Было решено провести ряд
исследований под общим названием
“затруднения человечества”. Но
проект по руководством Озбекхана
не удался, хотя были сформулированы
общие принципы применения системного
анализа к цивилизации.
Для первых прогнозов о
перспективах развития науки
и техники применялся “метод
Дельфи”, суть которого заключается
в опросе экспертов, выявляющих
и интерпретирующих проблему, давая
соответствующие рекомендации. Хасан
Озбекхан представил свою модификацию
метода Дельфи. Однако по некотором
размышлении специалисты не сочли
этот метод пригодным - чтобы
работать, модель должна была
учитывать кроме относительно
легко поддающихся количественному
анализу экономических, также
экологические, социальные и политические
аспекты, и, кроме того, соответствовать
масштабам глобальной проблематики.
В июле 1970 года после неудавшейся
попытки Озбекхана, Римский клуб
приступил к работам, которые
привели впоследствии к широкоизвестному
докладу о Пределах роста.
Римский клуб оставался немногочисленным
— не более 100 членов, — что
должно было способствовать хотя
бы минимальным постоянным контактам
друг с другом — правда это
не всегда легко осуществлять
и при таком количестве. Он
не должен быть организацией
— в мире и так уже достаточно
всякого рода организаций, я
вовсе не обязательно пополнять
их число, чтобы в случае
необходимости иметь возможность
обратиться к одной из них.
Он должен существовать на
собственный, пусть даже скудный,
бюджет, чтобы ни в какой степени
не зависеть ни от каких
источников финансирования. Он должен
быть действительно транскультурным
— обращаться ко всем возможным
научным дисциплинам, идеологиям
и системам ценностей, не связывая
себя ни с одной из них.
Он должен быть не политическим,
в том смысле, который я поясню
далее. Он должен быть по-настоящему
неформальным и способствовать
самому свободному обмену мнениями
между его членами. И наконец,
он должен быть готовым к
тому, чтобы исчезнуть, как только
в нем отпадет необходимость:
нет ничего хуже идей или
институтов, которые пережили собственную
полезность.
Клуб был задуман как общество,
ориентированное на конкретные
действия, а не на дискуссии
ради дискуссий. В соответствии
с намеченной программой действий
перед Клубом были поставлены
две основные цели, которые он
должен был постепенно осуществлять.
Первая цель — способствовать
и содействовать тому, чтобы люди
как можно яснее и глубже
осознавали затруднения человечества.
Очевидно, что эта цель включает
изучение тех ограниченных и
весьма сомнительных перспектив
и возможностей выбора, которые
останутся человечеству, если оно
срочно не скорректирует наметившиеся
ныне тенденции мирового развития.
И вторая цель — использовать
все доступные знания, чтобы стимулировать
установление новых отношений,
политических курсов и институтов,
которые способствовали бы исправлению
нынешней ситуации.
Чтобы служить этой двойной
цели, Римский клуб стремился
по своему составу представлять
как бы срез современного прогрессивного
человечества. Его членами являлись
видные ученые и мыслители,
государственные деятели, представители
сферы образования, педагоги и
менеджеры из более чем тридцати
стран мира. Все они отличались
друг от друга образованием
и жизненным опытом, занимали
различное положение в обществе
и придерживались разных убеждений
и взглядов. Среди них следует
назвать биологов Карла-Гёрана
Хэдена из Стокгольма (Швеция), Аклила
Лемма из Аддис-Абебы (Эфиопия),
философа-марксиста и социолога
Адама Шаффа (Польша), бразильского
ученого-политолога Хелио Джагарибе,
американского сенатора Клэйборна
Пэлла и канадского сенатора
Мориса Ламонтана, бывшего президента
Швейцарской конфедерации Нелло
Селио, профессора психологии
Ибаданского университета в Нигерии
Адеойе Ламбо, который занимаел
пост Генерального директора
Всемирной организации здравоохранения
(ВОЗ), заместителя председателя
Комитета по планированию Польши Иозефа
Паджестку, японского урбаниста Кензо
Танге, ученого-натуралиста из Каирского
университета Мохаммеда Кассаса, директора
крупнейшего в Австралии научно-исследовательского
медицинского института Гаса Носсаля,
сотрудника Института психического здоровья
Энн Арбор в Мичигане Джона Платта.
Римский клуб по самой
своей природе не может служить
интересам какой бы то ни
было отдельной страны, нации
или политической партии и
не отождествляет себя ни с
какой идеологией; смешанный состав
не позволяет ему целиком присоединиться
к позиции одной из сторон
в раздирающих человечество на
части спорных международных
делах. У него нет и не
может быть единой системы
ценностей, единой точки зрения,
он вообще не стремится к
единомыслию. Выводы проектов, организатором
которых он выступает, отражают
мысли и результаты работы
целых групп ученых и никоим
образом не могут расцениваться
как позиция Клуба. И тем
не менее Римский клуб отнюдь
не аполитичен, более того, его
как раз можно назвать политическим
в самом истинном, этимологическом
значении этого слова. Ибо,
способствуя изучению и осмыслению
долгосрочных интересов человечества,
он на деле помогает заложить
новые, более прочные и созвучные
времени основы для принятия
важных политических решений
и одновременно заставляет тех,
от кого зависят эти решения,
осознать всю глубину лежащей
на них ответственности.
Профессор Форрестер (Форрестер
Джей — профессор прикладной
математики и кибернетики Массачусетского
технологического института. Автор
работ по исследованию экономических
процессов с помощью математических
моделей) подключился к деятельности
Римского клуба в июне 1970 года.
Тогда в Берне проходило годичное
заседание, и главной темой
наших дискуссий было предложение
Озбекхана, вызывавшее у нас
— при всей своей заманчивости
— множество сомнений. Тут Форрестер
сказал, что смог бы в весьма
короткий срок разработать и
привести в действие модель, имитирующую
мировые процессы и вполне
соответствующую пожеланиям Клуба.
Сначала клуб намеревались затронуть
слишком много вопросов, однако
потом поняли, что невозможно
завладеть вниманием публики,
говоря сразу чересчур много.
Убедительный, по сути дела
инженерный, подход Форрестера, а
также его предыдущие работы
давали нам определенные гарантии,
что структура и логика задуманной
им модели вполне отвечают
целям. Эта модель предполагала
применение метода системной
динамики, который он разрабатывал
уже много лет. В невероятно
короткий, четырехнедельный срок
Форрестер создал весьма примитивную,
но достаточно всеобъемлющую
математическую модель, которая
могла грубо имитировать развитие
мировой ситуации с помощью
пяти основных взаимозависимых
переменных: населения, капиталовложений,
использования невозобновимых ресурсов,
загрязнения среды и производства
продовольствия.
Форрестер полагал, что системный
анализ динамических тенденций
этих переменных — для которых
характерен стремительный, а часто
и экспоненциальный рост, — а
также их взаимодействия дадут
возможность воссоздать и проследить
поведение в различных условиях
всей системы в целом. Для
количественного определения значений
этих пяти решающих факторов
он использовал многие данные
из книги «Перед бездной» и
некоторых статей Аурелио Печчеи
, посвященных мировым макропроблемам.
Выбрав затем допустимые уровни
взаимодействия, он исследовал перекрестное
влияние этих процессов друг
на друга. Аналитические основы
построения модели, предназначенной
для имитации мировых процессов,
были рассмотрены в его предыдущих работах,
посвященных изучению промышленных и
урбанизированных систем, поэтому поистине
качественный скачок заключался в том,
чтобы перейти от подобных микросистем
к глобальной макросистеме. Он дал этой
новой методике название мировая динамика.
Решающее совещание состоялось
в июле 1970 года и Кембридже
(США), в Массачусетском технологическом
институте. Рабочая программа
была рассчитана на десять
дней, и, прибыв в Кембридж, члены
Клуба узнали, что математическая
мировая модель уже прошла
ряд пробных испытаний на машине.
Эта модель, которую Форрестер
назвал «МИР-1», состояла из
более чем сорока нелинейных
уравнений, описывающих взаимозависимость
выбранных переменных; несколько
пробных прогонов на машине
позволили проверить согласованность
модели и выявить некоторые
ошибки и погрешности. Затем
он переформулировал модель, превратив
ее в «МИР-2», и принялся за
проверку. Так родилось первое
поколение компьютерных моделей,
предназначенных для исследования
долгосрочных тенденций мирового
развития.
Даже самые первые модели
— при всей их примитивности
и порой несовершенстве — могли
вполне убедительно и впечатляюще
имитировать динамику реального
мира. В процессе изучения пяти
выбранных критических параметров
и их взаимодействия на более
высоких уровнях появлялись выводы
о неминуемой катастрофе, требовавшей
немедленных мер, направленных
на то, чтобы приостановить опасную
склонность человеческой системы
к росту. Несомненно, Форрестер
заранее интуитивно предвидел
эти предварительные выводы, что
несколько колебало его уверенность
в их правильности, так как
выводы моделирования обычно
противоположны ожидаемым, то
есть «контринтуитивны». Что касается
меня, то я уже давно был
убежден, что стремительные процессы,
охватившие широкие области, не
могут привести не к чему
иному, как к ситуациям неконтролируемым
и нежелательным.
По совету Форрестера Римский
Клуб предложили профессору Деннису
Л. Медоузу (Медоуз Деннис —
кибернетик, профессор Массачусетского
технологического института, специалист
в области системной динамики,
член Римского клуба.), молодому
ассистенту Форрестера, тогда еще
не известному нам, возглавить
группу, которой предстояло превратить
модель «МИР-2» в получившую
впоследствии известность «МИР-3».
Не теряя связей с МТИ (Массачусетский
технологический институт) этот
проект несколько позже стал
финансироваться Фондом Фольксвагена,
который перед этим окончательно
отклонил предложение Озбекхана.
Впервые деньги Фонда пересекали
Атлантический океан в обратном
направлении — из Европы в
США. Сохранив за собой общее
руководство проектом, Джей Форрестер
опубликовал несколько месяцев
спустя книгу «Мировая динамика»,
обобщавшую его вклад в создание
первых машинных моделей, анализирующих
глобальную систему.
Отныне научное и административное
руководство с блеском осуществлял
Деннис Медоуз, проявивший не
только исключительную преданность
делу, но и умение получать
конкретные результаты. Он рос
вместе с проектом, в чем ему
помогала многонациональная группа
ученых, средний возраст которых
не превышал тридцати лет. 12 марта
1972 года в Вашингтоне, в Смитсоновском
институте, публике была впервые
представлена книга «Пределы
роста. Доклад Римскому клубу»,
содержащая выводы проекта. Несмотря
на задержку, проект в итоге
был завершен в рекордные сроки,
ибо с момента нашей первой
встречи в Кембридже прошел
всего 21 месяц. Другой характерной
особенностью проекта был его
чрезвычайно скромный бюджет, составивший
в сумме всего 250 тыс. долларов.
Трудно поверить, что общая стоимость
операции составила в итоге меньше
одной тысячной доли процента от суммы,
которую Соединенные Штаты Америки ежегодно
вкладывают в исследования и разработки.
Доклад “Пределы роста”
был построен на основе моделей
Форрестера “Мир-3”.
Что касается содержания
доклада Медоуза, то он, как
я и ожидал, подтвердил и развил
предварительные выводы Форрестера.
В нескольких словах это можно
выразить так: при сохранении
нынешних тенденций к росту
в условиях конечной по своим
масштабам планеты уже следующие
поколения человечества достигнут
пределов демографической и экономической
экспансии, что приведет систему
в целом к неконтролируемому
кризису и краху. Пока еще
можно, отмечается в докладе,
избежать катастрофы, приняв меры
по ограничению и регулированию
роста и переориентации его
целей. Однако чем дальше, тем
болезненнее будут эти изменения
и тем меньше будет оставаться
шансов на конечный успех.
Вот основные выводы этого
доклада:
1. Если современные тенденции
роста численности населения,
индустриализации, загрязнения природной
среды, производства продовольствия
и истощения ресурсов будут
продолжаться, в течение следующего
столетия мир подойдет к пределам
роста. В результате, скорее всего,
произойдет неожиданный и неконтролируемый
спад численности населения и
резко снизится объем производства.
2. Можно изменить тенденции
роста и прийти к устойчивой
в долгосрочной перспективе экономической
и экологической стабильности. Состояние
глобального равновесия можно
установить на уровне, который
позволяет удовлетворить основные
материальные нужды каждого человека
и дает каждому человеку равные
возможности реализации личного
потенциала.