Обвинительная речь

речь направляется на изобличение  общественных портков, которые привели к совершению преступления и по поводу которых необходимо частное определение суда.

Точно так же самостоятельно и творчески, руководств} ясь внутренней логикой обвинительной речи, прокурор избирает поспедоэателиность изложения своих доводов. Однако представляется, что фабула обвинения прокурором должна излагаться во всех случаях, иначе слушатели могут не понять, к чему относятся те или иные доводы. Освешде. событие преступления, прокурор одновременно сообщает план своего выступления, определяет, на что будет направлено ею внимание. Если в «>де судебного следствия обстоятельства дела претерпели изменения, прокурору следует акцентировать на этом внимание, показать, каков был характер и объем обвинения по обвинительному заключению и что из этого обвинения он намерен поддерживать в настоящий момент. Возможно, что уже при изложении фабулы обвинения потребуется приведение доказательств - если спор вызывает её преступный и уголовно-наказуемый xapairrep (например, имело место убийство или самоубийство).

Доказав наличие  события преступления, следует обосновать его состав, т.е. сразу же дать его юридическую квалификацию, и лишь потом переходить к изложению доказательств, подтверждающих совершение преступления подсудимым. Однако если спорной является именно квалификация деяния, а не участие в нем подсудимого, последовательность изложения аргументов может быть изменена. Бесспорно установленное всегда целесообразнее излагать ранее спорного тогда на него мот но опереться в своих рассуждениях, использовать как логическое основание для последующих выводов.

Совершенно очевидно, что  нельзя заранее указать, в какой  момент выступления прокурор должен сообщить суду свой взгляд на общественную значимость преступления и нужно ли ему будет это делать вообще. Преступление может не иметь большого общественного значения, однако его общественная опасность, как предусмотренного уголовным законом деяния, слишком очевидна, чтобы говорить о ней без необходимости обосновать тот или иной вид наказания или его конфетный р&змер. Там, где это необходимо, для демонстрации общественной значимости преступления можно привлечь данные о распространенности этого вида преступления в соответствующем регионе, о низменности мотивов, которыми руководствовался подсудимый. Для обоснования особой общественной опасности преступления можно использовать данные о страдания> потерпевшего и наличии отдаленных вредных последствий. Общественная опасность преступления может проявиться в породивших его причинах, в каких-то негативных явлениях общественной жизни, сопровождающих преступление, поэтому её изложение может совпасть с характеристикой соответствующих элементов обвинительной речи. Рекомендации о груктурном со-

держании  речи приводят лишь к искусственному вычленению какого-либо ее элемента из контекста, лишают речь естественной стройности и логичности. Сказанное относится и к характеристике подсудимого как элемента обвинительной речи. Она может прозвучать в обвинительчой речи в разных аспектах: для демонстрации повышенной общественной опасности преступления, для обоснования необходимости назначения подсудимому наказания, избраним конкретного его размера и необходимости его реального отбытия, для определения мотива преступления. В качестве примера удачного совмешения характеристики подсудимого с общественным значением преступления приведем завершающую часть произнесенной в Сенате речи А.Ф. Кони по делу Василия Протопопова, обвиняемого в преступлениях по должности. Обосновывая невозможность удовлетворения ходатайства осужденного об отмене приговора судебной палаты, А.Ф. Кони говорил: «Будучи в настоящее время прокурором апелляционного суда, т е. представителем обвинительной власти, я выражаю надежду, что Правительствующий Сенат оставит приговор палаты в силе, а ходатайство подсудимого без последствий. Устав о службе граьсданской т II/ Свода законов определяет в cm 712 «общие качества должностного лица и общие обязанности, которые должны быть зерцалом всех его поступков». К ним принадлежат: здравый рассудок, человеколюбие, радение о должности, правым и равный суд всякому состоянию и т.д. Мы видели, как часто гнев потпемнял здравый рассудок подсудимого, мы знакомы с характерными способами выражения им своего человеколюбия, мы знаем, как радение о должности превращалось у него в радение о своей власти, нам известно, как облегчал он обращение к своему правому и равному суду ... Он не может без опасения причинения дальнейшего вреда поручаемому ему делу оставаться матросом на корабле государственной службы Его следует ссадить за борт, и когда он, предавшись частной жизни, сольется с массою ^пюдей, не имеющих никакой власти, он чзглянет на последнюю снизу вверх и, вероятно, поймет, как дурно для оругих и опасно для себя распоряжался он тою властью, которая была ему с доверием дана...» .

3. Характеристика отдельных элементов речи прокурора

3.1. Анализ доказательств Анализ доказательств является, несомненно, важнейиим элементом обвинительной речи. Определив стратегию своей речи, план доказывания виновности подсудимого, прокурор в обоснование каждого из своих выводов должен взять только такие доказательства, которые не вызывают со-

¹ Кони А Ф Избранные произведения.. - С.258-259.

мнения в своей допустимости и достоверности. Верным чожет быть только тот вывод, который вытекает из верных посылок. В обпннителэной речи анализу и оценке подвергается как каждое отдельное доказательство, так и все доказательства в совокупности.

Прежде всего  детальному разбору подлежит показания  подсудимого, независимо от того, признает ли тот свою вину. Несмотря на то, что показания подсудимого теорией доказательств рассматриваютея лишь как одно из доказательств, равное с другими и не имеющее по сравнению с ними ни большей, ни меньшей силы, они не утрачивают своего оссбого значения. Это значение определяется тем, что подсудимый - главнык и непосредственный участник преступления, он лучше, чем кто-либо другой, знаком с обстоятельствами его совершения и, следовательно, может дать о нем наиболее полную информацию. Показания подсудимого ■ важнейшее средство его защиты, поэтому ни орган уголовного преследования, ни суд не вправе игнорировать его объяснения, лишая возможности защищаться. Показания подсудимого должны быть тщательно проверены я сопоставлены с другими доказательствами и в зависимости от их содержания либо использованы для обоснования обвинения, либо опровергнуты.

Задача прокурора  значительно упрощается, если подсудимый признает себя виновным в совершении преступления, однако, почня об известном правиле оценки этого вида доказательства, прокурор обязан обосновать правдивость этих показаний, добровольность сделанного признания, его соответствие иным доказательствам. При отрицании подсудимым вины у прокурора есть два варианта поведения. Он может обойти молчанием позицию подсудимого и доказать его вину с помошью других доказательств; ложь подсудимого, таким образом, становится очевидной и в опровержении не нуждается. При втором вариаше обвинитель шаг за шагом опровергает показания подсудимого, показывает суду их надум.шносгь и противоречивость. Возможно использование и обоих приемов одновременно.

Пример: С. утверждает, что войдя в кухню, увадел кровь  на груди своей жены. Поняв, что  что-то произошло, возможно самоубийство, а может быть и убийство - подруга жены Л. в одной сорочке стоит рядом и держит раненую за руку, выскочил во двор и стал заводить машину, чтобы доехать до телефона-автомата и вызвать "скорую". По его словам, он был сильно обеспокоен состоянием жены, поэтому не стал к мел подходить, а сразу бросился к машине. Выехав со двора, в 70 метрах or калитки увидел идущих впереди супругов Л., полностью одетых в зимнюю одежду. На вопрос суда ответил, что не видел, как Л. прошли мимо него, сидящего в машине.

Остановимся пока на этом. Все эти  показания при правильной оценке выглядят совершенно неубедительно. Прокурору достаточно задать вопрос: что делает муж, видя жену раненой? Что делает любой человек в подобной ситуации? Разве не естественно спросить, что случилось, попы-

таться помочь, поднять на руки, положить на диван, перевязать? Поведение С, им самим описанное, противоречит элементарным психологическим законам, здравому смыслу, нелогично. Возможные контраргументы С сводятся к тому, что он только что застал жену в двусмысленной, как он утверждает, позе с посторонним мужчиной, гостем, мужем подруги, и требовать от него в такой ситуации заботы о жене - противоестественно. Однако позволительно тогда спросить, куда же бросился С, увидев раненую жену? За помощью. Значит ли это, что его раздражение против жены прошло? Что сострадание проснулось в нем? Допустим. Но почему тогда, увидев, что подруга вместе с мужем уходит, не остановился, не спросил, как она могла оставить раненую одну? С- отвечает, что решил, что жене стало лучше. Настолько лучше, что подруга оставила её одну с ножевым ранением? Но если лучше, значит можно вернуться и не звонить в "скорую", а если он все-таки едет дальше, и звонит, и говорит дежурной, что жена пырнула себя ножом и умирает, то как мог не возмутиться, увидев, что гости уходят, оставляя его жену окровавленную, бесчувственную? Где правда? Где логика?

Обратимся к другой части показаний  С. Вот он видит, что Л. стоит на кухне раздетая, в одной сорочке и даже описывает рисунок этой сорочки. А спустя несколько минут он же видит её впереди себя, за 70 метров от дома, одетой в зимнее пальто, сапоги (а родственники, к которым Л. пришли подтвердили, что она была полностью одета, в чулки к теплое зимнее белье, которое женщины носят зимой). На вопрос суда С. отвечает, что машина, не смотря на зимнее время, завелась сразу, значит прошло совсем мало времени- когда же Л, успела одеться и уйти так далеко?

Еще неточность. С. утверждает, что вышел из дома первым, Л. оставалась еще там. Каким образом она оказалась впереди С. на дороге? Он говорит, что не видел, как Л. с мужем прошли мимо него, но нарисованный им план двора явно говорит о том, что пройти можно только по той дорожке, где стояла машина, вплотную к машине, т.к. вся остальная территория занесена снегом. Пройти больше негде, но и незамеченным пройти нельзя.

Так постепенно опровергаются показания  обвиняемого Сложна позиция прокурора  при изменении подсудимым показаний  в зале судебного заседания, что  достаточно распространено на практике. Признавая свою вину на следствии  и отрицая её в суде, подсудимый, как правило, ссылается на оказываемое  на него давление со сюроны органов  расследования, нарушение права  на защиту, плохое самочувствие на допросе и подобные обстоятельства. Дать этим заявлениям оценку достаточно сложно, поскольку нарушения прав обвиняемых и подозреваемых все еще имеют место и формальное наличие в протоколе допроса всех отметок о разъяснении прав и подписей не всегда свидетельствует о том, что признание делалось обвиняемым в свободной от принуждения обстановке.

Лучше всего в таком случае аргументировать  свои доводи другими доказательствами, наличие которых убеждает, что у органов рас следования не было должных мотивов к недобросовестному склонении') обвиняемого к признанию вины. Тем самым косвенным образом подтверждается и правдивость тех показаний, которые были получены от обвиняемого на следствии.

Изменение показаний  в судебном заседании обусловлено  и приближающимся наказанием, и ознакомлением обвиняемого г материалами дела, и мотивами, которыми обвиняемый руководствовался признавая свою вину. Тонкий знаток психологии А.Ф Кони так описал cot тсяние подсудимого в своей речи по делу Александра Штрамма- в его показаниях «повторилось общее явление, свойственное всем делам, где собственное сознание обвиняемого является следствием косвенных улик Сначала подозреваемый сознается совсем неправильно, потом, когда улики группируются вокруг него, когда сила их растет с каждым днем, с каждым ша ^гом следователя, обвиняемый подавляется этими уликами, ему кажется, "то путь отступления для него отрезан, и он дает показание наиболее пра€диво<-, но проходит несколько времени, он начинает обдумыеатъ есе етазйнш.е им, видит, что дело не так страшно, каким казалось сначала. ч,по против некоторых улик можно придумать опровержение, v тогоа v него явчяется третье сознанье, в котором он признается лишь в том в чем нельзя не признаться».

Для того, чтобы  правильно оценить правдивость  тех и других показаний обвиняемого, следует понять, чем мотивировано их ичм мнение. По делу Р. и других, обвинявшихся в изнасиловании и убийслве несовершеннолетней, один из подсудимых - С. - в суде неожиданно заявил, что Р. не насиловал потерпевшую и не приказывал её убить Исследование доказательств в суде установило, что Р. перед своим арестом собирался жениться на сестре С, и уже жил с ней на правах мужа. Это обстоятельство в совокупности с данными о возрасте С. (15 лет) и Р (19 лет), с учетом руководящей роли Р. в совершении преступления и информации о том, что во время перевозки подсудимых в суд они имели возможность общаться между собой, позволило оценить изменение С. показаний как стремление помочь Р. избежать ответственности.

Поскольку среди доказательств  значительное место или мают свидетельские показания, очень важно уметь отличать правду oi лжи, различать преднамеренное и ненамеренное искажение свидетелями яейстнртельно-сти. В классическом смысле слова свидетель - это лип о, не причастное к совершению преступления, а следовательно, объекгнвное. Однако таких свидетелей бывает не так уж и много Многие свидетели состоят в родственных отношениях с обвиняемым или потерпевшим, имеют с ними дружеские или приятельские связи. Многие становятся свидетелями в силу того, что сами так или иначе причастны к совершению преступления, но по