Этика античности

Примеров софизмов можно привести бесчисленное количество. Вот один, которому от роду более двух тысяч лет. 

“То, что не терял, ты имеешь. Ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь”. 

Или, пожалуйста, другой, более свежий. 

“Требуется доказать, что у таракана орган слуха  находится в ногах. Сравните поведение  двух тараканов: 

нормального с другим, у которого ноги оторваны. Положим их рядом, отпустим и постучим. Тот, у которого ноги в целости, побежит, а безногий останется ма земле. Значит, у него слух в ногах”. 

Софизмы всегда реникса. Иногда такая, которую легко раскусить, в других же случаях словесная шелуха может быть содрана только опытным и вдумчивым человеком. Изложим вкратце одно из “научных” сочинений софиста, в пустословии которого способен разобраться не каждый. Оно очень характерно. Автор его — софист Георгий Леонтинский. 

Уже заглавие сочинения  настораживает: “О несуществующем, или о природе”. В этом сочинении автор устанавливает три положения, которым уж никак нельзя отказать в претензии на фундаментальность. Первое гласит: “Ничего на свете не существует”. Второе: “Если что-либо и существует, то оно непознаваемо для человека”. Третье: “Если и познаваемо, то непередаваемо для ближнего”. 

Автор вознамерился желанием доказать, что нет критерия у истины. Для этого, как нам кажется, вполне достаточно и третьего положения. Тем не менее ему хочется продемонстрировать свою высокую дерзость, и он начинает строительство софизмов с утверждения более общего: “Ничего на свете не существует”. Ну, а уж если вам покажется, что им хвачено через край, пожалуйста, — он подготовил себе плацдарм для маневра и готов удовлетвориться менее крайними суждениями “о природе”: “Если что-либо и существует (он великодушен, может допустить существование. Но...), то оно непознаваемо для человека”! 

На подробное изложение  всех трех доказательств мы не станем тратить время. Ограничимся доказательством  первого, самого решительного утверждения. 

Как же доказать, что  ничего на свете не существует? А  вот как. 

“Если что-нибудь существует, то оно есть или бытие, или небытие, или бытие совместно с небытием”. 

Начнем с небытия. С ним, разумеется, разделаться проще  всего. И верно. 

“Если небытие существует, то оно будет вместе существовать и не существовать. Ведь поскольку  оно мыслится несуществующим, оно  не будет существовать, а если допустим, что небытие есть, то оно будет  существовать. Но совершенно бессмысленно, чтобы что-нибудь вместе существовало и не существовало”. Итак, небытие  не существует. 

Есть и второе доказательство, но мы на нем не будем  задерживаться и перейдем к более  интересной задаче. 

Как доказать, что  бытие не существует? Пожалуйста. 

“Если бытие существует, то оно или вечно, или возникло, или вечно и возникло (и то и  другое)”. 

Обратите внимание на формальные строгости. Автор не оставляет  без внимания ни совместного существования  бытия и небытия, ни возможности  соединения возникшего и вечного. Но все это мы рассмотрим на своем  месте. Итак, идем дальше. 

“Пусть бытие  вечно, тогда оно не имеет начала. В самом деле, все возникающее  имеет какое-либо начало, вечное же, существуя невозникшим, не имело начала. Не имея же начала, оно бесконечно. Если же оно бесконечно, то оно нигде”. 

Замечаете логическую передержку? Сначала речь о бесконечности  во времени, а теперь уже в пространстве. 

“Ибо, если оно где-нибудь, то то, в чем оно есть, отлично от него, и, таким образом, бытие, поскольку оно чем-то объемлется, не будет более бесконечным. В самом деле, объемлющее больше объемлемого, бесконечного же ничто не может быть больше, следовательно, бесконечное не находится нигде”. 

Видимость соблюдения правил формальной логики есть главная  задача. Слушатели не заметят бессмыслицы, связанной с отношением слов, которыми играет автор, к жизни. Но игра слов должна идти по правилам. Поэтому умозаключение  еще не выведено. Бесконечное не находится нигде, но надо рассмотреть  вариант, не содержится ли оно в самом  себе. 

“Нет, ибо тождественным  будет то, в чем, и то, что в  самом себе, и бытие станет двумя  сущностями: 

местом и телом. А именно, то, в чем то, — место, а то, что в самом себе, —  есть тело. Но это бессмыслица (чтобы  место и тело были тождественны). Итак, бытие не находится в самом  себе. Таким образом, если бытие вечно, оно бесконечно; если же бесконечно, то оно — нигде, если же нигде, то не существует. Следовательно, если бытие вечно, то оно совершенно не существует”. 

Мы разделались  с вечным бытием. Нет его, и все  тут. 

Теперь та же судьба должна постигнуть и конечное бытие, которое возникло. “И в этом случае оно не может существовать. Ведь если оно возникло, то оно возникло или из бытия, или из небытия. Но из бытия оно не возникло. Ибо если бытие существует, то оно не возникло, но уже существует. И из небытия  оно также не могло возникнуть. Ибо небытие не может ничего породить вследствие того, что то, что способно производить что-либо, необходимо должно быть причастным к какому-либо бытию. Следовательно, бытие также и  не возникло”. 

После этого уже  нетрудно расправиться с третьей  ту- 

манной возможностью, когда бытие одновременно и бесконечно и возникло. Но мы не станем на этом останавливаться. Надо поспешить утешить  читателя, потрясенного доказательством  того, что ничего на свете не существует. Главный совет—ущипните себя, возьмите за руку соседа, надкусите сочное яблоко... Вы сразу же убедитесь, что живете богатой и многообразной жизнью, ключом бьющей вокруг вас. Какое еще нужно доказательство? 

Но не относитесь презрительно к игре слов, которая, вероятно, вас позабавила. В ней  было кое-что полезное — она учит логике. Одновременно она содержит в себе огромный потенциальный вред. С помощью подобных “доказательств”, в которых словам придается самостоятельное  значение, и рассуждений, исходящих  не из жизненных фактов, можно доказать все, что угодно, все, что кому-то или вам хочется. А распутать  паутину софистики способен далеко не каждый человек. 

Поэтому не удивительно, что игра словами превращается в  мощное орудие церкви и богословов. 
 
 
 

Эпикуреизм

[править]

Материал из Википедии  — свободной энциклопедии  

Эпикуреи́зм — философское учение, исходящее из идей Эпикура и его последователей. Эпикуреизм был одним из наиболее влиятельных философских течений в Античности. Эпикур основывает свою школу в 307 г. до н. э. в Афинах. Школа находилась в саду философа, по этой причине она получила название «Сад», а последователи Эпикура стали именоваться «философами из садов».

[править]

Философия эпикуреизма 

Эпикурейская философия, в особенности философия самого Эпикура, не имеет конечной целью  нахождение теоретической истины, она  не ставит перед собой задачу получить некое чистое знание. Эпикуреизм служит вполне конкретным нуждам: ищет способ избавления человека от страдания. 

Эпикурейцы считали, что для счастливой жизни человеку необходимо:

отсутствие телесного  страдания;

невозмутимость души;

дружба. 

Крупнейшим представителем греческого эллинистического эпикуреизма  является в первую очередь сам  Эпикур. Римский эпикуреизм представляли Лукреций и Каций; это направление повлияло также на римский эклектизм. 

Главный интерес  для эпикурейцев представляет чувственный  мир, поэтому их основной этический  принцип — удовольствие. Но Эпикур представлял удовольствие не вульгарно  и упрощенно, а как благородное  спокойствие, уравновешенное удовольствие. Он считал, что желания человека безграничны, а средства их удовлетворения ограничены. Поэтому необходимо себя ограничить лишь потребностями, неудовлетворение которых ведет к страданию. От остальных желаний следует отказаться, в этом необходимы мудрость и благоразумие. 

В отличие от стоиков, которые считали рок неизбежным, эпикурейцы наделяют человека свободой воли. Человек может предаваться  удовольствиям сообразно своим  желаниям. Эпикуреец не боится смерти: «Пока мы существуем, нет смерти; когда есть смерть, нас более нет». Жизнь — вот главное наслаждение. Умирая, Эпикур принял теплую ванну  и попросил принести ему вина. 

Стоици́зм — философская школа, возникшая во времена раннего эллинизма и сохранившая влияние вплоть до конца античного мира. Своё имя школа получила по названию портика Стоа Пойкиле (греч. στοά ποικίλη, букв. «расписной портик»), где основатель стоицизма, Зенон Китийский, впервые самостоятельно выступил в качестве учителя.

В этике стоицизм близок киникам, не разделяя презрительного отношения последних к культуре. Все люди — граждане космоса как мирового государства; стоический космополитизм уравнивал (в теории) перед лицом мирового закона всех людей: свободных и рабов, греков и варваров, мужчин и женщин. Всякое нравственное действие является, согласно стоикам, ничем иным, как самосохранением и самоутверждением и это увеличивает общее благо. Все грехи и безнравственные поступки — это саморазрушение, утрата собственной человеческой природы. Правильные желания и воздержания, поступки и дела — гарантия человеческого счастья, для этого надо всячески развивать свою личность в противовес всему внешнему, не склоняться ни перед какой силой. 

Главная идея стоической этики — телеологически и каузально  предустановленный ход мировых  событий. Цель человека заключается  в том, чтобы жить «в согласии с  природой». Это единственный способ достижения гармонии. «Кто согласен, того судьба ведёт, кто не согласен, того она тащит» (Сенека). 

Стоики выделяют четыре вида аффектов: удовольствие, отвращение, вожделение и страх. Их необходимо избегать, пользуясь правильным суждением (ортос логос). 

Все вещи стоики делят  на благо, зло, безразличие (адиафора). 

Предпочитать следует  вещи, сообразные с природой. Такие  же различия стоики проводят и между  поступками. Существуют дурные и благие поступки, средние поступки называются «подобающими», если в них реализуется  естественная предрасположенность. 

Во времена империи  учение стоиков превратилось в своего рода религию для народа. Этика стоицизма пользовалась большим влиянием в средние века и эпоху Возрождения. 
 

Скептици́зм (от др.-греч. σκεπτικός — рассматривающий, исследующий) — философское направление, выдвигающее сомнение в качестве принципа мышления, особенно сомнение в надёжности истины. Умеренный скептицизм ограничивается познанием фактов, проявляя сдержанность по отношению ко всем гипотезам и теориям. В обыденном смысле скептицизм — психологическое состояние неуверенности, сомнения в чем-либо, заставляющее воздерживаться от высказывания категорических суждений. 

Секст Эмпирик в  работе «Три книги пирроновых положений» отмечал, что скептицизм не рассматривает сомнение как принцип, а использует сомнение как полемическое оружие против догматиков, принцип скептицизма — явление. Следует различать обыденный скептицизм, научный и философский скептицизм. В обыденном смысле скептицизм — воздержание от суждений, обусловленное сомнениями. Научный скептицизм — последовательная оппозиция учениям, не имеющим эмпирических доказательств. Философский скептицизм — направление в философии, выражающее сомнение в возможности достоверного знания[1]. Философский скептицизм рассматривает философию, в том числе и скептическую, как род наукообразной поэзии, но не науки. Отличительный признак[источник не указан 328 дней] философского скептицизма — утверждение «Философия — не наука!». 
 

кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.

Этика 

Основной задачей  философии, утверждал Антисфен, является исследование внутреннего мира человека, понимание того, что́ является для человека истинным благом. Поэтому кинизм не создает абстрактных теорий, в отвлеченности от абстрактного стремится к пределу и как система представляет собой комплекс практических идеалов. 

Киническая этика  исходит из принципиального фронтального отрицания и неприятия морального кодекса среднего индивида. Такая  этика, прежде всего, негативна, «перечеркивает»  общепринятые ценности и требует  «отучения от зла», то есть разрыва  с устоявшимися нравственными нормами. Концепция кинической добродетели  сводится т.о. к четырём положениям:

Натурализм, исходящий  из приоритета природы; не из природы-максимума, а из природы-минимума, полагающий низший уровень потребностей и только экономно-необходимую  норму потребления.

Субъективизм, основанный на «свободе воли»; на силе духа, характера, способности к независимому существованию, самоограничению, самоотречению, перенесению  трудностей, освобождению от пут религии, государства, семьи и т. п.

Индивидуализм, ориентирующий  поведение человека на достижение независимости  от общества, которое налагает на него чуждые ему и враждебные обязанности, индуцирующие чуждые ему свойства.

Эвдемонизм, предполагающий спасение и счастье в неимущести, умеренности, отстраненности, которые естественны для разумного добродетельного человека, понимающего истинную цену вещей. 

Таким образом этический идеал кинизма формируется как: