Сущность и функции заработной платы

Наиболее простым  вариантом использования бестарифной  оплаты труда является тот, при котором  заработная плата конкретного работника  зависит от объема средств, направляемых на оплату труда, и коэффициента трудового участия.

В случае учета  показателей отработанного времени, а также раздельных коэффициентов (КТУ и ККУ), индивидуальная заработная плата конкретного работника  определяется как доля в заработанном всем коллективом фонде заработной платы (фонде оплаты труда).

3. Динамика  заработной платы в экономике России

Состояние рынка  труда и процессы в сфере занятости  населения относятся к числу  глобальных социально-экономических  параметров. С одной стороны, рынок  труда - элемент экономической системы  и от эффективности его функционирования зависит развитие экономики. С другой стороны, определяет влияние этого развития (прежде всего через цену товара) на благосостояние населения и характер большинства социальных процессов, усиливая или сглаживая возникающие противоречия. В данном контексте изменения на рынке труда выступают в качестве базовых, по отношению к которым многие другие процессы являются производными. В связи с этим, в данной главе будет рассмотрен не только уровень и динамика заработной платы, но и другие показатели, которые являются неотъемлемыми элементами рынка труда и соответственно оказывают влияние на размер заработной платы. Тем важнее проследить, как рынок труда связан с экономической конъюнктурой и социальной обстановкой в стране.

Итак, с 2000 г. по 2005 г. общий тренд в изменении численности населения России оставался стабильно негативным: за пять лет сокращение составило 3 млн. 416 тыс. человек, или 2,3% от уровня 2000 г. Несмотря на это, численность населения в возрасте экономической активности (15-72 года) и в трудоспособных возрастах (16-59 лет для мужчин и 16-54 для женщин) в тот же период увеличилась. Уровень экономической активности вырос на 1,1%, составив 66,2%. Таким образом, даже на фоне демографического снижения численности населения.

В целом динамика численности занятых повторяет динамику активного населения, хотя разрыв между этими показателями сокращается. Сближение трендов показателей, что рост занятости имеет естественные ограничения и в перспективе при сохраняющихся тенденциях возможен дефицит трудовых ресурсов.

Важным для  рынка труда является вхождение  в возраст экономической активности молодежных когорт, прежде всего в  возрасте 20-29 лет; их доля в составе  населения России выросла с 14,4% в 2000 г. до 16,1% в 2005 г. Одновременно происходило сокращение численности лиц старших возрастов (60-72 года), которые по понятным причинам характеризуются низкими уровнями экономической активности и занятости.

Наблюдался  рост доли экономически активного населения  в возрасте 15-72 года, а экономическая активность населения трудоспособных возрастов (16-54/59) снижалась - с 78,2% в 2000 г. до 76,9% в 2005 г. (в городе - 2,6%, на селе - 5,7%).

Доля экономически неактивного населения в трудоспособном возрасте росла за счет людей, не желавших работать. В абсолютных значениях их число в среднем повысилось в 1,5 раза. В возрастной структуре экономически неактивного населения наблюдалась тенденция к увеличению доли молодежи (до 24 лет), в первую очередь студентов, чему можно найти несколько объяснений. К наиболее очевидным относятся увеличение периода получения образования и наметившийся в последние годы рост рождаемости, отвлекающий с рынка труда молодых женщин. В общей численности неактивного населения изменения доли лиц 25-40 лет были незначительными. Сокращение доли неактивного населения в старших возрастных группах, на наш взгляд, связано с действием двух факторов: новым пенсионным законодательством, отменившим любые ограничения на занятость пенсионеров, и достаточно высоким уровнем образования, что также положительно влияет на их занятость.

С 2000 г. по 2005 г. наблюдался устойчивый рост занятости  в экономике: за этот период численность  занятых увеличилась на 5,1%. В целом  вектор изменений в уровне занятости  на протяжении всего пореформенного периода следует за динамикой ВВП (коэффициент корреляции между ними - 0,85). При этом на этапе экономического спада сокращение занятости было не столь быстрым и глубоким, как падение ВВП. Но и на оживление в экономике занятость реагировала слабее и медленнее, чем ВВП. Объяснение - в тактике «придерживания излишней рабочей силы», которую использовали работодатели на российском рынке труда 90-х годов. Лишние работники оказались востребованными на стадии подъема экономики в 2000-х годах. Об этом свидетельствует резкое сокращение распространения феномена неполного рабочего времени и вынужденных отпусков по инициативе работодателей - практики, которая в прошедшее десятилетие носила массовый характер и выступала формой адаптации рынка труда к падению ВВП при высокой численности занятых. В итоге, несмотря на положительную динамику занятости, можно говорить лишь о ее легком росте или даже о ее стабилизации.

При изучении структуры  занятости до 2004 г. классификация  занятых проводилась по отраслям экономики в соответствии с Общесоюзным классификатором отраслей народного хозяйства (ОКОНХ), а с 2004 г. - Росстат публикует данные по занятости согласно Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности (ОКВЭД), который в целом соответствует международной классификации отраслей. Это безусловно упрощает международные сравнения, однако возникают трудности с межсекторальным анализом трендов занятости внутри страны. Сопоставление данных по ОКОНХ и ОКВЭД представляет собой непростую задачу. Тем не менее методологически они решаемы, поэтому на их основе можно сделать определенные выводы.

Основные производственные отрасли - промышленность и сельское хозяйство, как и в предыдущее десятилетие, продолжали терять работников.

В 1991-2000 гг. промышленность была лидером по темпам сокращения численности работников, что стало реакцией на экономический спад. Подъем 2000-2004 гг. хотя и не привел к увеличению количества занятых в промышленности, но снизил темпы и масштабы оттока рабочей силы. То, что этот сектор смог расширить объемы производства даже при сокращающейся численности занятых, свидетельствует о наличии в нем значительного объема избыточной рабочей силы.

Сокращение  занятых наблюдалось в системе  жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) и науке. Остальные отрасли работников приобретали. Сохранилась тенденция их перераспределения в пользу секторов, производящих услуги. По сравнению с 2000 г, в торговле и общественном питании уровень занятости в 2004 г. составил 121,3%; в сфере финансов, кредита и страхования -125,9%; в управлении - 109,8% (что во многом связано с проводимой административной реформой и повышением окладов госслужащих). Доля занятых в отраслях управления и финансов увеличилась с 2000 г. по 2004 г. на 0,3%, составив 4,8% всех занятых, в оптовой и розничной торговле - соответственно 2,6% и 17,2%.

Анализ структуры  занятости в соответствии с ОКВЭД  свидетельствует о существенном «сбросе» рабочей силы в сельском хозяйстве. В промышленности сокращение в первую очередь происходило  в обрабатывающих и значительно  в меньшей степени в добывающих отраслях.

Наибольшее  увеличение занятости в 2000-2005 гг. отмечалось в группе руководителей в органах  власти и управления (рост на 81,6% по отношению к уровню 2000 г.), а также  среди неквалифицированных работников сферы обслуживания (на 61,2%) и высококвалифицированных специалистов (на 36,7%). И наоборот, наибольшее сокращение занятости наблюдалось в когорте неквалифицированных работников в сельском и лесном хозяйстве - до 52,1%, в промышленности, строительстве, на транспорте - до 55,3%, в ЖКХ - до 57,3% к уровню 2000 г. При этом значительно выросла занятость в частном секторе и в организациях с участием иностранного капитала.

По данным Росстата, среднемесячная реальная начисленная  заработная плата в 2005 г. составила 187,5% к уровню 2000 г.; в абсолютных значениях она выросла с 2223 руб. до 4167 руб. в месяц в ценах 2000 г., или до 8530 руб. в ценах 2005 г.

Наибольший  рост начисленной заработной платы  в реальном выражении имел место  в бюджетной сфере (культуре и  искусстве - 197,4%, здравоохранении - 194,7%, образовании -192,1%, управлении - 168,1%). Такие показатели роста объясняются тем, что уровень оплаты труда в бюджетном секторе до этого был очень низок. Отсюда «догоняющий» характер увеличения начисленной заработной платы. Но и в газовой отрасли, где отмечается самая высокая оплата труда, реальный рост начисленной заработной платы в 2000-2004 гг. составил 170,9%, в нефтедобывающей - 149,9%, в цветной металлургии -123,3%.

Несмотря на впечатляющие темпы роста оплаты труда в бюджетном секторе  и сельском хозяйстве, межотраслевая разница в уровнях среднемесячной заработной платы в 2004 г. оставалась очень высокой: 2792 руб. - в сельском хозяйстве и 33376 руб. - в газовой отрасли. Государственная политика в области регулирования оплаты труда в 2000-2005 гг. сводилась к индексациям МРОТ, притом что сам МРОТ оставался низким, а потребительская корзина с 2005 г. не пересматривалась.

Наиболее - если не самая - острая проблема второй половины 90-х была связана с невыплатой заработной платы работникам. С началом  экономического роста просроченная задолженность по заработной плате устойчиво сокращалась как по объему, так и по численности работников, которые от нее страдали. Объем задолженности уменьшился с 43,7 млрд. руб. на начало 2000 г. до 5,8 млрд. на начало 2006 г. Это свидетельствует о том, что на российском рынке труда многие вопросы не решаются автоматически при переходе к траектории экономического роста.

Несмотря на положительную динамику заработной платы, наблюдавшуюся в последние  годы, этот процесс носит всего лишь восстановительный характер. Снижение реальной заработной платы в 90-х годах было существенно глубже, нежели спад ВВП. Таким образом российский рынок труда расплатился за сохранение уровня занятости, не адекватного экономическому спаду. Рост зарплаты в 1990-2001 гг. лишь компенсировал падение после дефолта 1998 г.

Новый Трудовой кодекс во многом рационализировал процедуры, связанные с наймом и увольнением  работников, с управлением трудом на производстве в целом. Принципиально  важно, что в противовес своему предшественнику - КЗоТу, который ориентировался на бессрочные трудовые отношения и лишал рынок труда гибкости, ТК расширил легальные возможности заключения срочных договоров.

Наиболее одиозной является норма ТК, в соответствии с которой МРОТ не должен быть ниже прожиточного минимума (ПМ). Несмотря на ярко выраженную социальную направленность этого положения, с экономической точки зрения повышение МРОТ до ПМ - мера далеко не - бесспорная. Серьезные сомнения в эффективности политики ускоренного повышения МРОТ вызывает то, что при этом вопрос о связи роста заработной платы с ростом производительности труда даже не ставится. Фиксация МРОТ на уровне ПМ приводит к уменьшению дифференциации заработной платы и, как следствие, может стать причиной падения производительности труда. Для многих предприятий рост МРОТ сопровождается смещением вверх всей шкалы заработной платы, что, в свою очередь, может дать мощный инфляционный импульс.

С 2000 г. по 2005 г. численность безработных, рассчитанная по методологии МОТ, сократилась с 9,8% до 7,1% экономически активного населения. При этом наблюдался рост зарегистрированной безработицы - с 1,4% до 2,5%. То есть реальная безработица сокращалась, а регистрируемая росла. Последнее можно объяснить тремя основными причинами.

Во-первых, реформы в социальной сфере на фоне усиления адресности соответствующих программ (проверка доходов заявителей, претендующих на различные социальные пособия и субсидии) подтолкнули людей к регистрации своего статуса в органах службы занятости.

Во-вторых, в банках данных службы занятости появились вакансии не только с низкой заработной платой, но и с относительно высокой (для квалифицированных работников), что привлекло дополнительных клиентов.

В-третьих, увеличение зарегистрированной безработицы произошло из-за включения в статистический учет данных по Чеченской Республике, где уровень безработицы в силу объективных обстоятельств был достаточно высок.

Что касается сокращения общего уровня безработицы, то этот процесс  происходил на фоне экономического роста и, как следствие, роста занятости. Подобные тенденции были связаны скорее с общеэкономической ситуацией и ростом ВВП, нежели с деятельностью государственных органов, курирующих проблему безработицы. Ни одна из реорганизаций соответствующих служб и министерств не сопровождалась усилением внимания к проблемам занятости населения. Более того, проводившаяся оценка состояния рынка труда концентрировалась на анализе зарегистрированной безработицы, а потребности рынка труда оценивались по тем вакансиям, которые были поданы работодателями. В таких условиях наиболее значительный сегмент рынка труда развивался вне воздействия государственных органов управления.

Согласно последним  изменениям, за Федеральной службой  по труду и занятости остаются только функции нормативно-правового регулирования в сфере труда и контроль за соблюдением трудового законодательства, а полномочия и финансирование службы занятости передаются с федерального на региональный уровень. Активная политика занятости также исключается из ведения федеральных органов власти. Финансирование переданных полномочий предусматривается в виде субвенций из федерального бюджета и определяется исходя из численности населения. При этом деятельность службы занятости организуется исключительно руководством региона.

Нетрудно предположить, что в результате такой реорганизации  межрегиональная дифференциация по степени эффективности функционирования служб занятости существенно  возрастет. «Богатые» регионы с  хорошей наполняемостью бюджетов, вероятно, смогут поддерживать функционирование службы занятости на должном уровне. Однако «бедные» (дотационные) регионы, скорее всего, не смогут этого сделать: из-за недостаточного финансирования здесь возможно свертывание активных программ занятости, возникновение задержек в выплате пособий по безработице и т.д.