Моральное сознание

Моральное (нравственное) сознание носит ценностный характер, то есть любая моральная норма и действие, совершенное на ее основе, соотносятся с некоей абсолютной системой координат — благом, добром, всеобщей справедливостью — и оцениваются в зависимости от того, насколько он близок к совершенству.

Человек сам определяет, что для него свято. Однако многие духовные абсолюты у людей тождественны. Незыблемую, сокровенную жизненную ориентацию философы назвали ценностью. Это и есть то, без чего человек не мыслит полноценной жизни. Исследователи подразумевают под ценностью то, что свято для конкретного человека. Ценности родились в истории человеческого рода как некие духовные опоры, помогающие человеку устоять в тяжелых жизненных испытаниях. Ценности упорядочивают действительность, вносят в ее осмысление оценочные моменты, отражают иные по сравнению с наукой аспекты окружающей действительности. Они соотносятся не с истиной, а с представлением об идеале желаемом, нормативном. Ценности придают смысл человеческой жизни.

Но мораль не есть только система представлений об абсолютном благе, моральное сознание понуждает человека стремиться к этому благу, оно как бы говорит «ты должен» — следовательно, моральному сознанию присущ долженствовательный момент, оно предписывает и запрещает.

Моральные санкции не носят характер внешнего насилия — материального или духовного. Когда к Христу привели грешницу, он спросил ее обвинителей, кто первым бросит в нее камень, зная, что он сам без греха? Никто не решился на это. Христос, единственный, кого не коснулся грех, остался в конце концов с женщиной наедине. Но и он не стал осуществлять наказание, предписанное обычаем, а сказал только: «И Я тебя не осуждаю, иди и впредь не греши» (Ин. 8, 3 — 11). Христос — носитель подлинного нравственного сознания, поэтому он стремится пробудить чувство вины в душе самой грешницы.

Система реальных наказаний и наград или угроза наказания в потустороннем мире — это внеморальные санкции. Даже общественное осуждение носит, как правило, характер внешнего давления на совершившего аморальный поступок. «Высший судия» человеку — он сам. Но только тогда внутренняя санкция, примененная человеком к самому себе, будет выражением нравственности, когда он осудит себя с позиций абсолютного добра и абсолютной справедливости, то есть с позиций всеобщего закона, который он нарушил. Но, как правило, моральной самооценкой дело ограничивается редко. К ней могут присоединиться общественное осуждение и одобрение, юридические санкции, санкции церковно-религиозного характера.

Нравственный поступок всегда носит осознанный характер. Нельзя совершить добрый поступок ненароком, случайно. Мотив поведения, а не только и не столько его внешний результат становится объектом нравственной оценки. Конечно, осознание это отлично от размышлений теоретика. Достаточно сказать себе, что я поступаю так, потому что не могу иначе или потому что мучает совесть. Но всякий носитель нравственного сознания осознает, что он совершает поступок свободно, то есть исходя из внутренних моральных побуждений, а не из соображений выгоды, чувства страха, вызванного внешней угрозой, или из тщеславного желания заслужить одобрение окружающих. В произведении О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» Дориан, ужаснувшись тому видимому образу своей порочной души, который хранил его портрет, решил изменить свое поведение. Но побуждения Дориана Грея не выходили за рамки желания казаться другим, он не хотел по-настоящему преобразиться. И портрет — лицо его души — не изменился. Только в чертах Дориана на портрете появилось выражение хитрости и фальши.

Свобода воли носителя нравственного сознания, его автономность по отношению к природе и социальному окружению концентрированно выражает всю специфику нравственности. Свобода воли есть как бы итог перечисленных выше особенностей нравственности. Она включает осознанность поведения, способность быть самому себе высшим судьей, способность преодолевать силу привычки, обычая, общественного мнения, как бы «не замечать» влияния природных и социальных обстоятельств. Конечно, свобода воли не предполагает абсолютную независимость от внешних обстоятельств. Как раз наоборот, подлинный субъект нравственного сознания порой действует, зная, что результаты его поступка будут сведены к нулю неумолимой силой внешних обстоятельств, что он, скорее всего, не сможет спасти утопающего, не выручит из неминуемой беды друга. Но тем не менее нравственный человек действует, несмотря на обстоятельства.

Структура нравственного сознания

Частные предписания и оценки — простейшая, исторически наиболее ранняя форма требования. Частное предписание диктует человеку совершение определенных поступков в конкретной ситуации. Как правило, такая конкретность предписаний связана либо с моральной незрелостью субъекта, его «нравственной ненадежностью», отсутствием сложившегося внутреннего механизма различения добра и зла, либо с внеморальным характером источника морального предписания в тоталитарном обществе («моральный кодекс строителя коммунизма»), сознательно лишающего индивида свободы воли, либо — с отсутствием функционирования механизмов морали в обществе вообще (архаическое общество, в котором обычай, традиция оказываются основным механизмом регуляции взаимоотношений).

Основная форма морального требования, в котором выражены характерные особенности морали, — это моральная норма. Моральная норма включает долженствователъные, ценностные моменты, носит всеобщий характер, апеллирует к автономному нравственному субъекту. Моральная норма содержит в себе призыв совершать добро и воздерживаться от зла, следовательно, ее выполнение уже предполагает возможность самостоятельного различения человеком добра и зла, предполагает знание необходимости этого различения и способность в каждом конкретном случае выбрать добро — нравственный способ действий.

В рассказе-притче Л. Андреева «Правила добра» один черт вдруг «возлюбил добро» и захотел жить по его правилам. Но в нем отсутствовала человеческая моральная интуиция, ему были необходимы «неизменные начала добра», данные раз и навсегда на все случаи жизни, для всех людей на все времена, ясные, простые, внутренне непротиворечивые. Черт мечтал о таких правилах, следуя которым не надо размышлять, нельзя ошибиться, не надо мучиться от сознания самой возможности ошибки. Другими словами, черт мечтал о своде частных предписаний, подобным рецептам из поваренной книги. Но черту пришлось испытать на этом пути муки страшнее адовых. Люди ему говорят: «Твори добро!» А правил не дают. «Есть ли что страшнее: стремиться к добру так неуклонно и жадно и не знать ни облика, ни имени его!»

Рассказ Л. Андреева не только является блестящей иллюстрацией к проблеме различения частного предписания и моральной нормы. Леонид Андреев вводит понятие абсолютного добра и раскрывает невозможность его воплощения в человеческой жизни. Человек как нравственный субъект терпит постоянные муки ответственности за несовершенство собственных поступков, за несовершенство творимого им добра, за неведомые ему, возможно несущие зло последствия его добрых поступков, за невозможность облегчить человечеству страдания, о которых он знает и о которых не знает.

Моральная норма в «чистом виде» — нечто тривиальное: в ней налагается запрет на совершение зла и человек понуждается делать добро. Но что такое добро и зло в каждом конкретном случае, человек определяет сам. В этом заключается так называемый «формализм» нравственного сознания. Нравственные нормы — это часть культуры. Культура же оформляет человеческую жизнь, направляет смутные душевные порывы по руслу выработанных форм разрешения нравственных конфликтов, она задает лишь структуру нравственного выбора, выбирает же всегда сам человек, наполняя «формальные» структуры нравственности своими переживаниями. Моральная норма — это форма свободы индивида от непосредственного окружения; как бы ни вели себя другие — родственники, коллеги, друзья, он отвечает за свой поступок.

Исполнение моральной нормы предъявляет к человеку определенные требования: он должен быть достаточно упорным, самолюбивым, выдержанным, мужественным и т.п., чтобы быть способным «говорить от своего имени», противостоять общественному мнению. Речь идет о моральных качествах — устойчивых чертах характера, проявляющихся в индивидуальном поведении и необходимых для морального поведения. Определенное сочетание этих качеств образует целостность — нравственный идеал совершенной личности. Процесс «приобретения» этих качеств носит осознанный характер, требует индивидуальных волевых усилий в процессе самовоспитания. Нравственный идеал личности (впервые сформулированный стоиками) предъявляет большие требования к обычному человеку, неспособному постоянно быть на высоте идеального исполнения нравственных норм. Недаром в христианстве только Богочеловек — Иисус Христос — способен быть воплощением нравственного идеала.

Чтобы делать добро, человек должен быть волевым, мужественным, способным противостоять толпе, но совсем не обязательно нравственный человек должен быть мыслителем, всю жизнь посвятившим размышлениям о природе добра. Однако в число нравственных качеств обязательно входит осмысленность совершения нравственных поступков. То есть нравственный человек проделывает определенную нравственную работу, в каждом конкретном случае сознательно определяя для себя, что в данных обстоятельствах есть добро. Нравственное поведение осознанно, это осознание происходит в рамках «практического разума», способного осознать общие предпосылки любого конкретного поступка и тем самым сделать его осмысленным. Практический разум позволяет человеку осознать основу своего действия, но он не тормозит это действие, не уводит человека в теоретические лабиринты. Теоретика может заинтересовать вопрос, откуда берутся нравственные принципы — являются ли они природной необходимостью, даны Богом, или выражают социальную потребность; он может задуматься над отдельными последствиями своего поступка, но тогда, возможно, доброе Дело никогда не будет сделано. В практической ситуации нравственного выбора теоретик становится похож на гоголевского Манилова, размышляющего о том, что хорошо бы от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост, на котором стояли бы лавки и в них продавались разные товары, что существенно бы улучшило жизнь крестьян его деревни. Для человека как носителя нравственного сознания вполне достаточно такого обоснования своего поступка: «я это делаю, потому что иначе меня замучает совесть».

Нравственные принципы и позволяют осознать нравственность как бы рамках самой нравственности, не сковывая поведенческой активности человека, они дают основу для наполнения моральных норм конкретным содержанием. В качестве нравственных принципов в различных этических системах могут выступать принципы счастья, наслаждения, любви, альтруизма, равного воздаяния (справедливости), гуманизма.

Нравственные предписания, нормы, нравственные качества, идеалы и принципы — это те элементы нравственности, которые обращены ко всем, они определяют структуру массового поведения и массового сознания. Но принципы морали могут успешно функционировать только в том случае, если совершение нравственного поступка становится особой задачей отдельной личности или конкретной социальной группы. Чтобы совершить подлинно нравственный поступок, человек должен почувствовать себя свободным от внешнего принуждения; он сам должен осуществить нравственный выбор (решить, совершение какого поступка можно назвать добром) и собственными волевыми усилиями воплотить свое решение в жизнь. Субъект морали становится автором собственного поступка, его поведение не подзаконно, но — самозаконно, он не может сослаться на то, что «все так делают», или на боязнь наказания, он ставит собственную подпись под совершенным им. То есть, говоря «я должен», индивид не использует чье-то требование, он обязуется исполнять те нормы, автором которых является он сам. Субъект нравственного сознания — и исполнитель, и законодатель. В связи с этим для понимания структуры нравственного поведения особую значимость приобретают такие элементы нравственности, как долг, нравственный выбор, ответственность, совесть.

Это те механизмы, с помощью которых некая общезначимая нравственная формула становится личной задачей индивида, слово претворяется в дело, мысль — в поступок. Нравственное сознание недаром называют «практическим разумом », обслуживающим человеческую жизнь и побуждающим человека к действию. Переход нравственной нормы во внутреннюю установку и есть долг. «Чувство долга» — это слияние мысли (осознание нормы как своей обязанности), воли, переживания.

Долг связан с другим элементом нравственности — нравственным выбором, самостоятельным определением своей нравственной позиции, выбором своего понимания моральной нормы (и готовностью действовать в соответствии с этим пониманием). Сходная с долгом категория — категория ответственности. В категории ответственности очерчиваются границы того, до каких пределов я могу отвечать за содеянное, то есть границы моего долга, взвешивается способность осуществить свой долг в конкретных обстоятельствах, определяется, в чем я виноват и в чем моя заслуга. Чувство ответственности устанавливает баланс должного и сущего, нравственного мотива и поступка. За что я должен отвечать — за то, что хотел сказать, или за то, что сказалось? За благие намерения или дурное их исполнение? Я должен каяться (признать вину) за совершенное моим народом, классом или партией или только за мой личный проступок? Взгляды философов по этому вопросу расходятся, впрочем, как и взгляды безымянных носителей практического разума — нравственного сознания. Достаточно вспомнить слова героев Достоевского: «Нет в мире виноватых!» и «Всяк за всех виноват!» Одни мыслители говорят о безусловной значимости мотива, независимо от удачного или неудачного его воплощения (И. Кант). Другие же считают необходимым точно подсчитать «полезный эффект» поступка (представители этического утилитаризма).

Совесть — категория для обозначения наиболее сложного механизма внутренней нравственной регуляции человеческого поведения. Совесть — универсальный индикатор внутреннего «морального самочувствия» человека; определенное состояние совести (спокойная совесть, неспокойная совесть, муки совести) есть форма самоконтроля над выполнением индивидом нравственного долга, показателем меры нравственной ответственности индивида. Требования совести всегда завышены; неумолимый голос совести в человеке свидетельствует о невозможности окончательно разрешить основное противоречие человеческой жизни — противоречие между сущим и должным.

Вместе с тем «совестливость» — качество, предполагающее постоянную нравственную неудовлетворенность, осознание неспособности подняться до нравственного идеала, — есть наиболее почитаемое свойство реальной, а не гипотетической, идеальной личности. В известной степени святой — это персонификация совестливости.

В моральном сознании присутствуют также и такие образования, функционирование которых требует привлечения определенных специальных, социологических, философских знаний. Речь идет о понятиях справедливости, общественного идеала. Дело в том, что эти понятия предназначены для оценки поведения не только отдельного человека, но и общества в целом или какой-то социальной группы. Как совместить это с утверждением, что нравственность всегда личностно обращена, может предъявлять требования к отдельному человеку, но не к обществу? Нравственная оценка общества все равно использует аргумент «от человека». Общество несправедливо, то есть общество не позволяет человеку реализовать свои возможности. Следовательно, поскольку человек — всегда цель, но не средство, общество необходимо «заменить» (реформировать или разрушить и создать заново). Оценка общества определяется моральными принципами. Однако достижение желаемого результата, даже само действие (изменение общественных порядков) невозможно без использования специальных методов и знаний внеморального свойства.

Особое место в моральном сознании занимает представление о смысле жизни. Здесь на первый план выдвигаются ценностные моменты, а не долженствовательные. Смысл жизни, являясь высшей ценностью для индивида, предельным основанием его бытия, сам оказывается побудительной силой отдельных нравственных поступков. Смысл жизни оказывается понятием, в свете которого личность определяет направление своей жизни, увязывает в единое полотно судьбы весь свой жизненный путь. Если «добро» — это нечто безусловное, то смысл жизни часто оказывается предметом мучительных размышлений, поисков, разочарований. Тем самым смысл жизни как некая осознанная доминанта человеческого бытия является одновременно и жизненной ценностной ориентацией, и предметом философских размышлений. Это и элемент нравственного сознания, и категория одного из разделов философии — этики.