реальному миру. С этой точки зрения зарождение математической науки следует отнести к тому времени, когда человек начал производить первые, пусть даже самые элементарные, операции с числами; астрономия появилась одновременно с первыми наблюдениями за движением небесных светил; наличие некоторого количества сведений о животном и растительном мире, характерном для данного географического ареала, уже может служить свидетельством первых шагов зоологии и ботаники. Если это так, то ни греческая, и ни любая другая из известных нам исторических цивилизаций не может претендовать на то, чтобы считаться родиной науки, ибо возникновение последней отодвигается куда-то очень далеко, в туманную глубь веков.

1 Возникновение науки

В истории формирования и развития науки можно выделить две стадии, которые соответствуют двум различным методам построения знаний и двум формам прогнозирования результатов деятельности. Первая стадия характеризует зарождающуюся науку – преднауку, вторая – наука в собственном смысле слова. Зарождающаяся наука изучает преимущественно те вещи и способы их изменения, с которыми человек многократно сталкиваются в производстве и обыденном опыте. Соединяя идеальные объекты с соответствующими операциями их преобразования, ранняя наука строила таким путем схему тех изменений предметов, которые могли быть осуществлены в производстве данной исторической эпохи. Общество, лишенное письменности, не может иметь науку. До последнего времени информация, получаемая в результате научной деятельности, фиксировалась в основном в форме письменных документов – книг, статей, писем, научных отчетов. Традиционные, по преимуществу, цивилизации, обладавшие налаженным механизмом для хранения и передачи существующей информации, но где отсутствовала отчетливо выраженная деятельность по получению новых знаний, не имели науки в собственном смысле этого слова. Такой была, например, древнеегипетская цивилизация. Основной социальной прослойкой, ответственной за хранение знаний, были в Египте жрецы: в их среде знания передавались от поколения к поколению, не подвергаясь существенным изменениям. Более динамичной была вавилонская цивилизация. Так, на протяжении первого тысячелетия до нашей эры вавилоняне добились значительных успехов в наблюдении за движением небесных светил. Собранные ими за много столетий данные, которые тщательно фиксировались на глиняных табличках, позволяли вавилонским астрологам точно предсказывать наступление тех или иных небесных явлений. Всякая наука, бесспорно, представляет собой определенную совокупность знаний, она есть особого рода деятельность, а именно деятельность по получению новых знаний.

Для того чтобы осуществился переход к собственно научному способу порождения знаний, с его интенцией на изучение необычных, с точки зрения обыденного опыта, предметных связей, необходим был иной тип цивилизации с иным типом культуры. Такого рода цивилизацией, создавшей предпосылки для первого шага по пути к собственно науке, была демократия античной Греции. В отличии от ряда древних цивилизаций, таких как Египет, Вавилона, Ассирии, именно в культуре Древней Греции обнаруживаются характерные особенности зарождающейся науки. По отношению к научным знаниям древних египтян, вавилонян, индийцев и китайцев греческая наука представляла собой качественно новый этап, к которому впервые стало допустимым применять термин «наука» в том смысле, в каком этот термин понимается до нашего времени.

У древних авторов греческая наука получила наименование науки «о природе». У Энгельса мы находим очень точную характеристику ранней греческой науки: «У греков – именно потому, что они еще не дошли до расчленения, до анализа природы, - природа еще рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания». Высшей точкой развития и в то же время завершающей стадией науки «о природе» была всеобъемлющая научно-философская система Аристотеля.

Отличительной чертой греческой науки с момента ее зарождения была ее теоретичность, стремление к знанию ради самого знания, а не ради тех практических применений, которые могли из него проистечь. Греческие ученые, сильно отстававшие от вавилонян в отношении знаний того, что происходит на небе, с самого начала поставили вопрос об устройстве мира в целом. Этот вопрос интересовал греков не ради практических целей, а сам по себе; его постановка определялась чистой любознательностью. Нечто аналогичное имело место и в математике. Ни вавилоняне, ни египтяне не проводили различия между точными и приближенными решениями математических задач. Любое решение, дававшее практически приемлемые результаты, считалось хорошим. Наоборот, для греков, подходивших к математике чисто теоретически, имело значение прежде всего строгое решение, полученное путем логических рассуждений. Это привело к разработке математической дидукции, определившей характер всей последующей математики.

Не нужно забывать, что науке предшествовали мифология, магия, вера в существование сверхъестественных сил. Переход к рациональному объяснению любых явлений, или, как говорят, переход «от мифа к логосу», был огромной важности шагом в развитии человеческого мышления и человеческой цивилизации вообще. Так, например, вавилонская астрономия, бывшая вполне рационалистичной по своим методам, основывались на вере в таинственную, иррациональную связь, якобы существовавшую между расположением светил на небесном своде и человеческими судьбами. Когда как, истоки ранней греческой науки следует искать в мифологии, в частности в космогонических мифах – как отечественных, так и заимствованных у близлежащих народов Востока. Создавая свои космогонические концепции, ранние греческие мыслители перерабатывали эти мифы, очищая их от прежних мотивировок и образов, но сохраняя в основном их внутреннюю структуру. Так возникли теории происхождения мира, которые мы находим в учениях многих досакритов – от Анаксимандра до Демокрита.  

Для античной науки характерен такой признак как систематичность. Совокупность не связанных внутренним единством разрозненных знаний, даже если они относятся к одной области реальной действительности, еще не образует науки. С этой точки зрения критерию подлинной научности не может удовлетворить вавилонская или египетская математика, сводившая к набору алгоритмов или правил для решения отдельных задач. Греческая же математика с момента ее возникновения пошла путем строгого доказательства математических теорем, формулируемых в максимально общей форме. Нечто аналогичное имело место и в астрономии. Вавилонские звездочеты наблюдали за движениями небесных светил, изучали их повторяемость и выводили из них чисто эмпирические закономерности, позволяющие предсказывать наступление тех или иных астрономических событий. В начальный период греческой науки греческие астрономы научились следить за движением не только Луны и Солнца, но также и пяти планет, идея космоса пригодилась им для построения уже чисто научных моделей вселенной, первая из которых была создана Евдоксом.

Из всего выше сказанного следует, что греческая наука была первой, обладавшей всеми признаками подлинной науки.

2 География

В VI-V вв. до н.э. возникли и некоторые более частные дисциплины, либо с самого начала развивавшиеся самостоятельно, либо постепенно отделившиеся от основного физико-космологического направления. Особой ветвью ионийской науки, возникшей почти одновременно с наукой «о природе», были историко-географические описания, материалом для которых служили мифы, народные предания, собственные наблюдения, рассказы и записи путешественников. Авторы этих описаний получили позднее общее наименование логографов. В числе наиболее ранних логографов традиция называет двух представителей милетской школы Кадма и Гекателя. О Кадме не известно ничего, кроме имени. Что же касается Гекателя, то он написал два больших сочинения: «Генеалогия», «Обозрение Земли». Уже сами названия показывают, что одно из них имело по преимуществу исторический характер, а второе содержало описание известной к тому времени ойкумены (обитаемой области Земли). Оно состояло из двух частей, посвященных соответственно Европе и Азии. В V в. до н.э. во многих областях Эллады имелись логографы, описывающие предания, обычаи и события соответствующего народа или государства. Из них наиболее известны имена Акусилая из Аргоса и Гелланика с острова Лесбоса. Высшей точкой развития жанра историко-географической литературы являлись знаменитые девять книг Геродота из Галикарнасса (ок. 480-425 гг. до н.э.) Геродот хорошо знал страны, непосредственно прилегавшие к Средиземному и Черному морям, но обо всем, что лежало за пределами этой области, он имел лишь весьма смутное представление. После Геродота происходит обособление исторической науки и географии.   

География была наукой, в наибольшей степени испытавшей непосредственное воздействие походов Александра Македонского. До этого географический кругозор греков еще не очень отличался от тех представлений об ойкумене, которые были изложены в книгах Геродота. В «Анабазисе» Ксенофонта содержится много интересных данных по географии и этнографии Малой Азии и Армении. Ктесий Книдский, состоявший в течении 17 лет (417-399 гг.) врачом при персидском дворе, написал ряд исторических и географических сочинений, из которых, помимо описаний Персии, особой популярностью в древности и в средние века пользовалось описание Индии.

И все же, когда Александр Македонский начал свои походы, и он, и его полководцы имели очень слабое представление о странах, которые им предстояло завоевать. Армию Александра сопровождали «землемеры» или, точнее, «шагомеры», устанавливавшие, на основе подсчета шагов, пройденные расстояния, составлявшие описание маршрутов и наносившие на карту соответствующие территории. Данные, накопленные во время походов Александра, позволили ученику Арестотеля Дикеарху из Мессаны составить карту всех известных тогда районов ойкумены.

Представление о шарообразии Земли, окончательно утвердившееся в Греции в эпоху Платона и Арестотеля, поставило перед греческой географией новые принципиальные задачи. Важнейшей из них была задача установления размеров земного шара. Первую попытку предпринял Дикеарх с помощью измерений положения зенита на разных широтах. Наряду с этим он занимался определением высот горных вершин и составил описание Греции в трех книгах.

Высшие достижения александрийской географии связаны с именем Эратосфена из Кирены, в течении долгого времени (234-196 гг. до н.э.) стоявшего во главе александрийской библиотеки. Большой труд Эрастофена «География», состоявший из трех книг, не сохранился, но его содержание, а также полемические замечания к нему Гиппарха довольно полно изложены Страбоном. В первой книге он дает очерк истории географии, начиная с древнейших времен. Во второй книге Эрастофен приводит доказательства шарообразности Земли, упоминает о своем методе измерения размеров земного шара. Этот метод состоял в измерении длины тени, отбрасываемой гномом в Александрии в тот самый момент, когда в Сиене, находившейся приблизительно на том же меридиане, Солнце стоит прямо над головой.

На рубеже эллинистического и римского времени стоит своеобразная фигура стоика Посидония (ок. 135-50 гг. до н.э.). Подобно Аристотелю, Посидоний пытался охватить всю науку того времени, хотя его уневрсализм сочетался с поверхностностью. Наибольшую самостоятельность Посидоний проявил, по-видимому, в области географической науки. В сочинении «Об Океане» он изложил наблюдения, собранные им во время поездки к западным окраинам Европы. Пробыв около месяца в Кадисе, он изучал морские приливы и развил идеи Селевка о связи приливов и отливов с положением Луны на небосклоне. Идея взаимозависимости и тайной гармонии всех явлений природы служила Посидонию для объяснения климатических и прочих особенностей разных стран. Он писал также о землетрясениях, о метеорологии и о многих других вопросах. Также Пасидоний предпринял попытку определить размеры земного шара. Он использовал тот же принцип, что и Эратосфен, применив его, однако, не к Солнцу, а к яркой южной звезде Канопус. К сожалению ни одна из книг Посидония до нас не дошла, но в древности они пользовались широкой популярностью.

Большое число сведений из области географии и этнографии содержится в ряде сочинений исторического жанра того времени. Из собственно географических сочинений описательного жанра наиболее значимыми были работы Страбона и Павсания. Знаменитая «География» Страбона (65 г. до н.э. – 21 г. н.э.) в семнадцати книгах была подлинной энциклопедией географических знаний того времени. В целом «География» Страбона представляет собой грандиозную компиляцию, которая, по замыслу автора, не должна быть слишком специальной, а предназначалась для широкого круга образованных читателей. О жизни путешественника и писателя II в. н.э. Павсания ничего достоверного не известно. Он писал сочинение «Описание Эллады» в десяти книгах, причем каждая из этих книг посвящена определенной области Балканского полуострова и содержит массу сведений, относящихся к истории, мифологии, народным преданиям и легендам, памятникам архитектуры и искусства и т.д.