Эстетические взгляды Аристотеля

Таким образом, мимезис, по Аристотелю, выступает в многоплановом аспекте: и как понятие, выражающее генезис  искусств, и как форма, отражающая процесс познания, и как способ художественного отображения и  обобщения действительности, определяющий широкие возможности раскрытия  связи объекта и субъекта искусства  — эмоционального и интеллектуального  удовлетворения и возвышения последнего. А также учение Аристотеля о подражании невозможно представить без анализа  его учения о сущем, о форме  и материи.

Глава 3. Понятие  прекрасного

В учении Аристотеля эстетике и проблемам искусства отводится  большое место. Центральное положенное здесь занимает учение о прекрасном.

Аристотель дает точное и  однозначное определение красоты. Наиболее значительными и существенными  признаками прекрасного он считает  «величину» и «порядок». В VII главе "Поэтики" Аристотель говорит: «Красота заключается  в величине и порядке» («Поэтика»). Эти признаки прекрасного Аристотель считает универсальными относящимися ко всем его видам. Прежде всего «величина» и «порядок» отличают произведения искусства. «Как неодушевленные и одушевленные предметы должны иметь величину, легко  обозреваемую, так и фабулы должны иметь длину, легко запоминаемую». Не только искусство, но и все формы  прекрасного в природе и обществе требуют определенной величины и  порядка. «Прекрасное обыкновенно  находит свое воплощение в количестве и пространстве; поэтому и то государство, в котором объединяются величина и порядок, должно быть считаемо наипрекраснейшим» («Политика»). Таким образом, «порядок»  и «величина» всюду выступают  у Аристотеля необходимыми и универсальными признаками красоты.

На первый взгляд может  показаться, что, выдвигая чисто количественные определения прекрасного, Аристотель возвращается к пифагорейскому пониманию  красоты. На самом деле Аристотель идет намного далее пифагорейцев. Он сочетает количественные определения прекрасного («порядок» и «величину») с качественным принципом — соответствием прекрасного  восприятию человека.

Этот мотив соответствия впервые был выдвинут Сократом. У  Аристотеля он получает следующее развитие Прекрасное должно иметь определенную величину, прекрасным не может быть ни чрезмерно большое, ни чрезмерно  малое существо. Существо чрезмерно  малое не может быть прекрасным, «так как обозрение его, сделанное  в почти незаметное время, сливается» («Поэтика»).

Существо же чрезмерно  большое не является прекрасным по той причине, что «обозрение его  совершается не сразу, но единство и  целостность его теряются для  обозревающих, например, если бы животное имело десять тысяч стадий длины.

Следовательно, помимо «величины» и «порядка» Аристотель выдвигает  еще один, на этот раз качественный критерии прекрасного - его обозримость. Всякая прекрасная вещь, будь то произведение искусства или природы, должна быть «легко обозреваемой», определенным образом  соразмерной человеческому глазу  или слуху. Прекрасное у Аристотеля не сводится только к «величине» и  «порядку». Эти последние прекрасны  не сами по себе, но только по отношению  к человеческому восприятию, когда  они соразмерны человеческому глазу  или слуху.

Таким образом, учение Аристотеля о прекрасном существенным образом  отличается и от концепции пифагорейцев, и от эстетики Платона. Для него прекрасное заключается не в идеях и не в абстрактных количественных отношениях, а в самих реальных вещах. Аристотель полагает, что прекрасное — объективно.

Определение прекрасного  находится в Аристотелевской  «Риторике». Это довольно сложное  определение можно в упрощенном виде изложить так: прекрасное есть то, что, являясь ценным само по себе, вместе с тем приятно для нас. Таким  образом, Аристотель ограничил прекрасное двумя свойствами: во-первых, это  то, что ценится само по себе, а  не ради приносимой им пользы или его  результатов; во-вторых, это то, что  доставляя удовольствие, само ценностью  не обладает, будучи однако, ценным для  нас. Первое свойство («ценимое само по себе») составляет «genus», второе («приятное») – «differentia spesifica» прекрасного. Аристотелевское  понятие соответствовало обиходному греческому представлению о прекрасном, но в этой области Аристотель сделал то же самое, что и в области  искусства, представление превратил  в понятие, заменил интуитивный  подход научным понятием. Понятие же Аристотель определил, оставив традиционное греческое представление, то есть оно было более общим, чем современное понятие прекрасного. Таким образом, определение Аристотеля не упоминает о виде или форме, но лишь о значении и склонности.

Мысль Аристотеля можно представить  и следующим образом: всякая красота  есть благо, но не всякое благо есть прекрасно; всякая красота есть удовольствие, но не всякое удовольствие прекрасно. Прекрасное есть то, что одновременно и благое и приятное.

Прекрасное связанно с  удовольствием. Оно отличается от пользы, ибо ценность пользы – в результатах. Среди человеческих деяний, указывал Аристотель, одни направлены к тому, что полезно, другие же – к тому, что прекрасно. Войны ведутся  ради мира, работа – ради отдыха. Хлопочут о вещах нужных и необходимых, но, в конце концов, это делают ради прекрасного. Аристотель добавлял: «… следует уметь делать то, что  необходимо и полезно, однако прекрасное стоит выше этого».

Сфера прекрасного для  Аристотеля была широкой. Прекрасное –  это божество и человек, человеческие тела и общество, предметы и деяния, земная природа и движение небесных тел. Прекрасное есть как и в природе, так и в искусстве. О том, как  оно распределено между природой и искусством, Аристотель думал типично  по-гречески. Во-первых, он не считал, что  искусство с точки зрения красоты  занимает привилегированное положение, Аристотель видел прекрасное, скорее, в природе, ибо здесь все имеет  несомненно соответствующую пропорцию  и величину, тогда как человек, творец искусства, легко может впасть в заблуждение. Во-вторых., он видел  прекрасное больше в отдельных предметах, нежели в их комплексах. Аристотель говорил о красоте тел и  никогда не говорил о красоте  пейзажей. Гор и лесов. В таком  взгляде проявилось изолирующее  видение, которое столь долго  было характерным для греков, частично следствием их эстетической теории, где  прекрасное нуждалось в пропорции  и соответствии; последние обнаружить в пейзаже значительно труднее, чем в отдельном живом существе, статуе или постройке. Но такой подход был следствием и особого вкуса. К ландшафтным комплексам тяготели романтики, а классики – к замкнутым  в себе предметам, более видимым, объемлемым, ограниченным, более отчетливо  выявляющим свою пропорцию, меру, единство.

Красота – разнообразна, обусловлена и изменчива, например, красота человека обусловлена его  возрастом, она одна у юноши, другая – у зрелого мужа или старика. Иначе и быть не может, если красота  заключается в надлежащих формах, в соответствующей мере и величине. Однако такой взгляд не является релятивизмом и ещё менее – субъективизмом. Вопреки эстетическому субъективизму  софистов и в согласии с большинством греков, Аристотель считал красоту  объективным свойством некоторых  вещей. «Ценность произведений искусства, - писал он – заключается в  них самих». И добавлял: «Не следует  от них требовать больше того, что  они имеют некую форму».

Следовательно, по мнению Аристотеля прекрасное есть то, что, являясь ценным само по себе, вместе с тем приятно  для нас; прекрасное есть то, что  одновременно и благое и приятное; прекрасное связанно с удовольствием. Наиболее значительными и существенными  признаками прекрасного он считает  «величину» и «порядок». Для него прекрасное заключается не в идеях  и не в абстрактных количественных отношениях, а в самих реальных вещах. Аристотель полагает, что прекрасное — объективно.

Глава 4. Проблема трагического у Аристотеля

Аристотель занимался  проблемой трагического в большей  степени, чем его предшественники. Наследие Стагирита, содержащее идеи о  трагическом конфликте и его  выражении в искусстве, отличается разнообразными аспектами подхода  к решению и самого решения  эстетических задач. Если в фрагментах Гераклита можно найти лишь отдельные  понятия о трагическом, у Демокрита  трагическое представляет разновидность  теории фатума, имеющей своим основанием жесткий атомистический детерминизм, у Платона — является частью его  политических взглядов, то у Аристотеля трагическое отражено в емком  теоретическом анализе, включающем рассмотрение многих форм трагических  коллизий — социальных, бытовых, антропологических, а также весьма глубокие выводы по поводу их причин и результатов. В  своей концепции трагического Стагирит вскрывал самые различные виды связи  норм права, морали, искусства, литературного  творчества с широкой областью эстетических понятий. Подчеркнутое внимание Аристотеля к проблемам трагических ситуаций, трагических судеб, к выражению  трагического в искусстве и литературе тесно связано с противоречивой, часто остро конфликтной природой социальных отношений, становившихся  все более ощутимыми для каждого  эллина по мере развития рабовладельческого общества Древней Греции. Не случайно от Эсхила, Софокла, Эврипида и до Агафона  и Каркина трагедия утверждала себя как наиболее распространенный жанр литературного творчества, в ней  ярче всего отражались особенности  понимания трагического древними греками. Она должна была стать предметом  анализа Аристотеля и, судя по «Поэтике», явилась одним из важнейших источников его уяснения и истолкования трагического.

К сожалению, не только зарубежная, но и наша дореволюционная и почти  вся советская комментаторская  литература, относящаяся к наследию Аристотеля, ограничивается анализом воззрений Стагирита на трагедию. «Поэтика» занимает исследователей — литературоведов и эстетиков  — только в плане уяснения взглядов ее автора на «техническую» сторону  творчества, его правил и законов. жанровых особенностей и структурных  элементов трагедии. Анализ же Аристотелем  тех явлений, которые лежат в  основе трагедии как формы художественного  выражения действительности, в имеющейся  литературе по-прежнему либо вовсе  отсутствует, либо крайне ограничен  отдельными вопросами, часто десятистепенными с точки зрения интересующей нас  проблемы.

Между тем не только «Поэтика», но и другие произведения Аристотеля содержат многочисленные мысли о  трагическом. Эти мысли действительно  выражают широкий взгляд античного  философа на вопрос, который весьма интересовал многих его предшественников Стагирит ставил и решал проблемы генезиса трагического, сущности трагической  ситуации, роли социальных условий  в возникновении и развитии трагической  коллизии, выяснял причины и значение «ошибки» в трагическом конфликте. Его интересовали причины трагического исхода как независимых и самостоятельных  элементов трагических явлений, определяющих их объективный характер. Он считал важным для себя выявление  побудительных источников трагических  переживаний людей, героев, действия и мысли которых являются субъективными  сторонами трагического сюжета.

Наиболее емкое теоретическое  наследие Аристотеля относится к  проблемам отражения трагического — к анализу различных модификаций  трагического, смысловых, понятийных, художественных форм; трагическое в  искусстве является формой отражения  трагического в жизни — вывод, доминирующий в эстетических воззрениях автора «Поэтики», не лишенных непоследовательности и противоречивости. Три основных аспекта — выяснение социальных основ трагических ситуаций, отношение  к «теории рока» (понятие «ошибки») и проблема трагического героя, на наш  взгляд, всего ярче раскрывают теоретическое  содержание категории «трагическое»  в ее; истолковании Стагиритом. Рассмотрение этих аспектов должно сочетаться с  анализом Аристотелем трагедии как  формы совокупного выражения  элементов трагического в действительности.

Следовательно, у Аристотеля трагическое отражено в емком  теоретическом анализе, включающем рассмотрение многих форм трагических  коллизий: трагические ситуации, трагические  судьбы, к выражению трагического в искусстве и литературе тесно  связано с противоречивой, часто  остро конфликтной природой социальных отношений, становившихся все более  ощутимыми для каждого эллина по мере развития рабовладельческого общества Древней Греции.

Выводы

Аристотель сделал значительный вклад в развитие эстетики, он создал наиболее крупный эстетический трактат - «Поэтика». Его эстетические взгляды  сформировали три основных категории  – мимезис, прекрасное и трагическое. В свою очередь, эстетически категории  Аристотеля стали первой важнейшей  вехой в истории эстетических учений, первой стройной системой эстетических понятий, выряжающих эстетическое в  природе, жизни и искусстве. В  них отразился опыт художественного  творчества эллинов, опыт их практической деятельности и развития эстетических чувств.

Таким образом, мимезис, по Аристотелю, выступает в многоплановом аспекте: и как понятие, выражающее генезис  искусств, и как форма, отражающая процесс познания, и как способ художественного отображения и  обобщения действительности, определяющий широкие возможности раскрытия  связи объекта и субъекта искусства  — эмоционального и интеллектуального  удовлетворения и возвышения последнего. А также учение Аристотеля о подражании невозможно представить без анализа  его учения о сущем, о форме  и материи.

По мнению Аристотеля прекрасное есть то, что, являясь ценным само по себе, вместе с тем приятно для  нас; прекрасное есть то, что одновременно и благое и приятное; прекрасное связанно с удовольствием. Наиболее значительными и существенными  признаками прекрасного он считает  «величину» и «порядок». Для него прекрасное заключается не в идеях  и не в абстрактных количественных отношениях, а в самих реальных вещах. Аристотель полагает, что прекрасное — объективно.

Трагическое у Аристотеля отражено в емком теоретическом  анализе, включающем рассмотрение многих форм трагических коллизий: трагические  ситуации, трагические судьбы, к  выражению трагического в искусстве  и литературе тесно связано с  противоречивой, часто остро конфликтной  природой социальных отношений, становившихся  все более ощутимыми для каждого  эллина по мере развития рабовладельческого общества Древней Греции.